***
Арктар был зол. В то время как весь отряд расположился на ночлег, ему пришлось на ночь глядя тащиться к поместью Трисов, ещё и пешком, ведя за собой лошадь. К счастью, Гведеон не решился отпустить любовника одного. Солей подозревал, что маг боялся его побега. Икарей словно читал его мысли. Арктар всё ещё колебался, не зная, куда дальше двигаться. — Значит так, — решил Гведеон. — Когда попадём в поместье, говорить буду я. Ты помалкивай. — Почему бы не отвести его на безопасное расстояние и уйти? — спросил Солей. — Потому что рассказ будет выглядеть более чем странно. Из лап бандитов вырвали Венценосные, но отчего-то испугались и не появились на пороге поместья, — ответил маг. — В твоём присутствии всё будет выглядеть правдоподобно. Сирн — умный мальчик и не выдаст своих спасителей. Правильно? — Я держу своё слово, — пообещал тот. — Вот и славно! — Гведеон нагнал небольшой отряд. Луна освещала поляну. Вдали виднелись дома Манферы. — Река безопасна? — спросил Арктар. — Полыньи нет? — Никогда не было, — ответил Сирн. — Зимой можно ходить, словно посуху. Всё же Арктар с опаской ступил на лёд. Да и заросли кустов на другом берегу не внушали доверия, но большого выбора не было. Через мост было идти небезопасно. Он находился слишком близко к деревне. Гведеон пошёл куда более уверенно. Маг чувствовал присутствие человека в кустах на другом берегу. Чужое отчаяние, пусть и далёкое, того, кто был с Сирном Трисом одной крови, перекрывало все остальные чувства. Трис-старший наверняка закроет глаза на всё, что видел. Арктару было не по себе. За лёд он не боялся. Он не желал встречаться с посторонними. Хотелось развернуться, вскочить на коня и ускакать, куда глаза глядят. Пусть и на ночь глядя, продрогшему, голодному и без денег. Солей всё же не решился на побег, вдобавок мысли не мог допустить, чтобы бросить Гведеона одного, беспомощного, среди снега и льда. Икарей улыбнулся, чувствуя смятение любовника. Арктар был влюблён в него до безрассудства. Маг понимал его, вспомнив себя в том же возрасте. Река оказалась довольно узкой. Арктару не стало легче, когда он ступил на покрытый снегом берег. Отчего-то сердце бешено заколотилось. Сирн едва не бежал, он обогнул заросли кустов и скрылся. Солей и маг поспешили за ним. — Стой! — раздался окрик. — Иначе стрелу в брюхо получишь! Ночью было трудно разобрать, кто это сказал. Сирн застыл на месте. Колени задрожали. Незнакомец вышел из кустов и уставился на Триса, пытаясь в лунном свете убедиться в том, что не ошибся. — Господин, вы! — он выдохнул. — Ваш батюшка совсем отчаялся увидеть вас живым. — Жив, как видишь, — выдохнул Сирн и устало закрыл глаза. — Хелла, не пугай меня больше так. Я и так страха натерпелся, пока был в плену. — Ваш отец — тоже. Но он верил, что вы живы, когда не обнаружил тело среди убитых охранников! — Хелла наконец заметил, что молодой господин не один. — А это… — Венценосные меня спасли, — начал легенду Сирн. — Э-э-э… Они вызвались проводить до поместья. Хелла нахмурился. С одной стороны, молодой высокий человек с военной выправкой не давал повода для сомнений, но его спутник в обычной одежде не вписывался в компанию. — Этот тоже из Венценосных? — спросил он. — Нет, — отозвался Гведеон. — Я могу ответить на вопросы, но не здесь и не ночью. Впрочем, если с вас мало спасения господина Триса, то мы немедленно покинем это место. — Останьтесь, — взмолился Сирн. — Это наш егерь. Он всегда такой подозрительный. Да и… Хелла, они более чем заслужили награду. — Ладно, пусть ваш отец разбирается, — ответил егерь и двинулся в сторону поместья. Сам он предпочёл бы, чтобы спутники молодого господина ушли, но тот доверял им безоговорочно. Хелла постучался в железные врата. — Кого ещё принесло среди ночи? — раздался недовольный голос. — Хелла? Чего тебе? — Просто захотелось зайти, выпить чего покрепче! — огрызнулся егерь. — Ты же знаешь, что я просто так не появляюсь, особенно в такое время! Отворяй! Со мной господин Сирн! Охранник наконец-то узнал господского сына, одетого во рваньё. — Простите, господин, не признал вас в таком виде, — отозвался он. — Погодите, только вашему отцу доложу. — Болван! — Охранник не слышал Хеллу. — Всё равно ведь велит впустить. Да и… у господина Триса много охраны, поэтому не вздумайте дурить. — Не волнуйся, — отозвался Гведеон. — В конце концов, лучше мы, чем если бы объявился головорез с посланием и угрозой, что именно сделают с Сирном. Ты же не маленький и понимаешь, что эти одуревшие от отсутствия женской ласки ублюдки воспользовались бы им, как девицей. Так что у господина Триса есть повод быть щедрым с нами. Хелла отвернулся. Ему не нравилась парочка, которой Сирн едва ли не заглядывал в рот, особенно люстерец с приятным спокойным голосом. Чувствовалось, что тот — властный, что Венценосный — под его пятой. «Кто же ты такой, Всеединый тебя подери?» — мысленно спросил егерь. Люстерца передёрнуло, но он промолчал. Хотелось дать понять, что он понял ход мыслей Хеллы, но лишний раз выдавать себя с головой не следовало. Скрип ворот привёл в чувство. Нахмуренный охранник, получивший взбучку от Триса-старшего, впустил «гостей». Арктар передал ему поводья и пошёл следом за Гведеоном. В отличие от уверенно ступавшего мага, ему было не по себе. Существовала большая вероятность, что отец Сирна заподозрит неладное и выдаст их с потрохами. Но Икарей был уверен, что всё пройдёт хорошо. Арктар поневоле вспомнил родное поместье. Сейчас как никогда ему захотелось домой, упасть на кровать в комнате, в которой он вырос. Увы, желанию было не суждено сбыться. Дом Солеев был построен иначе, чем в угодьях Триса, да и сад в этом месте был ухожен. Солеев же словно кто-то проклял. Садовники у них не задерживались надолго. Охранники распахнули тяжёлую резную дверь. — Не вздумайте дурить, чужаки! — предупредил один из них. Второй следом вошёл в дом. От резкой перемены с холода на тепло Арктара потянуло на сон. — Отец! — Сирн бросился вышедшему навстречу седоволосому мужчине. Тот крепко сжал сына в объятиях, поглаживая по спине и не веря, что всё — не сон, что его мальчик жив и здоров. Было наплевать на понесённые убытки. Трис-старший не сразу разжал объятия. Сирн и вовсе не хотел отпускать отца. — Ну, будет, — произнёс Трис-старший. — Наобнимаемся ещё. Это, я так понимаю, твои спасители? — Сирн кивнул. — Что ж, в таком случае добро пожаловать, — с заметной неохотой произнёс он. — Роб, займись гостями. Да и… моему сыну нужно отогреться и поесть в первую очередь. Всё остальное — после. Трису хотелось задать много вопросов, не сходя с места, но он как гостеприимный хозяин не умел иначе поступать. Его сын безоговорочно поверил двум незнакомцам, а за него отец был готов отдать многое. — Ступайте за мной... — приказал Роб, склонив голову, — на кухню. Да, и… Думаю, вам лучше отдать оружие. Простите, но доверять первым встречным — последнее дело. Арктар отстегнул ножны и неохотно протянул охраннику. Второй в то время деловито обыскал Гведеона. — Я не вооружён, — подтвердил тот. Охранник был немало удивлён, не найдя даже поясной сумки. «Странный он, рыжий этот!» — задумался он. Арктар сжал губы, когда содержимое его сумочки оказалось на столе. Охранник перебрал нехитрые вещи. — Бритву оставьте, — попросил Солей. — Ещё чего! — огрызнулся охранник и сунул небольшое складное лезвие в карман. — Чтобы ты тут кому-нибудь глотку перерезал? Он хмыкнул, когда открыл зеркальце. Стекла не было. Осталось загадкой, зачем носить бесполезную рамку, за которую много не выручить. Зато серебряный флакон смотрелся нелепо на фоне хлама. — Что здесь? — поинтересовался Роб. — Просто масло, — ответил Солей. Роб откупорил флакон и, капнув каплю на палец, понюхал. — Действительно, масло, но не просто, — прокомментировал охранник, учуяв аромат лаванды. Он знал, кто, что и с какой целью хранит в таких ёмкостях. Роб слизал масло с пальца и, убедившись, что это не отрава, сгрёб нехитрые вещи в сумочку и вернул Солею. — Теперь ступайте, — произнёс дворецкий. — Первым делом — поешьте. После побеседуете с господином Трисом.***
В Манфере не нашлось даже самой захудалой таверны. Эре терпеливо ждал до ночи. Как он и полагал, местные жители ничего поведать не смогли. — Зато отдохнём под крышей, хоть и в сарае, — отозвался Конн Хатт. Эре взвесил в руке изрядно прохудившийся кошелёк. — Ждём до следующего вечера. Герр Голлдар обещал нас здесь отыскать и велел убраться, если не появится к тому времени, — с этими словами Эре толкнул ворота и вошёл во двор, где накануне снял ночлег. Хозяин покосился на Венценосных. — Ребята, я баньку растопил, — отозвался радушный хозяин. — Да поешьте как следует. Умаялись, небось, за день на морозе. — Не то слово, — подтвердил Конн. — Ну и зря. В Манфере-то одни нарсилионцы живут. Люстерцы сюда не сунутся. Господин Трис их не привечает, клятых, хотя ходят слухи, что у него не только здесь земли есть, но и где-то под Аскореей. — Эре прислушался. — Но, как говорят, пока сам не увидишь… Ой, заболтал вас совсем. Вы проходите. Дом у меня не слишком велик, детворы много, а то бы впустил не в сарай, а под хорошую крышу. Как-никак, десять у меня. И одиннадцатый вот-вот на подходе. — Зиний, что ты гостей морозишь?! — раздался женский голос. Дородная, с огромным животом, хозяйка вышла на порог. — Пойдемте, иначе не даст поесть болтовнёй. Добродушный Зиний нахмурился и отошёл от двери. Бойцы вошли в хорошо протопленный дом. Эре потянулся от неги. — Ой, а вы меч дадите подержать? — Юркий ребёнок взялся словно из ниоткуда. — Вирна, не приставай! Какой меч? Ты девочка! — прикрикнула мать. — Ну и что? — девочка подбоченилась. — Почему сражаться на мечах можно только мальчишкам?! Эре улыбнулся и потрепал Вирну по белёсым волосикам. — Дам, но позволь поужинать. Хорошо? — пообещал он. Девочка нахмурилась. Ей хотелось взяться за рукоять прямо сейчас. Эре прошёл в дом и, сняв плащ, повесил его на крючок. После уселся на скамью и положил шлем на колени. Бойкая Вирна тут же выхватила его. Эре улыбнулся и зачерпнул ароматную похлёбку, принесённую доброй хозяйкой. Мысли о загадочном Трисе и его землях в Аскорее не давали покоя.***
Арктара от неги потянуло на сон. Гведеон же чувствовал себя прекрасно под крышей тёплого дома и после сытного ужина, сдобренного хорошим вином. — Итак, я побеседовал с сыном, — начал Трис. — Конечно, я благодарен за его спасение, хотя более чем уверен — что-то нечисто. Гведеон улыбнулся. — Почему же? Мальчишка сказал чистую правду. — «Лишь умолчал о моих людях», — мысленно закончил он. — Венценосные перебили разбойников, после велели моему спутнику доставить его домой. Что ещё не сходится? — Вы, — без обиняков заявил Трис. — Если вы на самом деле спасённый ранее от разбойников знатный господин, то зачем вызвались сопровождать моего сына? Гведеон откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. — Я ожидал этого вопроса, — заявил он. — Вы предсказуемы, Бертан Трис. — Хозяин поместья побледнел. Он хорошо помнил, что не называл гостю имя. Арктар удивлённо посмотрел на мага. Гведеон, выдержав паузу, чтобы дать время Трису прийти в себя, продолжил: — Вы не слепой и заметили, что я люстерец. Более того, родом из Аскореи. И о том, что вы, будучи женатым на нарсилионке, ещё раз женились на некой Амели Скаэй, женщине намного старше вас, мне доподлинно известно. — Откуда… — прохрипел Бертан. Придя в себя, он прошёл к двери кабинета. Убедившись, что она заперта, продолжил: — Проклятье, не думал, что мне это аукнется спустя много лет. — Отвечу. Мне это стало известно от её сына, которого вы считали мёртвым, — пояснил Гведеон. — Ошиблись немного. Он жив, и ничто не помешает ему однажды добиться, чтобы вернуть то, что принадлежит ему по праву рождения. Увы, Амели пусть и скоропостижно умерла, но вы её не убивали. Сердце не выдержало, когда она узнала, что единственный сын погиб. Бертан Трис молчал. Он помнил немолодую, но сохранившую былую красоту, женщину. Амели охотно вышла замуж за юного нарсилионца и передала ему управление делами. Бертаном руководил холодный расчёт. Чувств к женщине он не испытывал. — Почему я должен вам верить?! — вспылил Трис. — Потому что я знаю слишком много, — ответил Гведеон. — Потому что знаю, где находится её сын. — Маг подошёл вплотную и заглянул в чёрные глаза Бертана. — По-моему, это уже причина того, чтобы быть поласковее со мной и впустить в поместье, а также забыть о том, что под вашей крышей ночевал загадочный незнакомец. Да, и… — Икарей закрыл глаза, — я думал, вы более сговорчивы. Земли в Люстере продавали едва ли не за бесценок. Маг не чувствовал страха. Лишь злость обуяла Триса. — Потому что мне надоело разрываться и бояться ступить на земли Люстера, — отозвался Бертан. — Повстанцы распоясались. Потому что эти сучьи земли прокляты. Не потоп, так огонь пожирал урожай. — …и сильный ураган валил плодовые деревья, — закончил Гведеон. — Такова расплата за жадность. И двоежёнство. У вас ведь пропало одно свидетельство о браке, не так ли? А после и второе словно корова языком слизала. Бертан всё понял. Гведеон чувствовал обуявший того гнев. — Вы правы. Я надёжно спрятал бумаги, — продолжил он. — Там, где вам не отыскать. Не знаю, как здесь, но в Люстере двоежёнство жестоко карается. Женщины забивают камнями несчастного. Уж поверьте мне, никто ещё не ушёл живым. Прекрасный пол — слишком злобные создания! — Икарей поднял палец вверх. — Конечно, это предастся огласке, если меня не станет. Думаю, земли в Аскорее и два свидетельства о браке — достойная цена за спасение вашего сына. — Бертан молча слушал и размышлял. Налог на земли в Аскорее был куда больше прибыли, что они приносили. — Придётся поверить мне на слово. Договор писать не только бессмысленно, но и опасно. Вдруг Сирн отыщет? — Гведеон подмигнул. — Ладно, я подумаю, — пообещал Бертан Трис. — Сколько времени даёшь? — Ночь. Утром я покину поместье, — пообещал Икарей и, повернув ключ, вышел из кабинета. Молчавший всю беседу Арктар пошёл за ним. Гведеон прошёл через длинный дощатый коридор и толкнул дверь спальни. Увидев две кровати, он улыбнулся. Ночь обещала быть неповторимой. Арктар прервал поцелуй. — Проклятье, бритву забрали, — пожаловался он. — Ну и пусть! — Гведеон потёрся лбом о его щетину. — Так даже приятнее. Арктар не успел возразить. Маг накрыл его губы своими. Поцелуй вышел глубоким. Гведеон умело орудовал языком и губами. Солею нравилось целоваться с магом. Тот отстранился, почувствовав, как член любовника стал набухать. — Проклятье, мы не выспимся! — Арктар усмехнулся. — Ну и пусть. — Икарей поцеловал его шею и запустил пальцы в чёрные мягкие волосы. Солей вздохнул от неожиданной ласки. Маг скатился с Арктара и взялся за полотенце. Тот по-прежнему остался всё тем же стыдливым мальчишкой и робко прятал достоинство под куском ткани. Одно радовало — Солей перестал чураться мага. Более того, ему нравились ласки. Гведеон погладил грудь Арктара, задержав пальцы на сосках. Тот шумно выдохнул. — Гведеон, — позвал Солей. — Кто эта женщина? — Всё после, мой мальчик, — ответил маг и один за другим поцеловал затвердевшие соски. Арктар погладил ещё влажные после бани рыжие волосы и охотно принял чувственную ласку. Рука Гведеона скользнула по животу к паху, поросшему чёрными волосами. Маг легонько перебрал их пальцами. Арктар замер в ожидании, когда любовник повторит то, что и в прошлый раз. Икарей не спешил, словно нарочно дразнил и даже не прикоснулся к вздыбленному члену. Он погладил узкое бедро, поросшее чёрными редкими волосками, затем его ладонь скользнула к паху. Арктар раздвинул ноги, чувствуя себя готовой отдаться шлюхой. — Всё будет хорошо, Арктар, — пообещал Гведеон. Солей закусил губу, сдержав стон, когда люстерец легонько дотронулся до его яичек и погладил пальцами. Гведеону было невмоготу, но причинять боль Арктару он не хотел. Слишком давно у него никого не было, и он потянулся к прикроватному столику, на котором стоял вожделенный флакон. В нос Арктара ударил аромат лаванды. Он понял, чего ждать, и сжал ноги. — Ну же, Арктар, я не сделаю ничего плохого, — прошептал Икарей и погладил внутреннюю поверхность бедра, чем дал понять, что именно следует делать. — Верь мне. Арктар поверил и послушно раздвинул ноги. Гведеон сел между ними и, смочив пальцы маслом, скользнул ими между ягодицами. Другой рукой он погладил член Арктара. Тот не сопротивлялся, когда перепачканный маслом палец проник в его зад. Солею уже стало привычно это ощущение. Гведеон терпеливо дожидался, когда любовник наконец расслабится. Сегодня ему хотелось получить удовольствие, и он был готов набраться терпения. Маг не без удовлетворения отметил, что возбуждение Арктара осталось прежним, и, решившись, вытащил палец, после вошёл уже двумя. Солей дёрнулся от неприятных ощущений. — Расслабься. Всё хорошо, мой мальчик, — прошептал Икарей. Его бархатистый голос и тон, каким это было сказано, подействовал успокаивающе. Арктар закусил губу и закрыл глаза, стараясь привыкнуть к новым для него ласкам. Пусть ему было неприятно, но это нельзя было сравнить с болью, однажды причинённой Натрайтом. Гведеон был на редкость терпелив и знал, как сделать так, чтобы любовнику не было плохо. Арктар свыкся с новыми для него ощущениями и расслабленно лежал, закрыв глаза. Гведеон входил в него пальцами, готовя зад для последующего соития. Солей отметил, что всё оказалось не так страшно, как он думал, и терпеливо ждал развязки. Икарей убрал пальцы. Арктар открыл глаза и взглянул на раскрасневшееся лицо мага. Тот ласкал себя, размазывая масло по члену. — Прости, Арктар, но я едва сдерживаюсь, — прошептал маг и, приподняв ягодицы любовника, вошёл во всё ещё тугой, не привыкший к соитию, зад. Гведеон замер, дав шанс Солею привыкнуть к нему. Арктар не пошевелился. Маг чувствовал, как колотится его сердце. Осмелившись, он продолжил начатое, медленно, то и дело замирая, боясь преждевременно излиться. К неожиданности Гведеона, Арктар обхватил его торс ногами. Маг осмелился и сделал первый толчок, войдя на всю длину, после медленно вышел. Второй раз он был уже куда менее осторожным и навис над Солеем. Тот протянул руку и погладил рыжие волосы. Икарей, не выходя из него, навалился всем телом, продолжая смело входить в зад Арктара. Солей обхватил его ногами, принимая в себя всё глубже, желая как можно скорее привыкнуть к таким отношениям. Которые оказались не такими уж и постыдными. Гведеон всё же сдался. Он дёрнулся и, закусив губу, чтобы громко не застонать, излился и выплеснул всю страсть, накопившуюся за долгое время. Он расслаблено лежал некоторое время, не желая покидать тело Арктара и наслаждаясь робкими прикосновениями чужих пальцев к волосам. Гведеон покинул тело любовника, когда член вконец обмяк. Сил не было, но он всё же сел и вытерся. Арктар повернулся на бок и погладил веснушчатую спину мага. — Ты никак ещё хочешь, Арктар! — Гведеон хохотнул. — Я говорил: спина — моё слабое место. — Тот убрал руку. — Нет, это не в упрёк, но не стоит тратить столько сил сразу. Да и в первый раз никому не нравится. — Ну почему? Было хорошо… временами, — несмело ответил Солей. — Да и… — он замялся. Гведеон лёг рядом и повернулся к нему. — Ну? — Мне в прошлый раз было хорошо. Тебе — в этот. Думаю, мы квиты, — пояснил Арктар. Маг рассмеялся. — Всё же наивный ты мальчишка. Бесподобно, когда обоим хорошо. Это самое лучшее, что может случиться с любящими людьми. Со временем ты поймёшь, мой мальчик! — Икарей потянулся к столику и задул лампаду. — Спи. Маг укрылся одеялом и едва ли не сразу уснул. Арктар крепко прижался к нему и зарылся лицом в рыжие волосы. Между ягодицами было мокро, зад слегка саднило, но не было той боли, как после позорного соития с Натрайтом. — Гведеон, кто она? — настаивал Арктар. Ответом ему было только сопение. Солей не мог взять в толк, о ком шла речь и кто тот загадочный друг, ради кого Икарей отважился появиться в поместье Трисов. Нега сменилась негодованием. Жгучее чувство ревности подкатило к горлу. «Уж слишком он печётся о «пасынке» Триса!» — негодовал Арктар. Хотелось потрясти Гведеона за плечо, чтобы всё выяснить. — Ну что тебе неймётся? — Икарей от возни и недобрых чувств, испортивших замечательную ночь, проснулся. — Хочу знать, кто она, — пояснил Арктар. — И… сын этой Амели. Кто он? Гведеон вздохнул. Волей-неволей, но придётся объясниться с ревнивым любовником, он знал, что Солей сам не уснёт и ему не позволит. — Снова «я». Арктар, я вряд ли из тебя выбью себялюбие, но уж очень хочу спать, — огрызнулся маг. Он обнял Солея и, нащупав носом ухо, шепнул: — Амели Скаэй — моя мать. Солей опустился на подушку. Стало объяснимо, почему Гведеон так пёкся о люстерском поместье. Всё оказалось просто — он желал прибрать к рукам свои же земли. Арктар вспомнил и о смене фамилии. Трис наверняка решил, что у сына она такая же, как у матери. Одно не давало покоя Арктару. Он не мог взять толк, почему Гведеон после того, как покинул Совет, ни разу не навестил мать, зачем не дал знать, что жив, чем довёл её до смерти. Он вспомнил, с какой нежностью люстерец относился к нему и как терпелив был в постели. Слабо верилось, что такой заботливый человек был равнодушен к родным людям. С другой стороны, Солей припомнил, каким путём даются способности. Всеединый не одаривал ими просто так. Порой приходилось идти на жертвы, в том числе и человеческие. В голове Арктара роились вопросы, но ответ на них он не решился требовать. Осталось надеяться, что у него будет достаточно времени, чтобы побеседовать с Икареем. С этими мыслями Солей накинул на себя одеяло. Гведеон недовольно промычал и потянул край на себя. Очаг давно погас, и в комнату подступил ночной холод. Арктар в конечном итоге смежил веки и уснул.