We are

Робби жмется к ней ближе, она всхлипывает и лишь сильнее жмурит глаза, пытаясь сдержать слезы. Дейзи от неё такой больно, у Дейзи разрывается сердце, когда её кофту сжимают крепче в пальцах. У неё ворох мыслей в голове: она не знает, как подступиться, что сделать, остается только водить дрожащими ладонями по чужой головой и бегать ошалелым взглядом по комнате, пока тот не застынет на Уорде на пороге в комнату. Она не знает, чего ждет от него: спокойствия, решения проблемы или еще чего, но Дейзи просто кивает, чтобы тот вошел, потому что сейчас он нужен — не ей, а той девушке, что дрожит в её руках. Джонсон выросла в детдоме, она разбивала коленки, когда сбегала из приемных семей и привыкла заботиться о себе сама. Всем было плевать кто она и как себя чувствует, ей не говорили, что она важна, что все в порядке, что кто-то рядом. Нет, у неё была только она и никого больше. У Гранта родители были первой опасностью в жизни ребенка вместе с Кристианом — ему пришлось самому стать родителем для своих младших брата и сестры, о нем не заботились, но заботился он. Это к чему — их не воспитывали, родители были где-то там и лишь номинально, их не поддерживали, не оберегали, они выросли сами. У них обоих, по сути, не было родителей. Но они были у Робби. У Робби, что поддается ласке её рук. У Робби, что загнанно дышит и успокаивается только от едва слышного зова Уорда её по имени. У Робби, которой нужны они оба здесь и сейчас. Вот у этой Робби были (будут) родители. Дейзи не знает, при каких условиях они с Грантом будут вместе снова, потому что сейчас обида внутри горит ярким пламенем за то, что он разрушил её ожидания, и ей даже просто страшно позволить себе ему довериться. Но она смотрит на девушку в своих руках и понимает, что ради неё готова пойти на все. Просто чтобы она была в её жизни. Они искали этот камень разума, когда Робби наткнулась на ОГПУ, наткнулась на Розалинд. Да что уж, когда они вместе узнали, что Розалинд прячет мутантов в смоле, как жуков в янтаре — словно те её диковинный экспонат. Дейзи обидно не за себя, не за то, что такое могло случиться и с ней, нет, у неё мелко дрожат ладони в чужих волосах от осознания, что Розалинд со своими людьми могли забрать Робби, спрятать её в этой коробке. И она видит, что Уорд боится того же, что у него в глазах полыхает ярость от увиденного, что он готов разнести всю эту базу до основания только из-за мнимой угрозы двум его женщинам. Его сдерживает только то, что он нужен сейчас не там, разнося и убивая каждого, а здесь — в закутке базы Щ.И.Т.а, куда пустили его и его людей с большими условностями, потому что они помогают с камнем разума и вроде как у них нейтралитет. Он не идет все крушить по той причине, что в всхлипах Робби слышится «пап». Дейзи ему за это благодарна. Потому что она сама не знает, что делать с подростком семнадцати лет, а вдвоем с Уордом меньше шансов ошибиться. Дейзи видит в нем отражение своего страха смешанного с желанием быть ближе. — Я монстр, да? Она же права, я просто ошибка, сбой системы, мой ДНК не в порядке, таких как я нужно лечить, — мычит куда-то в грудь Дейзи, оставляя мокрые пятна на её кофте. Дейзи мягко поддевает её лицо ладонями, заставляет посмотреть на себя. Она не знает, при каких условиях Робби появится у них с Грантом, но в том, что она их нет сомнений. Дейзи смотрит в свои ореховые глаза, опухшие от долгих слез. Она видит в Робби своё желание спасти каждого, когда та общается с Питом и шлет потом план Щ.И.Т.а к чертям, потому что если рискнуть, то можно спасти больше. Она также знает, что в ней больше от Гранта. Это видно по её грубому бою и резким движениям в нем, которые присущи Уорду, и лишь изредка проскальзывает плавность, которая есть в ней и Мэй. Она видит это уордовское безрассудство, когда для неё двадцать противников — всего лишь двадцать противников, серьезно, мам, не паникуй. В ней горит эта грантовская самоуверенность и язвительность. И все же от Дейзи у неё куда больше, чем характер и стиль боя, у неё от матери ген икс и мутация — шикарные бурые крылья, размахом в шесть метров. Её дочь не монстр — она самый удивительный мутант, которого ей доводилось видеть, даже Линкольн с его молниями из пальцев ей уступает. Она улыбается ей мягко и хочет сказать, что милая, мы все тут монстры. Грант, которого она назвала так в порыве праведной ярости. Сама Джонсон, которой никто этого не говорил напрямую, но дали ясно понять, когда упрятали в убежище Халка. И теперь Розалинд, которая смотрела так выразительно на Робби, что та сама сделала выводы. — Родная, — хрипит Уорд, аккуратно ведя ладонью по спине, стараясь не задеть нежных перьев, — я видел монстров, ты не стоишь и рядом с ними. Робби смотрит на него уязвленно и трясет головой, утыкаясь в плечо матери. Не верит. Дейзи плевать на Розалинд, ей не важно, что Фил любит её так, что у него все видно лишь от одного взгляда на неё. Ей не важно, что она его родственная душа. Она просто хочет, чтобы эта женщина больше никогда не подходила к её Робби. Дейзи не знала, что может возненавидеть человека только за одну его идею и один быстро брошенный взгляд, но вот она здесь. Дейзи хочет, чтобы Мэй её нейтрализовала, отправила под трибунал — потому что то, чем занимает Розалинд нарушает права человека, хочет чтобы Мелинда помогла освободить всех тех мутантов и оказать им помощь. Дейзи понимает, что хочет не этого. Робби похожа на них с Грантом. Дейзи с одиннадцати сама за себя: дерется, рвет зубами и выживает, она в бегах сколько себя помнит. Уорд с шестнадцати тренировался в Гидре, учился убивать. И все же их дочь переплюнула их обоих: ей семнадцать, и она спасает мир. Только ни Джонсон, ни Грант не видят в ней ту, о ком им так возбужденно рассказывал Питер, гордясь своей подругой. Они не видят члена Новых Мстителей, не видят и кандидатку в Корпус Новы, не видят гения, которая горит желанием создать симуляцию для помощи мутантам в развитии сил. Нет, они с Уордом видят девочку, которой страшно, которая отчаянно ищет поддержки родителей и которая ненавидит себя за то, что просто проиграла в генетической лотерее. Дейзи не хочет, чтобы Мэй решила вопрос с Розалинд. Дейзи хочет, чтобы этим занялся Грант. Ей страшно от этой стороны себя, но клубок ненависти распутывается внутри и ей становится хорошо от осознания, что Уорд выпустит в Розалинд несколько пуль. Она хочет, чтобы он взял Рамлоу и остатки страйка и разнес эту базу к чертям. Хочет, чтобы каждый, кто был причастен к похищению мутантов и их заточению, понес наказание. Она хочет, чтобы Грант нашел Розалинд и ей плевать, как сильно больно будет Филу, но она хочет, чтобы он её убил, уничтожил угрозу жизни их дочери раз и навсегда. Дейзи обнимает Робби за плечи, целует в макушку и она успокаивается, понимает, что с Робби все хорошо, она не допустит, чтобы с ней что-то произошло, а если и случится, то храни их господь. Гидра уничтожит каждого, кто тронет главное в жизни их директора Дейзи смотрит на Гранта и тот ловит её взгляд. Она понимает, что он думает точно так же касательно всего. Уорд готов защищать их дочь ценой всего. Да, у них не было родителей. Но у Робби они есть.