О слёзах, снах и флэшпоинте

ST: Bloc Party — The Prayer

Tonight make me unstopable I will charm, I will slice, I will dazzle them with my wit Tonight make me unstopable And I will charm, I will slice I will dazzle I will outshine all

      И вот, Барри Аллен пытается наладить их отношения. В который раз по счету? Джулиан даже не считал, считая это напрасным. Зачем, если они все равно не способны понять друг друга, научиться уважать? Хотя именно этого он как раз и не хочет. Ему, действительно, нравится превращать чужую жизнь в ад. Прежнему Барри это тоже нравилось — жить в таком аду. Этот же — ненавидел.       Но, что Барри предлагает взять себя в ученики и (о боги!) хвалит его, ласкает загубленное самолюбие, да и звучит слишком заманчиво. «Интересно, ты правда предлагаешь мне это после всего, что между нами было?» — обращается он к Барри в мыслях, прожигая тяжелым взглядом, а затем соглашается. Но совсем не потому, что хочет повеселить его. Он просто находит еще одно утверждение, с которым сложно не согласиться: этот Барри ничуть не хуже прежнего, а возможно даже один и тот же, который просто решил притвориться, что не помнит Джулиана — такое ему, с его актерскими способностями, вполне под силу. — Только если ты будешь честен со мной, — нагло требует он, стирая с лица Барри довольную улыбку, — ты знаешь, чего я хочу от тебя, Аллен, будь добр, исполнять мои требования. — Я и так тебе это пообещал только что, — вполне беззаботно отвечает синеглазый негодяй, — или ты не понял? Прости, у меня есть не завершенное дельце с Джо, я скоро…       А затем опять куда-то исчезает. Как всегда. — Ну и черт с тобой! — злобно восклицает мужчина, твердо уверенный, что из этой затеи ничего не выйдет. Но он ошибается. Дальнейшие события пробивают брешь в его идеально выстроенной стратегии по жизни — видеть, чувствовать и знать все и всегда лучше всех. Судьба, а точнее Флэш, ставит его перед фактом, что Джулиан неправ. Неправ так часто, почти постоянно, в своем отношению к миру, окружающим людям, в том, что он не лучше всех и, что его ошибка может сломать кому-то жизнь. Он, наконец, понимает то насколько тяжело быть окружающим рядом с ним. Тем вечером Джулиан боится сам себя.       Но Барри принимает его и таким: подавленным и напуганным, запутавшимся в собственных мыслях. Откуда Аллен знает, что надо сказать, чтобы приободрить и дать надежду такому ужасному человеку, как он, Альберт не знает и только сейчас понимает, что это не так важно и можно разом избавиться от всяких условностей и стать самим собой. Он соглашается пойти с ним выпить.       В конце концов, что здесь такого? А довольную улыбку и светящиеся глаза Барри он видит так редко. И Джулиан не влюбился бы в него, не будь Барри таким, теплым, открытым и понятным.       Вечер в баре перерастает в нечто большее. Они болтают о разных вещах, не задумываясь рассказывают друг другу секреты и забавные истории. У Барри, конечно, есть друзья. С которыми он привык так общаться, и Джулиан, даже наполовину пьяный, понимает, что ревнует Барри к ним. Но никто из них не подает виду. Барри нагло притворяется, что для него это не в новинку, что ему нравится проводить время с Джулианом после трудового дня. Так ведь делают многие мужчины?       А Джулиан чуть было не пробалтывается, что знает о том, другом Барри, что нашел брешь в его поведении и это не дает мужчине покоя. Чувствуется, что Барри что-то задумал. В том, как он настойчиво пытается споить Джулиана до потери рассудка. То, что Аллен пьет и, словно не хмелеет, поражает и бесит — в очередной раз. И это Джулиан считал, что умеет пить?       Когда перед глазами начинает сгущаться тьма, Альберт понимает, что ему уже хватит. Его наверняка шатает и он выглядит, как дилетант. И это очень обидно — видеть, что выпивший не меньше Барри почти трезв. Наверное, это отражается на его лице, раз Аллен пронзительно хохочет. — Меня почти не берет алкоголь, не переживай, это нормально, — по-доброму утешает он Джулиана.       На что Альберт хмыкает и на автомате ставит галочку в списке напротив того, что Барри Аллен не пьянеет. Еще один факт, в копилку того, что он может оказаться мета-человеком. Таких фактов уже скопилось ужасное множество, но, по отдельности, от них всех нет толку и потому Джулиан все ещё верит в то, что Барри такой же, как все.       Что происходит дальше он помнит очень смутно: кричащий бармен, грохот и звон разбитого стекла. Финалом этого вечера какая-то потасовка, в которую хрупкого Барри затаскивает парочка амбалов. Что творится дальше можно объяснить одним нецензурным словом — херня. Иначе каким образом два здоровенных недоумка пропахали носом пол зала, а на Аллене нет ни одной царапины?       «Упс, парадокс, вот незадача!» — хохочет он, подмигивая Джулиану. Хочется позвонить в полицию и свалить, дабы не портить сегодняшний вечер, но ни хрена не выходит — Барри отбирает у него телефон и они чудом умудряются свалить от внезапно ставшим опасным местом бара, не потеряв пары зубов.       А что происходит дальше ещё более сложно объяснить логически, да и не помнит он того, как они оказались на крыльце его дома так быстро. Виноват, конечно, алкоголь, но такого с ним еще никогда не случалось — потеряться во времени и пространстве. И откуда Аллен знает, где он живет? Почему беззастенчиво прижимает к стене, запускает пальцы в волосы, как в тот злополучный раз, и с какой-то злополучной нежностью склоняется над лицом Джулиана?       Джулиан и не представлял, что уголки губ могут быть такими мягкими и нежными на ощупь, что простое дразнящее прикосновение, вместо поцелуя, может сводить с ума, а от ощущения шершавости теплого кончика языка на нижней губе можно вовсе разучиться дышать, и только мучительно краснеть, уперевшись ладонями в грудь Барри, молясь про себя, чтобы это наваждение не прошло и никто из них не отпрянул друг от друга. Ведь всё это не было сном. Очень точно, что не было.       Влажное дыхание чужого рта обжигает и без того покрасневшие от беспричинного стыда щеки. «Зачем?» — тихонько слетает с губ мужчины, хоть Джулиан и страшится ответа. Эта близость может быть просто шуткой и розыгрышем и, как раньше, просто попыткой Барри указать место Джулиана в своей жизни. Только Барри почему-то молчит и вновь осторожно целует Джулиана, но в этот раз более грубо, принуждая ответить, прихватывая опухшую нижнюю губу Джулиана зубами, скользя языком по нёбу и деснам. Для этого нехитрого маневра ему приходится притянуть слегка сопротивляющегося Альберта к себе вплотную. Теперь крылья их носов трутся, от этого даже немного щекотно. Можно услышать, как Аллен со свистом втягивает воздух, не разрывая поцелуй. «Ответь же мне! — буквально требуют его действия, — я знаю, что ты хочешь этого и знаешь, чего хочу я, так почему же ты медлишь?» И этот немой вопрос самый ужасный в жизни Джулиана, ведь на него нельзя однозначно ответить. По крайней мере, словами.       Но что если Барри отпрянет и опять уйдет, будет мелькать перед ним с Айрис и целовать уже не его? Подобного второй раз в жизни ему будет не перенести. Плевать, что это может плохо кончиться и они могут просто уничтожить сами себя, открыв своё истинное начало! Это должно стать второй попыткой. Второй и последней, а «зачем? Почему? Для чего?» — пусть останутся для дешевых сериалов. Ведь это всего-навсего Барри Аллен, которому это не важно.       На каком-то моменте их языки, наконец, осторожно встречаются с друг другом, сплетаясь вместе, этот поцелуй уже не целомудренная эротика, а противостояние, почти животная жажда, потребность — инстинкт. Их губы мокрые и скользкие от смешавшейся вязкой слюны, а дышать становится все сложнее, мысли, от оглушающей пульсации в висках, путаются, а глаза слишком часто смаргивают непрошеные слезы — Джулиан слишком долго не моргал. Барри, кажется, все понимает и останавливается, давая прийти в себя. «Аллен…» — хрипло шепчет Джулиан, по-прежнему ничего не понимая, а затем утыкается лбом в его предплечье, мечтая лишь о том, чтобы его не оттолкнули. Тонкие пальцы Барри осторожно гладят его по спине, а затем невозмутимо переплетаются в замок чуть ниже уровня лопаток Джулиана, он успокаивающе трется трется о шею и подбородок щекой. И в этот момент всё замирает, потому что в этом поступке чувствуется почти щемящая, ненормальная забота и… любовь? О которой он раньше не мог и мечтать.       Вопрос: «Пиздец, что же я делаю?» все так же остается актуальным, но на него просто нет сил отвечать. В теплоте этих объятий хочется утонуть, раствориться в темноте ночи. И он, и даже Барри боятся помешать происходящему. Эта хрупкая связь между двумя душами, что смогли хоть немного докоснуться до своих истинных чувств не должна была просто так исчезнуть, быть погребенной под завалами слов. И как бы тяжело не давалось молчание, оно было прекрасно.       Но они стояли на пыльных ступеньках выходящего пусть и на пустую ночную улицу города, крыльца подъезда. И, как ни старайся, растянуть этот момент на века было нельзя. Небо над ними дрожало и качалось — сколько же он выпил, раз замечает подобные мелочи? Свет от фонарей размазывается неровным слоем по стенам домов, раздражая. Эта реальность сейчас особенно сильно давила на сознание. «Главное больше никогда не соглашаться с ним пить…» — очередная глупая и отрезвляющая мысль. Барри бормочет что-то невнятное и отстраняется, разрывая дистанцию. — Какого черта, Барри? — хрипло интересуется Джулиан, прищуриваясь. — Глупый вопрос. Я и сам не знаю, но я хотел этого, ты… ты очень соблазнителен сейчас. Извини, — парень вздыхает, полностью отпуская Джулиана и, явно переживая, что Джулиан может упасть — не дождется, — я так пьян, что ничего не соображаю, черт… — Ясно, — использует он самое емкое во Вселенной слово, — но ты не пьян, — возражает Джулиан, — в таком состоянии ты бы об этом не задумывался. А как же Айрис, та журналистка? Ты же за ней с пеленок чуть ли не бегаешь? — с ноткой ревности спорит Джулиан. — Я любил ее слишком долго, но я не могу быть с ней вместе, мы слишком привыкли дружить друг с другом. Знал бы ты, как это невыносимо! — жалуется Барри и опускается на ступеньки, спрятав лицо в ладони.       Джулиан усмехается и неспешно опускается рядом, опять прислоняясь к нему лбом. Прижиматься к Барри Аллену приятно, его тело очень горячее и совсем не костлявое. А сам Барри на удивление добр и мягок к нему, именно потому он трется о его плечо, как котенок и тяжело дышит, и все ещё никак не может понять, что на него нашло. — Я тебя понимаю. Она оказалась тем самым идеалом и твоим вожделением. Это многим знакомо. Но нельзя себя чувствовать счастливым рядом с идеальным человеком. Так много фальши и боли…       Голова у Джулиана кружится и раскалывается от уличного света и потому он нетерпеливо моргает, а потом и вовсе закрывает глаза, стараясь не заснуть. — Кстати, необязательно было меня провожать… И сам бы справился. Дальше я разберусь сам, ты иди, — полусонно бормочет он. — И пропустить все веселье? — хмыкает Барри, — ты же вырубишься на полу подъезда. Я помогу тебе, хоть ты и тяжелый. — Я не тяжелый! — злобно шипит Джулиан, — сам смогу дойти, настырный отравитель. — Скорее соблазнитель, — выдыхает Аллен ему на ухо, — прости, не хотел, чтобы так все закончилось.       Разумеется, не хотел. Чего вообще может хотеть этот долбанный Барри Аллен? У него есть всё и он может всё — даже разрушить прочные стены презрения между ними. — Не переживай, я просто провожу. Ты… Ты сам не дойдешь.       Джулиан послушно кивает и поднимается, взяв Барри за руку.        Альберт неторопливо возится с ключами, Барри смотрит на него пристально, не отводя взгляд. Он даже рад, что все так окончится и Джулиан потом опять превратится в занудного дотошного коллегу. Когда дверь открывается и Джулиан исчезает в проходе, окинув Барри усталым взглядом, тот уже было готов уйти, но его останавливает небрежно брошенная фраза: — Знаешь, это можно как-нибудь повторить. Однажды… — С удовольствием, — отвечает Аллен с улыбкой и сбегает вниз по ступенькам, стараясь скрыть ликование.        Это первая попытка, которая увенчалась успехом. Он сможет постепенно научиться понимать Джулиана и стать для него даже больше, чем другом, как бы это опасно не звучало. Впрочем, крутить роман с специалистом по мета-людям за спиной Айрис — не хорошо, но остановиться уже явно будет невозможно и сейчас парень даже не сомневается, что однажды все зайдет гораздо дальше пьяных поцелуев. Оказывается не так уж и сложно обмануть ненависть и мрак в человеке простым поцелуем. Теперь Барри не позволит Джулиану пасть и спасет во чтобы-то ни стало.