***
Ренн Сельвик покачал головой, когда выслушал доклад Эре. — Конечно, я не одобряю, но и не осуждаю ваше решение, — заявил он. — Люстерцы словно взбесились. Более того, они заняли крепость Меххи. И никого — слышишь? — не оставили в живых! Так что герр Голлдар принял правильное решение. Туррис сделал большой глоток вина, чтобы хоть так успокоиться. — Боюсь, грандмаршалу это не объяснить. Королю — тоже, — расстроился он. — Поэтому придётся делать то, что не люблю — лгать, — заключил Сельвик. — Вряд ли грандмаршал станет выяснять, где чьи люди. Поэтому предлагаю сделать так — заявить, что отряд Голлдара потерпел поражение. Увы, у Меххи я потерял много людей. Потому пришлось разворачиваться. Магерта не выстоит, если вы не останетесь. — Я в любом случае останусь с герром Голлдаром, — заупрямился Эре. — Мы поможем, если… — Отлично! — Сельвик протянул руку. Туррис вяло пожал её. — Жаль Голлдара, но… — Ренн вздохнул, — он сильный. Эре ничего не ответил. То, что ему предстояло руководить штурмверцами, угнетало. Туррис не любил это делать. — Как бы то ни было, но нужно послать гонцов к грандмаршалу, — произнёс он. — О событиях в Меххе я уже написал. Надеюсь, гонцы доберутся живыми, — пояснил Сельвик. — Осталось только ждать ответ. Эре не хотелось ждать. Он отчаянно желал, чтобы всё поскорее закончилось хоть в какую-нибудь сторону, даже если он погибнет. «Хоть дочка осталась!» — подумал Туррис, всё же жалея, что бастард — не сын. Никогда раньше он не задумывался, насколько одинок. У него не было семьи. Оплакивать будет некому, а единственная дочь если и узнает, что редко появлявшегося в её жизни отца больше нет, то даже не расстроится. Эре как никогда раньше захотелось увидеть собственного ребёнка, просто для того, чтобы увидеть ту, у кого — его кровь. — Спасибо, — тихо поблагодарил он, — за поддержку. — Не стоит! — Сельвик махнул рукой. — Кто знает, что взбредёт в голову этому старому пердуну? Если вас казнят, то кто же останется? Эре промолчал. Поддержка Ренна Сельвика грела измученную за события последних дней душу. Туррис допил вино — не с целью напиться, но чтобы окончательно успокоиться — и поднялся. — Думаю, во внешнем кольце Магерты стоит расставить дозоры, — предложил он. — Мои люди — в вашем распоряжении. Голос Эре дрогнул, когда он произнёс: «Мои люди». Туррис хоть так старался свыкнуться с мыслью, что короткое время ему придётся командовать подчинёнными герра Голлдара, потому что больше некому. Эре удалился и оставил Сельвика одного. В лазарете Туррис застал Левра. — Не спится. — Лекарь пожал плечами. Эре не стал отчитывать юнца. Да и проку от того было куда больше, чем от Мона Сорса. Назгур Голлдар не спал. Отвар, которым щедро опаивал Левр, делал своё дело, и боль уходила, а вместе с ней — и способность думать. Он был словно младенец и не понял, что сказал ему Эре. — Бесполезно, — отмахнулся Левр, — но это временно. Часто его поить нельзя, иначе он после не сможет жить без этой травы. Сонное зелье слабее, привыкания не даёт, но постоянно спать ему нельзя. Нужно кормить, иначе… — Я понял, умрёт, — вздохнул Эре. — Ага, помогите его усадить, пожалуйста. Герр Голлдар… Он такой тяжёлый… Пока не остыло. Несмотря на бессвязные слова, Туррис понял, что хотел Левр. Сам лекарь взял подушки, а Эре приподнял военачальника за плечи и осторожно усадил. Голова Назгура безвольно повисла. В конце концов, тот был удобно устроен, и Левр поднёс ложку с похлёбкой к его рту. — Я ещё нужен, Левр? — уточнил Туррис. — Не обязательно, но… Меня просили помочь. Лекарь едва справляется с больными, поэтому… Пожалуйста, найдите мне замену! Эре озадачился. Все воины были нужны для того, чтобы оцепить Магерту. Он не представлял себе, кого приставить к Голлдару. — Хорошо. Наки тебе поможет, — вздохнул Туррис. Наки после того, как побывал под снегом, бесконечно кашлял. Эре опасался, что прогулка по морозу подорвёт здоровье подчинённого. — Наки? Славно, — обрадовался Левр. — Но главное — с герром Голлдаром теперь всё будет хорошо… Насколько это вообще возможно. — Он дождался, пока Назгур проглотит и поднёс следующую ложку. У Эре было много дел, и он удалился, оставив военачальника на попечение лекарей.***
Чем дальше отряд продвигался в сторону Аскореи, тем легче становился путь. Снегопада не было, и лошади бодро продвигались вперед. — Всевеликий, я распорядился, чтобы ваше поместье охраняли, — вспомнил Хенки Самму. Гведеон улыбнулся. — Тем лучше, — произнёс он. — Но оно было разграблено до… — Я не сомневался. Да и твои люди постарались взять то, что осталось, — перебил Икарей. — Но главное, что оно не без присмотра, поэтому небольшую блажь прощу. Самое главное осталось нетронутым. Гведеон чувствовал магическую волну, лёгкую, невесомую. Хенки ускакал вперёд, и только тогда Арктар решился открыть рот. — Что в поместье? Не тяни! — поинтересовался он. Маг промолчал. — Я не дурак, Гведеон. Что ты спрятал? — Что, не по себе? Со мной куда хуже было, когда тело перестало слушаться, а время словно остановилось. Меня отец перенёс на третий этаж башни. Выше не смог. Объяснил, что я не выдержу лучи магического кристалла под куполом. Он оказался прав: моё тело ломило, пока не привык. — Не увиливай, Гведеон! — канючил Солей. — Всё после, мой мальчик. Пока сосредоточься и постарайся пропустить через себя лучи. Поможет в будущем. Арктар не был удивлён тому, что маг снова всё отложил «на потом», хотя ему было неприятно. На многие вопросы он так и не получил ответы, словно Икарей не доверял ему. Либо же затеял двойную игру и просто-напросто пользовался влюблённостью ученика. Отряд остановился только один раз для того, чтобы перекусить. Гведеон предвкушал, что уже сегодня окажется под крышей дома, пусть и прохудившейся. Путь оказался лёгким. Можно было не волноваться, что нагрянут Венценосные. Хенки как никогда гордился собой. «Венценосные определённо дали маху, когда решили держать Всевеликого взаперти столько времени!» — подумал он. За время ожидания он успел продумать всё. К счастью, нарсилионцы не селились на болотах, а коренных жителей оказалось легко убедить помочь. Да и бесчинства на прилегающих к Люстеру землях вынудили многих воинов Ордена покинуть Аскорею и ринуться на помощь своим же соратникам. С оставшимися в Люстере оказалось справиться не так уж легко и не без потерь, но удалось отстоять столицу и дождаться, когда отряд приблизится. Хенки жалел, что Гведеон запретил ввязываться в схватку. Ему хотелось крови, да и брат не должен остаться неотомщённым. Но маг решил иначе, а его любовник и вовсе не нравился Самму. От бывшего Венценосного он ничего хорошего не ждал. Стало понятно, что поместье совсем близко, когда воз с крестьянами проехал мимо. Неподалёку была Муция — деревушка, некогда земли, на которой она находилась, принадлежали Скаэям, но мать Гведеона была вынуждена продать их помещику, чьи земли прилежали по соседству. Икарей лишь удивлялся, как Шамин Дорбей, сосед, сумел хоть что-то вырастить на них. «Хотя зачем гадать? Наверняка этот сукин сын уничтожал наш урожай!» — Гведеон пожалел, что догадка пришла в голову слишком поздно. Дорбей получил своё, и земля однажды перестала родить. Арктар молчал. Порой Гведеон прижимался к нему слишком сильно — настолько, что спирало дыхание. Солею хотелось сбросить с себя его руки, но он не мог. Да и тепло мага чувствовалось даже через плотный плащ. Ещё парочка путешественников в кожаных куртках отшатнулась, когда всадники проскакали мимо. Трудно было сказать, кем они были — охотниками, искателями приключений или бандитами, но конь Арктару показался знакомым. «Вэсин?» — вспомнил он. Оглянуться из-за сидевшего позади мага было трудно, и Арктар отмёл догадку. Чалые лошади отнюдь не были редкостью. Да и что делать Эльгвару Фероху, сводному брату, в Люстере? Он уставился на дорогу. Хотелось оказаться под крышей до наступления ранней, как это бывало зимой, ночи. Как и ожидал Гведеон, поместье оказалось запущенным. Штукатурка потрескалась, местами отвалилась. Но мага не могло не радовать, что Хенки позаботился о том, чтобы никто посторонний не влез в пустующий дом. Пусть в нём и жили чужие люди, но они ничуть не мешали. В любом случае корону никто не догадается искать там, где её спрятал Гведеон. Арктар спешился с Найта. Охранники поместья весьма тепло поприветствовали мага и помогли слезть с коня. Конь отшатнулся от них. Кроме хозяина он никого не признавал. Солей покачал головой. Поросшее бурьяном поместье нагнетало уныние. Наверняка подобное произойдёт с родовым гнездом Солеев, и оно станет таким же унылым. Зато Гведеон был безумно рад оказаться на родине. — Хенки, если кто-то занял крайнюю комнату в правом верхнем крыле, то будь так добр подыскать своим людям другой ночлег. Я её займу, — распорядился маг. — Но… — Хенки пожал плечами, — самая большая была всегда заперта специально для вас! — Делай, как я сказал, Хенки! — Серо-голубые глаза мага зло сверкнули. — Ладно, Всевеликий, как скажете! — Самму удалился. — То была моя комната. Идём, — обратился маг к любовнику, — покажу, где я вырос. Раньше, конечно, было по-другому. Но что есть, то есть. Зато ночевать будем под крышей. Бледное лицо мага излучало восторг, пухлые губы сложились в полуулыбку. Арктар не разделял его воодушевление. Здесь, в Люстере, он чувствовал себя чужим. Как никогда раньше хотелось домой. «А ведь я даже могилу отца так и не навестил!» — вспомнил Солей. Кроме того он так и не узнает, что будет с Натрайтом — братом, с которым помирились незадолго до разлуки. «Хорошо, что вообще помирились!» — утешил себя Арктар и двинулся следом за Гведеоном. За Найта можно было не бояться. Конь под присмотром, чуть позднее будет досыта накормлен сеном и спать под крышей конюшни. Внутри дом оказался не таким убогим, хотя слой многолетней пыли никто не собирался вымести. Пусть что-то было сломано, иное — и вовсе исчезло, но тепло камина и потрескивавшие в нём поленья придали уют. — Баню растопить? — предложил один из подчинённых Хенки. — Не отказался бы. От пищи — тем более. Я голоден! — Гведеон улыбнулся. — Что-нибудь найдём. Наши охотники лосей подстрелили. Гведеону казалось, что одного лося слишком мало для того, чтобы наесться досыта — настолько он был голоден. Рот наполнился слюной, и маг прошёл через главный зал к лестнице и лишь ненадолго остановился. — Ублюдок! — выругался он. — Кто? — удивился Арктар. — Бертан Трис. Кто ещё? — Маг хмыкнул. — Здесь... — он указал на стену над резным камином, — висели портреты матери и дедушки. Сердце Арктара сжалось. Новый хозяин поместья Солеев наверняка поступит с портретами его родителей и брата точно так же, как Трис. Гведеон растянулся на кровати и в неге закрыл глаза. Пусть комната была не такой уютной, как много лет назад, но он в кои-то веки почувствовал себя дома. На мгновение ему показалось, что дверь откроется — и войдёт мать, а он резко усядется и попытается сделать вид, что хоть чем-то занят. Кровать прогнулась. Маг закрыл глаза и попытался представить, что находится в Башне. Холодок скользнул по спине, когда кто-то откинул край одеяла и погладил между лопатками. «Симен!» — беззвучно произнёс Гведеон, пытаясь вспомнить лицо седоволосого наставника. Ничего не выходило. Черты лица Тухона словно расплывались, а седые волосы — почернели. — Прости, Арктар, но я устал! — Гведеон отвернулся. Солей даже не убрал руку и провёл пальцами вдоль позвоночника. — Настырный, как… — маг оборвал предложение на имени. Симен Тухон был настойчивым и не останавливался, пока тело ученика не ответит на ласки. Кто знает? Может, Арктар всё же сумеет его заменить? Солей пошёл куда дальше. Он наклонился и поцеловал веснушчатую спину мага между лопатками. Гведеон улыбнулся. Ему только и оставалось, что наслаждаться лаской, неожиданной и приятной. Но главное — не смотреть в сторону Арктара, иначе наваждение спадёт, и Симен снова покинет его навеки. Увы, опытного наставника нельзя сравнить с почти невинным молодым учеником. Арктар нашёл одно чувствительное место. Симен же бесстыдно ласкал Гведеона, позволял себе такие вольности, которые остальные любовники и любовницы мага считали постыдными. — Опусти ниже руку, — попросил Гведеон. Солей его послушался и погладил поясницу. — Ещё ниже. Вот так! Солей легонько сжал ягодицу и теснее прижался к любовнику в поисках тепла. Маг лежал, точно бревно, и даже не смотрел в его сторону. У Арктара было ощущение, словно в комнате есть кто-то третий, но отчего-то не было стыдно, что он, голый, сейчас ласкает мужчину. — Ты хочешь… Чтобы… На этот раз я? — несмело уточнил Солей. — Что здесь такого, Арктар? Ты же, надеюсь, помнишь, что я делал. — Гведеон открыл глаза. Самообман не удался. Нельзя неопытного Арктара сравнивать с распутным наставником, которого больше нет. Сердце Солея колотилось. С одной стороны, ему было любопытно, каково это быть сверху, но с другой — он боялся причинить боль любовнику. Рука замерла на ягодице. Гведеон хохотнул. — Не думаешь ли ты остаться вечным мальчишкой, Арктар? — съязвил он. — Да и… Мне не привыкать! Солея будоражила близость мага. Рыжие волосы пахли мылом, и Арктар зарылся в них лицом. Член вопреки сомнениям напрягся. Арктар желал Гведеона. Маг отпрянул, но лишь для того, чтобы взять небольшую стеклянную бутылочку. — Вот. У Хенки позаимствовал, — пояснил он. — Он… — удивился Арктар? — Наверное, я не спрашивал, — маг улыбнулся, — ведь мы, люстерцы, лишены предрассудков. Помни об этом. Гведеон потянулся к губам Арктара и поцеловал. Тот пылко, уже не стесняясь, ответил. Поцелуй вышел удивительно долгим, глубоким. Гведеон закрыл глаза. Увы, и это не помогло представить на месте Солея Симена. — Ну, продолжим, — маг оторвался от губ Арктара и дотронулся до его члена, — ты на пределе, а я устал. — Он улыбнулся и лёг лицом вниз. — Продолжай, мой мальчик. — Я… боюсь. Боюсь, что тебе будет больно, — несмело возразил Солей. — Мне не привыкать. Слова Гведеона убедили Арктара. В конце концов тот осмелился и откинул ненужное одеяло прочь. Ему нравился Гведеон, пусть и худощавый, белокожий, со спиной, исполосованной рубцами. Бледный зад были упругим, и Солею нравилось его поглаживать. — Смелее, Арктар! — направлял Гведеон. Солей решился и раздвинул ягодицы. — Ну вот. Всё не так страшно. Поддержка мага была на руку. Арктар откупорил флакон зубами и понюхал масло. Увы, не лаванда, которую он так любил. Запах роз ударил в ноздри. Но выбирать не приходилось. Солей щедро смочил пальцы и растёр масло между ягодицами. Гведеон закрыл глаза, представляя себе, каково ему будет. Он давно не был под любовником и успел позабыть об ощущениях. — Слишком резко, Арктар! — выдохнул маг и закусил губу, почувствовав в себе палец. Солей замер. — Теперь продолжай. Даже в первый раз Гведеону было не так неприятно. Симен Тухон чувствовал, как обращаться с учеником, и делал всё, чтобы было не слишком больно. Арктара нельзя было ни в чём винить. Маг знал, что однажды из Солея получится прекрасный чуткий любовник. Арктар — способный ученик. Второй палец он ввёл уже куда более осторожно. Гведеон шумно вздохнул, когда Солей задел чувствительное место. — Ещё раз… Так… — попросил он. Арктар послушался его, всё ещё не веря, что у него получается, что Гведеону это приятно. — Теперь можешь… Осторожно только, прошу… Иначе сведёшь всё на нет. Возбуждение Арктара было на пике, и он охотно навалился на любовника и приставил ко всё ещё тесному входу член. Солей оказался неожиданно тяжёлым. Гведеон едва мог дышать под ним, но послушно раздвинул ноги и приподнял ягодицы, помогая Арктару войти в себя. Впервые с Солеем происходило что-то подобное. Пусть природа взяла своё, и он делал один за другим толчки, не резкие, чтобы не причинить новую боль тому, кто был под ним, но неопытность и долгое отсутствие отношений сделали своё дело. Гведеон едва успел привыкнуть к таким отношениям с Арктаром, когда тот сделал последний, довольно резкий и болезненный, толчок, и излился, а после — навалился на любовника всем весом. Сердце бешено колотилось, в ушах звенело. Сил не было, чтобы скатиться. Гведеон терпеливо ждал, когда к Арктару вернётся способность соображать. Он узнал себя молодым. В итоге Солей поднялся и огляделся в поисках хоть какой-нибудь тряпки. Нега разлилась по его телу. — Хорош, — похвалил Гведеон. — Страстный. Боюсь представить, каков ты станешь потом. — Так больше не будет! — Невзирая на полученное удовольствие, Арктару было не по себе. — Зачем ты лжёшь? Тебе ведь не понравилось. — Когда я солгал? — удивился маг. — Тогда, когда сказал, что ты будешь безупречен? Увы, мой мальчик, ты много придумываешь! — Гведеон забрал полотенце у Солея и вытерся. — Или решил, что все, кроме тебя, — отличные любовники? Нет, мой опыт был куда более невесёлым. Маг не мог забыть свою первую измену. Увы, ему приходилось быть под Сименом. Наставник не позволял иных вольностей, но Гведеону хотелось испытать то, что тот чувствовал. Пришлось заняться поисками того, кто согласен лечь под него. Выбор пал на рыжего паренька в таверне Аскореи. Тот, пусть и изрядно пьяный, но запомнил и упрекнул случайного любовника в том, что тот думает только о собственном удовольствии и не забыл упомянуть, что хорошо бывает только тогда, когда его получают оба. Парень, вопреки молодости, оказался отнюдь не глупым — настолько, что Гведеон усвоил урок. Симен Тухон и то оказался куда более недальновидным, когда решил, что Икарей не способен на измену. Увы, наставник предпочёл терпеть многочисленных любовников и любовниц ученика, чем согласиться на неприемлемые ему отношения. С женщиной Гведеону было куда легче, по-другому, хотя и непривычно. Прикосновения тонких девичьих пальчиков оказались куда более ласковыми, тело — мягким, кожа — нежной. Икарей мял в руках аппетитные округлости, не решаясь признаться, что с девушкой у него — впервые, хотя он сам — далеко не невинен. В отношениях с женщинами была своя прелесть, с мужчинами — по-иному. Предочтений маг не мог дать ни одной стороне и был рад, что познал всё. «С тобой так же будет, Арктар!» — с грустью подумал маг. Увы, всё любовнику дать он не сумеет. — Всё равно не по себе, — смутился Арктар. — Вроде и хорошо, но… Нет, пожалуй, не моё. — Это ты позднее для себя решишь. — На самом деле Гведеон был рад, что у Солея появились предпочтения. — Пока мне хочется есть. Поглядим, что осталось, если эти проглоты не всё съели. Потом пойдём. — Куда? — Арктар удивлённо уставился на любовника. — Ночь же! — Вот именно. Лишние взгляды и расспросы нам ни к чему. А пойдём мы, мальчик мой, на могилу моей матери. Увы, сам я не справлюсь. Нужна твоя помощь. Солей не решился задавать лишние вопросы магу. Он знал, что услышит: «После, мой мальчик!» Гведеон снял со спинки стула вещи, позаимствованные у одного из подчинённых Хенки. Он предпочёл бы надеть свою одежду, но та ещё не высохла после стирки. Чужая рубаха болталась на маге, и пришлось подвернуть рукава и края штанин. — По-моему, это тебе будет впору, Арктар! — Маг стянул рубаху через голову и бросил Солею, а сам взял другую. Увы, со второй было ненамного лучше. Рукава оказались по длине, но рубаха была широкой. Солей посмотрел на серую тряпку. Большого выбора не было, и он надел её. Штаны же ему оказались коротковаты. «Какая разница, если я буду в сапогах?» — решил Солей. Штаны, надетые на голое тело, неприятно натирали ноги и не прикрытый подштанниками член, необычно чувствительный после того, что произошло. — Надеюсь, разрывать могилу твоей матери не будем. — Арктар догадался, чего хотел маг. — Зря надеешься. Именно это мы будем делать. Не волнуйся. Всё будет хорошо, мой мальчик. Мы идём не для того, чтобы выкопать останки, — успокоил Гведеон. — Тогда зачем? — Всё после, мой мальчик! — услышал Солей ненавидимый им, но ожидаемый ответ.