We are

      Скай любит Рождество. Безумно любит огоньки, что завлекают в темноте, горя на пушистой ели. Любит украшать дом, обвешивая стены кучей гирлянд и даже этого всё равно мало. Любит запах хвои и имбирного печенья, коим пропитано всё в начале декабря. Скай до безумия обожает этот праздник, и поэтому вся кофейня уже давно окрасилась в трио зелёно-красно-белых цветов. В углу зала громоздится пихта, которую притащили радостные Хантер и Мак, с кучей подарков у её подножья.       Девушка улыбается, скидывая в корзину для покупок бессчётное количество мишуры, елочных украшений и красных колпаков. Потому что Рождество — это праздник. Рождество - святыня всех святых. Это пахнет детством, навевая кучу милых и смешных воспоминаний, связанных с дедом в красном костюме и с кучерявой белой бородой. Потому что так звучат колокольчики на санях Санты, отдавая звонким смехом старика. Ведь индейка на столе всегда пахнет пряностями прямо из далёкой детской поры.       Четырёх искусственных декоративных елей Скай считает недостаточным числом, смахивая с прилавка в корзину ещё парочку. Она готова поставить их на каждый стол и стул в своей кофейне, ведь духа Рождества мало не бывает. Скай будет проигрывать до жути заезженные песни на тему праздника в своём плейсте, пока спешит по заснеженным улицам Нью-Йорка на работу, чтобы убедиться в этом. Джонсон будет пересматривать раз сто на дню новую рождественскую рекламу от «Coca-Cola» потому, что Рождество именно такое. Красочное. Яркое. И с уймой красно-белого везде. Девушка будет умиляться, скуля от радости, глядя на главную ёлку страны, потому что там слишком много огоньков, потому что она очень большая и это слишком красиво даже для сказки. Джонсон будет ещё час дуться на Гранта, что те не могут забрать эту красавицу себе домой.       Скай непросто любит Рождество. Она одержима этим праздником. Кажется, что нет никого в мире, кто сходил бы по нему больше чем Джонсон. Это невозможно.       Эта та самая причина, почему девушка обижается на Уорда первые две недели декабря, который не разрешает ей купить самую пушистую, самую зелёную, самую красивую ёлку. Он вообще не разрешает купить ель. Да что там! Он даже дом не даёт украсить!       — Это ерунда. Весь этот хлам в квартире, зачем он нужен? Потом всё это разбирать, убирать, а для начала надо нарядить всё это. Нет, Скай, - отвечает Грант, читая очередной диагноз пациента. — Ты уже взрослая, обойдёмся без всего этого абсурда. Потом, у меня на работе завал. Так что я не хочу, чтобы дома что-то отвлекало.       Скай так по-детски дует губки, топая ножкой, что заставляет Гранта улыбаться. Джонсон ребёнок, совсем ещё ребёнок. Маленький такой, верящий в чудо, обидевшийся за то, что отобрали самый лакомый кусочек. Она обижается, показав язык, запирается в комнате, не забыв осведомить Уорда, что сегодня он спит на диване.       Грант лишь пожимает плечами, расклыдывая диван. Он уже привык к этому, да и страшного в этом ничего нет. Ведь посреди ночи Скай, обнимая свою любимую подушку, топая босыми ногами придёт обратно в гостиную и ляжет рядом с ним. Потому что:       — Там холодно, а ты тёплый. И нет, я не прощаю тебя. Ты лишил меня ёлки!       Скай уже сама готова идти в хирургическое отделение и обвешивать там всё гирляндами. Лишь бы Грант наконец понял, что Рождество — важно. И Рождество без ёлки тоже самое, что и понедельник без пробок на дорогах. Поэтому Скай пребывает в состоянии немого шока, когда она, накрывая на стол, видит, как Уорд заносит в квартиру пушистую, красивую и высокую ёлку.       Скай визжит от счастья, прыгает и носится по квартире. Она висит на шее у Гранта, целует его и говорит, что нужно было сразу так сделать, а не ломать комедию. Грант молчит, улыбается, притягивая свою невесту ближе. Потому что он любит смотреть на улыбку Скай, она напоминает солнце. Потому что глаза Скай цвета горячего шоколада, который они так сильно любят пить на Рождество. Потому что Скай рядом и больше он никуда её не отпустит. Грант запекает индейку, готовит салаты и рыскает по полкам в поисках виски Хантера, пока Скай, обвешанная мишурой и безумно счастливая, наряжает ёлку. Она чуть ли не с математической точностью подбирает шарики и прочие украшения. Ведь: «Грант! Убери это отсюда! Синий не гармонирует с красным и золотым!» там должен быть белый. Логику в этом понять Уорд и не пытается, ведь это чувствовать надо, как объясняет по телефону, смеясь, знающий толк в этом деле Мик.       Скай напевает JingleBells весь вечер, пока не прибывают первые гости. Линкольн со своей девушкой Астрид* застывают в немом шоке, замечая в гостиной Скай и Гранта ель. А когда они, оглядевшись, видят украшения по всему дому, то с недоверием косятся на Уорда, что, словно как ни в чём не бывало, протягивает им бокалы с пуншем. Астрид, оставив подарок под елью, возвращается к друзьям и парню, что явно планирует прятаться от Фила. «Нет, не планирую», «Нет, планируешь», «С чего ты вообще это взяла?!» «Милый, ты должен ему пятьсот баксов, а он тебе — пять лещей».       Когда приходят ФитцСимонс дом наполняется запахом пряностей. Лишь только от одного упоминания про выпечку Лео, Скай сразу забывает про все диеты, на которые хотела сесть. Выпечку Лео любят все. И Мак, и Хантер (хоть предпочитает её, как закуску), И Фил, и Бобби. Потому что печеньки, булочки и торты Фитца это отдельный вид искусства.       Скай любит Рождество. А её друзья любят смотреть на то, как она открывает подарки от них. Скай улыбается, хлопает в ладоши и обнимает всех по очереди. Скай очень сильно любит этот праздник, и свадьбу они с Грантом играют тоже в 25 декабря ровно через год. Скай до безумия обожает этот праздник, называя свою дочь Кристмас.