Героиня второго плана

— Не могу поверить,  что ты приехала, Тсу-чан! Я так рада  тебя видеть! Свадьба? Поздравляю! — Савада-сан, с возвращением! Мы уж боялись, не случилось  ли чего — вы так внезапно  исчезли, да и с работой… Остальные? Не общаемся,  но  номер есть. Свадьба?! Правда?! О, Савада-сан… — Долго же ты добиралась, Тсу-чан. Ну, спасибо что позвонила, хотя бы в этот раз. Нет, не обижаюсь, правда — это всё так, бурчу просто. Свадьба? С Хибари?! Тсу-чан,  ты же знаешь… — Савада-сан?! Демоны, тут Савада-сан! Подождите, я остальным позвоню.  Ну как вы, Савада-сан? Нашли Хибари-доно? Свадьба?! Народ, вы это слышали?! Свершилось!!! — С возвращением, Савада-сан.  Прежде всего приношу свои извинения  от лица всей моей Семьи. Хибари ввёл меня в курс дела, и я сожалею,  что мы не успели донести до вас всю информацию.  Нет, не извиняйтесь — нам было доверено… нет-нет, это недопонимание  с нашей стороны… разумеется,  мы продолжим сотрудничать  с Хибари-гуми. Свадьба? Почтём за честь. Встречаться со старыми  друзьями  было волнительно  и немного странно.  Ничуть не изменившаяся Кёко-чан, сменившая стрижку Сакана-чан, уже вовсю работающие  парни, ставший настоящим наследником Масамуне Ито — все они будили огромное количество  тёплых воспоминаний, и Тсуна словно заново переживала свои школьные годы. Каждый был чертовски  рад её видеть, каждый встречал приглашение  на свадьбу с пониманием и теплотой, и Хибари-сан с нетерпением  ждала момента,  когда же все важные для неё люди  соберутся  в одном месте. Она даже позвала Семью Шимон и бывших хулиганов Кокуё — потому что они, несмотря на вражду, оставили важный отпечаток на Дисциплинарном Комитете. Хулиганы  сразу  согласились, Шимон сказали, что подумают  — и их заувалированный отказ не вызвал в Тсуне ни  капли сожаления. Приглашение  для Тсуеши-сана было сделано с тяжёлым сердцем, но владелец «Последнего дракона Императора» ничем не выдал своего разочарования.  Позвать семейного доктора и домработницу не позволил Кё-сан — присутствие его родителей даже не обсуждалось.  Знала ли Савада Нана, что её дочь собирается  выйти замуж  через  два месяца,  оставалось неизвестным. Тсуна в любом  случае не собиралась её информировать. С итальянскими гостями было несколько  сложнее. Тсуна, конечно же,  позвала всё Десятое Поколение,  кроме Реборна, а заодно пригласила Фонга и офицеров Варии. После ряда совещаний было принято  решение  позвать только официальных представителей  Альянса,  дабы торжество считалось «закрытым» и «семейным», и Кёя буквально  продавил приглашение для Кусакабе и Семьи Каваллоне. И если против Коня, который спас оябуна, Тсуна уже почти не возражала, то вот кандидатура номинальной Правой Руки и предателя вызывала в ней только  ненависть и гнев. Почему Кёя упорно видел в нём какую-то  пользу  и продолжал  использовать, оставалось  для Тсуны величайшей загадкой, но ей пришлось  покориться и отступить — в конце концов,  последнее слово  всё равно  остаётся  за Хибари-доно.  С одногруппниками получилось  проще и сложнее одновременно  — нужно было извиняться,  что-то врать по поводу  прогулов, а потом долго убеждать, что она полностью  оплатит перелёт, жильё и костюмы, и что ей важно их присутствие,  а не то, сколько денег будет потрачено, и что они вообще  могут обойтись без подарков.  Дольше  всех сопротивлялась принципиальная Беатриче, но Тсуне удалось  банально надавить на жалость, отыграв истерику и патетично спросив: «мы ведь друзья?!». После этого расстроганная итальянка обещала «что-нибудь придумать», и Хибари-сан  в ту же секунду  протараторила, что билеты будут у неё за две недели  до отлёта, а гостиницу она уже забронировала, после чего бросила трубку. Итальянка, наверное,  раз двадцать  после этого прокляла «японскую мафию» за удивительное умение впарить то, что не нужно,  но Тсуна всё равно считала, что сделала всё правильно.  У неё  было желание  и возможность увидеть своих друзей — так зачем им страдать и влезать в долги из-за  её прихоти? Так и не раскрытые чемоданы были заранее отправлены в Токио, и Хибари-сан потратила день на ностальгические встречи. Потом была поездка, полная телефонных звонков, пересадка на другой поезд, встреча с шестёрками Томасо и быстрая ночёвка в отеле, чтобы быть выспавшимися и бодрыми в процессе внеурочной проверки. Уже там, почти на пороге нового дома Хибари-гуми выяснилось, что ни у Тсуны, ни у Кёи не было подходящего юката. Это почти стало катастрофой, но на самом деле все хотели поскорее оказаться дома, так что оябун принял решение идти в рабочих костюмах из Италии. Фиолетовая рубашка, чёрный пиджак, брюки и туфли парням, юбка-карандаш и каблуки для неё, обязательные солнцезащитные очки — получилось очень даже ничего. Новая Семья прибыла и собирается предъявить свои права — осталось только выпустить подходящую Ки, а в этом Кё-сан достиг небывалого совершенства. Хотя Томасо  опасались их и без демонстрации  способностей, пусть их сопровождение и старалось не показывать  своих чувств.  — Вы готовы,  Хибари-доно,  Хибари-сан? Хорошо. Парни, заводи! Ехали на внедорожнике с двумя машинами  сопровождения,  которые  были настолько  тихими и незаметными, что Тсуна невольно подумала о возможной перевербовке. А маленькие Семьи, оказывается,  полны скрытых талантов, и им следует уделить им пристальное внимание… Их, конечно же, не ждали. В Японии никто не знал о Хибари-гуми, первогодка предусмотрительно не пытался пугать строителей тем, чего у них пока не было, так что ответственные за возведение особняка люди были расслаблены, и к охране относились без особого энтузиазма — при таких установках их внеплановый визит вызвал бурю эмоций. Сначала их попытались выгнать, тщательно маскируя испуг агрессией и попыткой «качать права». Потом им не верили, долго копаясь в документах и сверяя номера. Затем особо умный подрядчик попытался выгнать их с территории, с посылом «встали и вошли нормально», что вызвало вспышку раздражения от Кё-сана и волну ужаса от остальных. Дальше уже Тсуна не удержалась — как бы невзначай сообщила, что разбирается в строительном бизнесе, и ей очень хочется посмотреть на материалы, бригады и смету расходов. Первогодка уже с многозначительным видом трогал стены — в общем, прораб отползал от них на дрожащих ногах и в срочном порядке вызывал начальство, а Хибари-гуми воспользовались возможностью и блицкригом прошлись по достроенным и недостроенным участкам замка. Ну что тут скажешь — подворовывали, конечно, но хотя бы строили на совесть. И, что самое главное, в самом деле укладывались в указанные сроки — обещали, что бытовые постройки и одно крыло центрального дома уже достроены и частично пригодны для жилья, и Хибари-гуми видят, что обещание выполнено. Сейчас строители заканчивали одно крыло центрального дома и уже работали над вторым,  успешно установив костяк — на очереди было рытьё ямы для пруда, посадка слив и клёнов, а также сколачивание беседок и выравнивание почвы для сада камней. Облагораживание участка, короче, которое на жилищные условия не влияет. — Добрый день, господа! Мы, право, не ожидали вас… в таких обстоятельствах. Подрядчик всеми силами пытался выкрутиться из сложившейся ситуации, хотя было видно, что ему нелегко. Хибари-гуми не стали ему помогать — а их намерение жить здесь ближайшие несколько месяцев добило сотрудника окончательно. Он попытался выгнать их, показав, что, несмотря на фактическую готовность, в центральном доме там громко, много людей и стены дрожат. Тсуна тут же указала на бытовые постройки, в которых вполне можно жить — собственно, именно там временно размещались некоторые бригады. Подрядчик попытался убедить их, что таким уважаемым людям негоже жить на кухне или в бане — в памяти первогодки ещё были свежи воспоминания о нелегальной жизни в Италии, Хибари-сан вспоминала более далёкое прошлое с ночёвкой под мостом, а Хибари-доно на самом деле был неприхотлив и мог жить где угодно, если чувствовал, что находится на своей земле. Строителям пришлось сдаться, и они со слезами на глазах наблюдали, как пугающая троица вытаскивает чемоданы и затаскивает их в небольшой домик, не собираясь никуда уезжать. Хибари-гуми не задумывались о том, какое впечатление производят — тем более, что первогодка сразу же умчался улаживать все рабочие вопросы. Тсуна помогла Кё-сану дойти до стула и пошла инструктировать семью Томасо — они решили поселиться на втором этаже кухни, состоящем из одной большой комнаты, двух кладовок  и коридора, и теперь им были необходимы футоны, пара стульев и столов. Всё-таки хорошо иметь денежные запасы — активная работа Кё-сана позволяла им закупать необходимое на месте. И только вечером, когда выданные Лонгчемпом люди уехали, подрядчик перестал трястись, и звуки стройки затихли, когда Хибари-гуми, кое-как разместившаяся в одной комнате, приняв решение думать о том, как они разместятся, на свежую голову, когда Кё-сан окончательно расслабился, и утомлённый первогодка тоже начал сопеть на своём месте, на Тсуну вдруг обрушилось осознание. Они наконец-то дома.