Understanding his own mind

Прошло несколько дней. Вальжан хлопотал на кухне, готовя еду для всей семьи. Жавер уснул после того, как, наконец-то, согласился принять ландаум. Это не удивительно, зная, какое сонное воздействие оказывает этот препарат. Анжольрас все еще был погружен в работу с документами, связанными с революцией, которую он планировал. Вдруг Вальжан вспомнил, что так и не спросил у него о судьбе его друзей. – Анжольрас? – окликнул он. Юноша почти сразу подошел к нему, вопросительно уставившись. – Что случилось с твоими друзьями? Они живы? На лице Анжольраса появилась печаль. Он тяжело вздохнул, вспоминая ту ночь. – В живых остались лишь Комбеферр, Курфейрак, Грантер, Жеан, Баорель и Мариус. Фейи, Боссюэ, Жоли, Гаврош и та девушка, которую Мариус называл Эпониной, умерли. Я убил их. – Это сделал не ты! – Нет, я. Я вел их в бой, дав им представления о лучшем мире. Они следовали за мной и вот что получили. Мы даже не одержали победу. – Анжольрас, послушай. Они сами решили следовать за тобой. Если бы они сейчас были здесь, они подтвердили бы это. Анжольрас молчал, думая о том, что сказал ему отец. Он не хотел признавать его слов, но это было правдой. – Я собираюсь навестить моих друзей, оставшихся в живых, – он повернулся и ушел из кухни. Никто не остановил его. – Он в порядке? Вальжан обернулся и увидел Жавера, стоявшего в дверном проеме. За прошедшие дни его нога начала проходить, опухоли исчезли, оставив после себя лишь синяки. – Жавер? Ты сам смог спуститься по лестнице? – Да. Я могу спокойно ходить, если сильно не опираться на больную ногу, – ответил ему Жавер, закатив глаза. Вальжан вздохнул с облегчением, но его задело, что Жавер так отнесся к его заботе. Он отправил письмо в управление, чтобы сообщить о травмах Жавера и о том, что он не выйдет на работу до того, как ему станет лучше. Они прислали свои наилучшие пожелания и отметили, что надеются на его скорейшее восстановление. – Я могу сам убедиться в том, насколько хорошо ты ходишь? – спросил он. Жавер хмыкнул в ответ и прошел в кухню, где стоял Вальжан. Его ходьба была немного медлительнее, чем ранее, и он слегка прихрамывал, но в целом, он ходил так, как и следовало обычному человеку с легкой травмой ноги. Хотя это была не легкая травма, да и Жавер не был обычным человеком, но то, что он отличался, было даже лучше. Он сильнее, храбрее и имеет лучшее здоровье, чем любой другой человек в пятьдесят один год. – Как видно, ты идешь на поправку. Еще одна неделя, и, я так думаю, ты сможешь ходить как раньше. – Ты до сих пор не ответил на мой вопрос, – нетерпеливо произнес Жавер. – Он в отчаянии. Некоторые из его друзей погибли на баррикаде, к счастью, большинство из них выжило, но он видел смерти остальных, и это травмировало его, – объяснил Вальжан. – Это ужасно. Жавер никогда не ладил с другими людьми, что неудивительно. Сочувствие было для него словно иностранный язык, он понятия не имел, что он должен сказать или сделать. Он всегда принимал решения на месте во время ареста опасных преступников и сейчас не знал, как должен поступить. – Могу ли я встретиться с ними? – внезапно спросил он. – Что, прости? – удивившись, переспросил Вальжан. – Ты слышал, что я сказал. Могу ли я встретиться с ними? – раздраженно повторил он. – Думаю, да, если ты этого хочешь. Я сам не видел их с тех пор, поэтому хотел бы пойти вместе с тобой, – ответил он. Несколько мгновений спустя его настигло любопытство, и он спросил: – Почему ты хочешь увидеть их? – Очевидно, они важны для него, – он пожал плечами. – Я не уверен, но это мне подсказывает интуиция. Вальжан искренне рассмеялся с его слов, что невероятно смутило Жавера. Он понятия не имел, что его так насмешило. Он даже проанализировал сказанные им слова, проверяя, что он мог сказать смешного. Увидев его лицо, Вальжан рассмеялся еще больше. – Во имя господа, почему ты смеешься? – растерянно спросил он. – Ты никогда не был тем, кто принимает решения без точных причин на это, – произнес Вальжан, как только перестал смеяться. – И что, я не могу этого сделать? – Конечно можешь. Просто… – на мгновение он задумался. – Просто это так не похоже на тебя. – Не слишком радуйся, я все еще остаюсь собой, – хмыкнул он. – Я бы хотел, чтобы ты стал другим. Жавер закатил глаза на его слова, но внутри что-то затрепетало, и он подозревал, что Вальжан понял это. Опять же, Вальжан мог читать его эмоции лучше, чем большинство людей, даже когда у инспектора было совершенно спокойное лицо. – Мы встретимся с ними, как только ты сможешь нормально ходить, – тихо произнес Вальжан. Жавер мог возразить ему, что он и так мог нормально ходить, но решил лучше согласиться с ним. Вальжан был рад тому, что Жавер позволил ему пойти вместе с ним, зная его порой грубые и саркастичные замечания. В тот же вечер после ужина Вальжан решил почитать ему Библию. Жавер согласился, хоть он никогда и не был заинтересован чтением, ему было интересно услышать то, как он читает. Вальжан был настолько увлечен и эмоционален, когда читал Библию. На мгновение он остановился и уставился на страницу, словно в поисках ответа. – «Прощение – это когда отпираешь дверь, чтобы освободить узника, и осознаешь, что заключенным был ты сам,»– произнес он, когда закончил рассматривать страницу. Жавер понимал, как совсем недавно это было близко им обоим. Подтверждение этих мыслей отразилось на лице Вальжана. Он осторожно закрыл Библию. – Думаю, мы достаточно прочитали сегодня. Жавер кивнул в знак согласия, а затем поднялся со своего места, чтобы уйти в спальню, в которой ему пришлось поселиться на некоторое время. Вальжан тут же пошел за ним, чтобы помочь ему при ходьбе. – Спасибо за то, что почитал мне, – сказал Жавер. – Ты всегда можешь попросить меня об этом. После этого они разошлись в свои спальни. Жавер погрузился в сон, как только закрыл глаза. Он находился в Тулоне, но не в качестве надзирателя, а как ребенок, которому не более восьми лет. Было темно, слабый свет исходил лишь от одной зажженной свечи. Каменный пол был холодным и влажным из-за протечек во время дождя. Снаружи бушевал шторм, и оглушительный звук грома эхом отдавался от стен. В комнате находился человек: большой, сильный и устрашающий. Это был один из охранников, что работали там. Он обернулся и стал много раз замахиваться на него дубинкой, заставляя кричать от боли. Это было так больно! Его крики усиливались вместе с болью. – Жавер? – осторожно окликнул его голос. Он чувствовал, как рука встряхивает его за плечо. Он напрягся. Это был тот человек? – Пожалуйста, не бейте меня! – закричал он. – Жавер, это я. Ты во сне. Он открыл глаза и сонно зажмурился. Его взгляд встретился с удивленным взглядом Вальжана. Он сидел на кровати и выглядел очень уставшим. – Прости, я разбудил тебя? – Это не то, что беспокоит меня в данный момент. Ты в порядке? Был ли он в порядке? Честным ответом будет «нет». Нет, он не в порядке. Иногда он задавался вопросом, а был ли он когда-либо в порядке. – Нет, – признался он. Вальжан удивился, услышав его ответ. Он понимал, что Жавер редко признавался в слабости, это не было непросто для него. – Ты хочешь поговорить об этом? – осторожно спросил он. В этот момент Жавер, сидя на кровати, решил убедиться, что это не сон. Инспектор на секунду закрыл глаза, пытаясь пробудиться. Когда он открыл глаза, то вновь встретил взгляд Вальжана. – Я был в тюрьме. В Тулоне, где я вырос. И во сне мне было около восьми лет, я видел охранника, который часто бил меня, так же как и во сне. Это было так больно. Вальжан обнял его, чтобы утешить, зная, на что похожи годы в Тулоне. Неудивительно, что после такого будут преследовать кошмары. И он тоже получил свою часть. Что-то внутри Жавера сломалось, и он растворился в объятиях. – Расти в Тулоне, должно быть, столь ужасно. Это не место для ребенка. Мне очень жаль, – прошептал Вальжан, удерживая его в объятиях. – Ты никогда не перестанешь извиняться, когда это не твоя вина? – спросил он, слегка рассмеявшись. Жавер знал ответ на этот вопрос, наверное, лучше самого Вальжана. Человек был глуп, если считал, что тяжесть грехов всех людей ложится на его плечи. Жавер знал, к чему он стремился, но это должно утомить его – пытаться изменить к лучшему жизнь каждого. – Иногда мне кажется, что я не заслуживаю этого. Я заслужил того, чтобы все ненавидели меня. Я не заслуживаю любви в моей жизни после всего того, что я сделал. Еще одна глупая вещь, сказанная Вальжаном. – Ты глупец, – сказал ему Жавер. – Именно ты и заслуживаешь всего этого благодаря своим поступкам. Я не вижу, чтобы у тебя оставались какие-либо грехи, потому что ты давно искупил их, подавая милостыню беднякам, строя больницы в Монрейле, взяв под опеку Козетту, дважды спасая мою жизнь за ночь. Ты видишь, сколько хороший вещей ты сделал. Теперь я спрашиваю тебя, а что сделал я? Задумайся о всех тех плохих вещах, что совершил я, причем совсем недавно. Да, я был верен своему долгу, но правильно ли я поступал? – Прекрати делать из меня мученика. И не являюсь таковым, и если ты так думаешь обо мне, то в один день ты поймешь, что это вовсе не так. Что если это заставит тебя перестать любить меня? – Этого никогда не произойдет. После всего, что мы пережили, ты думаешь, что я не верен своему слову? – Нет. Жавер вдруг вспомнил, что они начали этот разговор посередине ночи, и они оба были слишком утомлены. – Что ж, сейчас поздно, нам нужно отдохнуть. Вальжан зевнул, подтверждая его слова. Он кивнул и поднялся, чтобы уйти. – Увидимся утром, – устало произнес он. Подобное происходило несколько ночей подряд. Кошмары продолжали донимать Жавера, и Вальжан всегда был рад утешить его. – Спасибо, – сказал Жавер в одну ночь. Тогда он выглядел так, будто хотел сказать нечто большее. Это удивило Вальжана, ведь Жавер никогда не колебался. – Ты не хотел бы спать здесь? – наконец спросил он. Казалось, Вальжан был готов услышать что-то еще, ведь действия Жавера всегда было невозможно предугадать. Жавер воспринял его паузу, как отказ. – Ты не должен… – Нет, я был бы рад, – заверил он. Он лег в кровать к Жаверу, который неловко сдвинулся в сторону. Ни один из них никогда не делил постель с кем-либо. Несмотря на это, им удалось спокойно спать вместе. Вальжану нравился тот факт, что если Жаверу снова приснится кошмар, то он будет рядом. Жавера больше не мучили кошмары той ночью, ведь рядом был тот, кто заботился о нем, и этого было достаточно, чтобы прогнать его демонов, даже если и на одну ночь.