К городу

Знаешь, в эти полчаса я куда более откровенна, чем в те несколько дней, что обычно тут проживаю. Полчаса минута за минутой, крупинка за крупинкой напоминают о неминуемом расставании. Не получается утешать себя бесконечным мыслепотоком «Ещё много времени, я успею всё сказать». Приходится говорить — здесь и сейчас, немедленно, не откладывая, не подбирая слова, не боясь показаться дурой. Говорить — одно и то же, те же фразы, что повторяешь во время каждого свидания; надоели они тебе, солнце? Прости, не могу оседлать фантазию и выдумать что-то более пронзительное, ударяющее в сердце и в оба виска, наотмашь, до слёз. Говорить: «Как же я скучаю, солнце, если б ты знал! И как стучит сердце, едва вижу знакомые места, да что там места — едва думаю о тебе! У нас холодно и темно, и я вырываюсь к тебе как на лицевую, в твой бесконечный свет, в твои тёплые объятия. Обнять бы — по-настоящему, но как же на меня взглянут, если я сейчас выйду на площадь и разлягусь, пытаясь охватить всего тебя своими по-смешному маленькими руками. Тебе бы апельсины да горячий шоколад, солнце. Или кофе, прекрасный яркий кофе, тебе под стать. Каждому змею, видать, нужен свой кот. Не могут они без котов, не могут без этого оттенка раздолбайства, ведь из них раздолбаи никуда не годные. Ты мой кот, солнце, мой рыжий кот, мой раздолбай, только мой и больше ничей; как же мне нужно-важно это осознавать! Через пять минут уходит поезд, солнце. Почему же мне вечно не хватает каких-то ничтожных секунд, чтобы вдоволь на тебя наглядеться, вдоволь надышаться твоей любовью? Риторический вопрос, солнце; да, верно, пожми плечами и рассмейся, так будет лучше и легче. Ещё увидимся, солнце, обязательно увидимся. Как же я без тебя?» Разворачиваюсь и бегу к поезду, оставляя без ответа совсем не риторический вопрос. Мы оба знаем ответ, к чему произносить его вслух? Разве что губами, самым краешком, прижавшись лбом к холодному поездному стеклу и глядя на убегающий назад город. «Никак».