Гвардию в огонь!

Революция — это убеждение, подкрепленное штыками. Наполеон I Бонапарт

Солнце только-только показало свои первые лучи из-за горизонта, а пять лошадей уже скакали по главной улице Тристании прямо по направлению к дворцу Её Величества Генриетты. Возле главных ворот во дворец их встретил караул из двух мушкетёров и офицера-мага. Но с ним проблем не возникло, стоило Нею только сказать, что он гонец четвёртого полка Магической Стражи, как офицер сразу же отправил гонца во дворец, для того, чтобы разбудить королеву. Вестей из Ла-Рошеля тут ждали, мягко говоря. Пройдя на территорию дворца, группа оставила своих лошадей и прошла в само здание. Там нас вели ещё несколько минут по бесконечным коридорам и залам, пока мы не оказались напротив большой белой двери с золотыми фигурными насадками и позолотой на ручках. Покои королевы охраняли два мага вооружёнными посохами с заточенными концами. Завидев нас, они расступились, открывая двери в спальню королевы. Принимать нас в тронном зале, просто не было времени. Спальня Генриетты представляла из себя большую и просторную комнату с высокими потолками, выполненную в бело-голубых тонах. Посреди комнаты стояла огромная кровать. За ней, прикрытый тяжёлыми шторами, был выход на балкон. Чуть правее от входа стоял не особо большой стол, за которым и сидел тристанийских монарх в лёгком, повседневном белом платье. Мешки под глазами сразу выдавали бессонные ночи королевы. В руках она держала наполовину заполненный бокал с вином, а взгляд юной королевы упирался в горящий у стены напротив камин. Как только мы появились, Генриетта вяло подняла голову и оглядела нас затуманенным взглядом. Лишь только тогда, когда королевский глаз зацепился за Луизу, девушка оставила бокал и подорвалась навстречу своей придворной даме. В два прыжка преодолев несколько метров разделяющих их, королева взяла за руку Вальер и принялась её крепко обнимать.  — Моя Луиза, ты снова вернулась ко мне. Ты не оставила меня, моя Луиза… — складывалось такое ощущение, что горячка схватила королеву. Она просто не обращала никакого внимания на остальных членов группы.  — Ваше Величество. Я прибыла из Ла-Рошеля, вместе с офицером от капитана Лепика, — после таких слов, во взгляде Генриетты наконец-то стали появляться нотки осмысленности.  — А, смиренно прошу простить, — королева отвесила лёгкий поклон. — Простите. Господин Грамон, Сайто. Вы тоже тут? А вы… — королева внимательно посмотрела на Нея.  — Мишель Ней, су-лейтенант в четвёртом полку Магической Стражи. Прибыл сюда с письмом от капитана Лепика, — кратко представился Ней, протягивая конверт, который вверил ему Луи.  — Письмо от господина Лепика? Генриетта не стала долго томить себя ожиданиями. Сразу же, как письмо попало ей в руки, она сломала восковую печать и принялась жадно считывать буквы с жёлтой бумаги письма. Лицо Генриетты постоянно менялось от строчки к строчке, так что понять, о чём именно идёт речь в письме только лишь по выражению лица королевы, было просто невозможно. Первая не выдержала Луиза.  — Ваше Величество, что-то серьёзное?  — Я не знаю, — просто ответила королева. — Господину Лепику удалось отбить часть гарнизона Ла-Рошеля, и он направляется в Жюмо. Вот только дела несколько хуже, чем я предполагала. У бунтовщиков почти все корабли, что были пришвартованы в Ла-Рошеле. К тому же в городе осталось около шести тысяч бунтовщиков. По словам Лепика, все они хорошо организованны и имеют общее командование. Он просит десять тысяч солдат к Ла-Рошелю. А ещё хочет пять фрегатов. Генриетта потёрла свои виски, отложив письмо на стол.  — Ваше Величество? — теперь была пора уже мне поделиться всей информацией, что я обладал. — Прошу простить, но у меня для вас ещё более печальные новости.  — А вы… — королевы было явно неловко, от того что я находился в помещении её спальни, а она меня даже не знала.  — Меня зовут Акиро Хатори. Я… Так сказать… Эм… — я сильно призадумался. Кто же я такой? — Я ваш добродетель, — вот это классный ответ. Я прямо сам собой доволен.  — Добродетель? Эм… — на щеках Генриетты выступил лёгкий румянец. Никто ещё не представлялся ей именно так.  — Ближе к делу. Завтра, максимум послезавтра, к Ла-Рошелю подойдёт ещё двадцатитысячный корпус. Под контролем бунтовщиков семь кораблей. Ещё два были взяты в плен. И даже если их экипажи останутся верны присяге, то всё равно против ваших войск выйдет девять фрегатов. Ещё один ваш фрегат ушёл из порта Ла-Рошеля для барражирования в район Альбиона. Думаю, вам стоит предупредить капитана этого судна, что в Ла-Рошель нельзя возвращаться.  — Откуда… — только сейчас я обратил внимание на прекрасное лицо королевы, которое было искривлено гримасой удивления. Голубые глаза юной королевы бегали от камина ко мне и обратно. Встретившись со мной взглядом, Генриетта закачала головой, будто что-то отрицая, отчего её отдающие фиолетовым цветом волосы, подстриженные под удлинённое до плеч подобие каре, закачались в разные стороны. — Откуда вы это всё знаете?  — Если долго смотреть на реку, то можно будет увидеть проплывающий труп твоего врага, — за ширмой на противоположенной от камина стене раздался грубый, но всё-таки женский голос. Из-за ширмы вышла высокая девушка, блондинка. Её волосы были подстрижены под короткое каре, а глаза были чистого лазурного цвета. Поверх кольчуги на девушке была белая дворянская мантия. Слева на поясе висел длинный полуторный клеймор, а правая рука сжимала рукоять пистолета, который тут же был поднят в мою сторону.  — Я предполагала, что ты сможешь сюда попасть, после того, как съездила в Ла-Рошель, — уверенным голосом бросила девушка-рыцарь.  — Вот куда ты уехала, — спокойно ответил я. За пару дней до того, как мы планировали её поймать, она уехала из города. А затем и началась та бойня. — Жалко, что мы не успели с тобой поговорить. А то как-то странно получается, ты уезжаешь из города и там сразу же начинается бунт, не находите, господа? — я по театральному обратился к окружающим.  — Агнес, опусти пистолет, — с нотками стали в голосе, приказала Генриетта. — Кто это такой?  — Это? Тот, кого вы приказали привести. Вижу, он сам пришёл к вам. Единственный выживший из защитников крепости Аламут.  — Это… — Генриетта почему-то закрыла руками лицо. — Это так?  — Ну… — чёрт, зачесался затылок… — Думаю, что она права. Генриетта медленно села на стул и залпом допила всё то, что была в бокале. Затем, поставив его на стол, она задумалась. А потом просто взяла стоявшую на столе бутылку вина и принялась пить прямо из горла, как мужик. От этого зрелища я поморщился. Да что там говорить, сама Агнес выпучила глаза и сморщила лицо так, будто целый лимон залпом съела. Это уже алкоголизмом пахнет. Король алкоголик — горе стране. Тут я вспомнил о конверте, который достал из кармана Хасана, после его смерти. На нём было написано, что его нужно будет доставить монарху в случае уничтожения ордена. Хоть фактически орден и не был уничтожен, но вскрыть это письмо было бы пора. Я достал это письмо из кармана во внутренней стороне своего дорожного кителя, но как только я сделал шаг, чтобы передать его королеве, как стоявшая за спиной Генриетты, Агнес взвела курок пистолета.  — Ещё шаг и останешься без головы, — Агнес просто излучала дикую уверенность в себе. Я медленно поднял руки, зажав конверт между двумя пальцами.  — Сайто, будь добр, — продолжила рыцарь. — Передай письмо Её Величеству? Сайто сглотнул и взял письмо из моих рук, положив его перед Генриеттой. Королева внимательно посмотрела мне в глаза и, не разрывая зрительного контакта, распечатала письмо. Королева молчала около десяти минут. По её глазам было видно, что некоторые строчки она перечитывала по несколько раз. Лицо её было напряжённым, а под конец чтения вся усталость и недосып будто испарился. Закончив читать, королева встала и подошла к камину, швырнув туда уже прочитанный кусок бумаги. Затем Генриетта молча направилась к нам. Встав напротив меня, она протянула мне свою руку.  — Забыла представиться. Меня зовут Генриетта, в данный момент я правитель Тристейна, — зажав левой рукой подол своего короткого, чуть выше колен, платья, королева отвесила мне не глубокий поклон, продолжая держать свою руку. Сказать, что я был шокирован, значит, ничего не сказать. Что такого было в том письме? К счастью я был в курсе придворных традиций средневековой Европы, и знал, что от меня требуется. Отвесив глубокий поклон, я поцеловал протянутую мне руку.  — Э-э-э-э-э?! — автором этого крика была Луиза, которая сейчас смотрела на меня как на кучку мусора. Да что там говорить, даже Ней был шокирован происходящим, хотя вообще не понимал, что сейчас тут происходит.  — Агнес, — королева позвала девушку к себе. — Пожалуйста, распорядись, чтобы гостей расселили в комнаты, а после, приведи сюда, пожалуйста, кардинала Ришелье. А вас, — Генриетта кивком головы указала на меня. — Я попрошу остаться. Мне очень хотелось бы с вами поговорить. Агнес быстро увела за собой приехавших со мной гостей, и мы остались наедине с королевой. Генриетта села на стул, сидя на котором она нас и встретила, а мне предложила опуститься на стул напротив. Мне пришлось подчиниться. Тогда её рука опустилась под стол, где она извлекла ещё один бокал из одного из ящиков. Поставив его рядом со мной, девушка учтиво налила мне вина. Чёрт, я же не пью…  — Вы не откажите составить мне компанию? — С лёгкой ухмылкой и не большим румянцем на лице спросила Генриетта. Мда, вино уже ударило ей в голову. — Прошу меня простить. То, что случилось в Аламуте — моя вина. Я и не знала, что кто-то способен провести такую операцию, без моего ведома. И мне искренне жаль всех тех, кто погиб в той бессмысленной бойне. Я знаю, что вы никогда не сможете меня за это простить, но всё же.  — Я не виню вас, Ваше Величество. Но у меня вопрос, что было в том письме, что я вам передал.  — А-а-а, его написал кардинал. Я и подумать не могла, что он сформирует орден, чтобы защитить государство от внутренних угроз и при этом не подпортить репутацию королевской семьи. Ришелье всегда заботился о стране больше, чем я. Мне даже стыдно за это. Смерти дворян из двора ваших рук дело?  — Отчасти, — сейчас у меня не было смысла лгать. От этого диалога сейчас зависала моя дальнейшая жизнь. И если меня сейчас казнят, то я уже точно никогда не смогу вернуться обратно домой.  — Господина Жорнье? — было понятно, на что намекает Её Величество.  — Лично я.  — Вот как… — Генриетта отхлебнула вина. — Сколько ещё змей теплиться на моей груди… Извините… — глаза королевы забегали по моему лицу. Я сразу понял, что ей от меня надо.  — Меня зовут Акиро Хатори, — вот спросите вы имя до того, как диалог заведёте. И дело с концами.  — Извините, господин Хатори. Что было тогда, в Аламуте. Если вам больно об этом вспоминать, то не стоит говорить… Горькие воспоминания поглотили моё сознание. Этот мир заставил меня повзрослеть почти мгновенно. И этот непонятный Альдебаран, который сейчас что-то не проявляет какой-либо активности. Но сейчас перед моим взором стояла картина боя в Аламуте.  — Нас обстреляли с корабля. А затем они спустили на шлюпках людей, и пошли на штурм наших укреплений. При поддержке орудий с фрегата, они быстро смяли нашу оборону, и бой очень быстро превратился резню… На глаза стали наворачиваться слёзы, и я всеми силами старался их сдержать. Генриетта, увидев, что подобные воспоминания даются мне очень тяжело, перестала любопытствовать.  — Скажите, а вы где живёте? — Генриетте всё ещё хотелось с кем-нибудь потрепаться за жизнь.  — Сложно сказать, мой дом уничтожили орудия вашего фрегата, — я тоже был не против диалога, всё равно кардинала ждём, вот только про то, что я с другого мира стоит пока утаить.  — Вот как. Я ещё раз прошу простить меня. Виновники будут наказаны…  — Не думаю, — из открывшейся двери появились две фигуры. Агнес и мужчины в красной рясе и с бородой, в которой уже стали пробиваться седые волоски. — Доброй ночи, Ваше Величество. Я кардинал Ришелье. А вы, — кардинал указал на меня. — Член ордена Сарацинов?  — Да, — вот и создатель ордена появился. Кардинал внимательно осмотрел меня. Его глаза старались подметить абсолютно каждую деталь. Спустя минуту он продолжил.  — А где Хасан?  — Мёртв, — кратко ответил я.  — Вот как… — глаза Ришелье сразу потускнели. Значит правда, что они с Хасаном были товарищи. — Мы не успели?  — Да, не успели. Двадцати тысячный корпус генерала Луи Пьеро подходит к Ла-Рошелю со стороны границы с Галлией.  — Пьеро?! — в голос заговорили и кардинал и королева.  — Да. Он один из заговорщиков. Это всё, что удалось узнать Хасану. Новость о предательстве Пьеро повергла в шок и кардинала и Генриетту. Королева, уже в который раз за сегодня, закрыла голову руками, а Ришелье нервно забарабанил пальцами по стене.  — Что же за гадюку я пригрела у себя на груди… Я даже думала выдать ему маршальский жезл…  — Хорошо, что не выдали. Завтра его корпус будет в Ла-Рошеле. А через неделю он будет под стенами Тристании, — мои слова разили больнее стрел. Это были факты, которые никто не мог опровергнуть.  — Что же делать?.. О, Боже! Что же делать… — из глаз Генриетты закапали слёзы. К ней подошёл Ришелье и по-отчески потрепал её по голове.  — Вам не стоить лить свои слёзы. Ими проблему не решить.  — Знаете, как бы то ни было, но у нас есть ещё около недели. Времени достаточно, — моя попытка приободрить королеву выглядело нелепо, но всё равно робкая улыбка всплыла на лице Генриетты.  — А знаете, господин Акиро, вы правы. Сегодня уже поздно и пора бы лечь спать. Агнес, пожалуйста, покажи господину Хатори его комнату? Агнес лишь послушно кивнула и жестом пригласила меня следовать за мной. Как только мы покинули покои королевы, девушка-рыцарь пригрозила.  — Если я хоть чем-то подумаю, что ты решишь навредить королеве, то я убью тебя.  — Взаимно, — эти слова я произнёс максимально жёстким голосом. Ту силу, что подарил мне Альдебаран. За всё время, что я провёл в этом мире, я осознал, что та магия, которой я сейчас владею — страшная сила. А благодаря духу Хасана, мне перешёл весь его опыт и все его навыки. В моей голове даже не возникала и толики сомнений, что если эта девушка встанет у меня на пути, то я без проблем убью её. Агнес вела меня коридорами и залами. От усталости я даже не запоминал дорогу. Мне просто хотелось спать. Сегодня я лишь убедился в своих целях. Да, раз уж я никогда не смогу вернуться, то этот мир. Вся Халкегиния теперь мой дом. А Тристейн станет моей Родиной. Я никогда не был особо сильным у себя в Японии, но тут я получил силу. Я решил для себя, что все свои знания и умения я пущу на благо Тристейна и ради величия королевы Генриетты. Я знаю историю, а кто знает историю — способен предвидеть будущее. А если ты способен знать будущее, то изменить его не составит какого-то труда. И вот, спустя пять минут плутания по коридорам, Агнес показала на дверь.  — Вот твоя комната. Отдыхай… — широко зевнув, Агнес просто развернулась и пошла обратно, оставив меня один на один с дверью. Моя спальня почти не отличалась от спальни Генриетты. Вот только меньше она была раза в два. Балкона не было. И камина тоже не было. А так, такая же спальня. Хотя в тот момент мне было всё равно где спать. Быстро скинув с себя одежду, я нырнул под одеяло, не забыв взять с собой палаш. Секунда, и я уже полностью растворился в объятиях кроватки и морфея.