О слёзах, снах и флэшпоинте

ST: KoRn — Slept So Long

I see hell in your eyes Taken in by surprise Touching you makes me feel alive Touching you makes me die inside

      Однажды Барри снится необычный сон, в котором он борется с Джулианом, как с своим врагом. Черная мантия, блестящие металлические вставки, полубезумный взгляд, с которым Джулиан на него смотрит, пугают и Барри решительно не врубается, почему его подсознание рисует ему такой образ Джулиана. Жуткого средневекового палача, что пришел наказать Флэша за его грехи.       В месте в котором они находятся совсем нет света, у этого места нет даже имени, памяти. Барри считает, что именно его затаенные страхи создали эту обитель кошмаров и привели сюда Джулиана. «Тебе придется за все расплатиться» — этот тихий, до боли знакомый голос заполняет пространство сна, хотя Джулиан молчит. Этот голос в его голове. Голос человека, что сошел с ума. Как во всем этом мог быть виноват Флэш? Можно ли искупить эту горькую вину? — Джулиан, прости меня за все, что я сделал тебе! — взмаливается Барри, сорвав голос. — Если бы только мне… — в этом голосе читается скорбь, — о, Барри, если бы только мне…       Он зовет Барри по имени, будто зная, что Барри — Флэш. Но Джулиан не может этого знать! Барри уверен в этом. Тогда почему? Почему кажется, что Джулиан знает, что он может причинить ему боль?       Это не реалистично и жутко — видеть сияние белого света на чужих ладонях — сгустки чистой энергии, которые могут убить его в реальности, а здесь напугать до полусмерти. Но Джулиан не мета-человек, он не способен на подобное! Почему же тогда так страшно? — Ты же не убийца, Джулиан! Ты не хочешь причинить мне вред. И я не хотел, понимаешь? Я не хотел. Я просто хотел быть счастливым!       В глазах Альберта плясали боль и тьма, с которыми реальному Джулиану приходилось жить. Всё это внезапно обнажилось в этом пронзительном обжигающем взгляде, которым Джулиан смотрел на Барри. Так близко, что можно было ощутить тепло тела, докоснуться ладонью до хищного кончика носа, оскала губ. Это было так страшно и чарующе, несмотря на то, что Джулиан не мог причинить ему вреда. — Ты изменил время, ты причинил мне ужасную боль. Ты лишил меня всего дорогого, что у меня было. И я не один такой. Расплата всегда постигает каждого, можешь мне поверить.       Пока Джулиан что-то говорит о расплате, Барри осторожно вторгается в его личное пространство, показывая, что ему не страшно, что он вообще смелый малый и способен совладать с любым психом. Даже с Зумом, ну, а тот был явно покруче коллеги, у которого поехала крыша. — Не бойся меня, прошу. Я не причиню тебе боль, — умоляет Барри, заглядывая в эти бездонные глаза, — ты не заслуживаешь боли и страданий, их никто не заслуживает. Я не боюсь тебя, Джулиан. — А стоило бы. Я смогу тебя уничтожить. — Ты ненавидишь меня, но за что? — А за что люди ненавидят друг друга?       Поводов для ненависти много. Джулиан ненавидит его за опоздания, якобы пассивность и лень, не упускает любого повода растоптать его. Ненавидит его за свидания с Айрис, но что если это только оболочка и такой Джулиан — не настоящий? Это Барри думает, что Джулиан ненавидит его, потому он его ненавидит . — Потому что я этого хочу, так? — хрипло шепчет Барри, — мне необходимо, чтобы кто-то меня ненавидел. Боже… прости…       От этого открытия хочется разреветься. Барри виноват сам: никто не заставлял ни его, ни того, другого Флэша-Барри внушить Джулиану ненависть. Это была самая фатальная ошибка, что он когда-либо совершал. Самому создать себе врага — настоящий идиотизм.       «Тогда не ненавидь меня пожалуйста. Не надо этой ненависти!» — так и не слетает с его рта, но Джулиан это прекрасно понимает и отрицательно качает головой. Почему они стоят так близко к друг другу и между ними, словно проходят электрические разряды? Барри любит Айрис и прекрасно это понимает, но в этом сне он так хочет утонуть в чужих глазах, ощутить на себе прикосновение этой первобытной ненависти. «Джулиан» — мучительно и незнакомо звучит на его губах, сводит с ума, но самое главное — он может прикоснуться к лицу Альберта, очертить пальцем подбородок и вполне жестко притянуть его к себе для поцелуя. И Барри хочет этого. Его никто не посмеет осудить за такое, даже реальный Джулиан. — Быть может, можно ещё что-то изменить? Ведь тебе необязательно быть таким, что мне сделать? Я хочу, чтобы ты мне верил. — Просто полюби меня, каким бы ужасным я не был. Потому что уже слишком поздно, Флэш, тебе уже никуда не сбежать, так что попробуй сделать это, ведь ты все равно не сможешь.       Джулиан хищно облизывается, явно готовясь проглотить Барри медленно, не торопясь, разжевать острыми зубами. Его намерения настолько очевидны и фантасмагоричны, что легко потверждают неестественность происходящего. Барри уже и не знает, чего ожидать, когда губы Джулиана оказываются всего в паре дюймов от лица. Если он его поцелует, то Барри сойдет с ума прямо во сне. Страх, что это его уничтожит, заставляет Барри закричать и проснуться в поту. — Барри? — сонно шепчет, оставшаяся на ночь Айрис, — что случилось?       Оправдание придумать не удается и Барри просто пожимает плечами: дурной сон, ничего необычного. Но Айрис не поверит и явно будет докапываться пока не удается, но «я думал, что сейчас умру от страха!» — звучит ужаснее. К счастью, его девушка сильно хочет спать и почти мгновенно вырубается, а Барри, не обращая внимания, на то, что сейчас 3 часа ночи, шлёт Джулиану СМС: «Нам надо кое-о-чем поговорить. Я совершил ужасную ошибку». Ответ приходит спустя пятнадцать минут в духе типичного Джулиана, за это время Барри умудряется навернуть пару кругов по ночному городу и задать работы дежурным полицейским.        «Разбудил меня? Что может быть ужаснее?»        Под определение подходит то, как Барри поступал с ним, не давая Джулиану возможности, показать себя с другой стороны, а возможно и толкнул на самое дно бездны. Теперь это тоже становится понятным — ненависть, что Барри заслужил. «И если кто-то и сможет спасти тебя от падения, то только тот, кто тебя толкнул» — эту истину Барри постепенно усваивает с каждым своим врагом шаг за шагом. Он не помнит Джулиана, но чувствует, что косвенно виноват в его падении. Но можно ли спасти того, кто тебя ненавидит? Что ненависть только иллюзия Барри догадывается слишком поздно.       «Разве тебе не приятно, что я сказал тебе такое? Я никогда не признавал ошибок. Хочешь знать, что я имею ввиду?»       «Отъебись, Аллен. Сейчас не время. Хотел бы рассказал, а не выебывался…»       Барри ехидно думает, что не будь Джулиану интересно, он бы не ответил вовсе. Интересно, как часто Альберту кто-то пишет посреди ночи и пишут ли вообще? Чем он вообще занимается по ночам? На место неприязни приходит стандартное любопытство, от которого мистеру Альберту теперь никуда не деться. Барри забрасывает его смсками до конца ночи в своей любимой невинно-подъебистой манере, которую он частично перенял от Снарта и Циско.       Джулиан решительно не понимает о причинах интереса к себе, но отвечает на все его вопросы. Плевать, что недовольно — главное отвечает, а это означает, что не всё между ними потеряно, и можно в очередной раз рискнуть сблизиться с тем, кого боишься. Со Снартом же сработало!