Ночь страшных историй

— Ну и ни капельки не страшно! — храбро заявила Полина заметно подрагивающим голосом. — Вот совсем! Команда сочувственно-понимающе покивала, наблюдая, как Дэн молча разгибает пальцы девушки, судорожно стискивающие его локоть. — Вот мне однажды друг рассказал случай, который у них в лаборатории произошел, — продолжила та. — Дело было на соседней кафедре. История умалчивает о том, что они там изучали, — чем больше говорила Полина, тем увереннее становился ее голос, — секретная информация, закрытый доступ и подписка о неразглашении от тех, кто выжил... — замогильным тоном закончила она, осмотрела присутствующих, убедилась, что все ее слушают, и заговорила дальше: — Димка вообще парень не склонный к художественному преувеличению, так что ему можно верить! Особенно если учитывать, что он мне эту историю выложил только после второй бутылки коньяка — обычно он уже на первой мирно сопит… А трудится он, кстати, в «Муравейнике», в отделе хранения человеческих вирусов, на Фаэтоне. — Не знал, что у тебя есть такие знакомые, — удивился Роджер. — А что такого? — не поняла Джилл. — Что за муравейник? — Это крупная исследовательская лаборатория, — пояснила Полина. — Они занимаются тем, что хранят все штаммы вирусов, бактерий и прочих возбудителей особо опасных болезней. Хранят и исследуют в том числе. Их деятельность настолько опасна, что лаборатория в свое время была вынесена на астероид, чтобы в случае ЧП последствия не были слишком уж катастрофическими. — А сотрудников туда подбирают так тщательно, что я даже не знаю, с чем это можно сравнить, — добавил Сакаи скептически: раз Полли рассказывает об этом, производственную тайну те хранить «умеют». — Неправда! — возмутилась Полина. — Димка молодец, он заслужил эту должность, — и смущенно добавила: — Может, он просто пошутил так, чтобы от расспросов отвязаться. И вообще, мы страшилки рассказываем — то, что достоверно до последнего слова, не так пугает. В общем, хороший Димка парень. Мы вместе учились, а ближе к концу учебы его заметили важные люди и предложили работу. Вот он и улетел. А я осталась. Девушка вздохнула, Роджер слегка нахмурился, но комментировать не стал. — В общем, сидели ученые, изучали там что-то по-тихому… — продолжила Полина рассказ. — Слухов много ходило о том, что именно они там изучали, но точной информации ни у кого не было — настолько все было засекречено. Димка хоть и работал там, но тоже не был в курсе всего. Стандартная схема их работы — изучение имеющихся культур на предмет или того, чем их можно извести, или того, какую пользу от них получить, а заодно повнимательнее исследовать то, что на эти бактерии действует. В духе, знаете… — Полина задумалась, ища подходящий пример. — Вот в двадцатом веке было такое средство… кхм… — она вдруг зарумянилась, — для мужчин… для потенции. А ведь изначально этим средством лечили отеки головного мозга у младенцев! — Гонишь! — возмутился Фрэнк. — А вот и нет, молодой человек, — произнес Вениамин Игнатьевич. — Я как доктор подтверждаю слова Полли — действительно, все так и было! Фрэнк пожал плечами, но как будто бы остался при своем мнении. — Ну вот, значит, и привозят им новую культуру на изучение. Биоматериал был получен от зараженного скота, который перевозили в нашу галактику. Причем болезнь поразила только животных, не тронув ни космолетчиков, ни пассажиров. Когда служащие вошли в отсек, то увидели повсюду кровь. Пол был усеян трупами, на которых, проступая сквозь шерсть, светился лиловый узор. Полина ненадолго замолчала, и Котька, пытавшаяся под шумок «порыбачить» во вскрытом и забытом всеми пакете чипсов, утекла под диван от греха подальше. Девушка дождалась, пока всеобщее внимание переключится с нахальной скотины на нее, и продолжила: — День за днем ученые изучали попавшую к ним культуру. Эксперимент шел за экспериментом. Пытались выяснить, каким образом заразился скот, как развивалось и протекало заболевание и что именно привело к летальному исходу. На самом деле ничего необычного здесь не было… Инкубационный период длился шесть-семь дней. Бактерии в это время изменялись, маскируясь под иммунные клетки хозяина. Затем наступала вторая стадия: под влиянием антител, выделяемых лжеклетками, собственные клетки тканей помечались как «дефектные» и разрушались иммунной системой. В итоге стенки кровеносных сосудов становились слабыми, и повредить их было легче легкого. Любой удар или царапина — и все. Гарантированная смерть от кровопотери. Только одного ученые не смогли объяснить: откуда и как появляется лиловый узор на трупах. — Это как круги на полях в далеком двадцатом веке? — снова подала голос Джилл. — Я читала, что люди тогда верили, будто это инопланетяне прилетают по ночам и рисуют у них на полях сообщения. Что? — удивилась механик, заметив всеобщие взгляды. — Это же так романтично! Кто-то тяжело вздохнул, Полина хихикнула, но быстро изобразила печально-сосредоточенное выражение лица, больше соответствующее рассказываемой истории. — Никаких инопланетян! Бактерию изучили вдоль и поперек: ничего, что могло бы вызвать лиловый узор, обнаружено не было — он просто появлялся, и все. Ученые настрочили отчет по тем данным, которые смогли получить, и приступили к следующему шагу — к поиску лекарства. И вот тут-то все и началось… — мрачным тоном произнесла она. — Обычно сперва пробуют антибиотики. Потом, если не помогли, ищут другие пути. А против этих бактерий не помогало ничего — ни один известный антибиотик не сработал, даже наоборот: бактериям они как будто даже шли на пользу. Тогда ученые прибегли к бактериофагу — вирусу, который пожирает бактерию и затем умирает сам. Но не в этом случае… — Девушка чуть понизила голос, отчего все невольно напряглись в ожидании. — Бактериофаг не только не уничтожил бактерии, а, напротив, сделал их еще более живучими и опасными. Появилось множество новых симптомов, и теперь болезнь развивалась в считанные часы с момента инфицирования. А самое страшное — она стала заразной и для человека! Но об этом узнали намного позже... Ученые прочно окопались у себя в лаборатории и носу оттуда не казали, только свет в окнах и горел. На исходе второй недели начальство заволновалось. Что за безобразие! Засели и не вылезают. Вдруг случилось чего? Надо проверить. На стук и звонки никто не ответил, и тогда решили поднять записи с камер наблюдения... Знаете, — доверительным тоном произнесла Полина, — после этого рассказа я сама попросилась в группу к Владимиру, чтобы улететь на Степянку. Хоть куда, но подальше от секретных лабораторий, где исследуют всякую неизвестную дрянь, вытащенную из падали! — Так что же там было? — поторопил рассказчицу Тед. — Да ничего там не было, — пожала та плечами. — И никого. Живого. Из десяти камер работала только одна, и то, что она записала… Сначала одни помехи, рябь и полосы, а потом... Всюду изувеченные тела. Некоторые такие, будто перед смертью люди превратились в пластилин и кто-то огромный пытался из этого пластилина лепить, но бросил на полпути. Вмятины на головах, как от сильного удара. Кто-то без рук и ног — оторванные рядом валяются. И кровь. На полу, на стенах, на потолке... А в этой крови и на трупах лиловый узор, вся лаборатория от него светится... Самые впечатлительные передернули плечами, представив себе подобную неаппетитную картину. Даже Тед ненадолго оставил банку пива в покое. Полина же продолжила немного громче: — Запись изъяли спецслужбы. Не знаю, что рассказали родственникам погибших, но в новости не просочилось ничего. Всех, кто так или иначе был в курсе, заставили дать подписку о неразглашении. А что именно и как случилось, так и не узнали. Судя по всему, пытаясь найти лекарство, ученые сотворили инфекцию еще более страшную, чем изначальная, и эта инфекция погубила всю исследовательскую группу. Кто-то недоглядел, или осторожности не хватило, и все заразились, так и не успев ничего понять. В пультогостиной повисло молчание. Прерывать его не хотелось никому, даже ради каких-то уточнений, и Полина снова взяла инициативу в свои руки, буквально повиснув на Роджере. — Я не мастер рассказывать истории, — опешил тот. — Да конечно! Гео-о-олог, — с доброй издевкой подмигнул Тед, на что Винни и Мисс Отвертка бессовестно расхохотались. — Мастер-мастер, — подтвердил Фрэнк. — Уж не знаю, что там с «рассказывать», а историю браузера чистить надо: у кэпа столько файлов с японскими легендами накачано! — Еще с земными? — удивилась Ритт. Роджер и Фрэнк одновременно кивнули. — Ничего себе раритет! — восхитилась Полина. — А я ни одной не знаю. Ну расскажи! Приглушенный гул поддерживающих Полли голосов сломил сопротивление в два счета.