Героиня второго плана

Тсуну разбудила суета. Вот она тихо-мирно спит, завернувшись в тяжёлое одеяло по самые уши, а потому вдруг просыпается и видит, как полностью одетый Кё-сан стоит, оперевшись на подоконник, и разговаривает с кем-то через окно. Савада тут же замерла, но её пробуждение всё равно было замечено — Кёя и человек в окне замолчали и синхронно повернулись к ней. Так, стоп. Какой, Боги и демоны, человек в окне?! Это девятый этаж! Сейчас два часа ночи! — Отлично, драгоценная Luccichio* проснулась. Одевайся и пиздуй сюда — я не собираюсь висеть тут всю ночь ради спасения твоей задницы. Тсуна, всё ещё сонная и не особо соображающая, удивилась такой постановке вопроса, но Кёя поймал её взгляд и укутал в Пламя, подтверждая, что ей придётся выполнить это указание. Бывший Глава передавал, что человеку в окне можно верить, и Савада чувствовала его беспокойство по поводу того, что они могут не успеть. Человек в окне тихо выругался на итальянском и сплюнул куда-то вниз. — Мы так до утра висеть будем. А ты, ragazzo, неплох. Сколько, говоришь, удерживаешь этаж под щитом из Пламени? С вечера? Тсуна наконец-то отмерла и осторожно выбралась из кокона. Её одежда, благополучно разбросанная по всей комнате, внезапно оказалась на прикроватном столике, и она была сложена в очень Кёевской манере. Более того — на девушке обнаружилась мужская футболка, хотя она явно помнила, что засыпала без неё. Всё это… смущало, но у них не было времени заикаться и краснеть, поднимая неловкие вопросы, так что Савада рыбкой проскользнула в ванную, интуитивно чувствуя, что ей действительно следовало поспешить. Ходить было неприятно, а низ живота скручивало и тянуло. Тсуна была липкой, и мочалка Кё-сана крайне удачно подвернулась под руку. Савада позволила себе на несколько минут залипнуть, лениво стоя под тёплыми струями воды и рассуждая о том, что произошло. Она была слишком сонной, чтобы обдумывать каждую секунду, переживать, насколько правильно она говорила и действовала, или стыдиться своих порывов. Девушка пребывала в сонной неге, хотя сознание немного шкрябалось воспоминаниями о всяких «взрослых разговорчиках» с Ханой-тян. Надо где-то раздобыть таблетку в ближайшие два дня — ей только беременности сейчас не хватает, для полного счастья! Этим определённо следует озадачиться уже сейчас — только постоит под душем ещё пару минут. Влезать в мятую, уже грязную одежду было неприятно, но у Савады не было выбора. Она сварганила себе кривой пучок, используя мятый галстук Хибари, натянула чужие носки и тихо выскользнула из ванной, возвращаясь в спальню. Кёя сразу переместился, открывая ей доступ к окну, Тсуна подошла ближе и вздрогнула — её куцее Пламя уловило колючий ливень, бушующий и бьющий по щекам. Человек в окне стоял, опираясь ногами на подоконник, и держался за скалолазный канат. Тсуна мало что видела в темноте, но некоторые элементы всё равно проступали — длинные волосы, чёлка, меч, сапоги и кожаное пальто. И — привычно-колючее Пламя, словно давным-давно пропитавшееся тем, которое спасло её вчера. Кёя осторожно прикоснулся к её руке, призывая быть осторожной. — Это союзник, Зверёк. Тебе придётся следовать его указаниям, а потом подчиняться его Padrone. И я не уверен, когда мы увидимся снова — но я ручаюсь за этих людей. Мужчины переглянулись, и человек в окне серьёзно кивнул. — Вария не разбрасывается обещаниями. Luccichio, дуй сюда. Тсуна неловко залезла на подоконник, с трудом сдерживая себя от испуганного визга. Она не боялась высоты — но она никогда не стояла над пропастью в девять этажей! По спине пробежал холодок, Пламя скрутилось в маленький комок под ключицами, и Савада замерла, прислушиваясь к этим ощущениям. Впрочем, полноценно проанализировать собственные чувства ей не дали — итальянец просто взвалил её на плечо, как мешок с дайконом, натянул перчатки и дёрнул трос. Этот спуск Тсуна запомнит на всю жизнь. Человек, которому её передали, передвигался прыжками, отталкиваясь от стены и приземляясь этажом ниже. Он держался за трос одной рукой, давая ему пролетать в своей ладони, Савада чувствовала, как напрягались стальные мышцы, когда он менял маршрут и замедлялся. Скалолазное снаряжение, с помощью которого они спускались, было закреплено где-то в комнате парой этажей выше Кёиной, и чёрный канат сливался с темнотой. Они были быстрыми и бесшумными, хотя довольно заметными — за счёт Тсуниной развевающейся юбки. Но, несмотря на это, никто их не увидел. Возможно, дело было в Пламени — Савада чувствовала, как холодный дождь растворяется, растекается по стене, и будто нет его — будто это капли стекают по канату из открытого окна, а их источник ещё там, сидит, положив ногу на ногу, и хочет отдохнуть. Тсуна постаралась поймать это состояние — осторожно нырнула в ручеёк, растянулась, спряталась. Итальянец как почувствовал — одобрительно хмыкнул и сжал, до куда рука дотянулась. Дотянулась до бедра — останется синяк. Они мягко приземлились во внутреннем дворе, а потом перемахнули через двухметровый забор. Крались вдоль стен, прятались в тенях, петляли и путали следы. Тсуна помогала по мере сил, стараясь почувствовать, предугадать появление других людей, хоть и не представляла себе, от кого они прячутся. Лучшая её помощь заключалась в том, что она не дёргалась — мужчина так и не поставил её на землю, и ему явно было не особо удобно красться с грузом на плече. Однако, у них получилось — оказаться в безлюдном переулке с припаркованным авто. Тсуна не разбиралась в марках, но машина выглядела серой, унылой и абсолютно незаметной — её спутник достал ключи, снял сигнализацию и открыл багажник. — Полезай. Внутри было чисто и пусто, но Тсуна не особо хотела оказаться запертой там. Она не была оторвана от мира и смотрела фильмы — и поездки в багажнике обычно ничем хорошим не заканчивались. Опять же, там довольно тесно, пахнет бензином и она наверняка будет биться об острые углы. С другой стороны, Кё-сан поручился за этого человека. Фактически, у неё приказ — выполнять указания длинноволосого итальянца и его босса, какими бы они ни были. Делать нечего — Тсуна вздохнула и наклонилась вперёд, неуклюже вползая в темное пространство. — Bene. Крышка багажника захлопнулась, её спутник немного повозился, а потом завёл машину, и они тронулись. Поездка вышла не такой уж плохой — человек за рулём помнил о грузе и был аккуратен, так что Саваду почти не тошнило. Почти сразу она обнаружила плед — мягкий на ощупь, сухой и ничем не пахнущий, так что она завернулась в него и даже задремала. Нервничать не было никакого смысла — цель достигнута, теперь Кёя всё исправит. Ответственность переложена, жизнь опять радостная и лёгкая, а тёплый, немного колючий дождь добавляет уюта и спокойствия. Всё в порядке — она влезла в мир, правил которого не понимает, следует затаиться и понаблюдать, чтобы понять, какие ресурсы у неё есть и как долго она сможет сражаться. Она снова с Кёей, главное уже сделано — так зачем спешить и нарываться? Состояние дрёмы исчезло, когда они остановились. Тсуна замерла, напрягаясь всем телом и жалея, что не взяла с собой нож — но, когда багажник открылся, это был всё тот же итальянец, который любезно помог ей выбраться и позволил пару минут подышать свежим воздухом. Они остановились посреди леса, на узкой земляной дороге, рядом с полусгнившей хибарой — итальянец оживлённо ковырялся в замке, собираясь попасть внутрь. Тсуна молчала, кутаясь в плед и не уходя далеко от машины. Занимался рассвет, деревья слегка покачивали ветвями, а где-то в чаще щебетали самые ранние птички — тут явно есть, на что посмотреть. Итальянец выкатил другую машину — массивный квадратный джип чёрного цвета, как в фильмах про плохих парней, и поставил предыдущее авто на освободившееся место. Потом он открыл дверь переднего пассажирского сидения и кивнул. — Залезай. Тсуна послушно села. Плед пришлось сместить, чтобы пристегнуться, но она быстро справилась с этим и устроилась поудобнее, приглаживая юбку и сложив руки на коленях. Итальянец завёл двигатель, и они тронулись. — Ничего не хочешь спросить? Тсуна отвлеклась от пейзажа за окном и с удивлением посмотрела на своего спутника. — А вы ответите? Мужчина замер, а потом хмыкнул и широко ухмыльнулся. — А cazzo Padrone знает, что делает — ты начинаешь мне нравиться. Твоя правда, всего не скажу, но кое-что можно. Для начала — я Супербиа Сквало, второе лицо Варии, и прямо сейчас я спасаю твою худощавую задницу. Всё очень просто — Савада Иемитсу является consigliere Вонголы. Понимаешь? Нет? Ладно, он consulente esterno. Так лучше? Да у тебя дерьмовый итальянский, ragazza pigra! Так, ещё проще — он второе лицо Вонголы, ясно? Важная шишка при Ноно — и до этого момента у него был только крайне тупой сын. Capisci? О да — как только языковой барьер был преодолён, Тсуна всё поняла. Действительно, как будто бы в её жизни была хоть одна неприятность, в которой не был замешан дорогой папочка! Теперь всё встало на свои места — странный ребёнок Реборн, переселение Мигеля, странное скопление Пламени и исчезновение Кёи. Это всё Иемитсу — решил провернуть что-нибудь мерзкое, а она, как обычно, оказалась крайней. Интересно, а он был вчера в том большом зале? Увидел, узнал родную, законорождённую дочь? Испытал ли хоть что-нибудь? Но сейчас не время для её ненависти и мести. Вопрос в другом — как её прибытие отразится на Кёе? Насколько это важно — быть дочерью «consigliere»? На что повлияет её появление в Мафии? Кого именно оно затронет. А ещё — Боги и демоны, знал ли Найто Лонгчемп? Ай да выдумщик, ай да сукин сын. Надо будет похлопотать за него, если возможность подвернётся. В любом случае, информации слишком мало — но её вытащили из окна на девятом этаже и несколько часов везли в багажнике, так что дело могло обернуться большими, огромными неприятностями. Они со Сквало меняли машины ещё дважды, и Тсуна начинала смутно подозревать, что они просто катаются по кругу. Несколько раз они возвращались в Палермо, а затем снова покидали его пределы — Савада почти была готова к тому, что они зайдут в ближайший магазин, переоденутся и выйдут через заднюю дверь, но этого так и не произошло. Всю дорогу Сквало кому-то звонил и разговаривал по телефону — из быстрой итальянской речи Тсуна понимала только не очень грязные ругательства, а от непрерывного ора закладывало уши и начинала болеть голова. Интересные люди служат в Варии — Сквало наверняка мог кого-нибудь убить чисто громкостью своего голоса. Но Савада, конечно же, его об этом не спрашивала. А потом они вырулили на идеальную асфальтовую дорогу, и у Тсуны перехватило дух. В глубине леса прятался особняк. Квадратный, многоэтажный, с помпезными статуями и лепниной. Кованый забор, широкий въезд, газоны и фонтаны — они приехали в дом, который рисуют в сёдзё-манге. Тсуна тихо пискнула, не в силах сдержать эмоции, и Сквало немедленно заржал. Они вышли из машины прямо напротив огромных дверей, а слуга в чёрном костюме нырнул на место водителя и скрылся за поворотом. Тсуна, в поисках поддержки, сильнее закуталась в плед, но его пришлось отдать улыбчивому гардеробщику. Сквало остался в своём пальто, просто слегка отряхнувшись, и они двинулись вперёд, поднимаясь по широкой, каменной лестнице. Савада немного удивилась архитектурному решению — лестница была широкой и длинной, с низкими, чисто декоративными перилами и без ковра, а над ней со всех сторон высились монолитные балконы, занимавшие не меньше трёх этажей. Выглядело дико, как будто стену просто перенесли из ближайшего европейского театра, но что-то подсказывало Саваде, что автор не задумывался о внешней эстетике. Лестница вела к небольшой платформе, бока которой зияли провалами коридоров. Сквало выбрал левый, и они долго шли вдоль запертых дверей, поднимались по более узким и крутым лестницам, а один раз даже воспользовались потайной дверью в камине. Тсуна давно запуталась и просто шла, с изумлением рассматривая ковры и картины, а вот Сквало явно чувствовал себя, как рыба в воде. Эти коридоры были пропитаны колючим Пламенем, пропитаны так сильно, что иногда Тсуне казалось, что она идёт по битому стеклу — и Сквало буквально омывал своим Пламенем стены, приходя в полный восторг от того, насколько органично вписывается новый элемент в эту плотную вязь. Но гораздо больший след оставило Небо — колючее, кричащее, ранящее. Савада специально прикоснулась к обоям, чтобы убедиться, и ладонь тут же прошло болью, будто она напоролась на гвоздь. Чужое Пламя торжествующе взвыло, а потом почему-то виновато замолчало и заклубилось вокруг, как верная псина. «Прости, хозяйка, не признал» — Тсуна с трудом подавила искушение дать команду, так что просто выпустила немного интуиции. Значит, она дважды обязана хозяину этого места. И что придётся отдать взамен? После того, как они прошли через камин, здание стало гораздо уютнее. Коридоры перестали быть тесными для двух человек, дверей стало меньше, немного изменился общий стиль. Тсуне даже было неудобно — как будто её сразу перевели в ранг «друзей», миновав стадию «знакомых», и пустили прямо в душу. Эй, мужик, какого демона? Они даже ни разу не виделись! Или это всё — заслуга Кё-сана, который за неё попросил? Не сходится — колючее Небо поделилось с ней Пламенем до того, как Кёя узнал, что она здесь. Её привели в апартаменты, больше похожие на дом. Все комнаты угнетали пустыми пространствами. Огромный предбанник размером с кабинет ДК, огромная спальня с кроватью, на которой можно было спать впятером, огромная ванная комната с огромной джакузи, огромный санузел, огромный кабинет с огромным столом, огромная столовая, огромная гостиная с пятиугольной лоджией и прекрасным видом на лес — никакой дополнительной мебели и безделушек, не считая двух кресел, телевизора и четырёх шкафов. Этого слишком мало для такого места — пустой мир вокруг напрягал. — Располагайся, Luccichio — пока поживёшь здесь. Пришлю тебе qualche idiota, скажешь ему, что надо, он найдёт. Твоя задача — сидеть тихо и дожидаться Padrone. Из комнат не выходить, с миром не связываться, истерик не закатывать, cafone не соблазнять. Capisci? Тсуна кивнула, потихоньку начиная разбираться в языке. Судя по всему, мафиози, как и якудза, коверкали родной язык, и пресловутое «capisci» было формой слова «capito», то есть «понятно». Немного усилий, и она перестанет попадать в неловкие ситуации. Сквало всё устроило — он хмыкнул и вернулся в коридор, сразу начиная на кого-то орать. В апартаментах Тсуна провела восемь часов. К ней действительно прислали бандита, который знал английский, и они смогли договориться — Тсуне принесли еду и чай, объяснили, как пользоваться телевизором, кондиционером и стереосистемой, а также выдали мягкий пижамный костюм, забрав её одежду. Савада даже смогла получить ту самую таблетку, о которой когда-то рассказывала Хана-тян — хотя она не представляла, зачем куче мафиози вообще могло понадобиться нечто подобное. Судя по тому, что она чувствовала от Пламени в стенах, здесь почти никогда не бывало женщин — ни в качестве работников, ни визитёров. А таблетки — были. Чудеса. Эти восемь часов были сущим мучением. У Савады было несколько книжных шкафов — но все книги были на итальянском, и она понимала где-то три слова из двадцати. Телевизор, конечно же, тоже был настроен на итальянские каналы, и Тсуна с огромным трудом нашла что-то про животных, чтобы разбить тишину. Она оккупировала гостиную, как самую наполненную — там было целых два кресла! — и просто сидела в одном из них, залипая то в окно, то в экран. Её снова начало клонить в сон, но Тсуна не могла пойти спать или понежиться в ванне — ей казалось, что её позовут в любой момент. Но, вопреки всему, Тсуна не нервничала. По идее, она должна была перепугаться до смерти и лезть на стенку, судорожно продумывая пути отхода, оказавшись одна непонятно где, всё время думать о Кёе и беспокоиться за парней, что было свойственно её характеру, но ничего этого не было. Савада была спокойна, как удав — ей было хорошо и уютно. Не так, как было в их квартире, не так, как было в поездках в храм или на горячих источниках. Скорее, ей казалось, что она на своём месте — что это её дом, почти часть её самой. Как будто она всегда жила здесь, всегда возвращалась. Интуиция мурчала, как кошка, и переплеталась с чужим Пламенем. Оно стелилось, ластилось, тёрлость о руки и лоб — битое стекло, не ранящее кожу, ярость, не несущая боли. Вода, не трогающая рыб, ошейник с огромными шипами наружу. Тсуна чувствовала, как Пламя бушевало, корчилось, чувствовала опасность, которую оно должно нести, чувствовала остроту и битое стекло — но, почему-то, несмотря на всё это, не чувствовала боль. За полчаса до прихода Сквало ей принесли одежду. Несколько рубашек, футболок и блузок, джинсы, обычные брюки, брюки капри и чёрная юбка-карандаш, короткая и облегающая, как вторая кожа. Всё идеально подходило по размеру — Тсуна только дивилась обилию женских мелочей, хранившихся в доме. Никто ведь не ездил в город, чтобы купить одежду специально для неё, верно? Это было бы глупостью. В любом случае, пора было переодеваться — бандит, приставленный к ней, вежливо пояснил, что неведомый «Padrone» вернулся, и её скоро позовут. Старую одежду ей не вернули, так что выбора не было — пришлось влезать в юбку и блузку, слишком тесные, но подобранные строго по размеру. Получилась этакая «бизнес-леди» — если верить зеркалу в ванной, то она прибавила себе пару-тройку лет. Ну, ещё убедилась, что такой фасон ей не идёт. Японское телосложение не располагает к облегающей одежде — во многом потому, что не особо есть, что облегать. Ну, значит, пойдём прямо так, делая вид, что всё как и должно быть. Она в любом случае выглядела бы странно, потому что ей не дали ни обуви, ни тапочек, ни хотя бы носков или колготок, так что придётся идти босиком. Тсуна даже с причёской заморачиваться не стала — накрутила себе высокий хвост, подвязала его многострадальным галстуком Кё-сана, и в бой. Сквало, когда увидел, в каком виде она выходит из комнаты, ржал как лошадь. — Ты чего так вырядилась, Luccichio? Тсуна оглядела себя, подавляя желание натянуть слишком короткую юбку на обнажённые коленки. Ноги холодило, и тот факт, что итальянец всё ещё был в сапогах, уверенности не прибавлял. В любом случае, она не могла выглядеть лучше, так что Савада пожала плечами и спокойно произнесла: — Я не ношу штанов, а мне дали только эту юбку. Выбирать было не из чего. Сквало сначала удивился, а потом выругался и начал на кого-то орать — при этом он развернулся и помахал ей рукой, приказывая следовать за ним. Девушка, разумеется, послушалась. Это начинало быть ненормальным. Она шла навстречу главы Варии, она несколько часов провела демон знает где, ей вертели, как куклой, и ничего не объясняли — так почему она так спокойна? Она не должна быть спокойной! Тут полный дом мафиози, а её ведут к самому отмороженному! Найто Лонгчемп рассказывал ей об отряде независимых убийц Вонголы — и тогда она чуть не поседела от ужаса. И вот, она в самом сердце мира Мафии, в логове отморозков, и даже бровью не ведёт! Это ненормально — настолько ненормально, что она даже не может толком сосредоточиться на этой мысли. Зато может погрузиться в память — и вспомнить, что один раз уже чувствовала не то, что должна была. В тот день, когда она узнала о Пламени, и её подавляли Кё-сан и Фонг. Интуиция молчала — или, вернее сказать, хотела молчать. Куцее Пламя вырвалось из-под контроля и отказывалось подчиняться, предпочитая ластиться к стенам. Сложно паниковать, когда внутри стопроцентная уверенность, что ты находишься дома, в самом родном месте на земле — Тсуна даже не могла абстрагироваться и подумать. Ей нужна помощь, ясно? Кто-то должен отсоединить её от этих стен. Спасти, прикрыть собой, стать защитой от битого стекла. Она слабая, ничего не умеющая, она никогда не сталкивалась с чем-то подобным — тут нужен профи, который знает о Пламени что-то кроме того, что оно есть. Да даже если она что-то знала бы, всё могло обернуться провалом — потому что интуицию, Боги и демоны, всё полностью устраивало. Она потеряла контроль — её надо спасать. Желательно побыстрее — кто знает, чем обернётся такое слияние. Колючее Небо не помогало — охотно ластилось, кружилось, укутывало в спокойствие и уют. Тсуна никогда не думала, что её будут напрягать эти состояния. Надо уже привыкнуть, что жизнь умеет удивлять. Размышления Тсуны прервал Сквало — они дошли до очередной двери, он замер, ободряюще усмехнулся и толкнул массивную створку. Что же, Савада Тсунаеши, выбора у тебя нет — надо воспользоваться своим спокойствием и провести лучшие переговоры в жизни. Когда она решила это, стало чуть полегче — Тсуна глубоко вздохнула, пошевелила плечами и шагнула внутрь. _________ *luccichio(итал.) — мерцание. Однако, в контексте истории, это слово будет значить «блестяшка». Если кто-то знаком с итальянским сленгом и может дать мне другое слово, буду очень рада. Остальные итальянские слова переведены не будут.