Мы закрываемся в восемь

«Мой дорогой Северус. Ты наверняка уже обзавёлся совсем иными планами на это Рождество, но прости старику немного дерзости и позволь предложить свою кандидатуру в качестве приятной (или не очень) компании на этот вечер. Готов принять твоё согласие при нашей ближайшей встрече. Твой друг, Альбус». Хрупкий на сгибах листок бумаги был аккуратно сложен и помещен обратно в пергаментный конверт с гербовой сургучовой печатью, изрядно раскрошившейся от времени. Единственное приглашение, которое Северус когда-то принял, от единственного человека, которого он действительно считал другом. Но даже тот, достойнейший из всех людей, не смог уйти, не воспользовавшись им, хоть и ушёл навсегда. Что уж удивляться. Северус открыл ящик стола и убрал письмо в картонную коробку. Каждый год на Рождество после смерти старика он доставал его, перечитывал и вспоминал. О своей работе в университете, о сложных отношениях с так называемыми коллегами, об Альбусе с его причудами. О долгих совместных вечерах, а самое главное — об участии и спокойствии, которые излучал друг, об уверенности в себе и собственных силах, которые он вселял. Вот бы он оказался рядом, хотя бы на мгновение, понимающе улыбнулся и помог вернуть утерянное равновесие. Потому что Северус не был уверен ни в чём, кроме одного — он снова оказался один. Его снова заставили выполнить свою функцию и оставили позади. Хотя, конечно, никто его не заставлял. Это он, старый дурак, захотел помочь. Повёлся на зелень глаз и доверчивость улыбки, на грустную историю сироты. Знавал он одного такого в молодости, и тоже был очарован. Глазами, жестами, знаниями, властью. И к чему это привело? Одиночество и клеймо предателя. Славная награда за годы служения одной лишь идее, что он действительно нужен. Но ведь теперь всё было иначе, разве нет? Северус зябко поёжился и плотнее закутался в халат. В квартире было холодно, несмотря на включённое отопление, и темно. Там, за окном, в чужих квартирах горел свет, сквозь шторы просвечивали силуэты ёлок, мигающие огни. Снейпу же было проще находиться в ночном полумраке, словно тогда никто, даже посторонние прохожие и не посмотрят в окно и не догадаются, насколько прибрана и безжизненна его квартира, насколько пуст и покинут он сам. И как бы он ни оправдывался перед собой — это не был его выбор. В юности — возможно, но не теперь, когда он узнал волнительное тепло мимолётных прикосновений, удовольствие от присутствия другого человека под одной с ним крышей, тревогу за благополучие этого человека, который так улыбается в ответ, что сбивает дыхание. Просто невозможно так обманывать! Или возможно? По крайней мере, обманываться уж точно. Северус никогда ни о ком не заботился. Беспокоился — да. Признавался себе, что влюблён, — бывало. Но никогда не просыпался посреди ночи, хватаясь за телефон в надежде увидеть хоть слово. Любое. Только бы убедиться, что жив, что здоров. В приступе малодушия он ловил себя на мысли, что, возможно, стоит позвонить в университет, узнать домашний адрес и съездить проверить. А заодно спросить: «Ты же хотел вернуться, так чего же ты?» Вместо этого Северус ждал. Сперва несколько часов после ухода. Потом до утра, проваливаясь периодически в забытьи от усталости, а после короткого сообщения — до времени их встречи в библиотеке. Дни шли, а ничего не менялось. Гулкость рутинных будней действовала не хуже пытки, изматывая тревогой, ожиданием, разочарованием. В первую неделю Снейп боялся, что не выдержит — позвонит и начнёт уговаривать. Скажет, что договорился о публикации, что у него есть связи и влияние, что он ещё столько всего может дать, если только глупый мальчишка вернётся… Но гордость и чувство собственного достоинства безжалостно душили слабость. В глубоком детстве, когда обезумевший пьяный отец избивал мать, он умолял его прекратить, обещал сделать все, что тот скажет, лишь бы перестал. С тех пор Северус не умолял, никого и никогда, и сорок лет — не лучший возраст, чтобы начинать. Тем более — по отношению к сопляку, который спал в его постели, разбил его чашку и растоптал в труху его спокойствие. — Он мне ничего не обещал. — Голос звучал глухо и хрипло от продолжительного молчания. — А я свои обещания выполнил. Тапочки грели плохо, и Снейп пошёл в спальню за шерстяными носками. Открыв шкаф, он в очередной раз замер, глядя на одну из полок. Когда Поттер ушёл, в коридоре остались мешки с покупками, так глупо навязанными им в неконтролируемом порыве сделать для мальчишки хоть что-то. Они пролежали там несколько дней, пока Снейп не осознал, что Гарри не вернётся. Тогда он отнёс мешки в комнату и разложил вещи на одной из полок в собственном шкафу. В тот момент это имело какой-то смысл. Теперь же ровные стопки пахнущей магазином одежды были не больше, чем памятник его глупости и порывистости. Но что-то останавливало, мешая всё сгрести и выкинуть. Наверное, то же, что на прошлых выходных вытолкнуло в ненавистную толпу на поиски подарка, который теперь в радостной новогодней обёртке лежал под столом в гостиной и за который он не уставал себя ругать. В Рождество Северус Снейп всегда отключал телефон. Ему не нужны были вымученные поздравления коллег и знакомых, которые считали своим долгом совершить акт вежливости и промычать пару положенных фраз в трубку. Куда приятнее было тихонько включить на ноутбуке музыку, развалиться на диване и потягивать согревающий домашний глинтвейн. Только с музыкой в этот раз было что-то не то. Какой-то непонятный стук заставил Снейпа встать с дивана и прокрутить последние двадцать секунд трека, но никаких перебоев он не обнаружил. Значит, дело не в музыке? Обещая плюнуть ядом в любого, кто посмел нарушить его покой, он направился к входной двери. Но стоило её открыть, как всё недовольство испарилось, уступив место искреннему удивлению и панике. Перед ним стоял Поттер, бледный как смерть, напуганный, словно готов был развернуться и побежать. Торчащие в разные стороны волосы были влажными от растаявшего снега — видимо, давно стоял. Почему не постучал раньше? Пронзительные зелёные глаза не отпускали его взгляд, в них были вина и мольба, что уже гораздо больше, чем Северус мог когда-либо себе позволить. Гарри молчал, явно дожидаясь его реакции на свой визит. А что он? Единственным желанием было кинуться вперёд, сжать лохматого мерзавца в объятиях и простить ему каждую минуту тревоги, каждую проклятую ночь без сна и эти полки в шкафу. Но мальчишка бы наверняка испугался, и так ни жив ни мёртв, зато в новой парке. Надо было что-то ответить, причём быстро. С порога дать понять, что он ничего не забыл, он недоволен и не собирается так просто спустить негодяю его безответственное и эгоистичное поведение.  — Мистер Поттер. Наша новая знаменитость. Прекрасно, только улыбаться при этом было не обязательно. Хотя, какой уж там. Мальчишка на его простое приветствие вздрогнул, ссутулился и всхлипнул, словно вот-вот рухнет и разрыдается.  — Проходите. — Он посторонился, позволяя пройти в квартиру, и захлопнул дверь, как ловушку.  — У вас так темно, — почему-то шёпотом проговорил Поттер.  — Могу включить свет.  — Не надо. Почему? Неужели крёстный снова поднял на него руку? Хотя Северус не заметил никаких ссадин или синяков. Значит, дело в другом? Некоторое время они неподвижно стояли в прихожей, силясь разглядеть друг друга в темноте, но потом послышалось шуршание одежды — Поттер снял парку и кинул её на пол. Оставив неудовольствие от подобной неряшливости при себе, Снейп проскользнул мимо Гарри в гостиную и всё-таки включил настольную лампу. Ему очень хотелось чётко видеть своего гостя, рассмотреть и запомнить, ведь не известно, когда тому в голову придёт снова исчезнуть.  — Вы что-нибудь хотите? — Голос звучал спокойно и безразлично, хотя внутри всё клокотало.  — Пахнет чем-то приятно. — Поттер неуверенно топтался и озирался, словно впервые переступил порог его дома.  — Это глинтвейн. Будете?  — Если можно.  — Если бы было нельзя, я бы не предлагал. Последний комментарий вызвал у Поттера усмешку — неплохой признак. Однако напряжение никак не хотело развеиваться. Когда они сели за ненакрытый стол, Гарри обхватил кружку ладонями и уставился в её содержимое, как в магический шар в поиске ответов. Иногда он поднимал взгляд, но замечал, что на него смотрят, и снова утыкался в кружку. Один раз он совершил дерзкую попытку взять с одинокой тарелки кусочек сыра, но рука так явно дрожала, что он передумал, не дотянувшись. — Гарри, пожалуйста, успокойтесь. Нервный кивок и большой глоток. Северус понимал, что он не контролирует ситуацию и любое его слово может выступить катализатором чего угодно, поэтому постарался сгладить самый острый из углов. — Никто не собирается вас упрекать. — И выгонять? Как прямолинейно. Так вот чего мальчишка боялся? Что его выставят и ему некуда будет пойти? Глупость какая.  — Ну что вы, Гарри… Тот неожиданно зажмурился и закрыл ладонью глаза.  — Вы так говорите, словно ничего не случилось. Словно не сердитесь и всё по-старому. Слова явно давались с трудом: Поттер сглатывал и делал паузы, борясь с собственным голосом и пытаясь казаться твёрже и крепче, чем он на самом деле был в тот момент. — Я действительно не сержусь. Когда Поттер отнял руку от лица, его глаза блестели от слёз, которые ему всё-таки удалось сдержать. Сделав глубокий вдох, он смело отхлебнул глинтвейн и поморщился. Ещё бы, кто же так вино хлебает? Чувствуя потребность не столько поддержать, сколько удержаться самому, Северус протянул через стол руку. Поттер благодарно в неё вцепился и сжал так крепко, что стало больно. Ладонь была холодная и влажная. Проведя большим пальцем по тыльной стороне, Снейп обратил внимание, что кожа обветренная и шершавая. Поттер прикрыл глаза и немного расслабился.  — Не носите перчатки? — спросил Северус, лишь бы не тянулось молчание, на что Поттер расплылся в улыбке и тихо засмеялся.  — А ещё шапку и шарф.  — Почему?  — Шарф же вы забрали…  — Я могу вернуть. Гарри крепче сжал его ладонь.  — Мистер Снейп, извините, я просто так ляпнул, не подумав.  — Северус.  — Что? Гарри смотрел растерянно, явно полагая, что либо ослышался, либо недопонял.  — Моё имя — Северус.  — Я знаю, — словно всё ещё опасаясь оступиться, Гарри медлил. Северус тоже молчал, глядя как парень опускает взгляд на их сцепленные руки. В следующее мгновение, словно электрический разряд прошёл сквозь тело Снейпа — Поттер медленно, почти робко начал поглаживать пальцем его ладонь.  — Северус, — очень тихо произнёс он и, словно испугавшись собственной дерзости, выпустил руку. Снейп ему был за это даже благодарен. Если бы тот продолжил, едва ли он смог бы себя сдержать и не притянуть ладонь Гарри к лицу, не коснуться обветренной кожи губами, и тогда никто не смог бы убедить Гарри, что он чего-то недопонял, всё было бы слишком очевидно.  — Быть может, вы всё-таки расскажете, что произошло? — Снейп откинулся на спинку стула, увеличивая между ними дистанцию, и не зря. Губы Гарри дёрнулись то ли от грусти, то ли отвращения. Он поставил локти на стол и зарылся обеими руками в волосы, пряча лицо. Сердце заныло от желания подойти к нему, обнять и пообещать, что никто его больше не обидит. А самое страшное, подумал Снейп, что он бы действительно сделал всё для исполнения этого обещания. — Да ничего не произошло. Крёстному было плохо, в больницу попал. А потом сессия, зачёты. — Но теперь всё в порядке? — С сессией? — С крёстным.  — Да что с ним будет. — Гарри безрадостно хмыкнул и последовал примеру Северуса, откинувшись на стуле. — Но теперь да, всё в порядке.  — Хорошо.  — Наверное.  — Вы так говорите, словно предпочли бы иной исход.  — Не подумайте, что я желаю ему зла. Просто иногда кажется, что лучше бы он не появлялся в моей жизни. Северус молчал, рассматривая собеседника: тот погрузился в свои мысли, взгляд расфокусировался, а зубы начали бездумно покусывать нижнюю губу. — Трусливо, верно? — внезапно продолжил Гарри. — Желание сбежать от проблем. Отыграть всё назад. Я так боялся остаться совсем один, что с радостью принял его в свою жизнь и согласился с ним жить. А потом уже не смог уйти. Он бывает таким беспомощным, жестоким и эгоистичным, и от этого так тошно. Но и сбежать страшно. Что с ним тогда будет? А со мной? Наблюдая за движением губ, Снейп не сразу заметил серьёзный и уже совершенно осмысленный взгляд, в котором читалось столько тепла и сожаления, что в груди болезненно закололо. — Да и по отношению к вам я поступил ужасно некрасиво. Тоже испугался, что вы узнаете обо мне чуть больше и отвернётесь. Или ещё хуже — начнёте жалеть. Поверьте, я не хотел вас подвести или обидеть. — И что же такого я мог бы о вас узнать? — Несмотря на то, что это Поттер перед ним изливал душу, Северус чувствовал себя вскрытым и выпотрошенным. Последние слова Гарри во многом были созвучны с его собственными страхами, но признаться в этом он не мог. — Про вашего крёстного? Что он снова наплевал на себя, а ваше чувство ответственности не позволило бросить его в такой ситуации? Так это скорее делает вам честь.  — Как и то, что я даже не позвонил?  — А за это вы уже извинились.  — Как будто так легко…  — Да, вот так легко. — Северус пресёк самобичевание Поттера довольно жёстко. У него не было желания заново мусолить уже частично отболевшее, и снова переживать сомнения, страхи, ощущение, что им воспользовались, — уж увольте. К тому же, на откровенность Поттера надо было чем-то отвечать, а он понятия не имел, что в таких случаях принято говорить. Лучше никак, чем совершить очередную ошибку. Гарри опешил, заморгал, но потом кивнул, принимая условия. — Спасибо. И… — Он встал, быстро сходил в прихожую и вернулся с измятым журналом. — За это тоже. — Рад, что смог помочь. — Как вам это удалось? — Гарри придвинул стул поближе к Северусу и сел за стол вполоборота, оказавшись с ним лицом к лицу. — Просто напомнил одному старому знакомому, что за ним водится должок. — Но вы ведь наверняка могли бы с большей пользой… — Да что же это такое, — Снейп поджал губы, чувствуя, что начинает попросту злиться, даже несмотря на радость от встречи. — Либо вы немедленно прекращаете заламывать руки и делать из мухи слона, либо это станет вашей последней публикацией, к которой я буду иметь хоть какое-то отношение. — Ладно, молчу. — Гарри улыбался. — Просто никто и никогда не делал для меня такого. А ещё Гермиона говорила, что The Economist раньше не печатал студентов. Кстати, если бы не она, я бы так и не узнал, что статью приняли. Почему вы мне ничего не сказали?  — А почему вы не позвонили?  — Справедливо. — Гарри кивнул, всё ещё пытаясь нагнать на себя виноватый вид, но уже довольно безуспешно. — И кто такая Гермиона? — Северус почти испугался ревнивых ноток, прозвучавших в его голосе, и искренне понадеялся, что Поттер ничего не заметил.  — Подруга. Она и Рон, пожалуй, единственные, кого я могу назвать друзьями. Она и дала мне журнал. Мы собирались отмечать Рождество у них, но я, как только узнал, поехал к вам. Несмотря на то, что Северус не особенно рассчитывал на общество Гарри в рождественскую ночь, его слова чувствительно резанули по сердцу. Захотелось сказать в ответ что-то не менее ранящее, но вместо этого получилось скорее просительное: — Извините, но заменить вам празднование Рождества в кругу друзей я не смогу. — А мне и не надо, — Гарри вскинулся и замотал головой. — Мне и так хорошо. Ну её, эту всякую атрибутику. Ёлка, носки, праздничный ужин — это ведь совсем не главное, правда? Северус готов был поспорить. Довольно долго, вплоть до начала работы в Кембридже, в его сознании жил сказочный, почти мифический образ Рождества. В детстве праздник никогда не был полностью безоблачным, и подарки всегда были не те, поскольку денег в семье водилось очень мало. В университете все однокурсники разъезжались по домам на праздники, а он оставался, и либо ложился пораньше спать, либо бродил по городу. Кафе и магазины вечером не работали, зато по улицам гуляли празднующие, не стесняясь угощаться горячительными напитками. Находясь среди них, можно было представлять, что они знакомы, что он с ними. А ещё помечтать, что и он когда-нибудь сможет так же — легко, радостно и рядом с теми, кто его любит — встречать Рождество. Решив, что лучший момент может и не представиться, Снейп встал из-за стола и довольно скоро вернулся из гостиной с прямоугольной коробкой, завёрнутой в цветную бумагу.  — Приятную компанию я вам заменить не смогу, но у меня есть для вас небольшой подарок.  — И это — небольшой? — Гарри нервно хохотнул, пропустив преамбулу мимо ушей. — Северус, вы уже сделали мне подарок.  — Будет ещё один. — Северус продолжал стоять, протянув коробку.  — Но у меня ничего для вас нет, — Гарри смотрел в глаза, не решаясь протянуть руки.  — И не надо. — Упрямство и излишняя нерешительность Поттера всколыхнули прежнее раздражение. Северус чувствовал себя ещё более глупо, чем когда шёл подарок выбирать. Не выдержав, он пихнул его Поттеру, который не мог не вцепиться в коробку, а сам навис над ним, скрестив руки на груди. — Дерзайте. — Большой. — Гарри улыбался, положил подарок на стол и нетерпеливо содрал с него упаковочную бумагу. Но как только Поттер понял, что именно ему вручили, улыбка померкла.  — Это же очень дорогая модель. — Его пальцы коснулись надписей «ультра-тонкий», «ультра-лёгкий», «до десяти часов работы от батареи» и так далее.  — Зато хорошая и надёжная.  — Но зачем? — и прежде, чем Снейп успел ответить, Поттер постарался беззаботно отшутиться. — Могли бы просто сказать, что не хотите давать свой компьютер, и чтобы я больше не приходил. Шутка не удалась. Помимо того, что у самого Гарри голос дрогнул, реплика повергла Северуса в немоту — он застыл, пытаясь осознать услышанное. Ему и в голову не приходило, что ноутбук может быть расценен как просьба не возвращаться. Да ведь он как раз делал всё, чтобы Гарри с ним было хорошо, чтобы он больше не пропадал.  — Я… не имел это в виду. Если вам не нравится, то можно вернуть всё в магазин, пользуйтесь моим, пожалуйста. Мне просто казалось, что так будет удобнее. Что так… Гарри подскочил, не позволив договорить, и обнял Северуса. Обхватил руками за талию и уткнулся лицом в плечо. Опешив, Северус обнял его в ответ и похлопал ладонью по спине, мысленно умоляя, чтобы его отпустили или не отпускали уже никогда. Находиться рядом с Гарри в одной квартире, не позволяя себе прикоснуться к нему, и без того было тяжело, а когда тот стоял так близко, что можно почувствовать запах его волос, жар его тела, и достаточно просто повернуть голову, чтобы прижаться губами к тонкой нежной коже на виске — это сводило с ума. Северус стиснул зубы и постарался мягко отстранить Гарри. — Вы не договорили. — Шёпот тёплым дыханием коснулся ушной раковины, и Северус сглотнул.  — Я лишь хотел сказать, что теперь вы не будете зависеть от меня и моего дневного распорядка. — Вторя шёпотом, он не удержался и повернулся к Гарри, прижался щекой к непослушным тёмным волосам.  — А если я хочу от вас зависеть? — Северусу показалось, что не только дыхание, но и губы коснулись его кожи. Зажмурившись, он снова постарался отодвинуть от себя Гарри, но тот лишь крепче вцепился.  — Вы не знаете, что говорите. Раз не получилось отодвинуть от себя Поттера, Северус постарался хотя бы развернуть немного бёдра — его тело реагировало совершенно однозначно, а Гарри стоял так близко, что вполне мог заметить его растущее возбуждение. Не будучи уверенным, что именно движет Поттером, он не был готов раскрывать свои слабости. Если тот поймёт, как сильно Северус его хочет, и не ответит взаимностью… От одной мысли о возможности быть отвергнутым Снейп почувствовал очень болезненный укол в груди. Взаимностью? Ему? За сорок лет не нашлось человека, который был бы готов разделить с ним что-то, кроме постели на одну ночь, и, желательно, за деньги, а тут красивый, перспективный, до головокружения волнующий молодой человек — и захочет его? Пытаясь спасти себя от неминуемого разочарования и накручивая нерадостными перспективами, Северус уперся ладонями в ребра Поттера. — Мне кажется, — начал он хрипло и с трудом, — вам стоит вернуться к своим друзьям. — А мне так не кажется. Не зная, что ещё сделать, Северус просто опустил руки.  — Северус, не гоните меня, — сдавленно продолжил Гарри. — Я там никому не нужен.  — И поэтому вы решили, что нужны мне? — Не зная, можно ли радоваться, Северус не сразу понял, что сказал. Гарри вздрогнул и, глубоко и медленно выдохнув, начал осторожно разжимать руки.  — Вы правы. Глупость сказал… Осознав, в каком ключе его слова были услышаны, теперь уже Северус вцепился в Поттера, сминая в кулаках его свитер и пытаясь не выпускать.  — Я не то…  — Мне действительно лучше уйти. — К Гарри вернулся голос, и он дёрнулся из хватки.  — Гарри…  — Отпустите. — Он уперся ладонями в плечи Северусу, отклоняясь назад, из-за чего прижался пахом. Увидев испуг в зелёных глазах, Северус не успел среагировать, в результате чего сильный толчок позволил Гарри высвободиться, и тот, раскрасневшийся то ли от борьбы, то ли от смущения, кинулся в прихожую.  — Стойте! — крикнул Северус вслед, понимая, что не может двинуться. Ноги словно задеревенели, а сердце грозило пробить грудную клетку. Из прихожей послышался шелест ткани и звук молнии от парки. — Да стой же ты, — сил кричать и звать не было. Он так устал за последние две недели, изводя себя тревогами, и теперь, когда желанное было у него в руках, он умудрился сам от него отказаться. А ведь что-то могло получиться. Поттер хотел его. Прижав его к себе, Северус почувствовал, что тот возбуждён ничуть не меньше. И он сказал, что Гарри ему не нужен… Опершись на спинку стула, Северус уставился в окно и прислушался. Входная дверь так и не хлопнула. Или уже?.. Ладонь мягко легла ему на плечо, разворачивая. Последние силы Северуса ушли на готовность встретить любое обвинение, которое Гарри посчитает нужным ему предъявить. И когда он увидел слабую улыбку и надежду во взгляде юноши, уже не мог бороться с собой. Вцепившись в плечи, он притянул, прижал Гарри к себе. Уткнулся лицом в волосы, жадно вдыхая знакомый запах, который пьянил и порождал столько фантазий. И когда руки Поттера сжали его в ответ, он охнул, не ожидав такой силы.  — Гарри… Холодный нос уткнулся ему в шею, и он услышал робкое, всё ещё неуверенное: — Пожалуйста, поцелуйте меня. Если бы Северус мог, он бы рассмеялся. Неужели Поттер ещё хоть в чём-то не уверен? Коснувшись подбородка, Северус заставил Гарри поднять рдеющее от смущения лицо. Но недолго того сковывала робость. Уже через мгновение тот смотрел на него широко распахнутыми глазами и тянулся навстречу. Северус с трепетом прижался к его губам, наслаждаясь мгновением первой близости и желая продлить его на ближайшую вечность. Податливые, немного обветренные губы раскрылись навстречу, пропуская и уступая. Гарри отвечал на поцелуй пылко, не очень умело, покусывая и вылизывая его губы. Он цеплялся за одежду Северуса, словно боялся упасть. Стоило Северусу хотя бы на мгновение прерваться, как Гарри тянулся следом, не позволяя отдышаться, будто думал, что тот мог передумать и всё прекратить. Гарри покрывал поцелуями его подбородок, тянулся к шее, вылизывал кожу и снова прижимался к губам. Чем жарче и поспешней становились поцелуи, тем сильнее Гарри распалялся, теряя контроль и отнимая его у Северуса. Гарри мелко дрожал, прижимаясь всё крепче и потираясь пахом о его бедро. Северусу казалось, что никто и никогда прежде не реагировал так на простые ласки, не хотел его так сильно и необдуманно, и это сводило с ума, срывало последние тормоза. И когда с губ Гарри сорвался первый стон, Снейп заставил себя остановиться прежде, чем потеряет останки контроля и ослеплённо завалит Поттера прямо на кухонный стол.  — Что-то не так? — Гарри казался разочарованным и настороженным.  — Всё так. — Северус погладил его по щеке тыльной стороной ладони и удержал от очередной попытки увлечь в поцелуй.  — Тогда я не понимаю…  — Нам просто нужно немного успокоиться.  — Я не хочу.  — Ну, или хотя бы не здесь. — Северус мотнул головой, указывая на кухню.  — Тогда пойдём в спальню? Самая настоящая пытка.  — Пойдём. Гарри взял его за руки и потянул в комнату. В его движениях и выражении лица сквозил нервный энтузиазм, что беспокоило: слишком уж тот рвался с места в карьер.  — Я сейчас вернусь. — Северус затянул потуже пояс халата и ушёл в ванную. Ему надо было немного успокоиться, снова взять себя в руки, но получалось плохо. Ни контрастный душ, ни несколько минут тишины не вернули равновесие и здравый смысл. Тело помнило близость Гарри и тянулось обратно в спальню, чтобы узнать, почувствовать больше, и увлекало за собой все мысли. Юноша, обнажённый, в его объятиях, в его постели, произносящий его имя — поток фантазий невозможно было остановить. В результате по возвращению в спальню Северус оказался ещё больше на взводе, чем когда покидал её. Пока его не было, Поттер нашёл и нацепил майку, в которой уже прежде спал, и сидел на краю кровати в ней и трусах. При появлении Северуса он встал, а руки инстинктивно потянули ткань майки вниз в стремлении немного прикрыться.  — Ложись, — произнёс Северус и, чтобы не смущать Гарри, выключил лампу. Впрочем, не зашторенное окно пропускало достаточно света, чтобы можно было разглядеть кровать, откидывающееся одеяло, гибкое тело, забирающееся под него. Дождавшись, когда Гарри устроится, Снейп лёг рядом, борясь с разочарованием. Всё получалось обыденно и банально до зубовного скрежета. Примерно так же проходила каждая ночь с разовым партнёром: проходите, ложитесь, раздвиньте ноги. И от того, что в спальне с Поттером всё началось по схожему сценарию, хотелось выть. Не так всё должно было происходить, совсем не так. Но по-другому он просто не умел. Не выдержав бездействия, Поттер потянулся к нему сам. Придвинулся совсем близко, прижался к боку, и забрался рукой под рубашку. Холодные пальцы дрожали, когда гладили живот и грудь Северуса, но когда они скользнули под резинку штанов, тот перехватил руку Гарри.  — Не надо.  — Почему? — Гарри постарался высвободить руку, но Северус держал крепко. — Вы же хотели.  — И сейчас хочу.  — Тогда в чём дело? Северус поднёс руку Гарри к лицу и поцеловал раскрытую ладонь, которая, если бы он только не остановил её, уже наверняка сжимала бы его затвердевшую плоть, прогоняя муки и мысли, оставляя только удовольствие. Но не об этом он мечтал больше всего. Ему хотелось получить то, что не были способны дать прежние любовники: нега и спокойствие от простой физической близости, чувственные прикосновения и неспешные ласки, томительные поцелуи и искреннее беспокойство о партнёре. Дарить удовольствие не для собственного самоутверждения, мол, я могу, а чтобы ему, совершенно конкретному, отзывчивому, такому молодому Гарри было с ним действительно хорошо. И хотелось остаться сейчас, не захотелось покинуть утром. За это можно было заплатить некоторым дискомфортом. — Не торопись. Не всё сразу. — Но я могу, — сбивчиво зашептал Гарри. — Я однажды уже был с мужчиной. Правда, ещё в школе, мы мелкие были. Но я знаю, как. Я могу… Вот уж чего, а разговоров о других партнёрах Поттера в своей постели он слушать не собирался. Опрокинув его на спину, он навалился сверху и заткнул ему рот поцелуем. Гарри на поцелуй ответил, но весь словно задеревенел. Снейп прижимался к нему всем телом и чувствовал, что от былого возбуждения не осталось и следа. Упираясь локтями в подушку, он приподнялся, чтобы видеть лицо. — Я напугал тебя? — Нет. — Тогда расслабься. — Я постараюсь, извините. Снейп цокнул языком и покачал головой. Наклонившись, он мягко поцеловал губы, подбородок, кончик носа. — Не надо стараться. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, и ты ни о чём не думал. — Но вы… — Ну-ну… — Губы замерли на виске. — Будешь «выкать» мне в постели, и у нас точно ничего не получится. Мы же этого не хотим? Гарри нервно засмеялся и закивал. Удовлетворённый ответом, Снейп продолжил покрывать поцелуями лоб, брови, скулы. Перенеся вес на одну руку, другой он начал успокаивающе гладить Гарри по волосам, шее. Постепенно, с каждым новым поцелуем и прикосновением, Гарри расслаблялся всё больше, пока наконец сам не потянулся за поцелуем, на который был готов ответить и которому был готов отдаться без сомнений и страхов. Сперва неспешно, наслаждаясь изучающим скольжением языков и губ, потом более пылко, забравшись руками под рубашку Северуса и легонько царапая ногтями спину. Вскоре уже Гарри выгибался навстречу, стонал, тёрся пахом о пах и целовал жадно, до головокружения и болезненных укусов.  — Северус, — прозвучало почти жалобно, глаза зажмурены, губа закушена.  — Тш-ш… — Северус покачивал бёдрами навстречу, усиливая трение. — Всё хорошо. Гарри кончил, запрокинув голову, с хрипом. И пока он приходил в себя, Северус лежал рядом, обнимая, и наблюдая, как часто вздымается грудь, а язык облизывает пересохшие от частого дыхания губы. — Мне надо… — Он шлёпнул резинкой влажных трусов, которые так и остались на нём. Впрочем, как и майка. — Возьми в шкафу. Второй выдвижной ящик сверху. Гарри неповоротливо встал с кровати, нашёл сменное бельё и прошлёпал босыми ногами в ванную. К его возвращению Северус успел дойти до кухни и принести воды. Жадно осушив стакан, Гарри блаженно вздохнул и, ложась обратно, снова попытался забраться к Северусу в штаны, но тот предупреждающе хлопнул по руке.  — А ты?  — А мне не двадцать лет.  — Пф. — Гарри потёрся носом о щеку. — Но поцеловать-то можно? Сколько прошло времени, Северус не мог сказать, счёт ему он давно потерял. Когда за окном начал брезжить рассвет, они ещё не спали, но уже не чувствовали ни губ, ни шеи, ни плеч. Всё онемело от бесконечных поцелуев, которыми ни один не мог насытиться. И когда Северус встал, чтобы задёрнуть шторы, Поттер моментально провалился в дрёму. Впрочем, он и сам, улегшись рядом, не заметил, как заснул. Проснулся Северус первым, совершенно не отдохнувшим, но на душе у него было на удивление мирно. Пару минут он силился вспомнить, случалось ли встретить хоть одно утро после разделённой ночи без неприятного осадка. Пришлось откровенно признаться, что это — первое. Он лежал в абсолютно блаженном безвременье и созерцал потолок. Губы и шея казались всё ещё немного онемевшими, отопление в квартире продолжало халтурить, впереди неделя праздников, а рядом в постели — бесконечно желанный молодой человек, который едва ли заторопится на выход после пробуждения. Что может быть лучше? Повернувшись на бок, Северус подпёр голову ладонью. Гарри спал крепко, подтянув колени и прижимая руки к груди, словно сам себя от чего-то удерживая. Губы приоткрыты, тонкая ниточка слюны протянулась по щеке к подушке. Не желая разбудить, Северус осторожно погладил Гарри по взлохмаченным волосам и тихо поднялся. В гостиной и на кухне было ещё холоднее, чем в спальне — надо разобраться со скрягой-управляющим, что за безобразие. Поставив греться воду для кофе, Северус плотнее закутался в халат и спустился вниз за газетой. Холодный влажный воздух вышиб последнюю сонную муть из его головы и привёл в чувство, позволяя в полной мере насладиться реальностью. Впервые за много лет хотелось радоваться жизни. Просто так. Он уже допивал свой кофе, когда из спальни послышалась возня, и голос, сонный и тревожный, окликнул:  — Северус? Он громко промычал в ответ, и совсем скоро к нему вышел лохматый, заспанный и очень настороженный Гарри. Недолго потоптавшись на месте, он, видимо, передумал и ушёл умываться, чем вызвал у Северуса усмешку.  — Кофе будешь? — поинтересовался он при втором явлении Поттера.  — Угу.  — Тосты? Есть джем и масло.  — Угу. Единственный раз, когда они прежде просыпались под одной крышей, Поттер прибежал к нему достаточно бодрым, и теперь Северус начал немного беспокоиться: подобное хмурое настроение — его обычное утреннее состояние, или всё-таки Северус сделал что-то не так? Может, нужно было ночью поддаться Поттеру и зайти дальше, чем хотелось? Но так и Гарри был совершенно не готов к чему-то большему, каким бы рвущимся в бой он ни казался. Или Северус его разочаровал?  — Вы так сосредоточенно о чём-то думаете. Что, я был так плох?  — Вы?  — Ну, мы уже не в постели. — Гарри смущённо усмехнулся. — Вы кажетесь таким строгим с утра. Строгим? Несмотря на тревожные мысли, благодушный настрой никуда не девался. И как, помилуй боже, после такой славной ночи он мог выглядеть строгим?  — Просто у меня есть кое-какие… дела. — Северус решил соврать, заранее считая это неверной тактикой. Врать Гарри казалось кощунственным.  — Понятно. — Кивнув, Поттер всё-таки добрался до кофе и тостов. Несколько минут они молча завтракали. Наконец Гарри вытер губы салфеткой и отвёл взгляд, нервно мотая ложечку в пальцах.  — И… что дальше? Лично Снейпу хотелось вернуться в постель и продолжить то, что прервалось на сон. А, может, даже немного большего. Например, отправить парня в душ, присоединиться и уже при ярком свете рассмотреть то, к чему ночью получилось только прикасаться. — Дальше… — Он пробарабанил по столу подушечками пальцев. — Я не знаю, какие планы у тебя, но мы могли бы прогуляться. На праздниках в Лондоне очень красиво. Поужинали бы где-нибудь, в холодильнике шаром покати. Или купили продукты… Северус надеялся, что его надежда на совместное возвращение к нему домой прозвучала не слишком навязчиво. Поттер же, отметая надуманные тревоги, расплылся в улыбке.  — Мы?  — Мы.  — Звучит как план. Мне нравится.  — Тогда одевайся. Собрав со стола посуду, Северус отошёл к раковине. Пока он настраивал температуру воды, мальчишеские руки уверенно обняли его за талию, и Поттер уткнулся носом ему в шею.  — Гарри… — В обращении был и лёгкий упрёк, и благодарность, и теплота. Стараясь всегда прятать свои чувства, в этот раз он отчаянно хотел, чтобы Поттер всё это услышал.  — Попался, — раздалось у самого уха, вызывая у Снейпа изумлённый смех.  — Уж кто бы говорил.