In debt.

Эти несколько дней, кажется, где-то три, Тэгун не выходил из дома и практически не вставал с постели. Депрессия завладела им полностью, крепко обняв, и нехотя, но уже начинала разжимать хватку. Он прекрасно осознавал, что если прогуляет хотя бы ещё день, то не смотря на уважительную причину, его точно попрут из университета. На кону стояло слишком многое. Деньги, которые недавно получил Тэгун как возмещение ущерба, он мог потратить лишь на оплату этого семестра, за который и так должен был заплатить ещё месяца четыре назад, а вот на следующий у него уже совсем не было средств. Усиленная учеба поможет лишь в отсрочке на месяц-другой, а потом снова придется искать деньги. Бесконечно этот круговорот, конечно, продолжаться не может. Когда-нибудь у бюджетников всё равно кончится терпение, но даже это было не самой главной проблемой сейчас. Буквально на днях произошло то, чего Тэгун так боялся всю жизнь — его болезнь, одолевавшая его в детстве, вновь дала знать о себе. С раннего возраста у Тэгуна было плохо с общением, из-за чего он много времени провёл на стульчике в кабинете психиатра, который и поставил ему диагноз «паническое расстройство». Из-за частых, а главное внезапных панических атак, все постоянно дразнили его впредь до средней школы, пока это с ним вовсе не прекратилось. Тэгун был безумно счастлив, что смог стать нормальным, таким как все и думал, что такое с ним больше не случится, что он теперь всегда будет поддерживать своё психическое состояние в норме, но жизнь преподносила ему всё новые сюрпризы. Пусть, за эти три дня с ним случилось лишь одна атака, но прошлый опыт навевал страх. Он безумно боялся, что подобное случится с ним в университете и тогда проблем станет ещё на одну больше. Если бы хоть кто-то узнал о такой его проблеме, то издёвки наверняка бы вновь вернулись к нему. Этим утром Тэгун, наконец, взял себя в руки. Он встал с кровати и потянулся, прогнувшись в спине, чувствуя, как всё тело ноет от такого незапланированного отдыха. Голова слегка кружилась и гудела как после длительного запоя, но это не мешало ему продолжать собираться и снова делать из себя человека. Уже через пол часа из потрёпанного и отлежавшегося Тэгуна получился опрятный, прилично одетый, хоть и, как всегда, в обтягивающие джинсы и уютный свитер, парень с идеально-уложенной стрижкой. Единственное, что могло выдать его недомогание — это излишняя неуклюжесть, худоба и легкие синяки под глазами, которые были уже не так заметны, как прежде. Поглядывая на время, он не торопясь побрел в университет, преследуя свои старые привычки. На улице всё было как обычно, всё шло своим чередом, обходя Тэгуна стороной, будто избегая, как и все события, происходящие в универе. Он пришёл и как всегда занял своё место, но никто даже не обратил внимание на то, что в группе стало на одного человека больше, все привычно общались между собой, забывая о существовании других. Только лишь чей-то рюкзак, лежавший рядом с его местом, несколько напрягал. Никто и никогда не садился рядом с Тэгуном, хотя бы в силу того, что друзей-то у него и не было. Только одна разумная мысль приходила в голову, что это, должно быть, забыл кто-то на предыдущей лекции. Но и здесь, как позже оказалось, было не всё так просто. — О, здравствуй, — громко поприветствовал и мило улыбнулся, вдруг не понятно откуда взявшийся парень. Заметив напряжение в лице соседа, он смутился, вдруг вспомнив о своей чрезмерной дружелюбности. — Ой, извини, если я напугал, — вновь испугался реакции соседа на его слова. — А…Здравствуй, — как-то тихо и весьма нейтрально ответил Тэгун, начиная приходить в себя. — Ли Джехван, — парень протянул руку в честь знакомства, снова сопровождая слова яркой улыбкой. — Чон… Тэгун, — из вежливости ответил собеседник, но нарочно проигнорировал его руку, как бы показывая своё недоверие. — Боишься меня, — усмехнулся сосед, который явно не собирался оставить бедного парня в покое. Этот тип болтал без умолку весь день и совершенно не собирался останавливаться на одном только дне. Каждый день в неделе он садился именно к Тэгуну и искренне рассказывал разные свои переживания и всё, что с ним случалось за день. Возможно, это был лучший друг или просто собеседник для любого, но только не для Тэгуна. Его голова начинала раскалываться уже через пол часа его непрерывной болтовни, но со временем, он уже начал привыкать к Джехвану, и даже участвовать в разговоре, хоть и не так эмоционально, как это делал его сосед. Он явно набивался ему в друзья, и естественно, это не могло не насторожить. Кому вдруг, так внезапно могло понадобится общение с таким закрытым человеком, как Тэгун? — Тэгунни-хён, — промурлыкал сосед, заглядывая ему в глаза. — Что? — монотонно ответил Тэгун, словно не желая говорить и вообще проявлять хоть капельку уважения. — Почему ты так холоден со мной? — спросил Джехван, корча грустную гримасу, которую тоже находил милой. — Можно я сегодня провожу тебя до дома? — Зачем? — поинтересовался с острой подозрительностью, покосившись на чересчур эмоционального парня. — Просто так, мы ведь сегодня поздно закончим, а ты кажешься таким беззащитным, очень хотелось бы составить тебе компанию, — Джехван посмотрел на Тэгуна своим фирменным, умоляющим взглядом, до сих пор заставляя его удивляться своей настойчивости и, как ему казалось, одиночеством. Ведь иначе, если бы человек не был одинок, то зачем тратить время на прогулку в месте с таким собеседником, как он. — Хорошо, — вздохнул Тэгун, понимая, что только что подписался на продление своих мучений. К сожалению, или к счастью, этот день закончился довольно быстро. Джехван не переставая крутился возле Тэгуна, как щенок возле новой игрушки и не давал исчезнуть из своего обзора даже на минуту. Парень шёл неторопливо и задумчиво смотрел вдаль, пропуская мимо ушей всё, о чем говорил его новый, внезапно появившийся друг. Джехван уже даже привык к его вечному молчанию и редким, едва уловимым на слух, словам. Он очень хотел бы докопаться до этой истины, хотел, чтобы Тэгун начал доверять ему и не пугаться его внезапным появлениям. Однако, не смотря на такую искренность, Джехван утаивал намного больше, чем кто-либо мог подумать, глядя на такого невинного парня. Они шли вдоль по улице и когда уже прошли половину пути, Джехван замолчал и шёл слегка позади Тэгуна. В общем-то, ему было всё равно где он сейчас и почему он так притих, главное, что он замолк, позволяя парню насладится хорошей погодой. Спустя несколько, прекрасно тихих минут, Джехвану позвонили. Он произнёс пару коротких слов, а затем остановился. — Тэгун-и, мне срочно нужно уйти, — сообщил радостную для одногруппника новость. — Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если я уйду прямо сейчас? — А, ну, если нужно, то иди, до завтра, — постарался ответить как можно вежливее, скрывая за своими словами иронию. Джехван кивнул, пожелал спокойной ночи и быстро убежал в непонятном направлении. Тэгун с облегчением выдохнул, выпуская пар изо рта, и пошёл в сторону дома, повторно отмечая, что погода сегодня действительно замечательная. На удивление, его настроение было хорошим, если не считать то, что он ощущал какую-то тревогу, которая сильно беспокоила. Он почувствовал, что нужно поторопиться и скорее придти домой, чтобы избежать очередного приступа, по крайней мере это не то, чего бы хотелось на улице. Ускоряя шаг, Тэгун быстро промелькнул между гаражами, чтобы сократить дорогу. Ему начало казаться, что он слышит чей-то шаг позади, но каждый раз, когда он хотел обернуться, никого и в помине не было. Но стоило ему снова ускориться, как звук шагов тоже начал ускоряться. По телу пробежали мурашки. Чувство тревоги начало усиливаться, уже предвкушая очередную паническую атаку. Становилось беспричинно страшно, страх охватывал Тэгуна всё сильнее и сильнее, а шаги так и не переставали звучать сзади, ускоряя темп вместе с ним. Наконец не выдержав, он решил бежать, чувствуя, что и преследователь тоже побежал за ним. Дыхание начало сбиваться и становиться громким, но, к счастью, спасительная дверь подъезда была уже очень близко. Делая последний поворот за угол, едва не падая, он забежал в подъезд и побежал по лестнице, и добежав до нужного, буквально припал к двери, роя ключи по карманам и прислушиваясь к чьим-то шагам, которые, к слову, так и не прекращались. Они стали несколько медленнее и были всего на пару этажей ниже. Тэгун судорожно открыл дверь и забежал внутрь, захлопывая её за собой и закрывая её на все замки, на которые только можно было закрыть. Сердце билось в бешеном ритме, норовя вырваться из груди. Он медленно скатился спиной вниз по двери, обнимая колени. Дыхание всё ещё было прерывистым, а чувство тревоги достигло своего пика. Тэгун чуть ли не бился в конвульсиях от страха, который обуздал его. Он не мог знать, что это за страх и откуда он вообще взялся, было просто страшно и одновременно больно. Беспокойство пожирало его изнутри так сильно, что по щекам побежали неконтролируемые слёзы. В голову приходили воспоминания о том, как его крепко прижимала к себе мать, будто забирая на себя все его страдания, тем самым делая приступы короче, помогая маленькому Тэгуну придти в себя быстрее. Он жадно хватал воздух ртом, пытаясь сам привести себя в чувства, что было до смешного наивно. Жизнь снова сыграла с ним злую шутку, заставляя спешить вновь, с ещё большей силой.