Детям до шестнадцати...

На уроке химии, быстро сделав лабораторную и проведя опыт с HCl и книгой, Усаги увлеченно царапала карандашом на листке карикатуру учительницы литературы. А что? Не надо было вообще задавать это дурацкое сочинение. Да еще на тему: «Что вы думаете о таком-то романе такого-то писателя». Усаги честно написала, что она о нем думает, используя все возможности лексики японского языка. Но даже оригинальность сюжета, богатство обычно не использовавшихся в разговорах приличных людей эпитетов, метафор и красочных аллегорий не спасли Усаги от записки родителям (которую она, естественно, не показала), и строгого выговора. Теперь обиженная такой вопиющей несправедливостью ученица (сами же учили говорить только правду!) набрасывала карандашом эскиз своего будущего шедевра. Но это не сегодня. Сегодня по плану – операция «Всадник без головы». День выдался на редкость занудным: на следующем уроке они писали контрольную. Минако нервно грызла карандаш. Ее растерянный вид доставлял невероятное удовольствие Усаги. Да, конечно она даст списать Айно контрольную. Но это будет потом, за пять минут до звонка. Хотя, может, не давать? Так, нужно подумать. Если не давать списывать, то Минако завалит контрольную и ее не пустят в клуб на выходных. А значит, полноправной хозяйкой танцпола будет она. Да и счет можно будет сравнять. Но это на выходных. А пока она наслаждается нервами подруги-соперницы и предвкушением своих запланированных шалостей. От нечего делать она принялась обдумывать план мести №-ру 6. Ей не приходилось так напряженно думать даже на национальной олимпиаде в прошлом году. Усаги и так, и эдак прокручивала в голове все возможные вариации отмщения за свое задетое самолюбие, но все эти способы либо уже были ею использованы, либо казались слишком гуманными. А повторяться Усаги не любила: во-первых – не интересно, во-вторых – не будет уже того ощущения ожидания и последующего торжества. На следующем уроке (уроке литературы) после напряженной работы мозга ей уже начало казаться, что к ней приходит светлая мысль, (похоже, пирожки Макото начали действовать!) как фраза училки литературы («Читая эту книгу, вы окажетесь на том свете») убила её. «Ну и как после этого книгу в руки брать?» подумала она и, послушав еще немного, толкнула скучающую Ами локтем и прошептала ей на ухо: – Понимаешь, Ами, я приличная девушка, – Ами хихикнула, – но мне иногда так и хочется сказать ей: «Иди ты куда подальше! Выносишь мне мозги, строишь из себя черт знает что, а сама ничего не знаешь! Вот и вали, и не лезь ко мне!...» Но меня всегда что-то останавливает. – Наверное то, что она учительница... – Возможно… Но в любом случае я не могу слушать бред, который она несет! Это же просто ужасно! Предложения построены неправильно! Члены предложения не согласованы! – Усаги! Может быть, она не в себе. – Пыталась найти оправдание учительнице Ами, – Она ведь недавно развелась с мужем… – О! Она избавилась от восьмидесяти килограмм, которые мешали ей жить? – Усаги! Наконец последний урок и все ученики разбредаются по школьным клубам. Цукино радостно потирала руки: это время было самым любимым. Именно теперь, когда умники и псевдоинтелектуалы втыкают в свои жутко интересные занятия, можно немножко, а главное – безнаказанно, пошалить. Сегодня жертвой была выбрана команда мальчишек по американскому футболу (на их беду Усаги была фанаткой регби), а оружием – иголка и моток ниток. Усаги пробралась в раздевалку и, насвистывая песенку про «кастрюлечку», принялась за «рукоделие». Она потратила целых два дня в кружке кройки и шитья, чтобы научиться делать такие швы, которые потом и зубами не оторвешь. Когда дело было сделано, Цукино шмыгнула из раздевалки и, стырив попутно фотку ненавистной училки со стенда в холле, вышла в школьный двор, уселась на лавку и принялась ждать. – Что, день прожит зря? Макото возвратилась с занятий в своем кружке и уселась рядом. – С чего это такое умозаключение? – Целый день без подколов и розыгрышей. – Еще не вечер, – Усаги посмотрела на часы и затопала ножкой. – Цукино! Кто на дверях столовой приклеил табличку с надписью: «Источник питания»? – Минако бежала к ним, держа листок в руке. Уса подумала: «Вот овца… не могла завтра снять? Теперь этого никто не увидит… Как знала, что не стоит давать ей списывать!» Но вслух произнесла: – А, Минако! Как твоя подготовка к пересдаче контрольной по математике? Уже выбрала, в какой мини-юбке пойдешь? Айно была в дурном настроении. Теперь она не сможет завтра заткнуть за пояс Цукино своим новым платьем. «Теперь она не пойдет завтра в ночной клуб! Отлично!». – А у тебя, по всей видимости, творческий кризис? – Айно протянула ей листок. – У меня отличное чувство юмора, Минако. Отличное от чувства юмора других людей. Просто тем, кто получает 30 баллов по контрольной, не понять всей его тонкости. Айно не нашлась что возразить. Тем более, что в понедельник контрольная по химии и ссорится с Усаги приравнивается к самоубийству. Да, есть еще Ами, но у нее принципы. У Цукино тоже принципы, но учебы они не касаются. Мина ведь прекрасно знала, почему Усаги сегодня не дала ей списать. Счет хочет сравнять. И теперь у нее карт-бланш… Поток мыслей Минако был нарушен дикими воплями. Из дверей спортзала вывалилась толпа мальчишек из команды по американскому футболу, у которых не было головы. То есть, конечно, головы были, но зашитые кем-то горловины футболок скрывали факт их наличия. Девчонки и все ученики школы, находящиеся во дворе, залились диким хохотом, увидев эту картину. – Я же говорила, еще не вечер, Макото, – Усаги с самодовольной ухмылочкой взяла сумку и, надев ролики, покатила домой, насвистывая песенку про «кастрюлечку». Впереди очень насыщенные выходные. Да и сегодняшний день еще не закончен!