Героиня второго плана

Сколько времени нужно, чтобы взвыть от скуки, пройти все стадии принятия и поспорить с Занзасом, что можно пустить себе пулю в висок и выжить, выбрав подходящую вероятность? Последнее, правда, было отложено до лучших времён, но разговор состоялся, так что считается. Наверное, у каждого по-разному — Тсуне хватило четырёх дней. Она была полностью предоставлена самой себе (утренние медитации с Бельфегором не в счёт), и использовала полученное время для того, чтобы разложить всё по полочкам и распланировать свою жизнь на ближайшие несколько лет. Занзас сообщил, что Ноно предложил ей пойти в университет вместе с остальными. Сасагава, как и Гокудера с Хром, уже целый год грызли гранит науки, а вот Мигель должен был поступать только сейчас. Ей пообещали подделать все необходимые документы и купить место на любом факультете, даже без участия в конкурсе, и Тсуна не видела ни одной причины отказаться. Вария в один голос требовала поступать и не рыпаться, Фонг тоже советовал воспользоваться выпавшим шансом, так что девушка со спокойной душой попросилась на политологию. Сначала она собиралась выбрать юрфак, чтобы стать «адвокатом якудза», но Сквало почти сразу же настучал ей по мозгам. У приближённых к жутким Боссам есть куча других дел, и на судебные разбирательства просто не остаётся времени. Супербиа напомнил ей, что у неё в запасе есть двадцать человек, последовавших за ней — если уж и выбирать «адвоката Семьи», то из этих парней. Ребята прибыли в Варию на пятый день, так что стало немного полегче. Сытые, радостные и совершенно не понимающие, что происходит и чего им предстояло делать ребята — Тсуна была чертовски рада их видеть. Парни охали на убранство Варийского особняка, с открытыми ртами рассматривали свои комнаты и с радостным рёвом бегали вокруг Тсуны, как будто они не виделись несколько лет. Новость о внезапном браке была встречена бурной радостью, плясками и объятиями — намиморские хулиганы обнимались между собой, рыдая, словно они только что избежали ужасной смерти. Адекватнее всего отреагировали близнецы, полчаса допрашивая её на тему «как ты докатилась до жизни такой», и Кумо, который сразу перешёл к делу, пытаясь понять, что теперь будет с ними и их работой — реакция остальных семнадцати человек так и осталась для Тсуны тайной за семью печатями. Более того — теперь они называли её «Хибари-сан», и каждый раз, когда звучало это обращение, Тсуну прошибало током. К возможности поступить в Палермский Университет парни отнеслись по-разному. Некоторые действительно согласились, и их немедленно распределили по специальностям, нужным Семье. В их числе оказались близнецы, так что Тсуна могла быть спокойна — под таким руководством знания будут усвоены на 120%. Большая часть ребят, во главе с Кумо, рассудительно и логично объяснили, почему их поступление будет максимально бессмысленным. Они никогда не учились сами, не умели учиться и не хотели этого — зато они были сильными, не боялись грязной работы и были готовы стать чем-то большим, чем хулиганами, отжимающими кошельки. Этих ребят распределили между Леви-а-Таном и Луссурией — Сквало пообещал, что парней как следует натаскают, и они станут великолепными офицерами, достойными самых великих Семей. После распределения «Мафия — ВУЗ» неприкаянным остался только новичок — тот самый первогодка, никогда не служивший под началом Кё-сана. Парень отозвал Тсуну в сторону и со смущением спросил, может ли он заняться заказами в сфере строительства, открывая собственную фирму — разумеется, отдавая все доходы Семье. Хулиган показал ей собственные аналитические выкладки и заодно пытался узнать, имеет ли смысл мониторить прогорающие японские фирмы — если они собираются возвращаться, лучше выкупить что-нибудь сейчас, чтобы потом получить совершенно легальный источник дохода. Перспективного первогодку сразу же сцапал Мармон, собираясь натаскивать его на бизнесмена и казначея в одном лице. После этого Тсуна никого не видела — ребят тут же начали подтягивать в спорте, школьной программе и итальянском, на уютные посиделки просто не было времени. В принципе, не так страшно — есть время подумать о происходящем, разложить по полочкам события и свои реакции, а также подготовиться к разговору с Хибари. Этот разговор был первым приоритетом в её системе ценностей — она собиралась обсудить всё, что требовало обсуждения, даже если ей придётся покусать кого-нибудь до полуобморочного состояния. На седьмой день после визита к Дону Вонголе долгожданная встреча наконец-то состоялась. В то утро за ней пришёл не Бельгефор, а Сквало. Мужчина скептически хмыкнул, оглядев пижаму, в которой она обычно медитировала, и объявил, что они встречаются в коридоре через несколько минут. Тсуна, разумеется, сразу надела что-то относительно приличное, выбрав бледно-розовое платье из шифона, и подготовилась ко всему. В этот раз Сквало привёл её в переговорную комнату. Тсуна быстро осмотрела огромную гостиную с дубовым столом, шкуры животных и рога, висящие на стенах, и осторожно заняла самое удобное место — справа от Супербиа, поближе к Занзасу, лицом к двери. Она, разумеется, терпеливо ждала, ничего не спрашивая — как показала практика, спокойное молчание добавляло ей очков в глазах Варии, так что она пользовалась этим при любой возможности. Вот и сейчас Сквало одобрительно хмыкал, а каждый новый офицер, входящий внутрь, дружелюбно кивал, хотя с тем же Леви-а-Таном она виделась второй раз в жизни. Последним, разумеется, явился Занзас — он ворвался в комнату, хлопнув дверью, плюхнулся на своё место, закинул ноги на стол и небрежно бросил: — Пока ждём. Радуйся, Блестяшка — твоё Облако будет через пару минут. И плевать, что от этих слов всё внутри перевернулось — Тсуна даже не моргнула, и на её лице не дрогнул ни один мускул, а тело не напряглось. Расслабленность, спокойствие, собранность — она в засаде, в высокой траве, считывает информацию и ждёт момента для удара. Колючее Небо переполнилось одобрением, а Занзас широко ухмыльнулся, наклоняясь и выуживая откуда-то бутылку очередного алкогольного напитка. Тсуна была готова поклясться, что под его стулом ничего не было, когда она вошла, и никто ничего туда не подкладывал. Эй, какого Демона? Что за варийская магия? Виски — Боги и демоны, она уже различает эту гадость по цвету и запаху — полилось в стаканы, и ей традиционно был выдан один. Тсуна, не менее традиционно, не собиралась даже пробовать огненную воду. Занзас пытался уговорить её на совместное распитие каждый раз, когда заглядывал в её апартаменты, но девушка всё ещё держалась. Интуиция говорила ей, что из этой авантюры не выйдет ничего хорошего, хотя рано или поздно всё равно придётся сдаться и надраться до потери сознания. Тсуне не хотелось, если честно — слишком сильны были воспоминания о тех бутылках саке, выпитых в минуты отчаяния. Хибари Кёя пришёл через тринадцать минут. Бесконечно уставший, разозлённый, переполненный желанием выпить чего-нибудь и завалиться спать. Кё-сан выглядел уверенно — прошёл через комнату, кивая варийским офицерам, и занял единственное свободное место — по левую руку от Занзаса, как равный, имеющий право быть здесь. Тсуна, поддавшись порыву, молчаливо толкнула в его сторону свой стакан, и Хибари-сан принял его, с благодарностью кивнув. — Кусок тухлятины остался в живых. Они выпили — Кёя и Занзас, два человека, способных разрушить этот мир. Офицеры и Тсуна молчали — им не было места в разговоре этих двоих. Повезло, что вообще пригласили, а не оставили в неведении. Занзас усмехнулся, полыхнув с такой силой, что почти поджёг шторы. — Ты о своей «Правой Руке», которая умудрилась отыметь тебя в задницу? Облако переполнилось раздражением, Хибари цокнул и мотнул головой. — Именно. Его прикрывает Конь — я оставляю тухлятину в живых и на должности, а он не вмешивается. Вообще. Тсуна замерла, чувствуя, как леденеют внутренности. Клыки переполнились ядом, мозг работал быстро и чётко, тело готовилось к прыжку. Ей требовалось только подтверждение — имя и метка, показывающая, что враг прямо перед ней. Кё-сан, разумеется, услышал — и озвучил то, что уже и так пришло ей на ум. — Я о Дино Каваллоне, Зверёк. Он и Кусакабе должны были сообщить тебе правду, отдать ключи и проводить тебя в новый дом. Но ты и так поняла, верно? Так что они знают о тебе. Знают гораздо больше, чем я сказал бы им сейчас. Тсуна чувствовала это — застарелое, почти зажившее сожаление. Её Облако действительно доверяло этим людям — конечно же ему было больно от предательства. Кё-сан с трудом подпускал к себе людей и ещё реже позволял им видеть свои слабости — из тех троих, о которых знала Тсуна, на его стороне осталась только она. — Мы все совершаем ошибки, Облако. Это уже факт, так что отбрасываем ненужные сопли и думаем дальше. Значит, Каваллоне крепко держит тебя за яйца? Казалось, Кё-сан не мог помрачнеть ещё сильнее — что же, он это сделал. — Он знает… всё. Я бы сказал «почти всё», но это будет неправдой. Мы часто тренировались вместе, и я… был неосторожен. Так что да — я на привязи, а у него поводок. И если он за него дёрнет… Занзас мотнул головой, прерывая чужую речь. Тсуна на его месте поступила бы также — нет ничего страшнее зверя, загнанного в угол, зверя, которого хлещут кнутом и заставляют плясать под музыку. Кё-сан, ненавидевший слабость в любом проявлении, был в тысячу раз опаснее — если он выйдет из себя, их ждут проблемы и руины. — Не дёрнет. Каваллоне сильны, это правда — но Вонгола, Вария и ЦЕДЕФ всё ещё сильнее. Информация, которую он держит, ценна только до тех пор, пока о ней знаете вы двое, и Дробящий Мустанг прекрасно это понимает. Ты слишком плотно связан с правнучкой Примо и дочкой нашего дорогого Консильери — Старик и Внешний Советник развяжут войну, если потребуется. Не буду врать — это сделаю и я. Так что отметили, учли, а потом забыли, заткнулись и перешли к более насущным вопросам. Что у тебя со временем, Облако? Примешь одну блядскую мокруху? Мат, вернувшийся в речь Занзаса, стал сигналом для остальных. Вария моментально оживилась, присоединяясь к разговору — Тсуна отключилась от крови и бездушной торговли чужими жизнями, кутаясь в тропический Дождь. Она чертовски прикипела к Сквало — хотя, конечно же, предпочла бы Дождь Такеши, будь у неё выбор. Обсуждение длилось несколько часов, за которые Тсуна не проронила ни звука. Это не значило, что она была бесполезной — в какой-то момент Супербиа поделился с ней листами бумаги, и они начали на пару вести протокол. Подумать только — мафиози нуждаются в секретаре, который будет записывать их тёмные делишки! Это что за бюрократия? Может, им ещё и требуется каждый раз заполнять специальный бланк? Синий для вандализма, розовый для воровства, фиолетовый для убийства — требуется подпись трёх отделов и личная печать Босса, а иначе оштрафуют за несоблюдение регламента. Впрочем — судя по тому, что ей успел рассказать и показать Сквало, её шутка не так уж и далека от истины. Супербиа потихоньку учил её быть Правой Рукой — видимо, именно тот факт, что они занимали одну должность и был причиной его дружелюбия. Крикливый итальянец полагал, что она станет замом, как и он сам, и это роднило их сильнее наличия Пламени и принадлежности к криминальному миру. Тсуне было совсем несложно — пока что Сквало не показал ей ничего нового. Стало ясно, что собрание подходит к концу, когда Мармон достал свой телефон, вскрикнул и убежал по своим делам. Чуть позже из комнаты исчез и Бельгефор, потом за ним последовал Луссурия. Леви-а-Тана Занзас выпер сам, прямым приказом посылая его «к своему мусору блядь, готовиться кишки месить», и как-то так получилось, что в комнате остались только они вчетвером. Сквало разбушевался, азартно споря с Занзасом — его лоб пересекал маленький багряный ручеёк, берущий начало из ссадины, появившейся от стакана. Глава Варии запустил гранёный снаряд в «патлатый мусор» где-то в середине обсуждения, так что кровь уже успела застыть, а Сквало успокоиться и разойтись ещё раз. Тсуна почувствовала намерение Занзаса за долю секунды, вовремя нырнув под стол и уходя с траектории стакана — девушка не могла не радоваться, что Кё-сан не кидается предметами. Да, он может в любое мгновение достать свои тонфа и забить тебя до смерти, но это выглядело куда привлекательнее атаки на дистанции. Впрочем, Сквало, кажется, отнёсся к произошедшему нормально, так что каждому своё. — Пиздуйте в гостиную уже, молодожёны. Только, чур, окна мне не бить и мебелью не кидаться. Убью, если заляпаете диван. Тсуна сразу же пригнулась, думая, что за такие слова Ашура обычно заставлял человека сожрать собственные зубы, но Кёя внезапно усмехнулся, как будто всё именно так, как и должно быть. — А ты под дверью не подслушивай. И зверят своих не ставь, учую — прибью. Зверёк, идём — тут недалеко. Кажется, эти двое были в куда более хороших отношениях, чем могло показаться на первый взгляд. С другой стороны — Кё-сан доверял Занзасу, просил его об одолжениях и собирался поучаствовать в мафиозном перевороте. Ничего удивительного, что настолько тесно связанные союзники благосклонно относились друг к другу. Тсуна осторожно сложила исписанные листы, подсовывая их в стопку к Сквало, и встала, послушно следуя за Главой. Действительно, недалеко — всего лишь выйти из переговорной и зайти в соседнюю дверь. В этот раз они попали в просторное место с двумя диванами и окнами от пола до потолка — отличное место, чтобы во всём разобраться. Девушка решительно добралась до ближайшего дивана, опустилась на него и прикрыла глаза. Хибари, вопреки всему, пристроился рядом. — Как ты себя чувствуешь? Воздух вокруг был просто переполнен неловкостью. Не было ни Ашуры, ни серьёзной, собранной Страшной Женщины — были два подростка, между которыми кое-что произошло, и теперь им надо как-то смотреть друг другу в глаза и обсуждать насущные проблемы. У Тсуны был целый план — она могла только кашлянуть, чувствуя, что заливается краской с головы до ног, и неловко пробормотать: — Нормально. Я выпила противозачаточные, так что… — Противозача… О. Кхм. Да. Хорошо. Кхе-кхе-кхе. Кёя покраснел. Отвернулся, прикрыв лицо рукой, но Тсуна всё равно видела залитую краской шею и полыхающее ухо. Надо было сказать что-нибудь, надо было всё прояснить — они сидели на одном диване, на расстоянии вытянутой руки, и смотрели куда угодно, но только не друг на друга. Молчание продолжалось, секунды тянулись, а горизонтальных полосочек на обоях было двести двадцать шесть — Тсуна пересчитала их трижды. Боги и демоны, ну почему всё так сложно?! — Надо купить кольца. Обручальные — ну, ты знаешь. Тсуна вздрогнула. Чужой голос слишком неожиданно разрезал тишину, так что она, погружённая в свои ощущения, даже не сразу поняла смысл высказывания. — А. Да. Наверное. Немного подумала, пожевала губу. Потом добавила — невпопад, просто потому что надо было что-то сказать: — Я все ваши подарки продала. Золото, цепочки — всё, что было. И фурисоде продала. И юката, и кимоно. Она всё ещё смотрела куда-то вниз и вбок, но всё равно увидела, как Хибари Кёя поворачивается к ней, и его Пламя приобретает оттенок удивления. Как будто он вообще не понял, с чего она заговорила об этом — как будто это нечто незначимое. — Всё в порядке, Зверёк — я куплю тебе новые. Это всё ерунда, понимаешь? Ничего не значащие блестяшки. Тема была исчерпана, и они снова замолчали. Кёя поёрзал, потёр вернувшую себе нормальный цвет шею, откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. — Прости. Мы должны были нормально пожениться после моего возвращения в Японию, в храме, как положено. Я бы хотел, чтобы всё было перед лицом Богов, но ты и сама понимаешь — в нашей ситуации выбирать не приходилось. Тсуна несколько раз моргнула, понимая, что она ничего не понимает. Чего-чего? Какой пожениться? Нет, если выбирать, то она, разумеется, выступила бы за традиционную церемонию в синтоистском храме — но с чего они вообще говорят о том, что всё нормально? Что свадьба, проведённая ради спасения её шкуры и ослабления власти Вонголы, была делом решённым, и что проблема лежит в формате, а не в том, что это вообще произошло? — Свадьба? А должна была быть свадьба? Теперь заморгал Хибари, впадая в то же состояние непонимания, что и она. — А её не должно было быть? Они как будто говорили на разных языках, упорно пытаясь понять, что же хочет донести собеседник. Два человека в двух разных мирах — если для Тсуны всё было внезапно и стремительно, Хибари видел в этом единственное логичное развитие событий. — Не против, то есть нет, я... то есть не то чтобы против, я-то тут вообще не против, а очень даже за, но ведь, как бы, эм, не то чтобы всё сложно, но просто… ну… не думала, что вы захотите жениться на мне. Кё-сан, вытерпевший этот поток бессвязности, уставился на неё с непередаваемым выражением лица. Там были и удивление, и умиление, и взгляд «Зверёк, не тупи», и вселенское терпение, словно она только что сморозила глупость вроде «дважды два восемь», и парень морально готовился к объяснению непреложных мыслей. — Зверёк. Откуда это вообще взялось в твоей голове? Мы же несколько лет жили вместе. И замолчал — видимо, ожидая, пока до неё дойдёт. Тсуна всё ещё не понимала, в чём проблема — ну жили, ну и… О Боги. Это было традицией, периодически мелькающей в манге, дорамах и историях от более старшего поколения. Полуофициальная, полуигривая форма предложения руки и сердца — «Не будешь ли ты стирать для меня всю жизнь?», «Я бы хотел есть твою еду вечность», «В целом мире нет никого, кто также хорошо гладил бы мои рубашки». Японцы, в принципе, не очень любят европейское «люблю, выходи за меня», и предпочитают нечто более милое, бытовое и завуалированное. Тсуна, разумеется, об этом знала — и это стало одной из причин, по которой она не переехала к Такеши — но она и подумать не могла, что Глава, зовущий её «Зверьком», чьи родители давали ей деньги на карманные расходы и чей быт она полностью вела… Боги и демоны. Нет, не так. Боги и демоны!!! Тсуна пискнула, с изумлением рассматривая Кё-сана и зажимая себе рот. Серебристые глаза лучились смехом, по лицу расползалась улыбка, и Кёя тихонько хихикал, становясь совершенно нормальным японским подростком, у которого тупит девушка. Да какая девушка?! Уже несколько дней как жена! Впрочем, веселье Хибари довольно быстро сменилось серьёзностью, и он обеспокоенно спросил: — Ты ведь действительно не против, верно? За этим вопросом крылось нечто гораздо большее, чем простая история о двух людях, решивших создать новую ячейку общества. Тсуна прекрасно понимала, что хотел услышать Кё-сан — что она прекрасно понимает, чем ей грозит место его заместителя, и идёт на это с открытыми глазами. Что впереди нечто гораздо более страшное, чем привычный набор домашних дел, что одно её присутствие не позволит ей отойти на второй план и не впутываться в Мафию. Обычно жена — это милое создание, остающееся в четырёх стенах. У жены нет работы, у жены нет проблем. Потолок сложностей жены — что приготовить на ужин, самое ответственное задание — купить мужу новую рубашку. Если речь идёт о «жене Хибари Кёи», то за этим словосочетанием стоит Нее-сан из мира якудза, которая в случае смерти оябуна возьмёт командование на себя. Готова ли она стать чужой тенью, заместителем, Сквало при Занзасе? Чтобы грязь и кровь поровну, чтобы прикрывать спину, даже если точно знаешь, что твой Босс не прав, чтобы если подыхать, то в одной канаве? Ну, она уже давно знала правильный ответ на этот вопрос. — Конечно. Я знала, на что шла, Кё-сан — мои намерения не изменились. Простите за тот раз, в особняке, этого больше не повторится. Какова диспозиция? Кё-сан ненадолго замер, потом улыбнулся, кивнул и пересел на второй диван — так, чтобы они оказались друг напротив друга. Неловкость окончательно исчезла — теперь в комнате был только маленький клан, готовый ввязаться в большую войну. — Занзас уже посвятил тебя в курс дела, верно? В общих чертах — всё очень просто. Старые хищники готовятся к смерти и ищут себе замену, ЦЕДЕФ и Вария собираются этим воспользоваться. Намечается битва, и Хибари-гуми, включая тебя и травоядных, будет биться на стороне Варии. У нас с Занзасом что-то вроде соглашения — он не лезет в мои дела и не указывает, что делать, взамен я делаю то, что надо ему. Идеальное сотрудничество с куда более приемлемыми условиями, чем то, что предлагают другие стороны. Приёмный лигр чертовски хорош — даже жалко, что нельзя загрызть его до смерти. В любом случае, тебе придётся остаться здесь, хотя бы до начала учебного года в университете — постараюсь купить приличную квартиру в городе к этому моменту. Кё-сан откинулся на мягкую спинку, закинул ногу на ногу и слегка склонил голову набок. Тсуна наоборот, наклонилась вперёд. — Значит, мы полностью доверяем Занзасу? Кивок, решительный и бескомпромиссный. — Именно. Я дважды ошибся с выбором союзников, но в этот раз всё совсем иначе. Никаких обещаний и улыбок — мы оба используем друг друга и прекрасно об этом знаем. Можно сказать, мы почти друзья. Клянусь тебе, Зверёк — он лучшее, что есть в этой адской яме. Тсуна кивнула, мысленно ставя себе галочку. Отлично, с этим разобрались. — Остальные? Кё-сан ненадолго задумался. — С Варией всё то же самое. Босс собрал лучших, и они слушаются его, как львицы в прайде — при этом каждый смертельно опасен, даже без остальных. В ЦЕДЕФ даже не суйся и бегай от них, как бегала от Реборна — у тебя прекрасно получается. Ноно скоро окончательно убедится в том, что ты не сможешь занять место Мигеля, но лучше свести контакты с Девятым Поколением к минимуму. Что же до Хранителей… ну, для начала — только двое из нас действительно прикоснулись к делам Мафии, включая меня. Тсуна кивала, обдумывая каждое предложение. Всё примерно также, как говорил Занзас. Ясно, не дёргаемся и идём прежним курсом. Всё просто. — Видишь ли, Зверёк — так получилось, что мы все являемся прямыми потомками поколения Примо. Не знаю, у кого именно пунктик на эту тему, но методы их вербовки… довольно специфичны, так что среди Десятого Поколения есть и другие несогласные. Помимо меня, на стороне Варии выступают Сасагава и Ямамото. Сасагава в принципе не собирался сюда ехать. Он добрый, честный человек, желающий выйти из дела, не пролив ни единой капли крови. Пока что ему это удаётся — он учится в медицинском университете, живёт в общежитии и, кроме меня, общается только с Луссурией. С Ямамото совершенно другая ситуация — он, как и я, уже работает киллером. Иногда берёт заказы со Сквало — они оба мечники, ты не знала? — но чаще всего работает один. Ему не нравится всё то, что следует за титулом Хранителя Дождя — наш Третий Император Мечей готов поддержать Занзаса, чтобы позже начать сольную карьеру, как Фонг или Реборн. Тсуна прикрыла глаза, принимая эту информацию. Она вдруг поняла, что всегда это знала — знала, к чему придёт Ямамото Такеши, знала с того момента, как услышала историю его семьи. Отличный выбор, Такеши-кун — Тсуеши-сан наверняка тобой гордится. Кё-сан моргнул, на секунду переставая быть всесильным Ашурой, и превращаясь в недовольного подростка. — Кстати, что у тебя с Ямамото? Не то чтобы я ревновал, конечно, но ваша встреча была удивительно бурной. Ты никогда не говорила мне, что вы друзья. Тсуна неловко дёрнула щекой, пытаясь улыбнуться и чувствуя, что один неверный шаг и их всех забьют до смерти. Боги и демоны — она встречалась с Такеши! В то время, когда они с Хибари жили вместе — и для него это «жили вместе» уже тогда значило совсем не то, что для неё! Мамочки — им дико, дико-дико-дико повезло, что никто из хулиганья не видел их вместе!!! Так, ладно, нервы в сторону. Тсуна, тебе надо что-то ответить — что-то такое, после чего все останутся в живых. — А… эм… Да, мы хорошо ладим. Ты ведь знаешь, что отец Такеши-куна держит ресторанчик? «Последний Дракон Императора», там ещё лучшие креветки во всём Намимори. Мы частенько зависали там всем Комитетом — то есть, Хибари-гуми — так и познакомились. А потом сошлись на почве любви к традициям, чаю и бейсболу. Я периодически смотрела его матчи — исключительно по-дружески, всякое такое. Да и в принципе, человек хороший, добрый — чего не дружить-то? Кё-сан внезапно нахмурился, и Тсуна вдруг с ужасом поняла, что он, вообще-то, мог всё знать — в этом случае она полностью провалилась. — Зверёк… ты что, заваривала ему чай? Тсуна пискнула, выпрямилась и замахала руками, как ветряная мельница. — Нет, нет-нет-нет! Никакого чая, никакого кимоно, и обеды я ему не готовила! Он готовил, как наследник ресторана, и периодически таскал ей — но, разумеется, Тсуна не признается в этом даже под страхом смерти. Кё-сан выглядел успокоенным, так что Тсуна украдкой перевела дух. Надо будет обсудить ситуацию с Такеши-куном — что делать, как врать и где готовить бункер. — Так, ладно. Значит, Сасагава и Ямамото официально наши союзники. С Ламбо всё тоже более-менее ясно. Босс семьи Бовино с радостью отдал ребёнка Вонголе, но есть и те, кто с этим не согласны, особенно это касается родителей нашей Грозы. В общем, Бовино готовы сохранить нейтралитет, если мы во время переворота как бы случайно отправим ребёнка домой. А вот дальше начинаются сложности. С Туманом ничего не ясно, его Хранители держатся отдалённо, как от Вонголы, так и от нас. Мукуро просто мерзотный ананас, он даже не травоядное, Докуро неплоха, но будет до последнего плясать под его дудку. Она учится в Палермском университете, на факультете дизайна — возможно, тебе удастся узнать больше. Самой большой проблемой остаётся Гокудера. Он коренной итальянец и второй наследник одной из Семей Альянса. Великолепный подрывник, одиночка — скорее всего, уже убивал. Он мог бы стать ценнейшим союзником, но, кажется, он полностью предан Саваде Мигелю. Они тесно общаются, Гокудера называет себя его Правой Рукой и прикрывает косяки. Скорее всего, вам придётся постоянно пересекаться — он тоже учится в Палермском, на математическом, но будет постоянно мелькать рядом. Ты ведь решила идти на политологию, верно? В общем, Ноно заявил, что Мигелю это тоже пригодится, и запихнул вас в одну группу — а где Мигель, там и подрывник. Никчёмное травоядное не стоит даже упоминания, а вот с Дымовой Бомбой надо быть осторожнее. Всё понятно? Тсуна кивнула, запихивая раздражение куда подальше. От Вонголы следовало ожидать какой-нибудь подлянки — совместная учёба с братцем была меньшим из всевозможных зол. — С Вонголой я всё уладил, Реборн к тебе не подойдёт. Фонг будет в Италии через четыре дня — как только он появится, вы отправитесь к Талботу. Это Вонгольский мастер по работе с атрибутами, он осмотрит тебя и, возможно, подберёт что-нибудь. Доверять ему или нет, решай сама — твоей Интуиции я верю больше, чем доносам от предателей. Тогда удачи — постараюсь вырваться в ближайшее время, но мы вряд ли увидимся до прибытия Фонга. Что-нибудь ещё? Тсуна решительно помотала головой, понимая, что всё предельно ясно. Приоритеты расставлены, враги и друзья определены, недоразумения улажены — не все, возможно, но пока что этого достаточно. К тому же, если у неё появятся вопросы, под боком всегда имеются Сквало и Занзас — она находится в идеальных условиях, лучше и придумать нельзя. Кё-сан кивнул, ставя точку в их разговоре. Сейчас он встанет и покинет особняк, возвращаясь в Вонголу — одинокий и самодостаточный, как плывущее по небу облако. Она, в свою очередь, займётся чем-нибудь ещё — например, немного помедитирует, чтобы взять своё Пламя под контроль. Короткая встреча, закончившаяся коротким прощанием — кажется, она начинает к этому привыкать. Оябун вдруг улыбнулся — искренне, эмоционально, не так, как всегда. Тсуна, кажется, никогда не видела у Кё-сана такой улыбки. — Отлично. Тогда до встречи, Хибари-сан. Тсуна тихо пискнула, чувствуя, как заливается краской с головы до ног. Боги и демоны, она никогда не привыкнет к этому!