Героиня второго плана

Кё-сан выглядел несколько помятым. Кажется, у него не было возможности нормально вымыться и достать новую одежду — но он был в смокинге и фиолетовой рубашке, а пиджак, как и раньше, свободно висел на плечах. И, конечно же, он был Облаком — тем самым, с которым она жила много лет. Тсуна чувствовала чужую жажду крови, агрессию, готовность бросить вызов — безумно хотелось потянуться, завернуться в Ки, спрятаться, как пряталась всегда. Нельзя, нельзя поддаваться — но можно вскочить, сделать несколько шагов и броситься в чужие объятия, заворачиваясь не в Пламя, а в плоть. Нельзя зарыться, нельзя пустить под кожу — можно спрятать лицо на чужом плече, можно вздохнуть родной запах и ощутить неловкое прикосновение в ответ. И, самое главное — почувствовать, как привычная Ки отрезает её от остального Пламени. Тсуне даже не надо было видеть Ноно, чтобы понять, что он улыбается. — Присаживайся, Кёя-кун. Они осторожно переместились на набивший оскомину диван. Страшно и неловко, неловко и страшно, и это при том, что от них требуется придерживаться определённой линии поведения! Всё, Тсуна — сохраняй спокойствие, следи за Хранителями, поддерживай Кё-сана и играй роль. Хибари словно почувствовал, что она думала о нём — его Пламя осторожно придвинулось ещё ближе, обернуло её в плотный кокон, осторожно передало послание… «Выглядишь мило». Тсуна тут же отвлеклась и потеряла связь с реальностью, разворачиваясь к Кёе. Он не смотрел на неё и слегка прикрывал рот ладонью, демонстрируя лёгкое смущение — для Тсуны это стало последней каплей. Ещё секунда, и она зальётся краской до костей — только и остаётся, что пискнуть и снова повиснуть на своём супруге, чувствуя, как слегка подрагивает нерешительно обнимающая её рука. Боги и демоны, они и в самом деле женаты! Прям совсем! Ноно тихонько кашляет, привлекая к себе внимание, чужое смущение исчезает, а рука, прижимающая её к телу, стремительно твердеет. Ладно, намёк понят — Зверёк полностью выходит из игры, забивается под чужой пиджак и даёт страшным личностям решать все возникающие вопросы. Тсуне не надо поднимать голову, чтобы видеть, как обращаются в сталь серебристые глаза. Воздух насыщается чужой Ки, она клубится, тянется, сталкивается с Пламенем. Старое Облако, странное Солнце, два Неба — всё перемешивается, сплетается, пробует друг друга на вкус. — Я слушаю вас, дон Тимотео. Вонгола Ноно мягко улыбнулся, усиливая своё присутствие в комнате. — Слышал, тебя можно поздравить со свадьбой? Вежливые вопросы, вежливые ответы — Пламя ходит по кругу, Пламя скалится, Пламя не желает отступать. Для двух Облаков это поведение привычно — они одиночки, они не признают цепей и власти над собой. Для старшего Неба, больше не пахнущего стеклом, это похоже на игру — как будто маленький котёнок нападает на кисточку львиного хвоста. Мило, достойно уважения — никто не забывает, что у юного хищника давно прорезались когти и клыки. Для Солнца, запертого в пустышке, противостояние чертовски утомительно. Горное Небо в ярости — Тсуна чувствует разреженный воздух, а на зубах скрипит песок раздробленных скал. Горное Небо не собирается быть вежливым — горное Небо хочет вернуть себе контроль. — Как ты это провернул, а? Возраст брака в Японии — двадцать! Кёя лениво вздохнул, проводя пальцами по Тсуниной спине. Облако не поддаётся на чужую провокацию, отвечает напором на напор. Горного Неба всё больше и больше? Что же, у Ашуры достаточно Ки. — Восемнадцать для парня и шестнадцать для девушки, если с согласия родителей. Иемитсу вскочил, переполненный желанием от души хлопнуть ладонями по столу. Тсуна чувствовала, как сгущается облачная Ки — Хибари ненавидел, когда на него пытались орать. — Я не давал своего согласия! И Нана не давала! А ты… Кё-сан выглядел максимально расслабленным, но Тсуна знала, что он заставляет себя быть безмятежным — внутри её Облако кипело от бешенства. Это черта, которую он приобрёл за этот год, черта, которая сделала его ещё опаснее. Хибари Кёя из её воспоминаний уже достал бы тонфа — Хибари Кёя, прижимающий её к себе, копил силы для неожиданного удара. — Мой отец купил это согласие. Да, у меня тоже есть родители. Не надо смотреть на меня так, словно вас шокирует нарушение закона, господин консильери. Часть документов была сфальсифицирована, и это стоило не дороже денег. И, если вам интересно, родители сами это предложили — потому что, если кто не знает, мой Зверёк ушла из дома, и все эти годы жила со мной. Отец может показать чеки — они ежемесячно давали ей деньги на еду, коммунальные услуги и карманные расходы. Мы много лет живём под одной крышей, Внешний Советник — всё, что могло произойти между нами, уже произошло. Горный воздух повсюду, но он не в силах прорваться через жаждущую крови завесу Облака. Остальные отступают — занимают позиции наблюдателей, с интересом следя за противостоянием. Как судьи, сидящие на лучших местах в клубе подпольных боёв. Плевать, что весовые категории явно не равны — новичок сам бросил вызов, а ветеран решил откликнуться. Бойцы уже обменялись пробными ударами — кто первый собьётся, кто первый потеряет ритм? Иемитсу холодно усмехнулся и скрестил руки на груди. — Значит, если я сейчас свяжусь с твоим отцом, он подтвердит эти слова? Ашура скалится, низводя противника до жалкого травоядного. Небо ошиблось, Небо ударило не туда — это значит, Небо больше не стоит божественного внимания. Жажда крови разлилась, заполнила комнату, обнажила дорогу из пыли и костей. Никто не смеет вставать на пути Шуры — тот, кто рискнёт, будет сметён. — О. И что же вы ему скажете? Что его сын, которого вы завербовали в криминальную группировку, и которого регулярно посылаете убивать людей — а отец, между прочим, отдал кучу денег, чтобы справиться с моей агрессией — о ужас, наконец-то женился на вашей дочери, которую моя семья содержала несколько лет? Кёя демонстративно отвернулся от консильери, показывая, что ему не нужен ответ, и уставился на Вонголу Ноно. Облаку больше не интересен противник, Облако ищет кого посильнее, и в его Пламени столько бесстрашия и вызова, что Тсуна сжимается в комок, ожидая неминуемой смерти. Ашура не отступает, Ашура идёт по своему пути — но в этот раз враг слишком силён. Но, быть может, именно поэтому Пламя Кё-сана дышит предвкушением? — Или, быть может, мы всё-таки признаём, что я несу ответственность за свою жизнь, и прекращаем этот цирк? Дон Тимотео улыбнулся — ему явно импонировало дерзкое, молодое Облако. Его Хранители были максимально расслаблены — они успели привыкнуть к новичку, их давно не удивляют своеволие и бесстрашие. Старое Небо не собирается принимать вызов — главный судья внимательно следил за происходящим и готов вынести приговор. — Мальчик прав. Иемитсу дёрнулся, шокировано смотря на Босса. Воздух резко начал густеть, словно они вернулись в предгорье, песок исчез — Ашура прикрывает глаза, принимая чужое поражение. Концентрация Пламени снижается, все присутствующие возвращаются в реальный мир. — Но… Ноно поудобнее перехватил свою трость и резко отрезал: — Никаких «но». Мы выдернули детей из их семей, мы заставляем их убивать и заниматься противозаконными вещами — в таких обстоятельствах глупо запрещать им пить, курить и заниматься сексом. Кёя-кун, между прочим, подошёл к делу удивительно ответственно для своего возраста — жил с дамой несколько лет, а потом честно женился. Или тебе было бы легче, если бы они просто трахались? Иемитсу задохнулся от возмущения. — Она моя дочь, и я несу ответственность… Ноно совершенно по-стариковски фыркнул в ответ на такое заявление. — Судя по тому, что я здесь слышал, мальчик внёс гораздо больший вклад в её становление как личности, чем ты. И в настоящий момент именно Хранитель Облака отвечает за Тсуну, в том числе и с юридической точки зрения, и я не вижу ни одной причины, чтобы вмешиваться и оспаривать это положение дел. Кёя-кун, ты свободен, у меня нет к тебе никаких претензий. Твоих парней забрал Дино Каваллоне, они в полном порядке. Тсу-чан, рад был познакомиться, можешь идти. Надеюсь, мы увидимся в ближайшее время — я хочу показать тебя Талботу, возможно, он сможет что-нибудь сделать. И, пожалуйста, позовите Занзаса — я хочу поговорить с этим непутёвым ребёнком. Кё-сан медленно встал, не желая показывать, что он подчиняется, хотя Тсуна всё равно чувствовала, что он желает убраться отсюда куда подальше. Она вскочила, скомкано попрощалась и вцепилась в чужую руку, борясь с желанием рвануть вперёд и не останавливаться, пока не доберётся до Варийского особняка. Но, конечно же, ей нельзя этого делать, и они с Кё-саном выходят пафосно и чинно. Правда, когда дверь закрывается, весь накал спадает — по крайней мере для Тсуны, которая тут же пищит и отпрыгивает, врезаясь в стену. И Кё-сану, кажется, тоже было не легче — он отвернулся, прикрывая рот рукой. — Всё-таки, кимоно идёт тебе больше. Гораздо больше. Нет, серьёзно, это издевательство — этот невозможный человек точно хочет, чтобы она сгорела со стыда. И вообще, что за странное спокойствие, что за безразличие, как будто ничего не произошло? Они, вообще-то, успели пожениться! Мужчина в смокинге вёл их куда-то не туда, подальше от Занзаса. Коридор, одна лестница, потом лифт — это точно путь наружу? Какая разница — сбежать всё равно не получится. — Кё-сан, ваш отец… — Да. Тсуна замолчала, опуская голову и рассматривая пол. Кё-сан, разумеется, сразу понял, что она имела в виду — правда ли, что его родители могли заплатить деньги за фальшивое согласие? И, кажется, это действительно так, и это удивляет. Она ведь ничего не знала о родителях Хибари-сана — кроме того факта, что они существуют, и что они могут позволить себе дорогую частную клинику, отдельную квартиру для сына и наличие сожительницы. Она даже не была уверена, есть ли у него мать — и Кёя, кажется, совершенно не собирался раскрывать ей эту тайну. Что же — она точно не будет допытываться и спрашивать. Это семья Кё-сана, это их взаимоотношения и их личные проблемы, и у неё нет ни одной причины залезать в чужую душу, утоляя своё пустое любопытство. — Зверёк, тебе временно придётся вернуться к Занзасу. В ближайшее время отправлю к вам парней — они полностью под твоим крылом. Появлюсь в Варии, как только разгребу дела. И ещё — судя по всему, мы сейчас направляемся к Десятому Поколению. Приказ Ноно, избежать не получится. Тебе назвали имена остальных Хранителей? Прямо сейчас, в кабине лифта, между ними почти не было неловкости. Была отчуждённость, висящая непробиваемой стеной — им требовалось сесть и нормально поговорить, или хотя бы нормально соприкоснуться Пламенем, а здесь, в самом сердце Вонголы, это было невозможно. Сейчас снова не время, сейчас снова надо засунуть личные проблемы куда подальше и использовать холодный расчёт. Как долго это будет продолжаться, интересно, и к чему приведёт весь этот клубок из ошибок, интриг и неловкости? Тсуна надеялась, что они поговорят в ближайшее время, пока всё ещё можно прояснить. — Нет. Я знаю кого-то, кроме Мигеля и вас? Лифт остановился до того, как Кё-сан смог ответить. Широкий холл, единственная дверь, которую любезно открывает очередной охранник. Тсуна даже не пыталась остановиться и что-то прояснить — здесь, в Вонголе, она не имела права на своё слово и мнение. Но всё в порядке — осталось потерпеть совсем чуть-чуть, а потом она сбежит отсюда и будет от души ныть Сквало. Ладно, это последний рывок — и Тсуна, не успев морально подготовиться к встрече с братцем, шагнула в дверной проём.