10 декабря, городок Ле-Торкуа, 14 километров от Ла-Рошеля, Тристейн.
Поёжившись, молодой парень в чёрном плаще умостил свою пятую точку на скамейку в центре города, предварительно расчистив её от снега. Усевшись на холодное дерево, юноша поглубже зарылся в капюшон и накинул шарф так, чтобы он прикрывал лицо, спасая тем самым его горло от обжигающего холодом воздуха. Так и провёл он последние сорок минут своей жизни: замерев на морозе, словно каменное изваяние. Но вскоре его маскировку разрушила девушка, одетая в зимнее дорожное платье синего цвета и длинный, почти в пол, плащ с меховым воротником. Она изящно присела к юноше, легонько толкнув того в бок, от чего парень, вздрогнув и скинув упавший на голову снег, наконец пришёл в себя. — Долго ждал? — не скрывая лукавой улыбки произнесла девушка. — Около часа. Может меньше. — Ну, — голос таинственной особы погрустнел. — Ты должен был соврать, что только-только пришёл… — Ты совсем охренела?! — взывал юноша в чёрном плаще, из-под которого виднелась рукоять романского меча. — На улице дубак, голуби в полёте дохнут… Ты принесла? Девушка лишь усмехнулся и её рука, одетая в чёрные меховые перчатки, исчезла, а недрах длинного плаща хозяйки, а затем извлекла на ружу небольшой коричневый планшет на ремне и протянула его незнакомцу. — Тут всё, что ты просил… И даже больше. Парень сразу же забрал планшет из руки девушки и перекинул его ремень себе через голову с рукой так, что он остался висеть у того на левом боку. — Ты на долго? — Сам не знаю, — честно признался парень, сдёргивая с пояса позвякивающий мешочек. — Может месяц, может и два. Там уж как пойдёт. Но до весны точно буду должен управиться. Парень передал мешок девушке и та спрятала его туда же, откуда минутой ранее достала планшет. — А дальше куда? — Дальше до одного местечка прогуляюсь, а потом уже буду думать что делать дальше… — В Тристейн ты больше не вернёшься? Парень бросил скептичный взгляд на девушку и тяжело вздохнул. — Ты совсем е#анутая? Обратно в Тристейн мне путь заказан. Поймают да вздёрнут на верёвочке. Мы не слишком тепло попрощались. Да и Её Величества на меня теперь точно зубок есть. Блин, — парень задумчиво посмотрел вверх. — Я пытался её псов скинуть со следа, но не получилось. Пришлось вырезать их, чтобы не выдали. Поэтому мне ближайшие лет пять точно в Тристейн нельзя. Девушка ещё хотела что-то сказать, но юноша оборвал её жестом руки, а затем, с улыбкой на лице, потрепал по макушке так, как брат треплет свою младшую сестру которой удалось не спалить глазунью. — Веди тут себя хорошо. Я обязательно дам знать когда всё закончится.10 декабря, граница между Галлией и Тристейном, 11:23
Чеканя шаг, корпус переходил границу Тристейна и Галлии. Капитан Лепик наблюдал за этим сидя в седле, хорошенько закутавшись, а воротник своего зимнего кителя, такого же белого цвета, как и у летнего. Всё-таки начальство решило преследовать Пьеро. Тогда, когда было уже поздно. Чёрт теперь знает, куда ушёл этот волк. Бежать за ним дальше, но куда? Из Галлии в Ромалию, а затем в буфер? Слишком рискованно. Шаг за шагом корпус продвигался всё дальше на запад, выполнять новую задачу. После ухода Хатори, командование перешло в руки Луи. И он совершенно не знал, что делать с этим формированием? Лепик не знал задумок Хатори, поэтому рассчитывать на какое-то адекватное командование было бы глупо, но раз поступил приказ, значит надо его выполнять. Для экспедиции корпус усилили ещё тремя ротами аркебузиров по двести штыков, а каждой. Ещё под командованием капитана оказалось два эскадрона конных копейщиков численностью по полторы сотни каждый. Итого численность тристанийского контингента в Галлии составила: три роты Корпуса, по двести штыков, ещё три роты аркебузиров, два эскадрона конных копейщиков и три полка кирасиров, итого около полутора тысяч человек, да десять полевых орудий вместе с обслугой. Получался какой-то отряд самоубийц. Капитан был уверен, что у Пьеро силы минимум в десять раз превосходящие тристанийский корпус. И как, спрашиваете, воевать теперь? Вскоре через границу пошли орудия, а за ними сразу же кирасирские полки. Весь переход через границу не занял и тридцати минут. Лепик тяжело вздохнул и покачал головой. Последнее время королева была явно не в себе. А иначе как можно было объяснить её требование доставить ей Пьеро любой ценой. Живым или мёртвым. А та ярость, что сияла в глаза Её Величества? Королева выглядела тогда словно раненый зверь, загнанный в угол. Поэтому Луи спорить не стал. Просто поклонился и покинул дворец как можно скорее. А теперь он сидел в седле своего коня и думал: как можно остаться живым в этой мясорубке.***
Сводная рота батальона Де Венью вошла на территорию Галлии первой. А во главе колонны, сидя в седле, шёл и её командир: ещё совсем молодой лейтенант армии Тристейна, младший сын семьи Грамон — Гиш. После известия о гибели своего старшего брата, юноша уже окончательно решил, что отдаст себя войне полностью. В тот же день, когда получил то роковое письмо, Гиш покинул академию и отправился в штаб армии, расположенный в столице. Около трёх месяцев его не могли прикомандировать к какой-либо из частей, пока однажды к нему не приехал гонец и не передал приказ о назначении парня командиром сводной роты своего батальона. Да ещё и приказ о выдвижении в район границы тоже передал. На то, чтобы привести вверенные ему две сотни, Гишу понадобилась неделя. Там его уже ждал корпус капитана Хатори. Вот только почему-то без самого Акиро. За несколько дней к их лагерю подошла последняя аркебузирская рота и бригада снялась с места и ушла по западному тракту, который соединял Тристанию и Версаль. Ещё два дневных перехода и вот они уже идут по лесной части тракта, где и находилась граница между маленьким Тристейном и огромной Галлией. — Лейтенант, — подал голос ротный Гиша, мужичок, что помогал ему ещё с войны с Альбионом. — А вы уже бывали в Галлии? — Бывало, — кивнул блондин. — Разочек сюда сгонять пришлось. — Это же вы принимали участие в свержении короля Джозефа? — прокричал кто-то ещё из бойцов. В голову юноши накатили воспоминания. Сложно это было назвать свержением. Просто Джозеф тронулся головой, иначе объяснить его поступки было нельзя. Хотя и ненависти к нему Гиш не испытывал. Если бы не вмешательство флота Галлии, то Альбионцы точно бросились бы за отступающими тристанийскими частями. — Да не свергал я никого, — Гиш улыбнулся. — Там вообще на переворот ничего похожего не было. Солдаты хотели было задать ещё несколько вопросов, но лейтенант оборвал их жестом и слегка ускорился, чтобы оторваться от своих людей таким образом, чтобы не слышать их разговоры.13 декабря, порт Росайт, Альбион. 09:13
Снег аккуратно падал на деревянную палубу торгового судна, образую своими снежинками ровный ковёр, который вдруг резко разорвался от мощного толчка — судно пришвартовались в порту города Росайт, что находился на парящем острове Альбион. Едва обслуга порта поднесла к борту трап, как я в числе первых пассажиров спустился на землю острова и вдохнул полной грудью. На Альбионе было холоднее. Сильно холоднее, чем на материке. Температура тут сейчас была явно за минус двадцать. Росайт был расположен на южном «берегу» острова, мне же предстоял путь в небольшой городок Уик, что являлся самым северным городом на острове. Северней были только несколько деревень, что располагались на самом берегу. Вообще, портовый город напоминал собой луч, где его вершиной был сам порт, а от него во все стороны расходились лучи узеньких дорожек, ведущих на тесные городские улочки. Долгая дорога и тренировки Альдебарана сильно измотали меня в последние полтора месяца и мне хотелось задержаться тут на пару дней, но подобная роскошь была недосягаемой для меня. Первый пункт, где мне предстояло остановиться дольше, чем на одну ночёвку, был древний город Южная Гота. Поэтому обзорной экскурсии по Росайту не было. Я прошёлся по рынку, затарив сала, вяленой говядины и воды, и ушёл по каменному тракту из города. Едва городская черта закончилась, как дорога сразу же стала грунтовой, но при этому хорошо вытоптанной. Ходили по ней настолько часто, что даже снег тут не задерживался, всё больше скапливаясь на обочине, создавая собой некий бруствер. То спокойствие, которое царило на дорогах Альбиона даже несколько смущало меня. Каждые пять километров располагался небольшой пост из конных егерей — простолюдинов на конях, вооружённых короткими штуцерами и саблями. Облачены они были в традиционные для острова красные мундиры, но повязка с чёрным крестом на рукаве всё равно выдавала в них военный континент Германии. Странно, в порту я встретил тристанийских арбалетчиков, на дороге — германский всадников, но вот частей из Галлии в городе не было…13 декабря, Южная Галлия, в 200 км от Версаля.
Корпус шёл плотной колонной. На самом острие двигалась дальняя конная разведка, три кирасира двигались в пяти-семи километрах от основной колонны, высматривая крупные силы противника. Следом за ними, в трёх-четырёх километрах от колонны, двигалась передовая разведка: двадцать бойцов из рот Корпуса. Следом была основная колонна с центром в виде артиллерии, а замыкал колонну арьергардный отряд кирасиров численностью в десять человек. Такое построение позволяло спокойно проходить тридцать-сорок километров в день. Если ускорить марш, то можно и всё пятьдесят осилить. Но такая спешка не требовалась. Задача бригады была найти и уничтожить армию Пьеро, а не как можно быстрее добраться из точки А в точку Б. Арно сегодня находился в передовой разведке. С самого утра он и его девятнадцать товарищей шли вперёд любуясь красотами Галлии. А любоваться было чем. Утром они прошли вдоль целого десятка озёр, расположенных на одном плато, а сейчас дорога медленно поднималась в гору. Уже с их места, сквозь деревья, можно было видеть огромное озеро и город на его берегу. Три дня назад они повернули на юг от Лак Д’ориана, но вот теперь дорога снова вывела их на берег самого большого озера, раскинувшегося на территории двух государств. — Ну и долго нам ещё топать? — спросил один из бойцов. — На сухарях и сале долго не протянешь… Возмущения своего товарища были понятны и Арно. В поход бригада вышла взяв питание на семь суток и поместив его в ранцы бойцов. Фуражирование корпуса взяла на себя Галлия, но чтобы получить первую порцию еды, тристанийцам нужно было ещё добраться до Версаля, под ним было решено разбить лагерь. Вместе с питанием и водой ещё должны будут подойти порох для пушек и ядра. К тому же овёс для лошадей. Так что всё, чем сейчас располагала бригада, это то, что лежало в рюкзаках её бойцов. Дорога постепенно начала подниматься в гору до тех пор, пока не оказалась на высоте около трёх сотен метров. Слева от хода движения бригады был плотный лес, который убегал вверх по склону. Справа же был такой же лес, но уже скатывающийся вниз к озеру. — Ну и сколько мы будем бегать за этим чёртом? — неожиданно спросил кто-то из группы. — Где же его теперь искать? По всей Галлии бегать? — Да ладно тебе, — ответил другой солдат. — Куда ты двадцать тысяч человек спрячешь? — Вот именно, — вскрикнул первый. — Двадцать тысяч! А нас сколько? Около полутора! — Ничего, — в разговор вступил третий. — Галлия в стороне не останется. По её же территории Пьеро разгуливает. Плывущие по небу облака закрыли собой солнце и в хвойном лесу на склоне горы резко потемнело. — Эх, — печально вздохнул Арно. — А я хотел на Сошествие домой съездить… — Видать не судьба, — кто-то из бойцов похлопал парня по плечу. — Дай Основатель, если к лету домой вернёмся. — Как бы, а Ромалию ползти за этим гадом не пришлось бы… Шипение. Его было слышно буквально долю секунды, но этого времени, затасканным до полусмерти на тренировках, бойцам капитана Хатори хватило, чтобы в рассыпную повалиться в стороны. Взрыв ударил прямо в центр группы. Вернее туда, где был её центр мгновение назад. Арно инстинктивно повалился на живот. Над головой грохнул взрыв. Спустя мгновение, парень поднял голову. Вся группа лежала на земле. Откуда-то со склона выше пошёл еле заметный дымок. Работали с высоты? Сразу несколько бойцов, по заветам капитана, дёрнули из рюкзака несколько бомбочек на фитиле и, едва те зашипела, побросали их в сторону кювета. Арно, повторив то же действие, резко скинул со спины ранец и, перевернувшись на спину, дал выстрел в сторону откуда шёл дымок. С высоты раздался треск. Не звонкий, как от аркебузы, а глухой, мушкетный. Парень работал ногами и спиной, толкая своё тело по направлению склона. Ещё спустя пару секунд раздалось множество взрывов ниже дороги — взорвались брошенные бойцами бомбы. Ползком, посылая в сторону высоты несколько выстрелов, группа свалилась вниз из-под огня. Прижавшись к земле, Арно спешно начал заряжать мушкет. Руки тряслись, не слушались, зато сейчас было понятно зачем капитан так сильно их муштуровал. Тело сработало автоматически, не дав своему хозяину остаться лежать на дороге, изуродованным осколками. — Засада! — наконец кто-то из бойцов смог отойти от шока и что-то прокричать. Арно высунулся и глянул на дорогу. На ней лежали два окровавленных тела — тех, кто не успел уйти. Разорванные в клочья трупы даже не успели закрыть глаза… Парень лишь мог мысленно поблагодарить своего учителя, что тот не давал ему передышек на тренировках. Если бы Арно знал, что всё так может быть, то пахал бы на занятиях в десять раз усердней. Едва шок спал, группа тут же начала огрызаться огнём в сторону противника. Тот же, прячась в плотных еловых ветвях, прижал разведку не давая той высунуться. Ещё раз бухнула пушка, но в этот раз ядро ушло сильно выше группы. Командир группы, молодой двадцати двух летний парниша, дёрнул с пояса сигнальный пистолет, вставил туда ракету. Затем, чуть приподнявшись над дорогой, вытянул руку вверх и… Сразу несколько залпов раздалось со стороны леса. И один всё-таки попал. Круглая свинцовая пуля пробила трахею командиру. Тот, выронив свой пистолет на дорогу, схватился за горло и повалился обратно на склон. Арно сразу же выстрелил в то место, где сейчас был дым, но вряд ли попал. В лесу раздался ещё один пушечный выстрел. Но в этот раз снаряд плюхнулся в центр дороги, прямо перед Арно, отчего того сразу же накрыло мёрзлой землёй. Тут к раненному командиру подполз один из бойцов группы. Арно видел его и раньше. Это был уже зрелый, слегка за тридцать лет, человек. Лицо его почти всегда было покрыто колючей щетиной, а так же изрешечено мелкими шрамами. Насколько знал юноша, этот мужчина был из числа наёмников-аркебузиров, что обороняли столицу, и он один из первых примкнул к числу корпуса капитана Хатори. Доползя до командира, мужчина поднял его «на мельницу» и потащил к дороге. Приодолев пару метров, он бросил уже остывающие тело на дорогу и, толкая его перед собой, пополз к пистолету. Всё, кто видели это, мгновенно открыли огонь в сторону леса. Арно же, ведомый непонятно каким импульсом, резко поднялся на ноги, привлекая внимание противника к себе. Вскочив, он резко бросился вправо и снова повалился на живот. Над его головой захрустели ветки. Несколько пуль подняли фонтанчики земли прямо перед юношей. Едва он упал лицом вниз, как послышалось шипение посылаемой вверх ракеты — тому мужчине всё же удалось добраться до сигнального пистолета и оповестить колонну о столкновении с противником. Тут уже противник и показался. Одетые в меховые полушубки, стрелки начали выходить из-за деревьев и старались приблизиться к обороняющейся группе. Но бойцам бригады это было только на руку. Прижавшись к земле, те сразу же открыли огонь по возникшим в лесу фигурам. Спустя пару секунд на снег повалился уже с десяток тел, окрапляля снег своей кровью. — Штыки к бою! — прокричал тот, что смог подать сигнал. Арно сразу же потянуло с пояса штык и примкнул его к своему мушкету, попутно проталкивая шомполом новую пулю. Через пять секунд бойцы группы уже примкнули штыки и продолжили редкий огонь в сторону напавших на них. А враг уже к тому времени был на дороге. Перехватив свои мушкеты как дубины, они с криком бежали на выставленные штыки бойцов корпуса. Видя это Арно от досады сплюнул. Вот если бы им удалось занять строй тогда… Один из нападавших замахнулся, чтобы ударить прямо по голове парня, которую тот неосторожно поднял над дорогой. Ведомый инстинктами, Арно выставил штык на пути приклада врага. И тот, словно шашлык насевший на шампур, насел на штык парня. Юноша резко потянул его сначала в сторону, а затем и на себя, заставляя вражину повалиться к нему на склон. Тот уже начал падать вниз, отпустив мушкет, но Арно, откатываясь назад, упёр свою ногу на груди падающего врага и резким движением отправил того себе за спину, толкнув еот, словно поршень. Раздался короткий визг, а затем хруст сломанной шеи в перемешку с хрустом веток. Кинув беглый взгляд, парень убедился, что его враг беспомощно катился вниз по склону, ломая себе всё больше костей. Звук рассекаемого воздуха и Арно, прижав руки к голове, получает мощный удар прикладом, от чего падает на землю. Но скатиться вниз ему не дало деревце, в которое спиной упёрся парень. Враг, заманувшись, собирался ударить ещё один раз, но тут ему в голову прилетел приклад чего-то мушкета. — Осторожней, молодой человек, — про себя пробубнил тот мужик с щетиной и резким движением проткнул, уже лежавшего без сознания, врага штыком. — Так и до могилы не далеко. Арно кивнул и быстро поднялась свой мушкет, осматриваясь. На него бежал ещё один ублюдок, но юноша решил не церемониться с ним и вскинул уже заряженный мушкет. Лицо того парня нужно было видеть. Резко остановившись, увидев Арно, вскинувшего мушкет, тот парень как-то печально улыбнулся и получил пулю из мушкета прямо в район челюсти. После выстрела, юноша сразу же кинулся обратно за склон и панически принялся перезаряжать мушкет. Тут со стороны дороги раздался топот копыт — на помощь к разведке вышел мобильный резерв. Два десятка кирасиров голосом мчались на помощь попавшей в засаду группе. Ещё на подходе маги бросили свои заклинания в сторону противника, сильно порезав его численность. Едва враги поняли, что их атакует магическая конница, как сразу же всем скопом бросились вверх по холму, но и этот вариант был ошибкой. В спину отступающим заработали мушкеты корпуса. Отстрелявшись, пехотинцы, под прикрытием заклинаний кирасиров, бросились в атаку на холм. Несколько мощных заклинаний ветра буквально сорвали ветки и иголки елей, обножил оборону противника. Ещё несколько залпов и бой снова принял стадию рукопашной схватки и снова засадная группа была сверху, вот только атаковали теперь разведчики. Протыкая штыками тела врага, пехотницы почти бегом продвигались выше на гору, пока не добрались до стоявшего на склоне орудия. У него, забившись под лафет, сидел один из выживших артиллеристов. — Не стрелять! — прокричал тот самый боец и опустил мушкет. Склон холма был усеян телами убитых. Большинство лежало с пробитыми сосульками спинами и отрезанными магией конечностями, но были и те, что погибли от штыков и пуль разведчиков. Мужик с щетиной отстегнул свой штык и, повесив его на пояс, склонился над дрожащим пушкарём. — Ух ты, какой подарок… — произнёс он, ехидно скалясь. — Чего же ты, скотина, нас одним выстрелом не положил? — Ульман, дай я этой суке яйца отрежу! — прокричал кто-то из уцелевших бойцов. — Тише ты, — мягко осадил того Ульман. — Он нам ещё нужен будет… Расскажет за что они нас так. Мы же с миром пришли, преступника ловить… Эм… — он задумался. — Ты, — палец мужчины указывал на стоящего рядом Арно. — Сходи, пожалуйста, посчитай наши трупы? И сложи их отдельно от вражины? Повинуясь, Арно перекинул мушкет через плечо и спустился с холма в поисках своих павших товарищей. Два на дороге и ещё три тела парень вытащил из кювета. Итого пять человек. Мда… Всё-таки пятерых они потеряли, но всё равно очень даже легко отделались. А могли же и все там остаться, если бы ядро тогда бы попало. Но случай даровал Арно жизнь и он был ему черезмерно благодарен…***
Луи решил остановить корпус в городке у озера. После засады двигаться дальше было слишком опасно. Они ещё Пьеро не гюнашли, а уже пятерых потеряли. Считай задаром. В город бригада входить не стала, поэтому встали на берегу озера неподалёку от самого города. Разбили походные биваки, поставили командный шатёр. По плану бригада должна была идти на Версаль, но сейчас это было слишком опасно, учитывая то, что им ещё предстояло и перейти мост, а после засады он точно этого делать не собирался. И хорошо, что они напали раньше. Если бы подорвали артиллерию на мосту, тогда бы совсем кисло было. Описав свои опасения, Лепик отправил письмо Генриетте, так как лично она руководила походом. Лишь после этого капитан позволил себе расслабиться и откинуться на стуле, от чего тут предательски застонал. — Ну и как вы думаете, кто это мог быть? — Вальтер, сидя напротив своего командира, насыпал сахар в чашку с чаем. — Ну, а сам подумай, — Лепик хрустнул шеей. — Тут два варианта: либо люди Пьеро, либо кто-то из местных партизан. Думают, что мы вторглись… — Да нет, это же бред. В город же нас спокойно приняли! — ротный отхлебнул чай из чашки. — А тут, да чтобы стрелять… — Вот и я о чём, — взгляд капитана тут же стал жёстче. — Уверен, что это Пьеро. Голову на отсечение даю. Вот только как эта собака пронюхала, что мы по его душу… Кстати, — Лепик щёлкнул пальцами. — Как пленный твой? — Да молчит всё… Кровью давится и всё равно молчит, — су-лейтенант печально вздохнул. — И что же делать теперь? — А чёрт его знает, — Лепик потянулся куда-то под стол и извлёк из него бутылку с вином. — Городской глава подогнал. Как это: побывать в Галлии и не выпить местного вина? Ты как, у тебя дежурство сегодня есть? Нет, так доставай бокалы! Если проблему нельзя решить сейчас, то зачем тогда вообще ломать голову? Именно так и думал капитан Лепик. Он уже своё дело сделал, отцов-командиров (вернее мать-начальницу) оповестил, а там пусть они уже сами себе голову ломают. Его дело малое.