Маленькое недоразумение

Brad Jacobsen - Morning Prayer

Вечные вопросы - А где мама и папа?       Рука, держащая кружку с ароматным крепким кофе, замерла перед губами, но Персивалю удалось себя перебороть и сделать глоток. Он подозревал, что рано или поздно девочка задаст этот вопрос. Он знал, где они: там, где сестры похоронили их. Они лишились родных в раннем детстве, но Грейвз точно не знал во сколько. Похоже, когда Тина была в шестилетнем возрасте, они были рядом, живые и любящие.       Горло еще хранило вкус горькости, а язык жгло словами, которые мужчина говорить не хотел. Поэтому, чтобы сгладить ответ, он применил простой, но действенный способ: сказал то, что люди хотят больше всего услышать. - Они скоро приедут. Ты решил выбрать ложь во благо, Грейвз. Так ты теперь поступаешь?       Говорят, что у него нет сердца, что душа его суха как осенний пожухлый лист, а эмоции он способен испытывать разве что никогда. Но разве это правда? Разве он только что не проявил жалость к ребенку? Не разрушил его мирок острыми фразами истины, как он привык делать со всеми? Грейвз четко ощутил грызущие его бока клыки отвращения к самому себе.       Но разве можно, смотря в эти огромные, полные небесной живости и пытливости, глаза, и сказать, что ее родителей больше нет? Что они больше не обнимут ее, стиснув настолько крепко, что можно утонуть в их любви, не улыбнутся ей самой широкой и заботливой улыбкой, что греет сильнее солнца, не укроют от всех бед и зла, что вплетены отравленными корнями в этот мир.        Грейвз не мог. Черт возьми, он смотрел на нее, а внутренности сводило судорогой, но он не мог этого сказать. - А когда? Я скучаю. – Тина опустила взгляд, а Грейвз делал вид, что кофе еще слишком много и надо его пить так долго, насколько это возможно. Но, словно переступив из холодной воды сразу в приятный кипяток, девочка подняла вдохновленное лицо. Тень печали утонула в глубине глаз. – А Вы знаете, у меня еще есть сестра, младшая, Куинни. Она добрая. - А ты нет? – Персиваль хватается за возможность поменять тему, лишь бы больше не чувствовать падающее в пропасть осознание своей беспомощности. - Однажды я помогла одной бабушке найти ее внучку. Меня назвали доброй. Это считается? Доброта - это значит помогать другим?       Мужчина проглотил последние капли остывшего напитка, аккуратно поставив чашку на стол. - Ты права, но доброта, понятие растяжимое. Для кого-то она может принести благо, как в твоем случае: ты нашла девочку, это хорошо, ты поступила правильно. Но для другого доброта может означать и вред. Представь кошку, которая родила котят. Их находят и отбирают у нее, чтобы раздать людям. Подумай, кому вред, а кому добро?       Брови Голдстейн нахмурились, взгляд впился в одну точку, а лицо приняло выражение полной серьезности. Грейвз поймал себя на воспоминании о том, что взрослая Тина делает точно так же. Так же погружается в мысли, ныряя с головой и не замечая никого вокруг. Даже его, чему мужчина был рад. - Кошке – вред, да? Она больше их не увидит и не сможет заботиться. Но те, кто их отобрал, хотели сделать добро, чтобы у котят была лучшая жизнь. - Ты знаешь, что слишком умна для своих лет? – Мягкие щеки Тины покрылись спелым румянцем и она в смущении отвела глаза. - Мне нравится читать, - улыбнулась она, очаровательно блеснув глазами. - Это похвально. – Грейвз снова не смог устоять и сам приподнял уголки губ. – Запомни, добро происходит только тогда, когда ты сама уверена в том, что оно происходит, прежде всего, для других. - А Вы добрый? Грейвз на миг отвел глаза. Хотя бы здесь не лги. - Нет, но я справедливый. - Неправда! Вы добрый и он это доказывает. – Она тыкнула пальчиком в сидящего на соседнем стуле медведя, в стеклянных глазах которого отражалась вся кухня вместе с девочкой и мужчиной.       Грейвз смог на это лишь невесело усмехнуться, немного приподняв брови. Раз маленькая Тина считает его добрым, почему бы не попробовать побыть им, но только для нее одной. И только пока она в таком виде.       Действие заклинания спадет, она снова станет собой и Персиваль надеялся, что все произошедшее покажется для нее сном, который скоро сотрется. Жаль только, что это так же будет принадлежать и к части его реальности и будет не просто приятной фантазией, что развеется с первым вдохом свежего воздуха, а воспоминаниями, которые, вероятней всего, причинят сладкую печаль, оставив на его душе яркие шрамы.