Пять кошмаров полковника Рогозиной

-Галина Николаевна, простите меня... – девушка испуганно лепетала, склонившись над осколками стекла, живописно разлетевшимися по кафелю офиса. Пальцы пытались лихорадочно собрать их, но натыкались на острые края, от чего на нежной коже моментально появлялись капельки крови. Рогозина присела рядом с девушкой и, несколько резко взяв за кисти рук, подняла и поставила на ноги. Но взглянув в глаза стажера, тяжело выдохнула – там блестели слезы. Немного нахмурившись, и ничего не говоря, осторожно помогла перешагнуть через осколки, и повела в свой кабинет. Достав аптечку, полковник притянула соседний стул и, подняв крышку, вытащила ватку с перекисью. Сидящая напротив девушка едва слышно заплакала. - Успокойся, – тихо попросила женщина, взяв левую ладонь, где было больше всего порезов на пальчиках, и осторожно стала обрабатывать. – Слышишь меня? Успокойся, я не буду тебя ругать. - Я… - испуганный всхлип, пальцы снова дрогнули. – Галина Николаевна, простите меня, пожалуйста, я просто спешила… - Я знаю. Это я виновата, «вылетела» от тебя, – закончив с левой ладонью, она перешла на правую и заметила, что в указательном пальце застрял кусочек стекла. Взглянув ещё раз на плачущее, создание, спокойно произнесла. – Ой, смотри, Тихонов бежит. Уловка сработала, и девушка даже не успела крикнуть от легкой боли, которая появилась на короткий миг от вытащенного стеклышка. -Ой… - стажер вздрогнула и застыла, несколько удивленно смотря на улыбающееся лицо полковника. Хотя начальница всеми силами и старалась скрыть улыбку, она предательски вновь и вновь появлялась на лице. «Какой же ты ещё ребенок. А уже работать хочешь, помогать ловить преступников»- мысленно укорила женщина испуганное и заплаканное создание, закусив нижнюю губу, и старательно, надеясь причинить как меньше боли, заканчивала обрабатывать палец. Через пару часов, когда девушка уже была вероятно дома, Рогозина продолжала сидеть за столом, собирая обратно распотрошенную аптечку, когда в кабинет вошла Антонова. - Галь, у кого-то что-то случилось? – патологоанатом заметила ватные тампоны с кровью и испуганно посмотрела на начальницу. - Что Валь? – женщина обернулась и заметила взгляд подруги. – Нет, я на стажера «налетела», когда та несла колбы к тебе в морг. А она стала осколки голыми руками собирать. Усмехнувшись себе под нос, выбросила ватные диски и уже пустой пузырек из-под перекиси водорода. И не сразу услышала тихую фразу Вали: - Её автобус попал в аварию. Она в реанимации,– голос дрогнул, а аптечка, находящаяся в руках у полковника полетела на пол, так и не дождавшись своего возвращения на полку. -Что?! Валя, что ты сказала? – три шага, и она нависла над патологоанатомом, пытаясь осмыслить - что делать. – Как в аварию? Она же на машине должна была! - Галочка, я не знаю, мне просто позвонили и сообщили. У неё в телефоне не было твоего номера… Долгие часы ожидания в холе у реанимации, все сотрудники «поставлены на уши» известием, Тихонов, который час высматривал на камерах видеонаблюдения фрагменты аварии. И каждый раз вздрагивал, видя картинку, как КАМАЗ влетает в автобус и сминает его пополам. Шаги у дверей, где боролись за жизнь девушки, были единственным звуком, доносящимся на верхнем этаже больницы. Тихий скрип двери, лицо врача, снимающего маску и опущенный взгляд. - Мы сделали что могли. Но раны были не совместимы с жизнью,– спокойный голос, мгновенно выводящий из себя, заставляющий сжимать руку в кулак. И лишь едва заметная капля сожаления. Галина знала, как её порой боятся стажеры, особенно девушки, до дрожи в коленях. Когда нужно занести документы на подпись, когда нужно передать слова кого-то из сотрудников, и обязательно получить тяжелый взгляд. Она старалась не срываться на них, но порой все же не сдерживалась. Дальнейшие дни сплелись в один темный комок, где в обрывках воспоминаний были похороны, поминки, разговор с родителями девушки, подписание специальных бумаг. И белые цветы на её могиле. А перед глазами стояла её фигурка, склонившаяся над осколками пробирок… -Галина Николаевна, Вам нехорошо? – стажера осторожно взяла под локоть женщину, опасно покачнувшуюся, и придержала её. Не дождавшись ответа, девушка повела её в морг к Антоновой, едва не расталкивая всех по пути. – Валентина Владимировна, извините, но Галина Николаевна… - Галя? – патологоанатом застыла, увидев бледное лицо подруги, испарину на лбу, словно у той была лихорадка. – Помоги ей присесть, я сейчас. Начав копаться, краем глаза вела наблюдение за тем, как стажер подтянула один из стульев и едва не силком заставила присесть Рогозину. Та в свою очередь неотрывно, приоткрыв рот, смотрела на девушку. - Как тебя зовут? – тихо произнесла начальница, схватив рукой девушку за запястье, и, видимо, не желая отпускать. - Стася.… В смысле Настасья… - пролепетала ошарашено та в ответ, заглянув в глаза женщине.– Галина Николаевна, Вам плохо? Ответа уже не последовало, поскольку Валентина закатала рукав пиджака у Рогозиной и поставила укол. - Настя… Ты осколки только не поднимай голыми руками,– напутствовала полковник, удаляющейся девушке, которая уже была в дверях морга. И тихо добавила. – Пальцы порежешь ведь… -Галочка, что с тобой произошло? – наконец спросила подруга, присев рядом на стул. - Просто… Видимо, не выспалась, дурь всякая в голову полезла. - Отдохнуть бы тебе….