Глава 12
Станция Омега. Нижние уровни. Трущобы. Пообещав Гривззу найти реальные доказательства, Гаворн воспринял это всерьез и занялся этим вопрос ровно так, как его учили его армейские наставники. Взвешенно. Равномерно. Продуманно. Было совершенно очевидно, что если и искать доказательства грязных делишек Анто, то лучшее место для этого Старый док. Находящийся почти на поверхности станции он уже давно превратился в своего рода свалку всякого хлама, который облюбовали в основном ворка и мелкие группы людей. Идеальное место для того, чтобы тихо проворачивать всякие совсем уж нелегальные операции: заваленный всяким мусором огромный док по факту делился на несколько изолированных анклавов, а сложная система ходов, соединявших их, превращала жизнь любого несведущего в местных тропах разумного в настоящий ад. Гаворн знал, что Анто следит за доком и, скорее всего, поставил пару людей наблюдать за всеми лояльными Арии людьми. Уже не раз он чувствовал на себе внимательный чужой взгляд в толпе, но так ни разу не смог заметить своих преследователей. Исходя из самого худшего варианта, что за ним идёт плотное наблюдение силами нескольких групп, бывший капитан разведки Иерархии решил действовать по военной науке, которую ему так хорошо преподали. Первым делом турианец занялся легендой, которая позволила бы ему исчезнуть из поля зрения его преследователей, не вызывая подозрений. Он давно создавал на Омеге образ постепенно опускающегося пьяницы, который не особо и справляется со своей работой и остается на должности только благодаря дружбе с Гривззом. Парочка развязанным им же самим драк, где он специально пропускал удары для большего реализма, употребление алкоголя при скоплении народа, пришлось даже пару раз пострелять в воздух, изображая сильное подпитие, и подстрелить какого-то бедолагу. Но зато эффект был - половина Омеги судачила о том, что он совсем слетел с катушек. Дальше дело техники: закупиться ящиком турианского алкоголя и, запершись в квартире, изобразить самый настоящий турианский запой. Гаворну, конечно, не очень нравилась идея громить свою же квартиру и выкидывать обломки вещей из окон, но зато легенда стала еще более прочной. Разносить квартиру пришлось чуть менее часа, а дальше симулировать крайнюю степень опьянения. И пока его невидимые преследователи ожидали продолжения дебоша, турианец уже успел переодеться в тактическую броню Иерархии и, прихватив оружие, проникнуть в систему канализации, которая шла под домом. А дальше немного везения, знание местности, продолжительная вонь - и вот уже его хвост оказался далеко позади. Поскольку проникнуть в Старый док обычным образом, не привлекая внимания соглядатаев Анто, было практически невозможно, Гаворн решил попытаться пробраться туда через старые выработки, которые он неплохо знал по тем временам, когда по заданию Арии гонял мелкие группировки контрабандистов нулевого элемента, обустроивших свои логова в старых шахтерских туннелях. Единственный минус такого подхода состоял в том, что часть пути пролегала недалеко от самой заражённой части Трущоб. Гаворн недовольно поморщился перед тем, как натянуть закрытый шлем с фильтрами на голову. Неприятное чувство клаустрофобии никуда не исчезло за столько лет. Но, как хороший солдат, он умел держать свои эмоции под контролем. Переключив визор шлема в ночной режим, он поудобнее перехватил винтовку в своих лапах и, еще раз проверив, что все на месте, углубился в туннели. За его спиной оставался переполненный народом пассажирский док - последние корабли отходил почти одновременно, и огромные толпы разумных оказались самой лучшей маскировкой. Впереди сверкнула решетка, перегораживающая вентиляционный канал. Толщина прутьев, сделанных отнюдь не из металла, гарантировала, как минимум, несколько десятков минут с плазменной горелкой и повышенное внимание со стороны ответственных за охрана проходов. Вряд ли бы они не заметили скачкообразный рост температуры от плазменного резака. В который раз Гаворн порадовался тому, что у него все же есть какая-никакая власть на Омеге. Его код безопасности позволял без особых проблем временно отключить датчики тепла и давления в этой секции с инженерной панели управления. Прутья решетки долго не подавались. Пришлось постараться прежде, чем в сизом дыме от сгоревшего композита он услышал звук упавшей на пол воздуховода решетки. Путь вперёд был свободен. Теперь оставалось не заблудиться и по возможности не встретиться ни с кем из обитателей трущоб, пока он идет по зараженной территории. По счастью большая часть пути проходила по воздуховодам, где он был в относительной безопасности, если, конечно, не пострадает герметизация брони. Но была одна проблема. Прямого пути до дока по этим трубам не было, и ему пришлось бы вылезать и отмахать почти полкилометра по Трущобам до входа в старые шахтерские выработки. А учитывая, где находилась точка входа и выхода, это означало прогулку почти по самому центру Трущоб в самой глубине карантийной зоны, где, как он знал, все еще продолжали сновать десятки вооруженных, обозленных и сошедших с ума разумных. В основном ворка и земляне. Мягкотелые сосунки - подумал Гаворн, адресуя данное нелестное обращение ко всем руководящим Омегой силам. Будь тут Иерархия, вопрос уже давно был бы решен. Быстро, радикально, чисто и с минимальной угрозой. Зараженную зону бы санировали вместе с жителями. Турианцы, в отличие от прочих рас, очень хорошо понимали концепцию необходимых потерь, как и то, что нужды большинства явно превыше нужд меньшинства. А вместо этого вы убегаете от проблемы и ждете, пока у этого котла не сорвет крышку. - турианец хорошо знал о неизвестных широкой общественности случаях, когда зараженные все же проникали через кордоны. Только за последние несколько дней таких случаев было больше десятка. Ему некстати вспомнилась срезанная решетка. Если кто-то из зараженных наткнется на нее, будет нехорошо Надо будет сообщить об этом или даже самому приварить ее обратно - решил он. Не хватало еще, чтобы на его совести было заражение всей станции. Наконец непроглядная тьма туннеля стала постепенно отступать по мере того, как впереди разрастался неровный квадрат света, который оказался дырой рваного металла, а за ней лежали они- Трущобы. Видно было, что район переживает не лучшие времена, мягко говоря. Искусственное освещение не работало, и сгущающуюся тьму разгоняли лишь скудные лампы аварийного освещения, как та, что освещала пробоину в воздуховоде. Турианец неслышно выбрался из туннеля. Под его ногами зашуршали мелкие камешки и песок. Тенью бывший специалист разведки Иерархии метнулся к стене ближайшего дома и затаился в его тени. Следовало обдумать дальнейшие действия. Встроенные в броню звуковые сенсоры ощупывали пространство вокруг турианца, выдавая максимально подробную звуковую картинку, происходящего вокруг него. И картинка была препаршивая. Как минимум три десятка разумных, сбитых в группы, в радиусе сотни метров. Очереди выстрелов в удалении, медленно умирающие существа в своих жилищах. Турианец слушал очищенные субпроцессором брони хрипящие звуки бедняги через пару стенок. Судя по всему, тот был в агонии. Пришлось забраться немного повыше. Трущобы, в отличие от прочих зон Омеги, были построены на месте самых первых выработок. Высота потолка достигала каких-то пять-шести метров от земли. Поэтому тут и не было такого многоуровневого безобразия, что творилось на остальной части Омеге. Крыши одинаковых бараков, тянувшихся по всему району, были серыми, старыми и однозначно изъеденными ржавчиной. Кое-где некоторые предприимчивые жители сделали себе второй этаж, расширив свое жилище еще на пару метров прямо до потолка выработки. И почти над каждой второй крышей курился легкий дымок, что поднимался к потолку и снижал и так не самую лучшую видимости почти до нуля. Но делать быть нечего. Это был самый быстрый и самый спокойный путь через район трущоб. Гаворну очень не хотелось, заканчивать день с трупами гражданских на своих руках. А тут было тихо, спокойно. Конечно, приходилось пригибаться и внимательно смотреть под ноги, чтобы не навернуться вниз на улицы района. Зато горячий дым вокруг скрывал его как от случайных взглядов, так и от настырных любителей поглазеть в тепловой прицел. Где-то внизу кто-то сдавленно вскрикнул, раздались быстрые торопливые шаги, резкий окрик и звук выстрела. В такие моменты Гаворн совсем не радовался, что не избавился от брони. Не хотелось бы ему это слышать в таких подробностях. К счастью, путь впереди был более или менее свободен. Пробираться по крышам было затруднительно, но несравненно быстрее, чем по полутемным проходам трущоб. Очередная перестрелка внизу заставила турианца остановиться и припасть к оптическому прицелу. Внизу шла настоящая вакханалия. Две групп людей схлестнулись за какую-то добычу. Перестрелка была быстрой и жестокой. А когда термозаряды кончились, она перешла в рукопашную. И кровь полилась рекой. Гаворн поморщился. Он никогда не любил смотреть на то, как остервенело дерутся съехавшие с катушек гражданские. Это выглядело грязно, неряшливо и почти всегда излишне кроваво. Схватка внизу подходила к концу, и Гаворн понял, кого так рьяно защищала вторая группа людей - несколько женщин и детей. Поняв, что все их мужчины мертвы, они бросились врассыпную. Но было поздно. Женщин хватали за волосы, детей пинали ногами. Кого-то просто били прикладами, и они падали в грязь улицы, кому-то везло меньше. На его глазах две женщины? подхватив своих детей на руки? бросились бежать. Одна из них замешкалась лишь на секунду, и тяжелый приклад обрушился ей на голову. А затем еще и еще раз. Стоящий над ней человек остервенело наносил удары, пока, наконец, чуткий слух турианца, усиленный сенсорами костюма, не расслышал характерный хруст костей. А затем плач человеческого детеныша и выстрел. Руки Гаворна еще плотнее сжали рифлёную рукоять винтовки. Как же ему хотелось сейчас оказаться там, внизу и принести немного правосудия по-туриански. То, что он увидел, было за гранью его понимания. Такая жесткость, сладострастное наслаждение болью другого разумного. Как военному такое ему было неведомо. Его работа скорее заключалась в том, чтобы люди с подобными желаниями навсегда исчезали где-нибудь на нижних уровнях Омеги. Внезапно раздавшийся в переулке крик заставил его очнуться. Кричала вторая женщина. Весь его опыт говорил, что нужно идти вперед, что его задача важнее. Миссия важнее всего. Несколько лет назад он бы так и поступил, но теперь – возможно, Гривзз был прав. Разведка Иерархии и он сам теперь слишком далеки друг от друга. Турианец добрался до поворота в соседний проулок в несколько прыжков и все равно опоздал. Женщина медленно сползала на землю, на ее одежде медленно проступал кровавый узор. Стоящая за ней человеческая девочка бросилась было к своей медленно оседающей матери, когда второй нападавший, с громким гоготом схватив ее за волосы, дернул к себе. Неожиданно для него девчонка извернулась и со всей силы пнула схватившего ее по колену ногой. Человек громко ойкнул, затем непотребно выругался, а затем как следует зарядил ее кулаком по носу. Голова девочки мотнулась в сторону, следующий удар сапогом отправил ее маленькое тельце на землю к ее уже медленно остывающей матери. Он думал, что молодой человеческой самке уже хватит, но нет. Она подняла голову и сквозь слезы разбитыми губами с запёкшейся кровью продолжила оскорблять заведенных мужчин, стоящих перед ней. В какой-то момент одному из них это надоело, и он, схватит девочку за волосы, потянул клинок из ножен. Раньше Гаворн для себя отметил бы этих гражданских, как неизбежные потери и продолжил бы выполнение своего задания, но Омега меняет всех. Даже истово верующих в устав и правила идеалистов. Человек только начал заносить клинок, чтобы полоснуть девчонку от уха до уха, когда руки турианца уже вскинули винтовку. Пальцы привычно перевели режим стрельбы на одиночные, а руки совместили метки прицела с головой державшего нож человека. Фактически эти двое подонков даже не успели понять, что произошло. Вот только один из них занёс руку с ножом, чтобы слегка попугать малолетку, пока второй осматривал труп женщины, которую он только что убил, а через мгновение голова его сотоварища дернулась, как от удара. Как в замедленной съемке мародер увидел, как из головы его товарища вылетает фонтанчик крови и тот, роняя нож на землю, оседает. Он даже не успел развернуться в сторону новой угрозы, как почувствовал боль в груди, а потом все померкло. Со вторым вышла промашка. Он развернулся, подался назад, и линия прицеливания пришлась на его грудь. Про себя Гаворн грязно выругался прежде, чем всадить второй выстрел прямо в лоб мародеру. Махнул выжившей девчонке, беги мол. Но та продолжала тупо смотреть на него, сидя рядом с одним из убийц ее матери. А затем подельники тех двух мародеров, решили проверить, куда делись их товарищи и заглянули в переулок. Дальше Гаворну пришлось действовать быстро, жестко и максимально эффективно. Совершив дикий кульбит с переворотом, он приземлился на ноги всего в паре метров от двух новых угроз и тут же окатил их щедрой очередью из винтовки. Дальше ринулся к девчонке, на ходу выщелкивая термозаряд и вставляя новый. Да что я творю. - эта мысль пульсировала в его голове, когда он подскочил к человеческой девчонке, рывком поставил ее на ноги и, убедившись, что она в шоковом состоянии, заехал ей перчаткой по лицу. - Быстро схватила его, - он всучил ей в руки один из заряженных пистолетов мародеров, - и в безопасное место. Всю дорогу бежать. Пошла, пошла, пошла! За его спиной уже слышался топот ног всей остальной шайки. Надо сказать, пощёчина и резкий тычок стволом в спину оказали на девчонку магическое воздействие, потому что она вдруг резко понеслась куда-то в лабиринт улиц Трущоб, оставляя Гаворна один на один с десятком обозленных мужиков.***
Корабль медленно вращался вокруг второй планеты системы Сигма-Лебедь уже несколько часов. Шла разрядка корпуса - необходимая мера прежде, чем корабль будет готов совершить еще один прыжок через ретранслятор к Омеге. Увы, без специализированных станций разрядки процесс грозился затянуться. К тому же приходилось тратить огромное количество энергии на защиту корабля от излучения столь близкого голубого гиганта. С каждым новым витком вокруг планеты количество потраченного топлива становилось все больше и больше, и все это записывалось в безвозвратные расходы для Мусорщика. Зато с другой стороны активность звезды прятала корабль Джима от любых сенсоров дальнего действия, а ее гравитационное воздействие искажало данные масс-локаторов. Почти идеальное укрытие - единственным способом его засечь было визуальное наблюдение, но и оно не было достаточно надежным, учитывая яркость звезды, на фоне которой вращался корабль контрабандиста. Сейчас пилот корабль спал сном младенца, развалившись в кресле пилота. После всех злоключений и дырки в его тушке ему срочно требовалось немного отдыха. На этот раз без кошмаров. Сразу после того, как он пришел в себя, Джим постарался оценить общий ущерб кораблю и пришел к неутешительному выводу, что Орлана придется ставить на прикол на несколько недель минимум. Третий грузовой выгорел полностью вместе с сопредельными отсеками. Повреждение были такие, что единственным выходом было полное вырезание секции вместе с элементами внешней обшивки. Чертова уйма денег. - вот та мысль, которая приходила ему в голову, когда он думал о том, сколько это может стоить. Это из крупного, а было еще и по мелочи, но и там набегала приличная сумма кредитов. Поврежденные панели внешней обшивки - результат стрельбы орудий крейсера Коллекционеров, а затем входа в атмосферу планеты. Энергокабели - там вообще требовалась замена половины, как минимум. Сначала была веселая прогулка на максимальном импульсе к планете, затем побег от планеты. Такие перегрузки пожгли уйма основных энергоканалов, и теперь корабль почти полностью работал на резервных линиях питания. А были еще трещины в корпусе, вышедшая из строя система газового рассеивания тепла двигателей "Вуаль", проблемы с системой жизнеобеспечения и даже такая мелочь, как повреждённая стрельбой дверь шлюзового отсека - все это в перспективе встанет Джиму в совершенно невразумительные суммы от ремонтных бригад. Виток номер двенадцать был почти завершен. Корабль ушел на темную сторону планеты, и ВИ начал будить пилота. Сначала компьютер убрал затемняющие фильтры с остекления кабины, которые не позволяли заливать все пространство внутри нестерпимо ярким голубым светом, а затем одну за другой оживил все панели управления и включил основное освещение мостика. Человек проснулся не сразу. Сначала его тело несколько раз легко дёрнулось в кресле, ладонь попыталась закрыть лицо, на которое падал свет от освещения мостика, затем, сжав пальцы в кулаки, Джим совершенно по-детски потер ими глаза и только потом окончательно проснулся. Потянувшись в кресле, он бросил взгляд на внутренний хронометр корабля. Судя по нему, он проспал примерно часа два, два с половиной. Взгляд же на навигационную панель сразу же объяснил, зачем ВИ разбудил его. - Компьютер, мы в радиусе действия? - задал вопрос Мусорщик, изучая данные разрядки корпуса. 75 % - неплохо, в случае чего он уже мог совершить переход через Ретранслятор. Не без последствий для корабля, конечно, но зато теперь ему не грозило быть разорванным на части по окончании прыжка - Так точно, командир, - как обычно, бодро отрапортовал ВИ, - маяк в десяти световых секундах. - Наличие активности на пассивных сенсорах? - Отрицательно, командир. - Так, хорошо. Готовимся к передаче. Выдвинуть антенну дальней связи. В нижней плоскости корпуса несколько плит обшивки разошлись в стороны, и небольшой сферический блок на поворотной платформе выдвинулся из недр корабля. Затем заслонка в передней части сферы подалась в сторону, открывая чувствительную электронику системы дальней связи, и электронный глаз начал искать сигнал маяка связи. Найдя его, модуль связи нацелил антенну передатчика на еле заметную на фоне черноты космоса серебристую точку маяка. - Связь с маяком установлена. Тестирование канала связи - норма. Тестирование системы передачи данных - норма, повторная проверка систем дальней связи - норма. - протараторил ВИ. – Командир, система связи работает в штатном режиме и готов к передаче. - Хорошо, - кивнул сам себе человек, - начинаем подготовку к передаче. Его руки забегали по панели управления, вводя координаты Омеги и точный адрес домашнего комма Никсетери с обязательной пересылкой сообщения на ее ручной инструметрон. Сообщение он записал уже заранее и надеялся, что Никки получит его раньше, чем корабль пристанет к доку, и самое главное - что она сделает так, как он сказал и не будет заниматься самодеятельность. В чем Джим был совсем не уверен. - Подготовка к передаче завершена. - сообщил бестелесный голос. - Произвожу разбивку сообщения и шифрование. Шифрование завершено. К отправке готов. Внимание до окончания окна связи осталось 90 секунд. - Начать передачу сообщения. Короткие импульсы, используй частоту 806 мегагерц для передачи сообщения и диапазон килогерц для передачи ключа. - Выполняю. - ответил ВИ и начал передачу сообщения. Поскольку Джим понимал, что с большой долей вероятности каналы связи с Омегой могут быть под негласным контролем Анто, он использовал старый, как жизнь, трюк с разделением сообщения на несколько частей и маскировкой их под рекламный спам. Уже через несколько часов, если повезет, на инструметрон Никки упадет несколько рекламных сообщений невинного характера. Что-нибудь про то, как сделать фестоны головы мягкими и шелковистыми. В общем ничего подозрительного, а затем на более низкой частоте туда же прилетит еще одно сообщение. Только оно пройдет сквозь фаервол инструметрона, как нож сквозь масло, благодаря заранее установленной закладке и, прописав себя в управляющей директории, просканирует память устройства. Найдя нужные сообщения, эта программа произведет дешифровку и компилирует куски текста в сообщение. А дальше останется только надеяться, что ты прочитаешь его вовремя - думал Джим, шагая в сторону грузового отсека номер один. Там за бронированной панелью была его небольшая оружейная. Ничего криминального на первый взгляд. Все строго в рамках полученных лицензий - старый Хищник, один М-3, да обычная броня. Человек запустил руку за край проема и вслепую нашел небольшой кодовый замок. Комбинация вспомнилась практически мгновенно, как будто и не прошло двух лет. Затем где-то в глубине переборки раздались звуки сервоприводов, и в полуметре от первого проема открылся еще один ростом с человека. Послышался слабый писк, когда приводы вытолкнули из темноты оружейного бункера на платформе целый ворох оружия и броню. Тяжелая, темно-серая она была потертой, с царапинами и подпалинамии явно не новой. Джим с тяжелым сердцем воззрился на бронескафандр, когда-то принадлежавший ему. На плечевом элементе брони, выгнув спину и грозно вскинув хвост, гордо красовался Бойцовый кот***
Преследовавшие его люди отстали не сразу. Чувствовалось, что их очень сильно расстроило, что он уделал четверых их товарищей. В итоге, ударившая им голову ярость заставила банду преследовать его несколько кварталов к ряду. Ничем хорошим это для людей на закончилось. К моменту, когда они отстали, Гаворн убил еще двоих и тяжело ранил минимум одного. Наконец, после того как турианец метким выстрелом обрушил навесную крышу на головы трех идиотов и, воспользовавшись замешательством, двумя меткими выстрелами уделал стоящего рядом с ними жирного человека с дробовиком, его больше не преследовали. Увы, но для Гаворна этот забег от преследователей тоже не прошел бесследно. Чертовы обезьяны умудрились как-то прострелить бронескафандр. Хорошо, что обошлось без ранения, но теперь герметичность была нарушена и он так или иначе вдыхал зараженный воздух Трущоб. - А ты думал, что все будет так просто? - проворчал он, обращаясь сам к себе, пока сидя на крыше вкалывал все известные ему биоблокаторы из походной аптечки. Не факт, что помогло бы, но, если он заразился, это точно снизит скорость проявления симптомов. Еще полчаса по крышам, и Трущобы кончились, впереди замаячил изъеденный проходами и туннелями камень астероида. Турианцу пришлось снова задержаться, пока он искал нужный вход, а затем пропетлять внутри темных заброшенных шахтёрских туннелей прежде, чем он понял, что, кажется, движется в правильном направлении. Большей частью туннели были пусты, лишь кое-где он замечал следы того, что тут бывали люди. Несколько раз Гаворн замечал отблески света впереди. Некоторые разумные с началом эпидемии ушли глубже под землю, в надежде пересидеть лихое время. Такие небольшие группки он неслышно обходил, скрываясь в тенях. На очередной развилке турианец понял, что заблудился. И хотя он примерно представлял, где он, ему было совершенно не ясно в какую сторону сейчас поворачивать. Двинувшись наугад он свернул направо в темный, постепенно расширяющийся тоннель. По мере того, как Гаворн все дальше шел по туннелю, газоанализатор в костюме начал показывать повышенное содержание в воздухе сероводорода, метана, аммиака и других соединений. А если учесть, что на Омеге в естественной форме эти газы отсутствовали, напрашивался только один вывод - гниение плоти. Прошагав еще примерно метров двадцать, турианец понял, что не ошибся. Огромная пещера, в которую вывел проход была полна тел. Сложенные штабелями или просто кучами они громоздили то тут, то там. Ночной режим визора скрадывал самые неприятные моменты, но Гаворн примерно представлял себе картинку и запах. Очевидно местные обустроили это место под морг после того, как умерших в Трущобах стало слишком много. Турианец замечал характерные костяные маски своего вида среди человеческих и батарианских тел. Судя по степени разложения, большинству тел было не больше недели, но температура и влажность делали свое дело - трупы выглядели так, будто пролежали тут не меньше месяца. А ведь все они были заражены, - подумалось турианцу, - и этот вирус не гибнет после смерти носителя. Получается, что тут, под носом у все станции, огромная зона потенциальной биологической опасности. И всем плевать. Гаворн поспешно покинул пещеру, ему не хотелось и дальше находиться в этом могильнике. Вернувшись на развилку, он продолжил путь по другому проходу и очень скоро впереди забрезжил свет. Старый док поражал воображение любого, кто впервые оказался в нем. Огромная пещера два километра длиной была превращена руками шахтеров в идеальный прямоугольник. Когда-то именно здесь складировали и вывозили сырую руду еще в тем далекие времена, когда Омега была всего лишь обычным астероидом с шахтерским поселком внутри. Теперь об этом прошлом Омеги напоминали почти истлевшие древние контейнеры с такой же древней рудой в них. Сам же док давно превратился в свалку кораблей и их обломков. Фактически здесь хранилось то, что было невозможно никак продать. Обломки кораблей, строительный мусор, тонны руды - все это формировало целые горные цепи, разделяющие док на несколько анклавов. И сейчас задача Гаворна была в том, чтобы аккуратно разведать обстановку, не потревожив как местных жителей, так и незваных гостей. Пробираясь среди обломков и мусора в сторону горной гряды, составленной из корпуса старинного фрегата, какого-то добывающего оборудования и просто тонн руды, турианец старался не шуметь, чтобы не привлекать внимания местных, но очень скоро понял - в этом месте никого нет. Не то, чтобы ворка обычно сразу же высылали торжественную делегацию, но он явно чувствовал, что здесь никого. Эта часть дока словно вымерла. Тихо, как в могиле, ни звука, ни движения. Турианец переключился на тепловой режим визора в шлеме. Он хотел попробовать поискать тепло и тут же бросил затею - почти вся руда была слаборадиоактивная и светилась, как новогодняя елка. Что-то настораживало турианца в этом месте и, помня уроки своих инструкторов, Гаворн медленно отступил и затаился в тени обломков. Док словно вымер, и, хотя этому могло быть много объяснений, он предположил наиболее вероятное - батарианцы уже зачистили это место. А не попался он им только потому, что, видимо, патрули стояли около всех крупных ходов, и никто не думал, что кто-то сможет пролезть через старые выработки. Устроившись за горой какого-то мусора и закопавшись в него как следует, чтобы не привлекать внимания, Гаворн выставил вперед ствол винтовки и стал медленно осматривать в прицел территорию вокруг. Потребовалось около получаса прежде, чем турианец смог заметить первого противника. Он осматривал дальнюю часть дока, когда глаза заметили какое-то шевеление в одной из пробоин лежащего на боку старого грузового корабля Иерархии. Лишь на мгновение, но ему этого было достаточно. Гаворн вперил свой взгляд в направлении турианского грузовика. Прошло еще с десяток минут прежде, чем он снова заметил движение и на этот раз его не упустил. Как он и думал. Наблюдательная позиция. Двое, максимум трое. Батарианцы. Профессионалы. Гнездо было обрадовано по всем правилам маскировки, и, если бы Гаворн не заметил движение в первый раз, то не вскрыл бы позицию. Потратив еще некоторое время на поиски, турианец обнаружил еще два таких же замаскированных наблюдательных пункта. Картина вырисовывалась однозначная - люди Анто сидели на всех входах и выходах из дока. Скорее всего ближе к жилым районам стояли кордоны с его тупым пушечным мясом, которое в соответствие с приказом Арии обеспечивало безопасность. А вот тут в доке уже были настоящие спецы, и скорее всего приказы у них были вполне однозначные. А затем Гаворн услышал протяжный шум приближающегося корабля. Точно по расписанию - ухмыльнулся турианец и, вскочив, переместился чуть левее, спрятавшись в тени обломков фрегата. Корабль, аккуратно работая двигателями малой тяги, медленно вплыл внутрь дока. Обдав струями горячего воздуха фигурку турианца, грузовой корабль перемахнул через мертвое тело древнего фрегата и скрылся с его глаз. Гаворн шустро побежал в сторону угасающего звука двигателей, лихо перепрыгивая через крупные обломки мусора. Пробраться через внутренности фрегата оказалось немного сложнее, но все же он успел найти позицию к моменту, когда начиналось самое интересное. Корабль уже сел посреди расчищенной площадки и сейчас слегка парил белыми клубами дыма от двигателей. Гаворн перехватил винтовку и, поудобнее устроившись в глубине отсека, который он выбрал для наблюдения, включил режим записи на прицеле винтовки. С первых же кадров стало понятно, что ему сопутствует удача. Это мог быть просто обычный контрабандный груз для Анто или еще что, но то, что он увидел, было лучше любых прочих доказательств. Когда аппарель грузового отсека корабля опустилась, по ней, громыхая кованными ботинками, начали спускаться батарианцы. Закованные в тяжелую военную броню, с оружием за плечами они не были похожи на молокососов, которых Анто отправлял на патрулирование. Оптика прицела фиксировала все новые и новые детали: знаки объединений наемников на броне новоприбывших, потертое оружие с зарубками на нем, экономные, куцые движения батарианцев. Сомнений не было – это были хорошо подготовленные наемники, опытные, эффективные и безусловно крайне дорогие. Даже для Анто. Затем из корабля стали выносить контейнеры, и тут уже Гаворн возликовал окончательно. Военную маркировку Батарианской Гегемонии он не мог не узнать. Тяжелые штурмовые орудия, судя по надписям на ящике, термические заряды направленного действия, контейнеры полные термозарядов для ручного оружия. Выглядело все так, как ели бы Анто и его люди готовились штурмовать тяжело укреплённые объекты на Омеге. Такие, например, как Загробная жизнь. Осталось еще только выяснить, что оружие и заряды они не сперли у военных, а получили вместе с добром от правительства Гегемонии на передачу Омеги под батарианский контроль - подумалось Гаворну. И через секунду эта мысль уже не казалась ему такой уж бредовой. Наемники, оружие, взрывчатка- того, что записал турианец хватило бы, чтобы закопать Анто раз и навсегда. Но у бывшего капитана разведки Иерархии в голове уже составлялся очередной безумный план. Разгрузкой контейнеров командовал один хорошо знакомый ему батарианец. Он не знал его имени, но тот был чем-то вроде ординарца при Анто и выполнял все его поручения. Если кто-то и знает всю картину кроме Анто, то это он. - размышлял Гаворн. - Если бы только его допросить. Глаза боятся, а руки делают, так кажется?–эта человеческая поговорка вспомнилась турианцу, когда тот неслышно спускался с насыпи мусора, на которой стоял фрегат все ближе и ближе к грузовому кораблю. Конечно сильно повезло с тем, что наемники достаточно быстро куда-то ушли, и на месте посадки остались только несколько батарианцев охранников, четверо грузчиков, да ординарец Анто. Почти идеальные условия. Оставалось только дождаться, пока корабль полностью разгрузят, и охранники пойдут конвоировать грузчиков за пределы периметра безопасности. По идее помощник Анто должен был идти с ними, но случилось второе чудо за день – батарианец, махнув рукой солдатам, углубился в один из проходов, куда была сгружено добро с транспортника. Дождавшись пока корабль прогреет двигатели, и шум и пыль будут отличным средством маскировки, Гаворн вскочил и быстрым шагом направился в сторону удаляющейся фигуры батарианца. Тот не успел ничего предпринять, лишь сделал попытку развернуться, когда почувствовал кого-то за своей спиной. Короткая подсечка, удар, и вот батарианец уже без сознания перекинут через спину, пока Гаворн спешно ретируется подальше, вглубь шахтерской выработки. Найти тихое спокойное место оказалось достаточно просто, и, пока батарианец все еще пребывал без сознания, Гаворн старался вспомнить все, что ему известно про анатомию этого вида. Параллельно он выдрал с мясом модуль системы связи из маски, которую носил помощник Анто и избавил его от оружия. Ему уже хватило неожиданностей на сегодня. - Ты знаешь кто я? Гаворн начал стандартный диалог допроса, которому его учили в разведке, когда батар пришел в себя. Турианец старался не отводить взгляда от лежащего перед ним разумного, стараясь замечать мельчайшие реакции его лица. - Труп! - гневно выплюнул ему в лицо батарианец. - Когда Анто... - Неверно. - оборвал его тираду Гаворн сильнейшим ударом в живот. - Еще раз тот же вопрос. Ну! Кто я? Батарианец, скрючившись от боли, кашлянул кровью на камень пола. - Да пошел ты! - злобно прошипел он, глядя исподлобья. Ответом ему было несколько мощных, хорошо поставленных ударов. Раздался еле слышный треск костей и сидящему на полу помощнику Анто стало значительно труднее дышать. - Продолжишь дерзить дальше? - спокойно поинтересовался Гаворн. - Повторяю вопрос: кто я? Батарианец, тяжело дыша, с ненавистью посмотрел на своего мучителя и промолчал, видимо, решив продолжить играть в молчанку. К сожалению для него, у Гаворна не было времени на игры. Капитан просто перехватил руку батарианца и стал технично с громким хрустом ломать один за одним пальцы на правой руке. Батарианец начал кричать и вопить от боли, ведь как-никак Гаворн знал свое дело, также, как и помнил, что самые болезненные точки на теле батаров - это сочленения пальцев и глаза. Его жертва металась и кричала во всю глотку, но маска на его морде успешно заглушала крики боли, их почти не было слышно. - Еще раз - ты знаешь кто я? - Знаю, знаю. - всхлипнул в ответ батарианец. И тут Гаворн понял, что ему удалось - он его надломил. - Я охраняю здешний порядок. Порядок, который твой босс нарушает. А теперь ты расскажешь мне все, что я захочу знать, или тебе будет гораздо больнее. И что бы закрепить в сознании лежащего на полу разумного свою точку зрения, он перехватил скрюченные переломанные пальцы на его руке и продолжил выламывать их из суставов. Спустя полчаса жесткого допроса батарианец сдал все, что знал. Периодически он, правда, пытался упрямиться, и это стоило ему выдавленного глаза, сломанных пальцев и ребер. Анто уже несколько месяцев готовился к захвату власти и готовился, как следует. Оружие, обмундирование, люди. Изначально были договоренности с главарями группировок о невмешательстве, что позволило бы провести операцию быстро, гладко и с минимумом потерь, но СПЕКТР Шепард порушила все, убив их, и из-за этого сроки операции сдвинулись. Анто пришлось привлечь больше наемников, чем он планировал, пришлось чистить сеть стукачей, которые слишком много увидели, и это и бросилось в глаза Гаворну. Однако еще более интересным было то, откуда у потенциально бывшей левой руки Арии деньги на такую толпу наемников. Оказывается, Анто занимался не только обычной контрабандой, но и ввозил очищенный Нулевой элемент на станцию, а одним из его курьеров был тот самый проблемный человечишка - Мусорщик. Все интереснее и интереснее.- подумал Гаворн, оценивая то, что ему только что рассказали. Единственным выбивающимся моментом здесь была эта эпидемия, которая началась уж слишком удобно для Анто, и у турианца была пара сумасшедших мыслишек на тему того, а не Анто ли сам ее и начал. Увы, но больше ничего ординарец Анто рассказать не мог, даже под угрозой лишиться еще пары глаз. Глядя на сидящего перед ним батара, баюкающего свои скрюченные пальцы, он на мгновение испытал даже что-то похоже на жалость. Но затем практический интерес снова возобладал в холодном мозгу турианца. А ведь если притащить Гривззу и Арии не просто запись, но и живого свидетеля, который это все подтвердит, то тогда у этой сволочи не будет ни одного шанса оправдаться. - именно об этом думал Гаворн, оценивающее глядя на сидящего батара. Конечно, путь сюда не был прогулкой, да и обратно тоже, но он справится. Короткий удар прикладом винтовки, и батарианец рухнул, как подкошенный, на пол. Гаворн деловито собрал все его вещи, взвалил тело, словно мешок, на плечо, и, сгибаясь под весом брони, направился по тому же пути, что и пришёл. Вероятно, выйди Гаворн на пять минут позже или раньше, все повернулось бы иначе, но вышло так как вышло. Турианец свято уверовал, что проход, как и вся система ходов, идущая от Трущоб к Старому доку, никак не патрулируется, потому что во время проникновения ни на кого не наткнулся. На самом же деле патруль конечно же был, и Гаворну просто повезло, что в тот момент, когда он искал путь в туннелях, произошла заминка, и следующая тройка патрульных вышла на маршрут немного позже обычного. Но если в первый раз ему повезло, то во второй его лимит везения исчерпался, и он неожиданно для себя вышел прямо на патруль, осматривающий туннели. Замешательство длилось всего несколько мгновений, пока батарианцы рассматривали неизвестного, у которого на плечах лежало тело их товарища. А затем они синхронно вдарили из трех стволов. Гаворн, бросив тело, еле успел укрыться в боковом проходе. ВИ костюма сообщил о снижение мощности кинетических щитов почти на половину. Выстрелы батаров продолжали дробить камень всего в нескольких сантиметрах от него. А под лежавшим помощником Анто медленно расплывалась коричневая лужа. Судя по всему, он успел схватить свою пулю. Гаворн попробовал было отстреливаться, но его противники оказались хорошо тренированы и не давали ему высунуться из его укрытия. Сейчас подойдет подмога с той сторону туннеля и возьмут в кольцо, нужно прорываться.– подумал турианец, лихорадочно меняя исходящий паром термозаряд. Этот перекресток был ему знаком. Одно из боковых ответвлений вело к тому могильнику с трупами, еще одно вело к Трущобам, а два других - он понятия не имел куда ведут они. Как, собственно, и не имел понятия в какой из проходов загнала его стрельба. Его размышления прервала упавшая всего в метре от него ручная граната. Турианец только и успел, что поднять оружие прежде, чем раздался взрыв. Взрывная волна швырнула его вглубь туннеля, печально пискнув перегрузкой щитов, отключился ВИ костюма, а вместе с ним и добрая половина систем. Проход заволокло сизым дымом и запахом сгоревшей плоти. Сначала Гаворн было подумал, что вышла из строя система фильтрации после взрыва, ведь подобные запахи не должны были проникать внутрь костюма. Но затем, когда он попытался встать, резкая боль пронзила его торс и левую ногу. Бросив взгляд на источник тупой нарастающей в свое интенсивности боли, он понял, что дело не фильтрации воздуха. Вся нижняя часть бронескафандра была в решето. Аварийная медицинский комплекс успел вколоть ему немного обезболивающего прежде, чем умер вместе с прочей начинкой костюма. Только поэтому он не чувствовал боли, лишь тепло вытекающей из ран крови. Подобрав винтовку, он заковылял вперед по проходу вперед. Частью сознания Гаворн понимал, что он уже почти покойник, но продолжал цепляться за призрачную надежду вывернуться из этой ситуации. Стены и потолок прохода расширились, впуская его в большую и слишком знакомую ему пещеру. Луч света фонаря заметался перед ним, выхватывая уже знакомые штабеля мертвых тел и этот запах- он удивился, как не почувствовал его раньше. Гаворн снова оказался в той самой пещере-могильнике, из которой был только один выход. Сзади раздались голоса, и рядом с ним прожужжало несколько выстрелов преследователей. От неожиданности Гаворн потерял равновесие и упал на пол пещеры. Быстро повернувшись на бок, он выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в темноту. Это, по-видимому, немного охладил пыл батарианцев. Извернувшись турианец постарался встать, но ничего не вышло. Боль становилось все нестерпимее и, сжимая зубы от дикой боли, он продолжил ползти вперед, периодически отвлекаясь на пару выстрелов в сторону своих преследователей.***
Батарианцы не торопились. По следам крови оставленным на полу выработки они уже поняли, что их противник серьезно ранен, а место, куда они его загнали, не имело других выходов. И все же чертов турианец чуть не подстрелил одно из них, когда они слишком резво попытались его преследовать. А потом, когда он добрался до противоположной стороны пещеры, пришлось снова искать укрытие - больно метко стрелял тот, кого они преследовали. Но уже несколько минут не было ни одного выстрела и, выждав еще немного, старший группы дал знак и сам первым двинулся вперед. Турианец сидел, привалившись к стене. Когда батарианцы осторожно приблизились к нему, он открыл глаза и мутны взглядом окинул их. - Поздравляю, нашли - просипел он, натужно хрипя. Рядом с ним лежал разряженный пистолет, последний термозаряд он израсходовал несколько минут назад. Весь бронескафандр турианца был перемазан в серо-зеленой слизи, которой был покрыт пол пещеры. А нижняя его часть представляла собой лохмотья, сквозь которые медленно по капле вместе с кровью вытекала и жизнь турианца. К этому момент Гаворн уже смирился с тем, что он труп. Даже если бы он справился бы с этими батарианскими коммандос - он заражен, лекарства нет. Оставалось только одно. Турианец перевел взгляд на еле работающий инструметрон на своей руке. На нем завершался процесс передачи данных. Гаворн только надеялся, что Гривзз получит их. Старший в группе батарианцев вскинул оружие одновременно с звуком сигналом на руке Гаворна об окончании загрузки. Прежде, чем батарианец успел нажать на спуск, он заметил, как слабо вздрогнули мандибулы на лице турианца в подобие улыбки. Его правая рука разжалась, и из нее на серый камень пещеры выкатился маленький цилиндр. Рукотворный ад наступил строго по расписанию. Скопление метана и аммиака в этой пещере было столь велико, что хватило бы и искры, а уж зажигательной гранаты и подавно. Огненная вспышка с громким хлопком окутала Гаворна и склонившихся над ним батаров, а затем рванула с воем огненным шаром прочь с пещеры. Огонь стих так же быстро, как и начался. Лишь медленно продолжали тлеть тела погибших, и оседали на землю мертвецы в батарианской броне.