«Огонь, пылающий в груди, Неразличим порой снаружи... - Пошли встречать рассвет. - Веди. - Ты мне нужна. - И ты мне нужен.»
Лера отпустила руку разъярённой подруги и сделала два осторожных шага Марку навстречу. Русоволосая аккуратно положила ледяную ладонь на широкое мужское плечо и слишком близко подалась вперёд. Бледно-розовые губы почти касались уха парня. — Успокойся, пожалуйста. Пошли ночью на мосты, как обычно. А пока я провожу Тету. Ничего не случится, она не виновата в той ситуации, — этот шёпот, знакомый Крылову с самого детства, сводил с ума. — Хорошо, — стиснув зубы, он взял худую ладошку девушки в свою руку и крепко сжал, прощаясь.***
Уже стемнело. Девушки всё ещё бродили по городу, обмениваясь незамысловатыми фактами своих жизней. — Ты не ответила, у тебя есть парень? — Тету знали все, как девушку, которая всё знает. Она не любила сплетничать, но информацией, которой она только могла обладать, она обладала. Адетта знала всё про всех. — Ну, — Дворжак замешкалась. Русоволосая чётко представила улыбающегося Евстигнеева. Но Лере он не нравился. Почти. Не нравился. — Ну-ну? — Номмик загадочно улыбнулась. — Никого нет, закрыли тему, — буркнула Дворжак. — Хорошо. Ты всё там же живёшь? — Тета безуспешно пыталась наверстать упущенное. — Бывает, — Лера говорила загадками. — У Марка ночуешь? — рыжая пыталась докопаться до истины. — Почти. Давай закроем эту тему. Ты здесь в гостинице ночуешь? — пианистка решила резко сменить тему. Это у неё получалось явно лучше, чем у Евстигнеева. — Ты с того момента так и не ходила на нашу старую квартиру? — Тета очень высоко подняла правую бровь. Дворжак была убеждена, что так делать умела только Адетта. — А зачем? Я первый год после маминой смерти из дома-то почти не выходила, — подметила пианистка и опустила взгляд. — Я сейчас на той квартире. Будет время, заходи, с радостью приму тебя к себе ночевать, как раньше, помнишь? — вокалистка обаятельно улыбнулась, растворяясь в приятных воспоминаниях. — Замётано, — пианистка закусила губу. В кармане куртки завибрировал телефон. Дворжак вспомнила, что обещала Марку прогулку. — Дай сюда свой телефон, — выпалила русоволосая и выхватила гаджет из руки рыжей девушки. — Зачем тебе? — нахмурилась Номмик, смотря как Лера что-то ловко строчит в телефоне. Через десять секунд пианистка вернула подруге телефон и накинула на припорошенные снегом волосы большой капюшон. — Я тебе свой телефон записала, так что не потеряемся. Мне идти надо, пока! — Дворжак ненавязчиво чмокнула эстонку в щёку и побежала прочь от подруги по улице. — Пока, — почти шёпотом добавила рыжеволосая музыкантша, смотря вслед удаляющемуся силуэту подруги.***
Они встретились на крыше. Там было «их место». Под свисающими с крыши ногами медленно тлел алого цвета закат. Ветер гнал по небу одинокие тучи. Крылов тихо напевал какую-то старую песню, вызывающую где-то внутри тянущее чувство ностальгии. — Ты всё ещё не хочешь о нём говорить? — прищурился парень, глядя на Леру, которая, положив голову на его плечо, умиротворённо прикрыла глаза. — Нет! — Дворжак, не открывая глаз, поморщилась и помотала головой. В руке завибрировал телефон. «ВЕ» — аббревиатура довольно завуалированная. «Ваня», — это имя осталось на бледных губах. Лера потянулась к кнопке приёма вызова, но, прикрыв глаза и втянув холодный воздух через нос, Дворжак лениво провела пальцем по экрану и отложила телефон. Когда закат догорел, Дворжак лениво всмотрелась в совершенно мёртвое небо и встала на ноги. Русоволосая, смотря с края крыши туда, вниз, ощущала едкое желание шагнуть в попасть. Двое пошли по тёмным улицам в полной тишине. Мимо редко проходили люди, олицетворяющие серую массу. Мосты развели быстро. За столько лет это действо превратилось в некую рутину, но Марк с Лерой всё равно очень часто ходили и смотрели на суда, проходящие по Неве. — Это был последний корабль за год. Придём сюда только уже в марте или в апреле, — пианистка оттолкнулась от холодного каменного ограждения и медленно пошла по мостовой. — Только пообещай, что придём, — Крылов догнал подругу. — Обещаю, — Лера улыбнулась, смотря под ноги.***
- Я слушаю. - Ты почему звонки мои сбрасывала всю ночь? - А я обязана на них отвечать? - Да нет, в общем то... - Ну вот, тогда к чему такие глупые вопросы. - Ты где? Ты почему не спишь? - Я ещё не дома даже. Меня Марк только до дома проводил. Я у парадной. - Ясно... - Что ясно-то?! - Я сегодня еду на студию, хочу познакомить тебя с Окситабором. - С каким табором?! - Потом объясню. Поедешь? - Да. - Я заеду за тобой утром... В десять. - Замётано.
***
Сонная Дворжак вышла из парадной, попутно кидая несколько отцовских бутылок из-под водки в урну около скамеек. — Ты как? — рэпер улыбнулся, но сразу притих, заметив измученный взгляд пианистки на себе. Евстигнеев вёл плавно, следуя по знакомому Лере маршруту. — А там будет этот противный пьяный еврей? — вдруг спросила русоволосая, характерно морщась. — Ну, пьяным он не должен быть. А вообще, этот противный еврей там почти всегда, — ОХРА от души посмеялся над Лериной характеристикой Мирона. — Он мне не нравится, — девушка покачала головой.***
В коридорах, ведущих в помещении студии, было всё так же темно. — Я тебя сам представлю, на рожон не лезь, — шепнул рэпер своей спутнице, заходя в "квартиру" и начиная снимать верхнюю одежду. В помещении звукозаписи приглушённо играли какие-то незнакомые пианистке трэки. Около звукозаписывающего пульта на стуле спал щуплый высокий молодой человек. В кресле-мешке около двери в комнату записи сидел бородатый мужчина, что-то усердно печатающий в модном ноутбуке. На знакомом девушке диванчике развалился тот самый противный еврей, напротив которого стоял ещё один растатуированный парень в кепке. Мужчины кидали друг другу миниатюрный футбольный мяч. Но больше всего Дворжак запомнилась девушка, скромно сидевшая на небольшом подоконнике. Незнакомка что-то записывала в блокнот, часто поднимая взгляд в потолок и задумываясь о чём-то. — Аллилуйя! Пришёл! — спохватился мужчина с компьютером и пожал Евстигнееву руку, не вставая с кресла. — А эту нахуя привёл?! — зло прошипел носатый мужчина, сидящий на диване. — Мир, давай без этого, — устало попросил Ваня. Мужчина хотел возразить, но девушка, сидящая на подоконнике, дотянулась до рэпера ногой и ткнула его в плечо. — Гайзы. Я вам гостя привёл. Это Лера. Она в консерватории Римского-Корсакова учится. Я подумал, ей будет интересно и полезно посмотреть на нашу работу, — Евстигнеев представил свою подругу компании. — Привет, — незнакомка спрыгнула с подоконника, лучезарно улыбнулась и подошла к Лере. — Привет, — скромно ответила пианистка. — Меня Женя зовут, я менеджер того противного рэпера, — новая знакома представилась, всё так же мило улыбаясь. Все начали представляться Лере. Дворжак отметила, что Серёжа очень умный, Мамай харизматичный и рассудительный, Женя самая ответственная и благоразумная во всей компании, пианистка даже перекинулась парой фразочек на английском с Порчи и осталась довольна этим кадром. — Да вы, блять, серьёзно?! Она же школьница! Девочка, иди домой, нам работать надо, — Фёдоров не прекращал возмущаться. — Мирон! — Женя отвесила рэперу подзатыльник. — А что?! Его же посадят за извращение малолетних! — Янович выпучил на собственного менеджера глаза. — У нас ничего нет! — вопреки Евстигнеевским указаниям, пианистка влезла в конфликт. — Молчать! Я не с тобой говорю! — Мирон повысил голос на Леру. — А что, если я — твоя фанатка? Ты на всех нас так кричишь?! — парировала Дворжак. — Мирон, хватит, — попросил Мамай. — Вань, верни эту недоросшую туда, откуда взял! — раздражённо прошипел рэпер. — Иди в зад, — Лера не дала Рудбою ответить на просьбу друга. — А то что? — Мирон вскочил с дивана и вышел на середину комнаты. Дворжак с гордо поднятой головой подошла к мужчине вплотную. — А то я скажу, что твоя музыка неидеальна. Я послушала треки, в которых биты ты шаманил сам. И, скажу я тебе, такое я бы не выпустила на всеобщее обозрение, — в какой-то мере это была правда, косяки в тех треках, несомненно, были. Дворжак ударила Мирону по самому больному. Ведь он знал, что из музыкального образования у него ничего нет, а Лера — талантливая пианистка. — Пошла вон, — прошипел Оксимирон, преодолимая желание ударить наглую школьницу. Русоволосая недовольно фыркнула, непривычно резко развернулась, ударив рэпера хлёсткими локонами по лицу и покинула помещение студии. Евстигнеев дёрнулся идти за Лерой. — Ваня стой... Мирон, что это сейчас было? — Женя начала вновь руководить в студии. — Я её тут не потерплю. Школота ахуевшая, — Фёдоров не хотел переставать грубить даже родным людям вокруг него. — Ясно. Женя выскочила в тёмный коридор. На пыльном полу у стены сидела Дворжак. — Можно? — Муродшоева решила сесть рядом. — Свободная территория, — Лера нервно дёрнула плечами. — Ты его не слушай. Молодец, что на место поставила его. Приходи почаще. Расскажи побольше о себе, — попросила девушка. — Лера Дворжак, шестнадцать лет. Я пианистка. Живу тут, в Питере. Из родителей только отец-пьяница, маму много лет назад убили. С Ваней мы просто друзья, он мне помогает, — русоволосая рассказала о себе лишь пару общеизвестных фактов, а Жене уже хотелось её пожалеть. Муродшоева заметила, что не смотря на свой возраст, Лера давно выросла. — Меня Женя зовут. Женя Муродшоева. Я менеджер Мирона. Езжу с ними в тур. Слежу, чтоб они не убились по пьяни. Иногда задницы подтираю, — Женька усмехнулась собственному рассказу. — Весело, — подытожила Дворжак. — Друзья? — Муродшоева подняла брови и протянула Лере мизинец. — Друзья, — пианистка усмехнулась и схватилась своим мизинцем за палец новой знакомой. «Я прошу - ведь сценарий писали вы, - Пообещайте, что наши герои В конце останутся счастливы!»