Мы закрываемся в восемь

Когда Северус проснулся, в квартире было оглушительно тихо. Сквозь задёрнутые шторы пробивался бледный свет, окрашивая окружающий мир в блёклые, выцветшие тона. Поборов негодование, что снова проснулся слишком рано, он поднялся и поплёлся на кухню выпить воды. В гостиной было пусто, диван собран. На кухне тоже порядок: никакой немытой посуды в раковине, всё убрано по шкафам. Неужели ему всё приснилось? И истерика Блэка, с угрозами убить, отомстить, не позволить сломать ещё одну жизнь. И возвращение Гарри с последующим выворачиванием всех карманов, даже потайных. Шутки подсознания? Весьма дерьмовые, надо сказать. Понимая, что уснуть больше не получится, Северус пошёл умываться и замер в дверях ванной. На полочке над раковиной лежали часы, которые он дал Гарри в поездку. Глупый порыв, о котором он пожалел сразу, лишь мальчишка сел в поезд. Он так боялся отпускать его одного, неопытного, но и поехать с ним не мог. Казалось, что коллеги обязательно обратят внимание на знакомую безделушку и будут иметь в виду, что Поттер не один идёт в бой, у него есть поддержка в тылу. Но это для Северуса каждый день в Кембридже проходил в борьбе за выживание, под прицелом, на передовой. Все десять лет. Едва ли что-то действительно ставило под угрозу один единственный экспериментальный семинар для Гарри, а значит, порыв был напрасным, часы из защиты превращались в прихоть и могли быть восприняты совсем не так, как он изначально планировал. Что же подумали его бывшие коллеги? Хотя какая теперь разница. Часы возвращены, и выходит, что вчерашние события вовсе не были сном. Чувствуя тошнотворный, липкий страх, Снейп вернулся в прихожую. Сумка лежала у порога. Гарри ушёл, но вещи оставил. Как минимум один раз они точно увидятся. Нужно же ему будет их забрать? Выбитый из равновесия очередной догадкой, Северус присел на корточки. От резких, нетерпеливых движений собачка на молнии зажёвывала вещи и не пускала к содержимому. Наконец справившись с ней, Снейп выдохнул – в сумке были не только вещи, купленные им для Поттера, а ещё куча всякой мелочёвки вроде книг, тетрадей, носков, белья, переходников для гаджетов. Гарри точно вернётся. Но если ещё раннее утро, когда же он успел уйти-то? Разряженный телефон бесполезным куском стекла и пластика лежал на прикроватной тумбочке, и пришлось потратить ещё несколько минут на поиск зарядки. Когда аппарат наконец заработал, экран выдал начало первого. Дня?! Снейп был уверен, что никогда прежде не опаздывал на работу. Впервые в жизни он проспал, да ещё так капитально. Впопыхах одевшись, он уже завязывал шнурки, когда до сознания наконец добралась вторая цифра, мелькнувшая на экране телефона. Сегодня суббота. Что с ним происходит? Кофе в турке закипал медленно, неохотно, а запах не придавал привычной бодрости, не рассеивал муть в голове. Снейпу казалось, что он заперт в прозрачном воздушном шаре, словно между ним и остальным миром есть какая-то прослойка, разделяющая, поглощающая и притупляющая ощущения. Полдень, за окном выглянуло солнце, но серость никуда не делась, продолжая приглушать цвета. Что, теперь всегда так будет? В памяти кадрами из кинофильма начали всплывать куски вчерашнего разговора. Вот сидит мужчина, некрасивый, немолодой, перекладывает груз своего прошлого на худые плечи растрёпанного мальчишки, который от каждой новой фразы всё больше сгибается, зажимается, пытаясь обнять себя, отгородиться, отодвинуться. А мужчина всё говорит, и говорит, никак не заткнётся. Нет, чтобы соврать, оправдаться. Едва ли Гарри встретится человек, знающий всю правду. Таких осталось всего ничего: он, Макгонагалл, предпочитающая держать язык за зубами, да один сбежавший в Америку друг. Но мысль соврать и тогда, и теперь казалась ещё более мерзкой, чем правда. Гарри заслуживал честности, заслуживал взвешенного, обдуманного выбора. Как его сделал сам Северус. Снейп хотел быть с Гарри. Он готов был попробовать, пожалуй, единственный раз в своей жизни, позволить себе всё – чувствовать, заботиться, доверять, строить совместное будущее, но только на твёрдом фундаменте, который не развалится из-за гнилых кирпичиков тайн и недомолвок. Он готов был вкладываться в этот долгосрочный проект под названием «отношения», и теперь оставалось просто подождать, что решит Гарри. Схватившись за телефон, Снейп снова проверил время. Прошло полчаса. И как долго теперь ждать? От бесконечных минут становилось тошно, и голос разума задыхался под натиском бушующих эмоций. А если придётся ждать дни, недели, месяцы? Как он будет существовать, не приспособленный к этой буре, кидающей то в дрожь, то в бессилие? И что он будет делать, если Гарри сделает выбор не в его пользу? Он себя точно никогда бы не выбрал и даже с радостью бы от себя избавился. Но если ненависть к себе не убила его после смерти Альбуса и разрыва с единственным другом, то и теперь надеяться нечего. До вечера он изводил себя тревогами. Работать не получалось, мысли тараканами разбегались, и он раз за разом обнаруживал, что стоит у окна и вглядывается в начало улицы. Там автобусная остановка, оттуда придёт Гарри. Звонить он не стал. Даже себе было страшно признаться, как сильно хотелось его увидеть. А уж раскрыться перед человеком, способным уничтожить одним лишь словом, он точно не собирался. Однако, несмотря на глупое ожидание и подглядывание из-за занавески, момент возвращения он пропустил. Щёлкнул замок, зашуршали пакеты. Гарри разделся и отнёс их на кухню. Снейп замер и искоса следил за каждым его действием. Поттер разобрал сумки, поставил что-то в холодильник, что-то в шкаф. Помыл руки и прошёл в комнату. – Я купил салат и немного фруктов, – отчитался Гарри, не поздоровавшись. – Хорошо. Снейп так и застыл, напряжённый, в тишине. Он смотрел в монитор и ничего не видел, прислушиваясь и ожидая хоть какого-то знака, позволяющего начать разговор. – Если ты не против, я останусь на какое-то время. Пока не подберу квартиру или комнату. Вот и всё. – Живи, сколько хочешь. – Сколько потребуется. Не дольше. – Ты так хочешь уехать? Гарри ответил не сразу, и это дало крохотную надежду. Напрасную. – Не знаю. – Это не ответ. – Ты не дал мне и такого. Снейп онемел. Это обвинение? А что он должен был сказать? Что сошёл с ума, влюбившись на пятом десятке в умного, красивого, искреннего юношу, который до сих пор рядом лишь потому, что ему и сравнить не с чем? Пустили погреться, накормили, и будто это способно породить что-то, кроме привязанности и благодарности. Это не любовь, этим не перевесить того факта, что он, избитый жизнью, угрюмый, ревнивый, станет не нужен в лучшем случае через несколько лет. И что дальше? Выть, запершись в четырёх стенах, потому что жить дальше попросту не будет ни сил, ни желания? Да даже если бы он сказал, что любит – после прозвучавшей исповеди это обернулось бы издёвкой. Услышать смех на своё признание Снейп был не готов. – Помощь в поиске нужна? Гарри хмыкнул. – Что, не терпится поскорее выставить? На ум пришло только одно слово: беспросветно. – Просто не хочется, чтобы тебя обманули. – О, в этом у меня как раз опыт теперь просто огромный. Продолжать разговор не имело смысла. Его не простили, и прощать не собирались. Наверное, он бы извинился, если бы знал, что это поможет. Хотя какие тут могут быть извинения. И время на поиски квартиры пошло. Самым сложным оказалось даже не смириться с тем, что Гарри уйдёт, а неопределённость сроков. Каждый вечер с внутренней дрожью Северус ждал возвращения Поттера с новостями, но тот переступал порог, и ничего не происходило. Они ужинали поздно, первые пару недель молча, потом начали постепенно, фразу за фразой, обсуждать события прошедшего дня, выстраивать разрушенные мостики, потому что существовать под одной крышей и игнорировать присутствие друг друга было бы настоящей мукой. Снейпу рассказывать было особо нечего, поэтому он больше слушал: о новой работе в баре недалеко от библиотеки, куда Гарри устроился практически сразу после решения искать жильё, об учёбе, университете, последних экзаменах, которые только предстоят, о том, дадут ли в магистратуре стипендию. Сроки не горели, ответа не стоило ждать ещё ближайшие пару месяцев, но не думать о них Гарри не мог, как не мог и не говорить об этом. Дни проносились, однообразные и безликие. Незаметно февраль перевалил за середину, зима отступала, а вместе с ней и постоянное чувство тревожного ожидания. В преддверии марта Снейп казался себе перегоревшим и пустым, зато пришёл покой: безразличие и принятие ситуации. Гарри продолжал работать, дважды в неделю приходил к нему в библиотеку за дополнительной информацией и каждый вечер возвращался домой. Спал он по-прежнему на диване, который отодвинул к стене и отгородил столом. Смотрелось ужасно, зато образовался единственный по-настоящему жилой угол в блёклой и полупустой квартире. Иногда Гарри готовил, вкусно и много, и с момента ссоры не взял у Северуса ни копейки на продукты или транспорт. Ледяная стена отчуждения, тяготившая первое время и переросшая в повседневную привычку, тоже словно начала таять, но на явное сближение никто не шёл. У Снейпа не хватало духу проверить – развалится стена от удара или устоит и станет прочнее, а Гарри держал жёсткую дистанцию как в словах, так и в прикосновениях. Со временем из его взгляда пропала неприязнь, и это было уже достаточной наградой. Риск вернуться к отправной точке и снова ступать босиком по осколкам разбитых надежд казался неоправданно большим. Лучше оставить всё, как есть. Жить здесь и сейчас, пытаясь найти радость в мелочах. Хотя иногда, просыпаясь по ночам, Снейп всё равно бездумно тянулся ко второй половине кровати и чувствовал горечь, находя лишь холодные простыни. К тому самому разговору они больше не возвращались. Отъезд не обсуждали. О совместном будущем Снейп больше не думал. Почти. Надежда, глупая и не вытравляемая, продолжала ворочаться, подпитывалась от каждой улыбки, от каждого вопроса, от каждого обращения по имени. Она подбирала каждую оброненную крошку и металась в отчаянии, если что-то шло не так. Например, когда Гарри задерживался по вечерам, а это происходило регулярно. Каждый раз что-то тревожно шептало – он работает в баре, общается с огромным количеством молодых и привлекательных людей своего возраста, наверняка рано или поздно кого-то себе найдёт, с кем захочет посидеть, поговорить, провести ночь… Но каждый раз надежда успокаивала тихим и ненавязчивым – ведь пока не нашёл. И правда, Гарри возвращался и никогда не задерживался дольше, чем до полуночи, не предупредив. Была последняя февральская пятница, когда Поттер пропал. Зарплатный день, они договаривались встретиться в десять и сходить в кино. Не то чтобы они часто это делали, да Снейп и не был поклонником подобных развлечений, но Гарри предложил, впервые за последние пару месяцев, и он не смог отказать. Возможность побыть вдвоём, прогуляться, как эхо забытого сна, волновала и радовала. Но ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать дозвониться до него не получилось. Телефон отключен, сообщения не проходят. Разозлившись на Поттера, Снейп постарался отпустить ситуацию. Мало ли, планы изменились. Засранец, что не отзвонил, но не впервые. Однако когда звонок не прошёл и в час ночи, а юноша до сих пор не вернулся, Снейп начал метаться по квартире загнанным в ловушку зверем, собираясь уже ехать на поиски и звонить в полицию. Во втором часу телефон ожил. Номер был незнакомый. – Слушаю! – Северус. Привет. – Где тебя носит?! – Уоу, полегче. – Голос в трубке был слабым. – Голова… – Что с головой? – Ударился. Тут, в общем, какое дело… У меня кошелёк свистнули, а телефон в баре остался, там уже закрыто. Ты можешь за мной приехать? – Говори адрес. – Он уже хватал пальто, но не рассчитал силы и оборвал петельку вместе с прикрученным к стене крючком. Через двадцать минут он вылетел из такси и бегом пересёк улицу. Гарри сидел на бордюре, прислонившись виском к металлическому грязному столбу, и смотрел прямо, с непонятным выражением. Снейп протянул руку, чтобы помочь подняться, но Гарри не отреагировал. Пришлось сесть рядом, прямо на холодный грязный асфальт. – Что случилось? – Меня попросили поработать до закрытия. Я хотел тебе позвонить, но телефон сдох, а ни у кого не было зарядки. У всех айфоны, представляешь? Ну, мы уже закрылись, я пошёл выносить мусор на задний двор, а тут какой-то отморозок протащил меня вглубь тупика и начал деньги вымогать. Я его послал, а он меня об стену. Не сильно, но очень удачно. В общем, я как очнулся, так сразу пошёл в бар, а там уже все двери закрыты. Они, видимо, решили, что я свалил раньше. Ну и да, кошелёк вытащили. Попросил у прохожего телефон – тебе набрал… – Понятно. Гарри засмеялся и тут же поморщился, поднеся руку к голове. – Да уж, я редкостный неудачник. – Глупости. – Ага, конечно. Тебе рассказать про интернат, родственников и… ну, дальше? Длинная получится сказочка. Снейп нахмурился. Подобным разговорам сейчас не место и не время. – Я тебя ненавижу, – очень спокойно сказал Гарри, но в опровержение своим словам отлип от столба и со стоном перевалил тяжёлую голову на плечо Северусу. – Как тебе это только удаётся? – Удаётся что? – опешивший, Снейп смотрел на Гарри с нескрываемым изумлением. Сильно же он головой стукнулся. – Быть таким… – Гарри махнул рукой и уронил её обратно на колени. – Нужным. Северуса бросило в жар. Надо было срочно что-то делать, пока парень не наговорил в бреду ещё какой-нибудь чуши, но тот продолжал: – Почему, когда мне плохо, я думаю о тебе? Когда мне страшно, или проблемы – опять ты. Даже когда мне хорошо, и там тоже ты. Ты, ты, ты. – Это пройдёт, – Снейп приобнял Гарри за плечи, встревоженный абсурдностью положения, и в то же время наслаждаясь мгновением близости, какой у них не было так давно. Гарри не сопротивлялся, а только плотнее прижался к боку. – Когда пройдёт? – Когда ты съедешь. – Всё-таки гонишь. – Гарри усмехнулся. – Что, всё уже скомпенсировал, счёт закрыт? – Гарри, я не… – Да знаю, знаю. Оно болит просто. Вроде бы всё хорошо, а всё равно плохо. К лицу Гарри прилипли хлопья краски со столба. Протянув руку, Северус начал их бережно убирать и, потерявшись в какой-то момент, поймал себя на том, что краски нет, а он продолжает успокаивающе гладить Гарри по щеке. – Я не знаю, что на это сказать. – Да ты никогда не знаешь. Как что-то важное, так и не знаешь. – Будто бы всё так просто. – А ты не думай, упрощать я ничего не собираюсь. – Гарри протянул раскрытую ладонь и взял Снейпа за руку. – И не съеду от тебя никуда. – Нет? – Нет. Мучайся. Закрыв глаза и с трудом вдохнув, Снейп прижал Гарри плотнее и коснулся губами его лба. – Спасибо. – За что? – Что не уходишь. – Э… – морщась от неприятных ощущений, Гарри отодвинул от себя Снейпа и уставился с недоверчивым прищуром. – Чего? – Я не понимаю вопроса. – Ты не хотел, чтобы я уходил? – Нет. Вцепившись в воротник пальто, Гарри хорошенько тряханул Снейпа. И откуда сила взялась, только что ведь умирал. – А сказать у тебя язык бы отвалился? – Я не думал… – Я тебя ещё за старое не простил, а ты новое наживаешь? На большее Поттера не хватило: он завалился вперёд и вбок, пристроив голову обратно на плечо. – Хочу домой. – Давай мы сперва в больницу? – Не хочу. Забери меня домой. – Хорошо. В больницу и домой. – Ненавижу тебя. – Как скажешь. Не без труда подняв Гарри на ноги, Снейп помог ему добраться до такси и они, под ворчание и нытьё, всё-таки поехали в больницу. Дежурный врач, отвратительно бодрый для столь позднего часа, осмотрел недовольного пациента, отправил на томографию, потом они долго беседовали наедине. – Сотрясения нет, просто сильный ушиб, – сообщил доктор жизнерадостно уже позднее, когда Снейпа по просьбе Гарри пригласили в кабинет. – Вам сейчас нужно меньше двигаться. Нет-нет, не убирайте! Гарри закатил глаза и снова прижал пакет со льдом к затылку. – Холодно же. – А вы как думали, – с видом строгого дядюшки кивнул доктор. – Также, судя по тому, что вы плохо спите, раздражительны и чувствуете боли в груди, у вас довольно серьёзное нервное истощение. Могло за последнее время что-то вызвать серьёзный стресс? – Он заканчивает бакалавриат, собирается поступать в магистратуру, – не моргнув и глазом ответил Снейп. Гарри громко фыркнул и явно повеселел. – Вот оно что. Ну, молодой человек, вы, судя по всему, себя загнали. Постарайтесь отложить дела на какое-то время. Постельный режим минимум на неделю, я выпишу вам витамины и антидепрессанты. И потом постарайтесь больше времени проводить на свежем воздухе, спать не меньше восьми часов, и щадить себя, не перенапрягаться. Парень кивал без особо энтузиазма. – Вы проконтролируете? – обратился доктор к Северусу. – Обязательно. И уже дома, игнорируя капризы и препирательства, Снейп сгрёб подушки и одеяло с дивана и перенёс их в спальню. Поттер ходил за ним хвостиком, увещевая, что в этом нет никакой необходимости, он прекрасно выспится и в гостиной, но бесполезно. Терзаемый чувством вины и злостью на себя, что довёл Гарри до такого состояния, Северус всучил ему пижаму, затолкал мальчишку в ванную и пошёл заваривать травяной чай. С мятой. Будто это всё сразу же исправит. Гарри лежал на своей половине постели, сложив руки на груди и глядя в потолок. На звук шагов он обернулся и сел – растрёпанный, немного смущённый. – Пей и засыпай. Гарри проследил, как Снейп поставил на тумбочку чашку с горячим чаем, распрямился, и ухватил его за руку. – Ты куда? – В комнату. Потянув его на себя, Гарри заставил Северуса сесть на кровать. Руку он не выпускал. – Я не хочу спать один. – Так ты лучше выспишься. – Не высплюсь. – Он притянул руку Снейпа к лицу и потёрся щекой о тыльную сторону ладони. – Я вообще плохо без тебя сплю. – Давай не сегодня. – Ты слышал, что сказал доктор? – Губы Гарри тронула хитрая ухмылка. – Покой, постельный режим, а ты меня нервируешь. Вздохнув, Снейп сдался. – Дай хоть в душ сходить. – Пять минут. Наверное, вышло и того меньше. Когда Снейп вернулся, в спальне было темно, а Гарри, завернувшись в одеяло, лежал спиной к двери. Но стоило лечь рядом, как мальчишка подобрался ближе, закинул на него ногу и обхватил рукой за талию. – Я не верю, что это происходит, – раздался горячий шёпот в плечо. – М? – Что ты здесь, рядом. Я правда нужен тебе? Снейп прижал Гарри к себе, уткнулся лицом в волосы, вдыхая любимый запах, ища в себе силы для ответа. – Северус? – Голос дрогнул. – Пожалуйста. – Нужен. Очень нужен, – Снейп сам себя не слышал, но Гарри услышал. Гарри приподнялся, потянулся и прижался к губам в пылком, коротком поцелуе. Но почти сразу со стоном сполз обратно. – Голова болит, блин. – Вот и спи. – Вот и сплю. На пару минут воцарилась тишина. – Северус? – Ну что? – Да нет, – по голосу было слышно, что Гарри улыбается, – ничего.