***
15 октября, Ла-Рошель.
За две недели удалось разобрать завалы. Хорошо, что мы успели сделать это до того, как начались затяжные осенние ливни, которые превратили разбитые улицы Ла-Рошеля в месиво, в котором вязли повозки, а солдаты оставляли там свои сапоги. Жители потихоньку начали возвращаться в свои дома. Началось восстановление города. Хотя боёв в городской черте и не происходило, но городу всё равно прилично досталось от артиллерийских обстрелов монархистов. Те, чьи дома остались нетронутыми, выходили на улицы и помогали ремонтировать повреждённые строения, разбирать завалы и вычищать улицы. Благодаря усердию местных, город удалось привести в божеский вид буквально за полторы недели. Затем был назначен командир гарнизона города. Им стал полковник от артиллерии Ван Бах. Из армии Богарне под его руководство перешёл трёхтысячный корпус. Они-то и разместились в городских казармах. А вот остальной армии было туго, ибо они располагались в лагере вокруг города. В поле… Вдоль тракта… Естественно за несколько дней дождей все красивейшие поля за Ла-Рошелем превратились в густые обители дерьма, превратив чистых, красивых солдат тристанийской армии в грязных оборванцев. Но, несмотря на все неудобства, армия терпеливо ждала. Солдаты не понимали того напряжения, что царило среди офицерских чинов. Для них задача была ясна как Божий день. Но господа офицеры ждали приказа. Приказа могло быть два: преследовать или расформировать армию. Всей душой я был сторонником первого. Ибо если Пьеро сможет уйти в Галлию, то его уже будет проблематично оттуда выкурить. Даже если Шарлотта будет полностью содействовать войскам Тристейна. Еще хуже, если он сможет оттуда уйти в буфер через Ромалию. Вооружённые силы «Святого королевства» не смогут задержать войска Пьеро даже на неделю. Единственное, что могло препятствовать его уходу на восток, так это горная гряда, окружающая Папскую Область. Однако без какого-либо сопротивления со стороны вражеских войск Пьеро спокойно её перейдёт вместе со своей армией. Но при этом я был уверен, что будет принято именно второе решение. Оно было самое логичное. Так как за окном уже октябрь. Через полтора месяца ударят морозы. Через два — выпадет снег, который будет изрядно мешать фуражированию армии. А если учесть то, что зиму мы встретим на территории Галлии, проблему придётся умножать на десять. Ведь на территории врага можно просто забрать припасы у мирного населения. А тут, грабить деревни союзников? Ситуация была действительно сложная. Так как через полгода Пьеро мог вернуться с уже отдохнувшей армией. Но при этом была возможность того, что генерал решит прорываться дальше на восток, через земли эльфов. Но гадание — удел оккультистов, а войска требуют статистики и логики. К тому же возникали вопросы по поводу атаки альбионских драгунов. Парниша явно не врал, приводя весьма сильные аргументы, так что не верить ему у меня просто нет резона. А эту информацию следует доставить руководству. При этом, желательно, в обход Генерального Штаба Тристейна. Тут уже возникала целая кипа вопросов из разряда: «Как?». Все прекрасно понимали, что штаб хочет оставить нас тут до холодов. Чтобы всегда была возможность броситься в преследование, если совсем уж припрёт. Потому что просто так покинуть свой полк и отправиться в Тристанию я не мог. А поводов для поездки туда не подворачивалось. Утром около полудня я находился в городе, спокойно прогуливаясь по его узким улицам. Холодное осеннее солнце грело мало, поэтому я, укутавшись в плащ, мирно расхаживал по разбитой мостовой, пока не услышал позади себя топот копыт, разбрасывающих грязь из-под камней брусчатки. Завидев меня, всадник остановил коня, резко потянув поводья на себя, трензелем заставляя лошадь замереть на месте. Затем он ловко спрыгнул с коня, подхватывая того под уздцы, и торопливой походкой направился ко мне. — Капитан Акиро Хатори? — лаконично спросил гонец. В ответ я так же лаконично кивнул. — Вам письмо из штаба! Всадник протянул мне достаточно увесистый конверт. Приняв его, я стал гадать, что именно штабу понадобилось от меня, но увиденное на конверте меня, мягко говоря, удивило. Конверт был запечатан печатью королевского дома Тристейна, а не Генерального Штаба. Такое сообщение мне могла отправить только Её Величество королева, ибо кардинал имел свою печать. От этой мысли мне стало не по себе. Я никогда не любил пересекаться с начальством. Не знаю почему, но я всегда считал себя виноватым, думал, что как-то провинился, поэтому всячески стараюсь избегать встреч. А тут письмо из столицы. При этом Генриетта прекрасно понимает, что я в войсках. Эх… Была не была… Я сломал печать и извлёк оттуда конверт. Развернув его, я задержал дыхание и принялся читать. Но с каждой прочитанной строчкой выражение моего лица изменялось с подавленного на удивлённое. Заметив мою заминку, Мюрат, что составил мне сегодня компанию, подошёл ко мне и заглянул в письмо. — Отступление, — чуть подумав, произнёс он, плотнее укутываясь в свой шарф. — Возможно, — как-то отстранённо произнёс я. Письмо было приказом, который предписывал 1-му Экспериментальному Корпусу вернуться на зимние квартиры, гвардии — в городские казармы, регулярным ротам — в Саблонский лагерь. — Наконец-то, — с хрустом потянувшись, произнёс Генри. — У меня уже задница отмёрзла тут сидеть. — Аналогично, — мягко произнёс я. — А это приказ по всей армии? — Хрен его знает, — Мюрат пожал плечами. — Может только нам или нескольким другим частям. Так если бы был приказ отступать всей армии, то его бы передали генералу, а он уже нам. Ну, во всяком случае, не нам судить штаб. Не знаю, как ты, а я пошёл собираться. Отрицать, что это был подарок судьбы — глупо. Хотя… Это сложно назвать «подарком». Но сидеть в холодном, мокром и противном лагере под Ла-Рошелем было действительно неприятно. Если выйдем сейчас, то к завтрашнему дню корпус будет в Тристании, а к завтрашнему вечеру — в Саблонском лагере. Но мне бы, по-хорошему, попасть в столицу сегодня… — Генри, выводишь войска ты. А я в Тристанию помчался. — Э-э-э, — возмущённо протянул Мюрат. — Опять всю работу на меня сваливаешь? — Извиняй, дела есть. — Эх… Ладно, — Генри как-то быстро сдался. — А ты как пойдёшь? На лошади что ли? — Не, драгуна стрельну. — Ну ты и жук. — Ага, бывай! — я бросил прощальный жест Мюрату, а сам умчался в сторону расположения эскадрона драгунов. Отыскать драгунов было несложно. Найдя командира одной из эскадрилий, молодого рыжего капитана, я вежливо попросил его предоставить мне одного драгуна, чтобы он отвёз меня в Тристанию. Тот, узнав о приказе для моего корпуса, сильно нахмурился, с завистью поглядывая на меня, но пара золотых монет, звякнувших в его кармане, резко изменили его настроение. — Эй, Хартманн! — прокричал капитан одному из своих подчинённых. — Двигай ласты сюда. Спустя несколько секунд перед нами возник молодой драгун. Мне хватило пары мгновений, чтобы понять, что передо мной сейчас стоял тот самый парниша, который рассказал мне про атаку альбионских драгунов. Он тоже меня узнал, но смог не подать виду. — Хартманн, тебе нужно доставить этого капитана в Тристанию и сразу же вернуться. Понял? — Так точно, Ваше Превосходительство, — драгун, чуть улыбаясь, козырнул своему командиру. — Когда вылетаем? — Сейчас, — тихо произнёс я, хватая за локоть драгуна. — Спасибо, капитан, — я махнул комэску драгунов и повёл молодого в сторону лёжек для драконов. — К чему такая спешка? — спросил Хартманн, вырываясь из моего захвата и начиная самостоятельно меня вести в сторону своего дракона. — Тебя не учили не задавать глупых вопросов? Если я так спешу, значит это нужно, — затем я развернул его лицо к себе. — То, что ты тогда рассказал мне, сегодня дойдёт до самых верхов. Ты уверен в своих словах? Драгун, тяжело сглотнув, кивнул головой. — Так что в твоих же интересах доставить меня в город как можно быстрее и безопаснее. Усёк? Драгун ещё раз кивнул и бросился седлать дракона. Едва я устроился в седле позади наездника, драгун пришпорил своего дракона и тот, одним мощным рывком поднялся на высоту около сотни метров. От такого ускорения меня прижало к спине дракона, а желудок поцеловался с позвоночником. Ещё пара мощных взмахов крыльев, и мы уже берём курс на восток, в сторону Тристании. Драгун и вправду шёл очень аккуратно. Прижимаясь к нижней кромке облаков, Хартманн уверенно вёл своего дракона к городу, лишь изредка ныряя вниз, чтобы вылететь из облака и сориентироваться. Всю дорогу мы провели молча. Говорить в воздухе было весьма сложно, учитывая то, что дракон летел со скоростью порядка двухсот километров в час. Ну, мне так казалось. Хотя, скорее всего, мы шли медленнее. Спустя сорок минут вдалеке показался силуэт достаточно большого города — Тристании. Я никогда не видел её сверху. И не пожалел, что сейчас наблюдал такую красоту. Городов, подобных Тристании, я никогда не видел. Почти все японские мегаполисы построены из бетона и стекла, но Тристания была полностью выстроена из серого камня с цветастыми черепицами на крышах. На подлёте к городу драгун сбросил скорость, и мы зависли на месте. Выяснилось, что летать над столицей запрещено. Поэтому Хартманн поинтересовался, где меня высадить. Чуть прикинув в голове, я попросил высадить меня на северном тракте. Он шёл через весь Тристейн с севера на юг и как раз проходил через Тристанию. Если идти прямо по нему с северного конца города, то минут через тридцать упрёшь в казармы гвардии, а оттуда и до дворца рукой подать. Посадив дракона возле небольшого поста стражи, Хартманн попрощался, козырнув мне, и снова резко взмыл в небо, чем сильно напугал городских зевак. Отряхнувшись, я направился через небольшую арку, где расположилось импровизированное КПП на тракте, в город. Вопросов к человеку в офицерском плаще с знаком отличия шевалье у стражников не возникло, так что я без каких-либо проблем проник в Тристанию. Казалось, что горожане уже забыли, что произошло тут несколько месяцев назад. Вид грязного, уставшего и злого боевого офицера вызывал у них забавное любопытство. Они привыкли видеть блестяще выглядящую королевскую стражу в натёртых до блеска кирасах. Жители города уже забыли, что где-то далеко, на северо-западе, идёт (или уже шла?) гражданская война. Около часа мне понадобилось, чтобы не спеша добраться до дворца. Я особо не торопился, так как приём Её Величества начнётся только после двух часов дня. Поэтому позволил себе любоваться торговыми прилавками, уличными артистами и музыкантами. Да и вообще интересно было просто прогуляться по городу. Всё-таки в его северной части я почти никогда не бывал. На посту возле дворца меня тоже не стали задерживать, так что я спокойно прошёл во дворец. Там я записался на аудиенцию к Её Величеству королеве Тристейна Генриетте I. Это был полный титул моего непосредственного начальника. Забавно, но я никогда её так не называл. У меня было полтора часа до аудиенции. Это время я не собирался терять даром. Пройдя по бесконечному лабиринту коридоров и залов, я встал напротив роскошной двери из красного дерева, несколько раз постучался и, дождавшись лаконичного «Войдите!», открыл дверь. Кардинал сидел за своим рабочим столом. На нём была разложена шахматная партия, которую Ришелье разыгрывал сам с собой. — Ваша Светлость, вам не скучно? — поинтересовался я, просто привлекая к себе внимание. — А вы не хотите составить мне компанию, — не отрываясь от доски, проговорил кардинал. — Ах, это вы, капитан… Кардинал встал из-за стола, направился ко мне и протянул свою руку для рукопожатия, на которое я ответил. Он провёл меня вглубь кабинета, где располагался небольшой журнальный столик и два кресла. Заботливо посадив меня на одно из кресел, он достал откуда-то из недр одного из своих шкафов бутылку с чем-то очень дорогим и крепким, как я понял, а также два хрустальных стакана. Расставив это всё на столике и разлив содержимое бутылки по стаканам (разлил он примерно на «два пальца». Местный аналог виски что ли?), Его Светлость позволил себе сесть напротив меня. — Ну, Акиро, — странно, никто тут никогда не называл меня по имени, — рассказывай, как у тебя дела. — Ваша Светлость, я к вам по делу пришёл, если честно. — Серьёзное? — кардинал заметно напрягся. — Весьма, — после моих слов, Ришелье выглядел каким-то разочарованным. — О нём я даже Её Величеству не докладывал. Кардинал присвистнул, понимая всю важность ситуации. — Я слушаю. — Тут такая ситуация… Я разговаривал с одним драгуном, и он рассказал мне одну очень интересную вещь касательно прорыва армии Пьеро из-под Ла-Рошеля, — кардинал слушал внимательно, фактически даже не моргая. — Войска мятежников выходили из города под прикрытием драгунов. Наши же не смогли взлететь, потому что им помешала другая группа драгунов, которая прижала их по щелям. И мой информатор уверен, что им не дали взлететь именно альбионские драгуны. В кабинете повисла мёртвая тишина. Лишь стук стрелок настенных часов кардинала нарушал эту спёртую тишину. — С чего это он взял? — задал логичный вопрос Ришелье. — Те, что напали на наших драгунов, летали четвёрками, хотя тристанийские драгуны летают тройками. Германские тоже, а Галлия вряд ли будет посылать своих драгунов Пьеро. Четвёрками и в парах летают только альбионцы. Кардинал забарабанил пальцами по столику и залпом осушил содержимое своего стакана. — А это уже хреново. Но тогда возникает вопрос, откуда там альбионцы? Лондиниум и Росайт под контролем наших войск, остальное поделено между Германией и Галлией. — Я не знаю, что там делали альбионские драгуны, но я просто обязан был сообщить эту информацию именно вам, Ваша светлость. — Ты молодец, что не стал докладывать в штаб или, не дай Основатель, лично Её Величеству… Она у нас такая… Сразу ноту протеста выдвинет, не попытается решить проблему тихо… — старик как-то странно улыбнулся. — Если это так, то тогда всё сходится. — Кстати, вы не знаете, почему отозвали только мой корпус? — Я на этом настоял, — кардинал как-то загадочно улыбнулся. — Но ты сейчас спросишь, почему я не поставил свою печать, так ведь? А тогда бы ты не метнулся сюда как кролик, — старческий смех раздался в кабинете Его Светлости. — Ладно, если твоя информация подтвердится, то тогда у меня появится к тебе поручение. — Что за поручение? — мне стало интересно. Я уже и забыл, что Хасан работал на кардинала. — Об этом позже. Всё позже… Реакция Ришелье сейчас говорила сама за себя. Он знал то, чего мне знать было не дозволено. Но рано или поздно я узнаю об этом… — Тогда я пойду? — Да-да, капитан Хатори… Ступайте, думаю, что Её Величество Генриетта будет рада вас видеть, — противная улыбка всё никак не слезала с лица кардинала. — С чего это вы взяли? — Старческая интуиция… Махнув рукой и забив на этого странного старика, я покинул его кабинет и пошёл в сторону кабинета королевы. Лучше подремлю на диванчике в прихожей, пока буду дожидаться аудиенции, чем проведу ещё несколько минут рядом с этим странным старцем.***
Генриетта, сидевшая на троне, сняла с головы корону и громко выдохнула. — Агнес… Я устала… — под глазами королевы виднелись чёрные мешки, которые она всячески пыталась скрыть. После того письма из Ла-Рошеля монарх спала всего по два-три часа в сутки. — Если бы я могла вам как-то помочь, Ваше Величество… — Агнес виновато опустила голову. Закинув ногу на ногу и изящно выпрямив спину, Генриетта с вызовом посмотрела на капитана мушкетёров. — Вы отправили письмо? — Да, Ваше Величество, — девушка в доспехах закивала. — Но не думаю, что они вернутся так быстро. — Вот как, — голос королевы погрустнел. — Хм, — рыцарь прищурила взгляд и почесала несуществующую щетину у себя на подбородке. — Вижу, что вы соскучились? А, Ваше Величество… — Нет! — королева аж спрыгнула со своего трона. — Ни в коем случае! Я же Её Величество королева Тристейна! Подобная реакция заставила Агнес засмеяться на весь тронный зал, а молодая королева лишь смущённо отвела взгляд в пол. — Если… Если только чуть-чуть, — почти шёпотом произнесла она, но рыцарю хватило и этого, чтобы с новой силой пуститься в смех. — В этом нет ничего постыдного… — договорить рыцарю не дала его начальница. — Но я волнуюсь, потому что он нужен кардиналу… Замолкнув на секунду после слов Генриетты, Агнес снова прыснула со смеху, пуская в краску тристанийского монарха. Успокоиться рыцаря заставило лишь появление камердинера, который громко и чётко объявил: — Ваше Величество, капитан гвардии! В распахнувшейся двери показалось… оно? Вернее, он, с взъерошенными волосами, небрежно торчащей из плаща рубашкой, с засохшей грязью на подоле плаща и сапогах. Всем своим видом он показывал, что не имеет никакого отношения к штабным дворянам, что каждый день, выспавшись на мягкой постели, к одиннадцати шли к своим кабинетам. Вся его фигура внушала уверенность и говорила о том, что он лично месил грязь на поле боя. — Трезвая что ли, — как-то буднично, но еле слышно, протянул капитан, проходя внутрь зала. — О, капитан Хатори, — громко произнесла Агнес, косясь на королеву. А та знала, что делать. С реакцией мангуста она подхватила веер и прикрылась им. На вопросительный взгляд капитана мушкетёров девушка кивнула и шёпотом произнесла: — Ты мои глаза видела?! — а затем уже громче и обращаясь к гостю. — Ох, капитан… Как я рада вас видеть, — голос её был нежен и мягок. Под такой засыпать — одно удовольствие. — Я… Я не думала, что вы так скоро… — Вот как, — Хатори усмехнулся. — Честно говоря, я и сам уже хотел поскорее выбраться из этой грязищи… — Ага, — подхватила Агнес. — Запашок чувствуется! — а затем сама же и заржала из-за собственной шутки, заставив капитана покраснеть. — Эй, раз уж такая умная, может, поменяемся? — с вызовом произнёс капитан. — Или ты только в тепле и сытая думать можешь? — Да нет, мне и тут хоро… — Агнес запнулась, кинув взгляд на королеву. Та, убрав от лица веер, медленно поворачивала голову в сторону капитана мушкетёров, при этом загадочно улыбаясь. — А неплохая идея… — слова Генриетты звучали как-то отрешённо, заставляя Агнес сглотнуть. — Воу-воу, — вмешался Хатори. — Я никому не отдам свой корпус! — Правда? — лучезарно улыбаясь, Генриетта посмотрела на капитана. — О-о-о-о, — Акиро многозначительно закивал, глядя прямо в лицо королеве. Та подскочила как ужаленная, при этом нещадно краснея. — У меня что-то на лице? — Ваше Величество, — чуть расслабившись, проговорил капитан гвардии. — Вы когда последний раз спали? — Ой, — Генриетта вскрикнула. — Вы всё-таки заметили?.. — Как такие кратеры не заметить? — в разговор опять вмешалась Агнес. — Ладно, — капитан хлопнул в ладоши, чтобы развеять всю эту странную атмосферу. — Корпус уже завтра-послезавтра будет тут. Может, хотя бы вкратце обрисуете, зачем отозвали нас? — Я получила рапорты о захвате Ла-Рошеля. Вы там более не нужны, — необычайно уверенно и кратко произнесла королева. — Значит, преследовать Пьеро мы не будем? — Скорее всего. Пора уже заканчивать эту бессмысленную бойню. Скоро ударят морозы, войска нужно разместить на зимние квартиры. Вас я вызвала, чтобы вы кое-что сделали перед зимним отпуском. Естественно за это задание я вас щедро отблагодарю. — Ваше Величество, я служу вам, а не работаю на вас, — такие слова от лица королевы были словно плевок в лицо офицеру. Хотя её манеры общения в высшем свете были на высоте, умения общаться с теми, кто непричастен к «высшему обществу» и ежедневно рискует жизнью ради идеи, ей недоставало. После этих слов взгляд королевы погрустнел. Она хотела угодить капитану, а вышло всё наоборот. Буквально на секунду, но она почувствовала на себе презрительный взгляд капитана… — Извините… Я не хотела вас обидеть… — королева встала и чуть поклонилась офицеру. — Но эту работу сможете выполнить только вы и ваши люди. — Ладно, проехали, — Хатори внимательно смотрел на свою королеву. — А что за работа-то? — Ох, об этом я расскажу, когда сюда явятся ещё несколько человек. А пока я бы хотела, чтобы вы отдохнули. Внимательно посмотрев на королеву, капитан всё же сдался и глубоко вздохнул. Сопротивляться воле этой девушки у него не было никаких сил или желания. Последний месяц его сильно измотал. Жутко хотелось нормально наесться и отоспаться. — Ну, отдохнуть я не против, — улыбаясь, протянул офицер. — Если это ваша воля. Что же, засим откланиваюсь. Честь имею. Офицер ловко козырнул двум девушкам и, поникнув спиной, буквально почувствовав всю ту усталость, которую он откладывал всё последнее время, на шатающихся ногах покинул двери дворцового зала, оставив королеву на попечение капитана мушкетёров. А сам, гуляя по дворцовым залам, не выдержал и всё же прилёг на один из диванчиков, мгновенно отправившись в сон.