***
За новорожденной девочкой пришли уже на третий день после того, как Цири разрешилась от бремени. На главной площади задрожала земля, а через мгновение перед Дворцом Пробуждения материализовались они. Из окна своей спальни ведьмачка увидела, как же много их было. — Что-то долго они собирались, — заметила Цири, устремив на Аваллак’ха обеспокоенный взгляд. — Может, выждали из вежливости. Позволили нам подготовиться. — Подготовиться к чему именно? К войне? — Необязательно. Обычно единороги избегают прямой конфронтации. — А что тогда будет? Они действительно считают, что я отдам им свою дочь? — Скорее уж Тир на Лиа падет. — Тогда что мы будем делать? Она посмотрела ему в глаза, ища в них поддержки и утешения, и нашла и то, и другое, когда он наклонился и мягко поцеловал ее в лоб. Теперь этот эльф, мужчина и знающий был ее мужем и отцом ее ребенка. Всего лишь полтора года назад Цири и помыслить бы не могла, что они смогут стать настолько близки. Никогда в жизни она бы не подумала, что такой, как он, может быть в ее вкусе; что она скажет ему «да» в ответ на его предложение… — Тебе ничего не нужно делать, любовь моя. Просто останься здесь с нашей дочерью и подожди меня. — А что если ты никогда не вернешься? — Вернусь. — Ты это видел? — Да. — Что ты им скажешь? — Придумаем что-нибудь. Я, если помнишь, не единственный знающий в земле aen Elle. Просто дождись меня. «Он никогда не вернется если ты не поможешь ему, Звездоокая», — раздался в голове Цири громовой голос, как только Аваллак’х ушел. Взрогнув всем телом, она оглянулась и не увидела за спиной никого. Однако уже через секунду он появился перед ней во всем своем блеске и величии. «Ты не узнаешь меня, Звездоокая?» — Конек! «Это я, — кивнул он. — Мои родные собираются убить твою семью и неизбежно пострадают сами. Твой любимый не выживет, если мы не вмешаемся. Я у тебя в долгу, Звездоокая, и сегодня я этот долг верну». «Ты собираешься предать своих?» «Да, но ради высшей цели. У нас мало времени — давай его не тратить попусту. Я раскрою тебе наш секрет, а затем мы должны показаться всем остальным». «Я не оставлю дочь здесь одну». «И не надо. Мы возьмем ее с собой». «Не слишком ли это опасно?» «Не для нее. Держись за мою гриву, Звездоокая, и не отпускай, пока мы не будем на месте». Они появились перед Дворцом Пробуждения как раз в тот момент, когда с официальной частью переговоров было покончено и враждующие партии застыли и сверлили друг друга взглядами. Ни эльфы, ни единороги не решались на первый шаг. — Зиреаэль? — Аваллак’х воззрился на своих жену и дочь, находившихся в опасной близости к врагу. — Прочти мои мысли, — попросила она. — Сейчас же! Ему потребовалась всего несколько секунд, чтобы осмыслить новую информацию, и затем его лицо просветлело. На губах знающего заиграла лисья улыбка. С помощью телепатии он передал новость остальным Saevherne, а те в свою очередь — Красным Всадникам и лучницам. Единороги же все разом уставились на Конька: «Предатель! — зашипели они в унисон, наполняя головы Цири и всех присутствующих эльфов назойливым гуденьем. — Но также и должник. Мы понимаем. Если наши пути пересекутся снова, ты умрешь, Иурраквакс. Будем надеяться, что ты не пожалеешь о своем решении». — А что насчет вашего решения? — выступил вперед Аваллак’х. — Вы передумали? Единороги долгое время молчали. — Всем присутствующим теперь известен ваш секрет, — продолжил знающий. — Ваше тайное убежище. Единственный мир, в котором вы способны размножаться. Ваш священный источник, который продляет ваши молодость и фертильность. Даже если вы сейчас попытаетесь, то всех нас убить не сможете. А это значит, что скоро каждый aen Elle и каждый раб узнает, где вы прячете ваше главное сокровище. Выбор у вас небольшой. Вы либо оставите нас в покое, либо мы навестим вашу родину». «Вы не посмеете. Мы вынуждены принять ваше предложение, а вы пообещаете, что ноги вашей там не будет». «Мы обещаем». «Вериться с трудом, но есть то, что есть». Не успела Цири моргнуть — и единороги растворились в воздухе, как растворяется туман поутру. Словно их никогда и не было. Только Иурраквакс все еще стоял и смотрел на Аваллак’ха, Цири и их дочь. — Спасибо. Ты можешь остаться с нами, если хочешь, — молвил Лис и слегка поклонился единорогу, а затем обратился к ведьмачке. — Я ведь просил тебя остаться дома. Почему ты меня не послушала? — Может потому, что я тебя люблю, — нахмурилась она и приблизилась к нему, чтобы потереться кончиком носа об его подбородок. Аваллак’х мимолетно коснулся ее губ и отстранился, теперь пристально разглядывая их дочь. — Она, кажется, совсем не испугалась. И голова у нее явно не болит. — А моя — раскалывается, — призналась Цири. — Моя — тоже. — Так ты скажешь мне наконец, какое ей дадут имя? Знающий покачал головой: — Нет, не сегодня. На церемонии скажу, через два дня. — Ты просто боишься того, что, если скажешь сейчас, оно мне не понравится. — Тебе понравится. Обещаю. — Какой тогда смысл держать его в тайне? — Традиция такая. Очень древняя. — Такая же древняя, как ты? — Еще древней. — Глупая традиция. — Я ретроград. — Уж скорее — зануда. — Ты совершенно права. Что у нас сегодня на ужин? — Ты нарочно меняешь тему. Вместо ответа Аваллак’х наклонился и, не смущаясь, медленно поцеловал Цири в губы: на виду у знающих, и чиновников, и Красных Всадников, и лучниц. На виду у всех. Явно напоказ.КОНЕЦ