В спальне с Aen Elle

— Что это за место? — спросила Цири, оглядывая исполинских размеров пещеру, в которой они оказались после того, как вышли из очередного телепорта. Аваллак’х по-лисьи усмехнулся и вычаровал светящуюся сферу. От увиденного ведьмачка обомлела. — Это твой мир, Цири. Та его маленькая часть, которую люди все еще не прибрали к рукам. Tir na Bea Arainne. Самое большое эльфье кладбище. Хранилище воспоминаний, по большей части грустных. — И что мы здесь делаем? — Мы пришли сюда, чтобы восстановить справедливость. Пойдем. Он взял ее за руку и повлек за собой туда, куда раньше ходил лишь в одиночестве. Когда он остановился напротив одной из скульптур, Цири с первого взгляда сообразила, кем когда-то являлась та прекрасная эльфка, чье изваяние ведьмачка сейчас лицезрела. — Ты привел меня сюда, чтобы я посмотрела на Лару, — ухмыльнулась она. — Не совсем, — улыбнулся эльф, а затем обнял ее и, развернув ее лицо к себе, жадно поцеловал. У Цири по коже пробежали мурашки. — Ты что, пришел ей отомстить? — Нет, — ответил эльф мягко. — Взгляни на статую. Не замечаешь ничего странного? — Ну… она совсем как живая. Словно вот-вот сойдет с постамента. — А что-то кроме этого? — Хм. Она смотрит на что-то. Что-то, чего мы не видим. — Именно. В композиции не хватает Крегеннана. Ее любовника. Единственного, кого она по-настоящему любила. — Ты говоришь об этом, будто тебя это совсем не задевает. — Меня и не задевает… с некоторых пор. Постой здесь, я хочу кое-что изменить. — Ты ведь не собираешься снести статую к чертям? — Я ведь раньше этого не сделал… Чтобы не мешать, Цири нашла себе местечко неподалеку: на мраморной лужайке, под мраморной яблоней, рядом со статуей обнаженной эльфки, застывшей в экстатической позе. Ее губы были приоткрыты, а меж ее раздвинутых ног пристроился огромный змей. Его высунутый тонкий язык, словно стрелка, указывал туда, куда Цири устыдилась смотреть дольше одной секунды. Скульптура была огромной и из тех, что, попавшись на глаза хоть раз, уже никогда не забываются. Ведьмачка ее долго рассматривала и на некоторое время даже забыла про знающего. Когда же она наконец оглянулась, то увидела, что Аваллак’х переделывал статую. Сначала та выглядела как не пойми что, но вскоре до Цири дошел замысел мастера. Когда же статуя была готова, на глазах у ведьмачки выступили слезы. — Он правда выглядел вот так? — спросила она, проморгавшись. — Крегеннан из Лёда. — Портретного сходства я едва ли добился, но это было давно и всех деталей я уже не помню. — А он красивый. Неудивительно, что Лара… — Цири запнулась. — Влюбилась? Она заглянула ему в глаза и не увидела там никаких признаков грусти. — Ага. — Я никогда раньше не понимал, что она в нем нашла, но теперь я имею хотя бы некоторое представление. Он медленно подошел и положил руки ей на талию. Его кожа и одежда сочились магией. — Ты помог им воссоединиться, Креван. — К сожалению, большего я сделать не могу. Почти всю свою жизнь я ненавидел его. Я считал, что он украл мою любовь, но теперь понимаю, что он просто взял то, что и так было ему предназначено. Он взял это и превратил в нечто новое… — В меня. — В тебя. На самом деле я зря считал его врагом. Подумать только — однажды я чуть его не убил. — Ну не убил же. Цири погладила его по щеке и совершенно недвусмысленно посмотрела ему в глаза.

***

Они лежали на мраморной лужайке, под мраморной яблоней, рядом с мраморной эльфкой и мраморным змеем, и каждый раз, когда из груди Цири вырывался стон, она слышала еще один женский голос, звучавший с ней в унисон. В этот раз вся хваленая осторожность знающего полетела к черту.