В спальне с Aen Elle

— Ваше Высочество, вы здесь? — Да, Цирилла. Вы можете войти. Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь комнаты. — А почему вы впотьмах сидите? Или случилось чего? Креван расположился за столом и задумчиво рассматривал небольшую коробочку с крышкой, которую бережно держал в руках. В комнате не горело ни одной свечи, ни даже магической сферы. Помещение освещал лишь едва сочившийся из-за плотных штор тусклый свет. — Ничего не случилось, Цирилла, — ответил эльф, не поворачивая головы. — Просто день сегодня такой… Пасмурный. — А в руках у вас что? — Это-то? Филактерий. — Молодильный? — Цири с изумлением уставилась на неприметного вида коробочку. — Использованный, одноразовый филактерий. — А зачем он нужен? Цири подошла ближе, и ей показалось, будто частично скрытые за маской глаза принца уж слишком блестят. — Он уже ни за чем не нужен. Просто остался как напоминание. — О чем? Вместо ответа Его Высочество Креван замолчал, а когда снова открыл рот, заговорил уже о другом. — Сегодня вы припозднились, Цирилла. — Да, — она запнулась, решая, стоит ли ей оправдываться или нет. Но Креван не оставил ей выбора. — Я вам надоел, так? — Ваше Высочество… — Только не врите мне. — Я и не собиралась. — Правда? — он поднял глаза и посмотрел на нее в упор. — Молчите, потому что вам нечего сказать? Но не корите себя за это, Цирилла, потому что в конечном итоге это я врал вам… — Это как? — И не только я. Но и мои братья, и даже ваш собственный отец, который знал все с самого начала. — Знал что? — Что все, чем мы занимались последние три месяца, бессмысленно, потому что бесполезно. — Зачем же вы все это затеяли? — Не хотели терять надежду. Цири нахмурилась, пытаясь понять. — Хотите подробностей — извольте. Нам всегда было известно, как снять проклятие, но вместо этого я вынудил вас заниматься глупостями. — И как же его снять? — ядовито спросила Цирилла, сложив руки на груди. — А очень просто. Кто-то всего лишь должен добровольно согласиться взять его на себя. — Что? — вскрикнула она. — И это вы мне говорите только сейчас?! Зачем же вы мне все это время мозги пудрили? — Потому что, — жестко ответил эльф, — никто в своем уме никогда не согласится на такую жертву. Мы хотели попробовать что-то еще, но все оказалось напрасно. — Вы обманули меня! — Да. — Да вы знаете, кто вы?! — Знаю. — Вы подлец! Я уезжаю! Немедленно! — Именно это на вашем месте я бы и сделал, — бесстрастно ответил принц. — Поезжайте и, пожалуйста, простите нас, если сможете. — Не смогу! И даже пытаться не буду! Чтоб вас всех… Она резко развернулась на пятках и вылетела из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.

***

— Креван, ты что наделал, лисячья твоя морда? Не прошло и десяти минут с тех пор, как Цирилла второпях покинула замок, как к Кревану заявился разъяренный Эредин. — Я всего лишь сказал ей правду. — А зачем? Кто тебя просил? — У меня не осталось никакого выбора. И никаких идей, как можно снять с нас проклятие, тоже. — Всегда можно что-то придумать! — махнул рукой Эредин. — Это самообман. — Это у тебя недостаточно фантазии. — Попробовал бы сам — узнал бы, как это непросто. — А я предлагал свой вариант. — Бесчестный и подлый: опоить девушку и заставить ее влюбиться, чтобы потом она проклинала нас до конца своих дней?! — Ну, а кто виноват в том, что ты не можешь очаровать женщину? — Чем я буду ее очаровывать? — вскричал Креван и сорвал с лица маску. — Этим? Или чем, я тебя спрашиваю? Живостью ума и богатством фантазии? Эредин отвернулся, чтобы не видеть. — Подумаешь, пожертвовать всего одной безродной девкой ради спасения королевской семьи… Мы бы ее потом золотом осыпали, не знала бы ни в чем нужды до конца жизни. — Ее отец бы нас на части порубил, — сказал Креван, возвращая маску на место. — Да и потом, женщины ценят свою молодость и красоту превыше всего на свете. Зачем им груда золота, если до конца дней на них ни один мужчина не посмотрит? — Это все оправдания, Креван. — Чтобы пойти на такое, нужно быть либо связанной клятвой, либо воспылать чистейшей любовью. У Цириллы ни того, ни другого нет. — Если бы я мог снять заклятие, — покачал головой Эредин, — если было бы достаточно того, чтобы Цирилла влюбилась в меня, мы вернули бы свой прежний облик еще три месяца назад. А ты неумеха, брат, уж прости.