Understanding his own mind

Вечер следующего дня наступил слишком быстро, и при его приближении Жавер испытывал все большее беспокойство. Он понимал, что они не будут рады тому, что он все еще жив. По крайней мере, их лидер смирился с этим, и надо надеяться, что он сможет переубедить остальных. Он зашел к себе в дом после работы, что сменить свою форму на гражданскую одежду. Скорее всего, Вальжан уже ждал его, поэтому он сразу же направился на Rue de l'Homme Armé. Он глубоко вздохнул и убедил себя в том, что там будут всего лишь мальчишки. Когда Жавер пришел на место, он подошел к двери, вежливо постучал, как он всегда делал, и стал ждать ответа. Инспектор был встречен улыбкой Вальжана. – Добрый вечер, Жавер. Как прошел твой день? – Вальжан распахнул дверь, позволяя ему зайти в дом. – Утомительно, – честно ответил тот. Весь день Жавер работал с бумажной волокитой и был обеспокоен предстоящим вечером. – Работал с документами. В этот момент в комнату зашли Козетта с Анжольрасом, беседующих о чем-то. Когда они увидели Жавера, то так же поприветствовали его. – Мы уже готовы идти? – спросил Анжольрас. – Да, конечно, – ответил Вальжан. Во время их пути Вальжан, должно быть, заметил странные перемены в настроении Жавера, поэтому он поймал его руку и слегка потянул назад, чтобы они могли идти позади Анжольраса с Козеттой. – Ты нервничаешь? – спросил его Вальжан. Жавер вздохнул. Когда он начал так заметно проявлять эмоции? – Да. Когда они увидят меня, то, скорее всего, захотят убить меня и, возможно, тебя, так как ты сам не сделал этого ранее. Единственное, что остановит их – это Анжольрас. – Они не смогут убить тебя, не убив сначала меня, – пообещал Вальжан. – Это не успокаивает, – недовольно ответил Жавер. Когда они пришли, Анжольрас велел им немного подождать снаружи, пока он сообщит своим друзьям о том, что привел членов своей семьи и партнера своего отца. Он вернулся через пять минут, пригласив их пройти внутрь. Когда они вошли, то были встречены удивленными взглядами и открытыми ртами, как они и ожидали. – Les Amis, это мой отец, моя сестра, Козетта, и партнер моего отца, Жавер, – неловко представил Анжольрас. – Ma famille, это Курфейрак, Комбеферр, Жеан, Баорель и Грантер, – он указывал на людей, называя их имена. В глазах Вальжана и Жавера появился испуг. Отношения, подобные их, сильно осуждаются многими, и если бы люди узнали об этом, то это могло иметь плохие последствия. – Боже, я забыл вам сказать, что мы боремся за упрощение жизни людям, которые являются представителями сексуальных меньшинств. Также среди нас есть много людей, которые соответствуют этому описанию, – объяснил Анжольрас, мысленно упрекнув себя в том, что не сказал этого ранее. Они заметно успокоились, когда узнали, что на данный момент это не представляет им угрозы. – Почему вы живы? – холодно спросил высокий парень с большими мышцами, которого представили Баорелем. Жавер замялся под выжидательными взглядами, уставленными на него. – Я сожалею о том, что произошло на баррикаде, – пробормотал он. Все посмотрели на Анжольраса, будто спрашивая о том, что делать дальше. Тот одарил всех взглядом, который означал, что пора приступить к работе. – Что мы сегодня обсуждаем, Анжольрас? – снимая напряжение, спросил молодой человек с кучерявыми каштановыми волосами, известный как Курфейрак. – Я думаю, что мы охватим вопрос, касающихся наших гостей – права для тех, кто являются представителями сексуальных меньшинств, – уверенно начал Анжольрас. Каждому наблюдающему было ясно, что он был прирожденный оратор, и данный вопрос входил в область его знаний. – Не важно, какая у вас ориентация, и что общество смотрит свысока на тех, кто не похож на них. Не важно, кого вы любите, пока вы цените их и доверяете этим людям. Именно поэтому мы должны поддерживать людей, которых затрагивает эта проблема. Необходимо относиться к ним так же, как и ко всем людям. То, что природа их отношений отличается, не должно делать этих людей отвергаемыми обществом. Жавер, Вальжан и Козетта сидели рядом с ними, когда Анжольрас произносил речь. Вальжан был очень горд за своего сына, что тот отстаивал такие вопросы и стремился улучшить жизни других людей. Тем не менее, подобные вопросы не были приемлемы многими людьми, и это могло породить ожесточенные протесты, что очень беспокоило его. Вальжан понимал, что Анжольрас, конечно же, был способен позаботиться о себе, но это не значит, что он не станет рисковать жизнью ради подобных вещей. – Могу ли я задать вопрос? – поинтересовался он. – Конечно, – подтвердил Анжольрас. – Все ли присутствующие здесь имеют ориентацию, которая не приветствуется в обществе? – неловко обратился Вальжан к группе. Повисла неловкая пауза, словно все задумались о том, является ли это уместным вопросом, на который стоит давать ответ. – Я состоял в полиаморных отношениях, но мои партнеры умерли, – тихо произнес бармен со скорбью в голосе. – Прошу прощения, – сочувствуя, извинился Вальжан. – Я гей, – выпалил Грантер, держа в руках бутылку. Все из остальной части Les Amis резко обернулись в его сторону. – Что? Хоть я никогда и не говорил этого прежде, я думаю, многие из вас догадывались об этом, – сказал он в свое оправдание. – Я бисексуал, а также гендерквир. Я бы предпочел, чтобы вы использовали при обращении ко мне местоимения «они» и «их», – уверенно заявил Жеан. – Мы с Комбеферром состоим в отношениях, поэтому мы геи, – сказал Курфейрак, и Комбеферр кивнул, подтверждая его слова. Компания начала хлопать им, по-видимому, радуясь за их отношения, подумал Вальжан. Он потянулся к руке Жавера и сжал ее, чтобы успокоить его. В свою очередь, Жавер сжал его руку, словно тоже пытаясь успокоить его. – Я не имею, – ответил Баорель, его голос по-прежнему звучал холодно и настороженно. Все посмотрели на Анжольраса, чтобы он сделал заявление о своей сексуальной ориентации. Козетта и Вальжан оба поняли, что тоже ничего не знали об этом. – Давай, Аполлон. Мы все сказали, теперь твоя очередь, – язвительно призвал Грантер. – Я гей, – спокойно сообщил он им. Анжольрас никогда не говорил никому о своим предпочтениях, потому что не знал, какая реакция последует за этим. – Ты? – шокировано спросил Грантер. – Да, – краснея, ответил тот. Тема разговора сменилась, дав каждому возможность высказать свое мнение. По большей части говорил Анжольрас, а Грантер оспаривал его аргументы. С течением времени Вальжан и Жавер чувствовали себя все более расслаблено. Анжольрас говорил о недостатках общества, когда в дверях появилась фигура. – Здравствуйте, – поприветствовал всех Мариус, он хромал, рука все еще была перевязана, и нога выглядела не лучше. Он удивленно открыл рот, когда увидел Козетту. – Мариус, я рад, что тебе стало лучше, – сказал Анжольрас. – Кажется мне, ты уже знаком с моей сестрой, Козеттой. Она подбежала к Мариусу и обняла, напугав его. Они шептали друг другу слова, которые другие не могли слышать. Вальжан печально улыбнулся. Несмотря на то, что он был очень рад, что его дочь нашла свою любовь, он чувствовал, что теряет ее. Теперь она будет с Мариусом, и у нее больше не будет времени, чтобы уделять внимание своему отцу. – Что-то не так? – спросил Жавер. – Я просто думаю о том, что Козетта нашла свою любовь, и теперь она счастлива. Скоро я стану не нужен ей… – он замолчал. – Это не так. Неужели ты думаешь, что ей будет лучше со своей любовью, но без отца? – противопоставил Жавер. – К тому же она очень любит тебя, это очевидно, поэтому она не хотела бы потерять тебя. Их разговор был прерван фразой Мариуса. – Я не знал, что вы брат и сестра. – Есть много вещей, о которых мы не догадываемся при жизни. Однако, цветы по-прежнему растут, и птицы все еще поют, – весело заявил Жеан. – Держу пари, что ты не знал, что это – мой отец, а это – его партнер, – указал Анжольрас. Глаза Мариуса расширились, когда он проследил за его жестом. Видимо, будучи поглощенный вниманием Козетты, он не заметил их. Жавер задумался о том, как бы выглядел Мариус, если бы узнал, что завтра наступит конец света. Заикаясь, тот произнес: – Вы ведь тот шпион. А вы доброволец, который боролся вместе с нами. Почему вы живы? И почему вы не убили его? – пролепетал он. Жавер задумался, сможет ли он найти слова, чтобы кратко объяснить все. – Он позволил мне уйти, – ответил инспектор на предпоследний вопрос. – И да, я шпион. – А я любил его на протяжении многих лет. Поэтому я не мог убить его, – объяснил Вальжан. Мариус прищурился, пытаясь понять смысл сказанного. Это выглядело забавно или, по крайней мере, так думал Жавер. Мариус выглядел как болван, что идеально соответствовало представлениям инспектора о мальчишке. – В любом случае, Мариус, мы рады, что тебе стало лучше, – в дружественной манере отметил Комбеферр. С течением времени встреча стала все больше походить на сбор компании друзей, которые пришли повеселиться и выпить вместе. Скоро начала наступать ночь, солнце давно зашло за горизонт, улицы освещали лишь ярко сияющие в темноте фонари. Они оставляли искаженные тени, что придавало жуткую атмосферу улицам Парижа. – Я полагаю, на сегодня достаточно. Я надеюсь, в ближайшее время мы еще увидимся. Как насчет завтрашнего вечера? Я думаю, мы могли бы устроить неофициальную встречу, – предложил Анжольрас. Каждый кивнул, будучи заинтригован данной перспективой, и дал утвердительный ответ. Друзья были потрясены этим, ведь Анжольрас не был заинтересован в общественных мероприятиях, поскольку не видел в них цели. Он предпочел сменить планы проведения протестов и способы изменить жизнь бедняков к лучшему. После того, как Les Amis ушли, остались лишь Мариус, который неловко задержался, семья Фошлеванов с Жавером и Грантер, который хотел уже было уйти, но Анжольрас поймал его за локоть, отчего тот уронил все, что держал в руках. – Мне очень жал, Эр, я хотел лишь спросить, не нужно ли проводить тебя до дома? Грантер взволнованно поспешил собрать все свои листы бумаги, что уронил на пол. Анжольрас наклонился, чтобы помочь ему, и заметил, что это были рисунки, почти на всех преобладал красный и золотой. Потом он увидел портрет. Свой портрет… В горле пересохло, и он потерял дар речи. Грантер сильно покраснел от смущения. – Спасибо за предложение, но, пожалуй, я и сам справлюсь, – протараторил Грантер, а затем вылетел через дверь, оставив безмолвного Анжольраса позади. Тот обернулся и, вздохнув, сел на ближайший стул, пытаясь понять, что только что произошло. – Месье Фошлеван, прошу прощения, могу ли я поговорить с вами? – спросил Мариус Вальжана, выводя того из оцепенения. – Конечно, – ответил он, поднимаясь с места. Они вышли на улицу, где резко ощущался холод, по сравнению с теплотой в Мюзен. Звезды ярко сияли над головой, заставляя Вальжана подумать о Жавере, который так любил их. Он видел, как тот смотрит на них в ночное время. Сегодняшней ночью звезды были особенно хорошо видны, несмотря на то, что они были в городе. Его размышления прервал Мариус. – Я хотел бы просить у вас разрешения жениться на Козетте, – то, насколько дрожал его голос, показывала, как это важно для него. Вальжан был готов к этому, и поэтому улыбнулся. Его радовало осознание того, что Козетта выбрала того, кто имел манеры, чтобы просить его подобным образом. – Я не вправе стоять на пути вашей любви, поэтому у вас есть мое согласие и одобрение ваших отношений с моей дочерью. Я вижу, что Козетта очень любит вас, и вы делаете ее счастливой, а я нежно забочусь о ее счастье, – одобрительно сказал Вальжан. – Огромной спасибо вам. Благодарности будет достаточно? – восторженный, Мариус весь сиял. – Просто относитесь к ней хорошо и заботьтесь о ней, этого будет достаточно, – ответил ему Вальжан. – Конечно! – Теперь, я считаю, вам нужно передать эту новость Козетте. Они вернулись в кафе, Мариус шел уверенной походкой. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание, хотя оно и так уже было на нем, ведь половицы особенно скрипели под его ногами. – Козетта, мною было получено разрешение твоего отца, чтобы просить тебя быть моей невестой. Ты выйдешь за меня? – спросил он, начиная неуверенно, но становясь все более смело по мере продвижения. – Конечно, я буду! Спасибо, отец! – воскликнула она, обнимая Мариуса, и поцеловала его, а затем кинувшись с объятиями на Вальжана. – Поздравляю, месье и мадемуазель, – произнес Жавер. – Благодарю вас, инспектор! – Козетту переполняли эмоции. Анжольрас подошел, чтобы обнять свою сестру и пожать руку своему хорошему другу, давая им свои наилучшие пожелания. В это время Жавер и Вальжан наблюдали за молодыми людьми, счастливо болтающими в стороне от них. Вальжан размышлял о том, что раньше ему казалось, что он никогда не будет способен к жизни в обществе, и все же сейчас он счел это интересным. Он думал, что будет более нервным и неуклюжим, но на самом деле этот вечер прошел очень весело. – Я думаю, твой сын любит того Грантера, – тихо произнес Жавер, чтобы не быть услышанным другими. – Значит, не только мне это показалось, – Вальжан задумался. – Не странно ли, что вся моя семья нашла тех, кого они любят, за такой короткий промежуток времени. Я знаю, что они знакомы с Грантером уже долгое время, иногда Анжольрас приходил домой, жалуясь на него. Сегодня я понял почему. – Это точно, но я же все еще люблю тебя, несмотря на твои постоянные беспокойства, поэтому, я думаю, что у них все будет хорошо, – улыбнулся Жавер. – Мне приходится беспокоиться, потому что ты постоянно находишь себе неприятности и никогда не думаешь о своей безопасности. – А это не то же самое, когда ты выходишь, чтобы раздавать милостыню, где есть люди, способные напасть на тебя? – парировал Жавер. – Я лишь хочу помочь им, – вздохнул Вальжан. – Я знаю, но ты не можешь помочь им всем. Многие люди не хотят меняться, такие как Тенардье и его банда. Они просто жадные ублюдки, которые готовы на что угодно, лишь бы получить как можно больше денег, – указал Жавер. – Я знаю их, ты прав, но это не означает, что все такие же, как они. Что будет, если люди не изменяться? – Ты изменился, я изменился, поэтому это возможно, но многие люди либо не хотят этого, либо у них нет сил, – Жавер пожал плечами. – По крайней мере, теперь ты веришь мне, когда я говорю, что я другой человек, – улыбнулся Вальжан. – Уже поздно, пожалуй, нам пора идти домой, – он сказал это так, чтобы трое молодых людей услышали его. Они все вместе вышли наружу, и каждый пошел к его собственному дому. По дороге домой все были счастливы. Жавер был рад, что переборол волнение и не отказался. Он хорошо провел время там, даже если и поначалу возникли некоторые неудобства. Он улыбнулся, когда пришел в свой дом, той ночью он смог спокойно выспаться, и ничто не тревожило его сон.