Одиннадцать друзей Амелла

Клейма на лбу Хоука действительно не оказалось, но храмовник к нему был приставлен. Амелл переглянулся с Андерсом и уже посвящённым в план Арреном и одобрительно кивнул. Теперь необходимо было нарваться на конфликт с Гарретом, чтобы его чаще ставили с кем-то из них на работы, а, может быть, даже подселили в комнату – храмовники обладали специфическим чувством юмора, а также обожали делать ставки, когда маги враждовали. Андерс всегда мог раздуть скандал на пустом месте, и сейчас ему это удалось сполна: случайно задетый при подходе к столам Хоук уже гневно раздувал ноздри, сыпал ругательствами и искрами огня с пальцев. Заметив, что храмовник начинает поглядывать в их сторону и может заметить недопустимое проявление магии, Дайлен пошёл ва-банк: скользнул к новенькому сзади, заламывая руку за спину, и прошипел сквозь зубы: – Не горячись, он свой. И давай-ка без магии, – и так же быстро отступил, для виду поддав смутьяну под зад. Гаррет ощерился чередой ругательств, и тут как раз подоспели храмовники. – Что за беспорядки? Амелл выпрямился и с предельной злобой в голосе отчеканил: – Этот ученик оскорбляет моего друга. – Кто он вообще такой? – спросил один стражник другого. – Новенький, сир Грегор приказал присматривать за ним. – Смотрю, уже заводишь друзей, маг... Второй храмовник строго окинул спорщиков взглядом: – Мне здесь грызня не нужна. Ну-ка, пожмите друг другу руки. – Парни неохотно подчинились. – Назначаю вас троих на послеобеденные работы у формари. Для профилактики, – гулко фыркнув под шлемом, храмовник отправился обратно на свой пост. Андерс скроил такую мину, что Дайлен на секунду и впрямь поверил, что Гаррет его обидел, но вскоре оскал сменился более привычной лёгкой улыбкой. – Ты мой должник, Гаррет, – одними губами произнёс он, округляя глаза. Хоук намёка не понял или не заметил, садясь за стол и утыкаясь в тарелку. * Только за работой, нарезая сушёные эльфийские корни для зелий, Дайлен смог объяснить недовольному Хоуку причину утренней лже-ссоры. Поначалу тот всё ещё ершился, но Андерс лучился довольством и безмятежностью, и вскоре Гаррет расслабился. Впрочем, им необходимо было поддерживать видимость недружелюбия, особенно, когда дежурил самый азартный и беспринципный храмовник, Марк. Он обожал стравливать магов (чем они сейчас и воспользовались) и затем жёстко наказывать их. Обычно все манипуляции с подселением проводились учениками более изящно, но времени у них не было, и приходилось надеяться на удачу. В зоне видимости храмовников всегда заметный Андерс постоянно косился на Хоука, будто хотел запустить ему в спину ледовым, а Гаррет не оставался в долгу. После парочки правильно оброненных фраз и косых взглядов храмовник стал приглядываться к Гаррету пристальнее обычного, и на следующий день перед завтраком в комнате Дайлена появился новый ученик. Андерс показательно скривился и начал возмущаться, но Марк с гадкой ухмылкой оборвал его, пригрозив наказанием, и вышел. – Идеально, – шёпотом произнёс Амелл, выпрямляясь. – Соберёмся ночью, чтобы уточнить план. И, хлопнув стоящего с одеялом в руках Гаррета по плечу, принялся надевать учебную мантию. *** План побега должен был быть одновременно простым в исполнении и сложным для раскрытия, чтобы можно было использовать его несколько раз, для вывоза тех, кому светит усмирение или страшное наказание. По первоначальной задумке Андерс должен был идти первым, один. Он лучше всех плавал, страстно стремился на волю и был достаточно отчаянным, чтобы не бояться возможных последствий. К тому же, он был прирождённым духовным целителем, и только благодаря этому после неудачных побегов отделывался лишь двухнедельным карцером. Понемногу исцелять в Круге, конечно, умели почти все, у кого была хоть капля усидчивости, но работа с духами и порой почти что воскрешение были под силу из всех учеников лишь ему одному. Природа любит равновесие, и все экзамены по основам боевой магии Андерс безбожно проваливал: стоило врагу отсечь его от команды, догнать, сбить усиления и щиты, как он становился слаб, словно котёнок. Для успешного осуществления плана им необходимо было достать ключ от внутренней пристани. Если бы у Андерса не было доступа в лазарет, пришлось бы искать ещё и этот, но там было проще. – Смотри. План состоит из четырёх частей, – Дайлен принялся загибать пальцы, – попасть в морг через лазарет, отвлечь охрану пристани, украсть лодку и вернуть её назад. Андерс должен был убежать один, но возьмёт тебя с собой. Гаррет благодарно кивнул. – Вечером нужно создать отвлекающий манёвр для охранников... Тем временем беглецы под разными предлогами остаются в лазарете на ночь, вскрывают дверь морга и через переходы добираются до пристани. Вместе с перевозчиком садятся в лодку и плывут до ближайшего к берегу острова. Оттуда – вплавь, потому что мне ещё надо вернуться и сделать так, чтобы пропажу лодки не заметили. И желательно поджечь лазарет, чтобы попытаться инсценировать смерть сбежавших. – Думаешь, обернёшься за ночь? Озеро большое, – Гаррет задумался. – Может, вы и не помните, но меня везли сюда часа три как минимум. – Пристань Каленхад находится дальше, чем остров. И да, нам придётся довольно много плыть. В холодной воде, – поджав губы, заметил Андерс. Дайлен продолжил: – Если нам всё удастся, то поставим план на поток и будем понемногу вывозить надёжных ребят, которые не выживут в Круге. Поскольку вы идёте первыми, то должны будете вернуться на тот остров с лодкой и минимальными припасами, чтобы можно было переждать несколько часов. Конечно, проследить выполнение этой части плана я не смогу, но тут надеюсь на вашу честность. – Парень развёл руками, будто извиняясь. – План по уничтожению филактерий всё ещё в разработке, – подал голос Риерс. – Если удастся инсценировать смерть в пожаре, то вас всё равно не будут искать, но на всякий случай готовьтесь к худшему. Рано или поздно мы опустошим хранилище либо подменим кровь. У меня есть идеи. – Главное - убежать, – вставил Андерс, сжимая кулаки. – Хоук, – повернулся к магу Дайлен, – у тебя уже брали кровь для филактерии? – Не знаю, для чего, но брали. В первую же ночь. Остальные нахмурились и помолчали. – Что ж, будем надеяться, что версия с поджогом сработает, – заметил целитель вполголоса. – Итак, нам надо добыть ключи от лодок и придумать, как отвлечь стражу, попасть в лазарет и морг и обеспечить мне прикрытие на ночь. – Дайлен потёр виски, устало вздыхая. – И всё это за несколько дней. – У Риенны день рождения через три дня, – заметил Аррен. – Возможно, мне удастся уговорить её позвать на праздник одного из дежурящих на пристани храмовников. Тогда останется лишь один. Аррен был одним из немногих магов, встречающихся с храмовником по своей воле. Риенна была совсем молодой девушкой, попавшей в Орден в раннем детстве и только недавно прошедшей обучение. Её отцом был маг из Монтсиммара, и, несмотря на анти-мажескую пропаганду среди храмовников, она была лояльнее многих в Кинлохе. Вечеринки в башне не приветствовались, потому их проводили тайком, что маги, что храмовники. Оставалось надеяться, что дежурить будет приятель Риенны. – Тогда надо узнать расписание стражников, – кивнул Амелл. – Устроим побег через три дня. – Я подумаю над решением вопроса с филактериями, – сказал Риерс. – Андерс возьмёт на себя лазарет, а Аррен с Дайленом – стражу. – А что мне делать? – спросил Гаррет. – Поможешь нам, – улыбнулся Аррен. – Сегодня-завтра побродим по башне. – Как у вас всё схвачено, а... – Тут по-другому никак, – Амелл улыбнулся с затаённой гордостью. – Многие пытались бежать в одиночку, но их всегда ловили. – На этих словах Андерс закатил глаза. – Вот мы и решили взяться за дело основательно. – И никто ничего не заподозрил? – С чего бы? Храмовники думают, что мы все враждуем. Ну, кроме нас с Даем, – улыбнувшись, Андерс принялся заплетать волосы. – Мы друзья с детства. – Даже странно, что вас до сих не расселили по разным комнатам. – Мы сумели... договориться об этом, – сухо сказал Амелл, махнув рукой. – В ближайшее время точно не расселят. – Кстати о договорах... – Риерс покусал губу и вопросительно поглядел на целителя. – Мне понадобится твоя помощь. – Опять? Бли-ин... – Андерс заметно погрустнел. – С кем из моих? – Барт. Он сегодня в казармах, а там расписание патрулей. – Ты же понимаешь, что когда я убегу, тебе придётся отвлекать их самому? Может, пора уже поучиться? – Дело нехитрое, – буркнул Риерс в ответ. – Потерпи уж в последний раз. Гаррет непонимающе уставился, но оба сделали вид, что не заметили немого вопроса, и принялись расправлять постели. Спустя полчаса после отбоя Риерс и Андерс выскользнули из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Хоук твёрдо решил про себя дождаться их возвращения, но всё же задремал. Впрочем, какая-то возня выдернула его из сновидений. Дайлен как раз устраивался на кровати Андерса, что-то шепча ему на грани слышимости, и Гаррет моментально почувствовал себя неловко. – Прости, искорка... я знаю, каково тебе. Прости, что не нашёл другого выхода. – Ничего, Дай, скоро всё кончится. – Видеть не могу тебя таким... Хоук не был наивным и догадывался, как именно Андерс отвлекал внимание этого Барта. Липкая ярость и желчь, теснившиеся внутри из-за осознания этого, мешали уснуть, заставляли раз за разом содрогаться в приступах отвращения к тюремщикам-храмовникам, к самой прогнившей системе, которую не обойти, в которой остаётся либо прятаться, словно преступник, либо играть по гадким навязанным правилам. Гаррет взмолился всем существующим богам, чтобы за время его пребывания в Круге храмовники не нашли Бетани, чтобы ей не пришлось видеть и переживать этот ужас. И вновь понял отца, сбежавшего из Круга. Малкольм никогда не рассказывал о жизни здесь, и теперь становилось понятно, почему. Мысли Хоука перескочили на семью, на воспоминания из детства, и он всё же забылся, сквозь сон улавливая шёпот Дайлена.