We are

       — Не отпускай меня.        — Не отпущу.        И Грант улыбается, пытается успокоить Скай, что всё будет хорошо. Что всё в порядке. Он кашляет, корчится от боли и морщится, когда струйка крови стекает по подбородку.        Скай понимает, что всё плохо. Скай знает, что всё нихера не в порядке, и что Грант умирает у неё на руках. И она хочет сделать всё, чтобы он верил, надеялся на счастливое завтра в свои последние минуты. Потому что это важно. Потому что от этого сердце разбивается не так больно так она просто задыхается в собственной крови. Потому что улыбка Гранта то, что она хочет помнить о нём до последних секунд.        Грант хрипит, кашляет, роняя голову на бетонный пол. Он хочет сказать, что ФитцСиммонс помогут, что его спасут, и что завтра они сходят в кондитерскую купить те банановые пирожные Скай. Он говорит всё это так спокойно, таким обычным его голосом, словно пули и вовсе не мешают. Словно он и не умирает.        Скай не сдерживается, роняет слёзы на пол. Она не понимает от слова «совсем», почему её успокаивает тот, кто одной ногой по ту сторону жизни. Скай хочет кричать, трясти Гранта за плечи, чтобы тот перестал прикидываться, что хватит умирать. Шутка затянулась, не смешно уже.        И она готова поклясться, что слышит, как рвутся струны души, когда Грант проводит большим пальцем по её щеке. Скай точно видит, как гаснет в нём жизнь, когда Уорд, говорит, что она лучший новобранец в его жизни. И Скай понимает, что всё кончено. Здесь время ставить точку в истории Гранта Уорда и перечёркивать счастье Скай.        — Грант, я не отпущу тебя, слышишь? Никогда.        Он улыбается, кивая, закрывая глаза. Навсегда.        Скай хочет кричать на Джемму, что та не спасла Гранта. Скай хочет всем сердцем винить Коулсона, что тот позволил этому случиться. Скай хочет умереть вместо Уорда и хочет видеть блеск в его глазах. Она почти это делает, когда глохнет от собственного крика.        И ладонь Гранта выскальзывает из её ладони.