«Ты наверно её любишь, Может быть даже слишком. А она любит летать, И поэтому малышка любит дилера». ЛСП "Малышка любит дилера".
Дворжак сладко зевнула и приоткрыла глаза. Одежды на ней не было, а от утреннего холода в квартире девушку укрывало толстое синтепоновое одеяло. На тонкой девичьей талии Лера ощущала тяжёлую мужскую руку. Уголки бледно-розовых губ дёрнулись вверх. — Доброе утро, — промурлыкал Евстигнеев прямо пианистке на ухо. — Доброе, — Лера улыбнулась во все свои тридцать два и уже начала поворачивать голову, жаждая получить поцелуй, но беглый взгляд зацепился за знакомый предмет, брошенный на полу. Серо-голубые глаза как-то быстро поблекли, юное личико потускнело. — Что? — забеспокоился рэпер, следя за юной особой, которая, обмотавшись простынёй, медленно поднялась на ноги. Дворжак осторожно подошла к оставленному на полу предмету гардероба. Она, будто боясь, подцепила двумя пальцами слегка посеревшую голубую ткань. Лера, как могла, расправила платье. Бурые разводы чужой крови и серые следы грязи. — Это был не сон, — женский голос настороженно захрипел. Серо-голубая палитра предательски заблестела через призму кристально-чистых слёз. Ваня не знал, что сказать. Ведь сказать было толком и нечего. — Я виновата, — пианистка упала на колени и опёрлась плечом о кровать. — О чём ты?! — нахмурился Рудбой. Он оглядел комнату, думая, чем прикрыться. Рэпер обернулся в одеяло и подошёл к возлюбленной. — Он хотел признаться мне в любви... А я его перебила, и он, — пищала от накатывающего волнения пианистка, подняв блестящие от слёз глаза вверх. — Почему ты его перебила? Что ты ему сказала? — пытался докопаться до истины Ваня. Мужчина перебирал миллионы вариантов причин, по которым Дворжак не стоило бы плакать. Девушка собралась с мыслями, понимая, что её ответ лишь подтвердит события вчерашнего вечера. Лера набрала воздуха в лёгкие. В дверь кто-то позвонил.***
Ваня натянул первые попавшиеся под руку штаны и вышел в коридор, оставив пианистку наедине с собой. Лера подошла к двери, придерживая на груди простыню, и прислушалась. — Здравствуйте, — начал незнакомый мужской голос. Было слышно, как он замешкался, увидев голый торс Рудбоя. — Здравствуйте. Вы к кому? — у Евстигнеева голос был чересчур настороженный. — Сержант полиции Шатуров. Дворжак Валерия Александровна здесь находится? — задал вопрос незнакомец. У пианистки округлились глаза. Что мог сказать сотрудник правоохранительных органов, увидев нагую шестнадцатилетнюю девушку в квартире у частично обнажённого двадцатисемилетнего мужчины? Лера заметалась по комнате, вытирая с щёк влажные дорожки слёз и пытаясь найти, что можно на себя надеть. — Здесь... Пройдёте? — слегка заторможенно спросил рэпер. — Разве что в прихожую, не могли бы вы позвать Валерию? — улыбнулся полицейский и зашёл в квартиру. — Капюшончик! Тут тебя! — закричал Ваня, всё ещё осознавая, что нужно говорить. Лера выпорхнула из спальни, наскоро натянув джинсы, носки и свитер и заколов волосы первой найденной шпилькой. Девушка старалась выглядеть более невозмутимой и пыталась создать иллюзию, что пришла в гости, а не оставалась на ночь. — Здравствуйте, — тонким голоском начала пианистка. — Здравствуйте. Вы - Валерия Дворжак? — полицейский вновь посмотрел в папку, которую всё это время держал в руках. — Да, это я, — нахмурилась русоволосая, делая шаг назад. — У вас дома мы никого не застали, соседи сказали, что ваш отец ежедневно наблюдается в нетрезвом виде, а вы дома ночуете редко. Мы поспрашивали у ребят из школы, указали на вашу связь с Иваном Евстигнеевым, — разъяснил ситуацию незнакомец. Сердце у Леры ушло в пятки. — Зачем вы пришли? Меня в чём-то обвиняют? — прищурилась Дворжак, не подавая виду страха. — Вам нужно проехать со мной, мы должны вас допросить в участке. Это связанно со вчерашним происшествием, которое устроил ваш друг, Марк Крылов, — сержант Шатуров говорил до жути нудно. — Хорошо, я сейчас возьму сумку и поедем, — улыбнулась Валерия и направилась в спальню. — А можно мне с вами? — поинтересовался Евстигнеев, не желающий отпускать пианистку одну в участок. — Исключено. Вы ей кем приходитесь? По моим данным вы всего лишь друг. Не муж, не брат, не отец, не опекун. Беседа будет проходить в присутствии её учителя, — пояснил полицейский, ожидая Дворжак у порога. Рудбой медленно развернулся и направился вслед за Капюшончиком. — Лера, я тебя не пущу одну, — начал шептать Ваня. — Всё в порядке будет! Иди к Мирону или к Порчи, к кому-нибудь из парней. Или в «1703». Проветрись. К вечеру оба вернёмся сюда, — она улыбнулась из последних сил, положив худую ладошку на щетинистую горячую щёку. — Если вернёмся... У них появятся к тебе ещё вопросы. Про отца, ну или про меня! Ты явно не хочешь в детдом, а меня не привлекает тюряга за совращение, — Рудбой шептал это как можно тише. — А что поделать теперь? Всё. До вечера, — Лера быстро подытожила диалог и подалась вперёд, желая получить поцелуй. Вновь прикосновение губ, смесь чувств, всплеск эмоций.***
«Я больше плакать не буду. Никогда. Клянусь». Перед Лерой, по другую сторону небольшого квадратного стола, сидел хмурый мужчина лет на пять старше Вани. Они сидели в светлой комнате, за дверью которой дежурили полицейские, а в стену было вставлено зеркальное окно. — Кем вам приходится Крылов Марк Алексеевич? — начал мужчина, снимая чёрный пиджак и вешая его на спинку своего стула. — Лучший друг, — Дворжак стлалась держать себя в руках и говорить как можно короче. — Что вы имеете в виду, говоря, что он - ваш лучший друг? — прищурился детектив, поправляя стопку листов бумаги перед собой. — Смотрю, в полиции у людей плохо с пониманием простых словосочетаний, — улыбнулась пианистка. От переизбытка чувств девушка непроизвольно язвила. — Посажу в камеру с твоим дружком, — прошипел мужчина. — Простите... Давайте я расскажу вам всё, что знаю, а вы больше меня не потревожите. Это очень тяжело, — начала Лера. — Не ставь мне ультиматумов, девочка! Но я согласен, — усмехнулся детектив. — Наглость - второе счастье! — русоволосая убрала лёгким движением руки волосы с лица.***
Лера медленно шла по коридору. Её сознание почти расчленили. Хотелось рыдать, но она ведь пообещала себе, не так ли? — Извините, распишитесь, — попросил рядовой полицейский около выхода. Дрожащими пальцами пианистка вывела на бумаге когда-то придуманную Марком закорючку. Русоволосая попыталась улыбнуться полицейскому и развернулась в надежде покинуть здание. Лера нос к носу столкнулась с заплаканной женщиной средних лет, которую за руку придерживал такого же возраста мужчина. Глаза у Дворжак наполнились слезами. Женщина же выразила на своём лице все самые гневные эмоции, на которые только была способна. — Дрянь! Арестуйте эту дрянь! Ты упекла за решётку моего Маркушу! Ты во всём виновата! — высокий голос женщины доводил Валерию до истерики. Девушка шуганулась к стене, стоявшей за её спиной. Лера налетела на слегка ошарашенного полицейского. — Простите, — скомкано пропищала сквозь слёзы пианистка. Русоволосая громко всхлипнула и выбежала из участка, не думая, куда бежать. Главное - подальше отсюда. Навязчивые мысли о своей виновности залезли в голову Дворжак и бились о стенки черепной коробки, заставляя корчиться от боли. Изнутри непроизвольно вырывались глухие измученные стоны.***
Мирон лениво подошёл ко входной двери. Он мучался от головной боли, а громкие непрекращающиеся стуки в дверь только усугубляли состояние МС. — Он здесь?! — на пороге стояла Женя. Её волосы были взъерошены, гласным звукам мешало сбившееся дыхание. Карие глаза бешено скакали из стороны в сторону. Непривычно писклявый и высокий голос дрожал. — Да кто?! — нахмурился Фёдоров, в отличие от Муродшоевой говоря спокойным голосом. — Ваня! — девушку что-то тревожило, и все чувства, которые всплывали в девичьем сознании, сейчас не имели никакого значения. — На кухне... Часа два назад пришёл... Не говорит, только воду хлещет. Третий графин, — Янович пофигистически зевнул. От мужчины несло перегаром. У него явно была весёлая ночка. Менеджер, жаждуя увидеть Евстигнеева, чуть не сбила Мирона с ног. Увидев появившуюся в дверном проёме Муродшоеву, Рудбой даже ничего не сказал. — Где она?! — верещала девушка. — У ментов, — пробасил Ваня. — Что, блять, случилось? — наконец-то соизволил поинтересоваться Окси. Женя молча включила небольшой телевизор, соседствующий с холодильником и нажала кнопку на пульте. На всех федеральных каналах крутили новости, повествующие о вчерашнем инциденте. — Наебнулся... Она затянет тебя с головой, — подметил Мирон. — Заткнись! — закричала Женя. МС выпучил глаза и прижал свою филейную часть к стулу. — Мне не разрешили ехать с ней в участок, — допивая ещё один стакан воды, пояснил Евстигнеев. — Езжай домой. Сейчас. Вдруг она уже вернулась. Ты нужен ей.***
Руки дрожали, как перед выпускным экзаменом по специальности. Лера тупо не могла попасть ключом в замочную скважину. По холодному лбу текли капельки пота. Тушь размазалась под глазами от слёз. Губы дрожали при каждом вдохе, выдохе или всхлипе. Когда дверь за пианисткой захлопнулась, из груди вырвался гулкий стон. Квартира наполнилась пронизывающим отчаянным воем. Дворжак уже поливала этот паркет слезами и снова не хотела. Она поклялась себе больше не плакать. Плоды нарушения клятв очень горькие. Пианистка из последних сил встала на ноги. Всё перед глазами плыло, в голове всё ещё голос когда-то самой близкой женщины бил набатом. Лера уже не контролировала себя. Она опустилась на колени рядом с прикроватной тумбочкой, резко выдвинула нижний шкафчик и начала копаться. Она накидывала варианты, что бы могло резко вернуть её к жизни. Но ничего из стандартного домашнего фармацевтического набора не подходило. Серо-голубые глаза зацепились за этикетку "Экст", пианистка слегка улыбнулась. В девичьей ладони через мгновенье оказался небольшой прозрачный пакетик с небольшими синими таблетками. Она села на кровать и высунула язык. Синие пилюли посыпались ей в рот, принося неприятную горечь, постепенно превращающуюся в сладостное забвение. Всё вокруг сразу стало таким ненужным, неинтересным. Русоволосой внезапно стало на всё похуй. Слёзы просто перестали течь, а дыхание быстро восстановилось. Лера легла на постель и прикрыла от удовольствия глаза, растворяясь в собственном небытие.