В спальне с Aen Elle

Энид!!! Он сидит в лаборатории, мается, а К НЕЙ НЕ ИДЕТ! И я не понимаю почему, гуль его раздери! Белый Хлад побежден, родственники Цириллы не возражают, так в чем проблема?! Почему когда осталось сделать самое простое — протянуть руку и взять — Креван бездействует? Ну то есть как бездействует… дудит и рисует он пуще прежнего. Страдает так артистично, что жаль, что никто не видит. Мучается, словно ему уже отказали. И мучает свою Цириллу. Да, да — Цирилла тоже себе места не находит. От трона отказалась. Сидит в какой-то Веленской глуши и остервенело точит меч. Не потому, что затупился меч… а потому что затупил вдруг Креван. Он просто от нее сбежал, Энид! Представляешь? Цирилла взяла контракт на какую-то болотную нечисть: не потому что работа ей по душе, а чтобы забыться. Я вообще не представляю, каково ей, бедняжке, должно быть сейчас: бегал за ней ведун, бегал, обхаживал, обхаживал — и вот тебе на: испугался в последний момент и слинял. Я в таком возмущении, что даже про Крега на время забыла. Просто обидно, Энид… А счастье было так близко, так возможно. Надо что-то делать, и срочно!

***

— Креван. Кре-е-еван! — нежно пропел голос Лары у ведуна над самым ухом. — Креван, ты что, меня не слышишь? Креван, действительно, словно не слышал. Сидел на камушке у озера и наигрывал на флейте зовущий и грустный мотив. Глаза его были закрыты, а выражение лица такое, будто всем своим сознанием он находился где-то в другом месте. — Креван! — Лара нетерпеливо подергала его за плечо. — Я с тобой разговариваю! Посмотри уже на меня! Это же я — любовь всей твоей жизни! Услышав слово «любовь», ведун открыл глаза и посмотрел на эльфку ничего не видящим взглядом: — Цири, зачем ты пришла меня мучить? Тебя больше нет, и я хочу забыть и забыться. — Креван, ты что? — совсем возмутилась Лара. — С дубочуда рухнул? Какая я тебе Цири — это раз! И это я умерла, а не она — это два! Жива твоя Цирилла, сидит и тебя ждет уже которую неделю. Еще немного и войдет в стадию саморазрушения. Конец света, Креван, ты понимаешь? И не из-за какого-то Белого Хлада, а из-за разбитого сердца! Вон и Итлинка, соседка моя, сама не своя: пророчествует, что грядет смерть всего живого, если ты Цирилле в чувствах не признаешься. Я, конечно, понимаю, что тебе нравится самому себя мучить и времени подумать у тебя прорва, но не будь таким эгоистом в конце-то концов! Креван продолжал осоловело смотреть на Лару и молчал. — Дай-ка я тебя поцелую, ведун: ты проснешься и не найдешь покоя до тех пор, пока не сделаешь, как я говорю.