Stories of the Citizens

Свет никак не пробивался сквозь жалюзи комнаты. Стальные пластины скрывали от чужих глаз то, что творилось внутри маленькой квартиры. Казалось никто и ничто не может проникнуть внутрь извне. Именно такое впечатление и хотели создать ее жители. Внутри, в полумраке бетонных стен, восседали две угловатые фигуры. Два, неразлучных брата, идиллия которых казалась издевкой над тем карнавалом ужаса, что творился за стенами их дома. «Мой дом — моя крепость». Это правило братья усвоили давно. Как и в любой крепости, их дверь была заперта массивным засовом. Пространство в окнах, сквозь которое можно было выглянуть, не было шире бойницы. Они надеялись на лучшее, но готовились к худшему. Младший, под чутким надзором старшего, сидел на полу, с интересом изучая учебник. Время от времени, если что-то не понимал, он обращался к старшему, указывая поврежденной болезнью рукой в какую-то из строк, и тот, не смотря на то, что и сам знал немного, всеми силами старался ему помочь. А затем, вновь возвращался к своему блокноту. На средних размеров бумажном листе был незаконченный рисунок. Трудно читаемая, из-за вычурности шрифта, надпись. Лишь разбирающийся в художественном хаосе улиц мог не только прочитать, но и понять незамысловатый текст. «BCG GO f*cK yOusElf!» — смутно похожее на рисунок, «украшавший» стену соседнего жилого дома. И подпись. «AS. or #6» Таких граффити было немало поразбросано по территории района. Их не было достаточно, что бы мотивировать народ, но более чем достаточно, что бы позлить корпорацию. Чего старший из братьев и добивался. Однако, видимо сегодня настал тот день, которого они ждали. День, когда их идиллия, будет нарушена. Ведь мир по ту сторону стен не любит, когда его пытаются игнорировать. Стук в металлическую дверь, в сгустившейся тишине, прозвучал подобно грому. Голос, и так не блиставший чистотой тона, искажался нашлемным переводчиком, что доводило его до уровня скрежета шестерней, открывающих врата в ад. Что в прочем, для братьев, не было далеко от истины. — Malfermi la pordon. Malsukceso estas konsiderita akto de rezisto! Однако подчиняться приказам безликого привратника братья не спешили. Младший искал где спрятаться, в то время как старший, искал иной выход из помещения. Их дом, казалось бы, защищенный от всего внешнего мира, сыграл с ними злую шутку. Старший из братьев склонился, пристально глядя в глаза второму. — Что делать помнишь? — в голосе его уже не было той нежности, а в глазах — того тепла. Его взгляд выражал лишь надежду, столь призрачную, сколь и не убиваемую. Младшему оставалось только кивнуть. Он принялся неуклюже, забравшись на стол, пролезть в открытое вентиляционное отверстие. Выхода там нет, но переждать облаву наверняка получится. Канцерогенные кристаллы громко царапали металл, так что младшему из братьев приходилось плотно прижимать руку к телу, что лишь затрудняло продвижение. Тем временем, в комнате, творилось уже другое действо. Раздался оглушительный хлопок, и замок со свистом рассекая воздух влетел в комнату. В дверь, оставшуюся болтаться на петлях, по очереди вошли трое. Тому, кто прожил здесь больше четырех часов нетрудно было узнать форму MCS. Худшая из возможных сегодняшних встреч.  — Manoj, manoj dorse. Kie estas infektita?! — пролаял переводчик шлема. Бога ради, лучше бы эти парни говорили по английски… — Я… о чем вы? Не понимаю. — проблеял парень, тем не менее становясь на колени. Он удивлялся почти искренне. Но только не речи карателей, а тому, что они таки смогли его найти.  — Не понимает он… — с издевкой проблеяла морда респиратора, приближаясь почти к лицу арестанта. К слову тут же на руках последнего защелкнулись наручники. — Где пацан? Спрашивать дважды не буду. — Какой еще пацан? За светоотражающими стеклами респиратора не было видно глаз, но отлично чувствовался прищуренный, подозрительный взгляд. Казалось, вошедший пытается прожечь парня взглядом насквозь.  — Обыщите комнату… Один из сопровождающих, подчинившись приказу скрылся в жилом помещении, второй же, орудуя странного вида устройством, отдаленно напоминающим кинокамеру, «снимал» стены кухни. Никто не слышал тихих щелчков, скрывающихся в грохоте тяжелых сапог солдат.  — А вот и наш подарочек… — заискивающим тоном произнес лидер отряда, когда ему указали на отверстие вентиляции. Сорвав с креплений решетку, один из солдат принялся выволакивать отчаянно сопротивляющегося мальчика. Но все его движения, ровно как и крики, были лишь тщетными попытками. Что может противопоставить ребенок, которому едва можно насчитать десяток лет, закованному в броню карателю? Разве что отчаяние. Наручники с грохотом упали на пол, и старший из братьев выпрямился, словно пружина. Кратко блеснула таль кухонного ножа, мгновенно окрасившись в ярко красный цвет. Никакая защита не спасет от лезвия, успешно всаженного меж пластин бронекостюма. Глава отряда свалился на землю, словно подкошенный. Пяток сантиметров стали под коленом отнюдь не способствуют подвижности. На маленькой кухне, не превышающей пары метров площади, воцарился настоящий хаос. Воспользовавшись суматохой младший брат рванулся к выходу. Проскользнул меж ног третьего, застывшего в коридоре солдата, и скрылся за входными дверями. А вот у старшего преодолеть живую преграду не вышло. Короткая схватка закончилась в пользу гостей дома. Хватило одного удара, что бы прервать рывок парня и опрокинуть его на землю. — Чертов шакал! — цедил лидер отряда, хромой походкой приближаясь к лежащему на полу брату. Тот, все еще надеясь на второй шанс попытался было ударить одного из солдат, но не успел. Кисть, ловко перехваченная одним из вошедших, резко согнулась под неестественным углом. Квартиру огласил хруст ломаемых пальцев, заглушаемый лишь истошным криком самого парня.  — Это лишь небольшая компенсация морального ущерба… — старший, схватив парня за покалеченную конечность, заставил его подняться на ноги. — Обыщите дом. Посмотрим, что этот террорист здесь прячет.  — Подсказать? — тяжело дыша процедил парень. Он сжимал искалеченную руку, стараясь убаюкать нарастающую боль. Как только лидер выразил заинтересованность, парень жестом показал, что бы тот нагнулся.  — Поищи в заднице своей мамаши. Итог такой дерзости был ожидаем. Одним ударом солдат отправил легкое тело в бреющий полет до ближайшей стены. Каково же было удивление «гостей», когда от удара кусок стены, до этого казавшийся бетонным, с хрустом проломился, открывая взору темную нишу. Внутри, слабо освещенный светом из коридора, лежал скудный набор вещей. Спортивная сумка, из приоткрытого клапана которой выглядывал баллон с краской. Карнавальная маска, пистолет, и оранжевая толстовка, с большой черной шестеркой на спине. В квартире на пару секунд воцарилась мрачная тишина. Лидер отряда намеренно не отключил переводчик и внешнюю связь. Внутри шлема коротко щелкнула рация. — Да, Лерой. Что с зачисткой? — лениво спросил голос на том конце сигнала. — Штаб, — в голосе лидера отлично слышалась официальность момента, — Кажется мы нашли «Шестого». На том конце воцарилась тишина. Затем непонятный шелест, казалось в штабе творится суматоха. Лишь Спустя минуту к микровону вернулся кто-то другой. — Позаботься, что бы он больше не убежал. Тихий щелчок объявил, что связь прервана. — Рядовые переглянулись. Если приказ не был отдан по форме, значит они имели полное право на его вольную трактовку. И кажется их лидер уже понял как именно приказ будет исполнен. Тот, кого они назвали Шестым, уже не был способен сопротивляться. Для показательности момента его, взяв под руки, вывели на коридор. С десяток дверей, пялившихся в коридор были наглухо закрыты, но каратели были уверены — Все, кто здесь живет, если и не видят происходящего, то отлично слышат и понимают. перед осужденным, стоящим на коленях, были небрежно брошены «доказательства». Сумка, толстовка и пистолет. Этого было достаточно.  — Ну теперь уже не убежишь, — лидер отряда, видимо исполняющий роль палача, приподнял голову осужденного за подбородок, словно хотел увидеть в его взгляде тот самый страх и раскаяние. Но нет. Продолговатые вертикальные зрачки пылали все той же ненавистью. Ботинок, усиленный приводом экзоскелета резко опустился на ногу осужденного. Коридор огласил хруст, похожий на обломившуюся сухую ветку. Сразу за ним последовал, казалось, нечеловеческий крик. Невнятное бормотание, отрицания, мольбы. Но было уже поздно. За первым ударом последовал второй, третий. Под металлической подошвой крошились кости, разрывая плоть. Под осужденным постепенно начала скапливаться кровь. А удары продолжались. Первый, второй, третий, и дальше… Неизвестно сколько это продолжалось. Лишь когда палачи решили, что уже «достаточно», они покинули свою жертву. Молча удалившись, оставив еще живое тело в луже собственной крови и слез. «Шестой» лишь бессильно сжимал кулаки. Сознание его наполнялось не раскаянием, не мыслями о спасении, или избавлении от мучений. Сейчас он хотел лишь одного. Наказания. Наказания для тех, кто сделал с их миром ЭТО. Ведь наказание всегда должно быть жестче преступления. *** Серая масса людей хаотично двигалась по небольшой площади. Все куда-то спешили, гонимые своими собственными мыслями, взглядами окружающих людей или стражей порядка. Из этой толпы почти не выделялась одиноко катящаяся коляска, которую занимал отнюдь не старик. Молодой, долговязый парень неспешно крутил колеса, не смотря на то, что правая его рука была мало пригодна для каких-либо действий. Коляска свернула в один из неприметных проулков, прокатилась мимо небольшой группки бомжей, ютящихся у костра, разведенного в бочке. Парень и сам не знал, с чего его сюда занесло. Привычный «маршрут» дом-магазин-дом порядком осточертел. Хотелось увидеть что-то большее, чем эта рутина. Может хотя бы пейзажи родных мест навеют хоть какие-то мысли. Однако, склонностью к самокопанию он не страдал. Сегодня это было и не нужно. Из окружающей обстановки резко выделился человек. Высокий, узкий в плечах, он почти ничем не отличался от жителей здешних мест. Разве что пальто казалось не казенной одеждой, а, пусть и старым, но все-еще неплохо сохранившимся мундиром. Длинные белые волосы ярким пятном выделялись на черной одежде. И шел он… не как все. Не прятал взгляда в асфальт, а смотрел, изучал… и узнавал окружающую обстановку. Словно один из тех заключенных, что приезжали сюда партиями. Но на зэка явно не походил. Засмотревшись на странного незнакомца Ас пропустил нужный поворот. Коляска, прокатившись по заледеневшему бордюру с грохотом опрокинулась, распластав своего пассажира по асфальту. Весело стуча по покрытию прокатились черные очки, свет больно резанул по глазам парня. Казалось, сияющая белизна заполнила все обозримое пространство. Спустя пару секунд очки вернулись на место. Первое, что парень рассмотрел — металлические пальцы, прилаживающие их у него на голове. — Жив? — коротко спросил незнакомец — Частично, спасибо. — Пока не за что… Пришедший помог ему забраться в коляску. — Цел? — словно для верности переспросил он. — Примерно как и ты, — пробормотал парень, кивая на протезы рук. Однако укол, казалось, ничуть не обидел беловолосого. Но задержал, что и требовалось. Ведь поднимаясь, парень отчетливо рассмотрел в кармане мундира рукоять пистолета. Схватив незнакомства покалеченной рукой за воротник он резко притянул его себе, левой, ухватившись за оружие в кармане. Через секунду ствол уже смотрел незнакомцу в грудь. Коротко щелкнул взведенный курок. — Это ты, о тебе говорят в новостях? — вопрос не таил в себе угрозы. Скорее любопытство. Или надежду? — И что говорят? — Незнакомец же, казалось, вовсе не был заинтересован. — Они считают, что ты террорист. — А как считаешь ты? Механические зрачки расширились, зеркально отражаясь в черных стеклах очков. Беловолосый молниеносным движением перехватил ствол оружия, и толкнул коляску от себя. Спустя секунду срез ствола уже смотрел в лоб парня, оставив того в недоумении. — У меня нет ни рук ни ног, — медленно сказал пришедший, — но есть главное: желание жить, и жить в свободе. Я все еще могу принести пользу своему дому. А что насчет тебя? Небрежным движением он крутанул оружие на пальце, разворачивая его рукоятью к парню. Тот, впрочем, раздумывал недолго. — Подписываться кровью не нужно? Легкая улыбка озарила лицо мужчины. Первая, замеченная у него эмоция. — Добро пожаловать к Гражданам.