Мы закрываемся в восемь

— Ты уверен, что обязательно твидовый?  — Уверен.  — А может…  — Гарри, я уверен.  — С вашим отцом не поспоришь, — рассмеялся консультант, расправляя ткань пиджака на спине. Гарри с тревогой посмотрел в зеркальное отражение на Снейпа. Это был третий магазин, где после нескольких минут препирательств их принимали за отца с сыном. И мало того, что Северус из чистой необходимости отправился с ним за покупками и был раздражён с самого утра, так теперь настроение у него испортилось окончательно.  — Мы возьмём пиджак. — Гарри кивнул консультанту и, одевшись, подошёл к Снейпу, который сидел в большом кожаном кресле и походил на затаившегося и очень рассерженного ворона. Усмехнувшись, Гарри протянул руку, помогая тому подняться. — Едем домой? Я что-нибудь приготовлю. — Едем, — сквозь зубы кинул Снейп и отошёл от Гарри на несколько шагов. Тот устало вздохнул. Это был очень непростой месяц. Когда на Рождество Гарри думал, что самое сложное — явиться к Снейпу с повинной, то он сильно заблуждался. Самым сложным оказалось перестроить свою жизнь таким образом, чтобы не потерялся ни один важный её аспект, а хрупкие и всё ещё неопределённые отношения не развалились, так толком и не начавшись. Да и Северус был далеко не таким мирным и понимающим человеком, каким казался поначалу. Чем сильнее сокращалась между ними дистанция, тем острее становились некоторые углы. Например, Северус заочно терпеть не мог Сириуса. Стоило Гарри о нём упомянуть, как Снейп закрывал любой начатый разговор, замыкался в себе и не желал делиться мыслями по этому поводу. Мысли, судя по всему, были не самые хорошие. А когда Гарри оставался у крёстного ночевать — это происходило три-четыре раза в неделю — то на следующий день приходилось пробиваться через глухую стену отчуждённости, словно за сутки они умудрялись снова стать посторонними и малознакомыми людьми. Говорить же Сириусу о том, что у него кто-то появился, Гарри просто не стал. Новые вещи? Подработка в ночном клубе. Так вот где пропадаешь ночами. А ноутбук? Кредит. Чётко, лаконично, и пока Гарри продолжал оставлять дома деньги, Сириуса не сильно заботило, где его крестник пропадает. Даже хорошо — проблем с использованием пустой квартиры у крёстного не возникало. Рону и Гермионе повезло немного больше. С ними Гарри виделся в университете, и поэтому не было необходимости рассказывать об этом Снейпу. Против факта их существования в жизни Гарри Северус ничего не имел, однако знакомиться наотрез отказался. И, наверное, если просуммировать все споры, недопонимания, недомолвки и страхи, можно было предположить, что отношения эти заведомо провальные и не стоят затрачиваемых на них сил и времени, если бы только Гарри не был так счастлив, несмотря ни на что. Кому-то это покажется мелочью, но просто приходить вечерами домой и чувствовать, что тебя ждали, было уже больше, чем Гарри действительно рассчитывал получить от судьбы всю свою жизнь. Или пересекаться в библиотеке, заниматься там до закрытия и вместе ехать в Вестминстер, чтобы, переступив порог, наконец позволить себе объятия и нетерпеливые поцелуи. Или гулять по городу, ловить на себе взгляды прохожих и лишь иногда касаться руки своего спутника, чтобы услышать:  — Немедленно надень перчатки. Замёрз? Пойдём чаю выпьем. А иногда к нему подходили на улице. Он и представить не мог, что достаточно сменить гардероб, как тебя начнут замечать. Девушки и парни, проходя мимо, оценивающе оглядывали, ловили его ответный взгляд и улыбались. И бывало, когда Снейп на пару минут отходил за кофе или газетой, с ним пытались познакомиться. Тогда извиниться и подойти к вернувшемуся в поле зрения Северусу было отдельным удовольствием: в такие моменты он особенно остро ощущал свою принадлежность кому-то и радовался, что больше не один. Надо было видеть лицо Снейпа — изогнутая бровь, поджатые губы и ледяной, уничтожающий взгляд. В такие редкие минуты Северус был готов обнять его за плечи или талию, заявляя свои права, и всё внутри у Гарри ликовало. Всё-таки между ними что-то есть, верно? Как-то, после первой подобной попытки познакомиться, Северус ходил весь день хмурый и лишь перед сном притянул Гарри к себе, погладил его по щеке, рассматривая, словно тот мог измениться.  — Ты очень привлекательный юноша, — произнёс он с горечью. — А я сильно старше тебя.  — Это имеет значение? — Лёгкий поцелуй в трагически опущенный уголок губ.  — Всё имеет значение. В отличие от Гарри, который хотел поделиться своим счастьем со всеми миром, Снейп не выставлял их отношения напоказ. Даже его коллега Сибилла, готовая сунуть нос в любую замочную скважину, пребывала в абсолютном неведении. Наедине Северус тоже оставался весьма сдержан. Он был готов взять на себя решение любых вопросов, но был скуп на тепло. Услышать ласковое слово из его уст было для Гарри равносильно маленькому празднику. Даже в постели он больше молчал, очень редко позволяя себе хоть немного открыться. И никогда не давал никаких личных обещаний.