Детям до шестнадцати...

«Какого черта?» – это была её первая мысль, когда, вернувшись домой от Ами, с которой они ставили лабораторные опыты, увидела этого нахала, сидящего на диване и болтавшего с её мамой. Даже Чибиуса смеялась над его шутками, жуя конфеты. Конечно, с чего бы ей не смеяться. Ведь конфетами спонсировал её именно этот… – А вот и счастливая невеста! – сдала её Чибиуса. И, посмотрев на озверевшее лицо сестры, добавила: – Смотрите, так и светится от счастья! – Что ж, пожалуй, оставлю вас, – проворковала мама сладким голосом. Проходя мимо Усаги, она не удержалась и шепнула ей: – Он такой лапочка! – Что, за фантики продалась, да? – процедила сквозь зубы старшая Цукино. – А тебе, – обратилась она к парню, – не стыдно пользоваться слабостями маленькой слабоумной девочки с прогрессирующим синдромом АльцГеймера и атрофией мозга? Парень только откинулся на мягкую спинку дивана: – Меня заводит твой интеллигентный бубнеж! – Что??? Усаги была вне себя от ярости. Чибиусе даже показалось, что у нее, как у чайника, вот-вот пар из ушей повалит. Поэтому она, прихватив самое ценное, что было в её жизни – пакет с конфетами – передислоцировалась в соседнюю комнату и принялась мочить картечью монстров из дробовика. Желая остудить пыл девушки, брюнет протянул ей упакованную коробку. Усаги недоверчиво взяла её и взвесила в руке. – Мммм... подарок! Тяжелый... это моя надгробная плита! Ты меня балуешь... Она развернула подарок и очумела от восторга: Лубутен! – Теперь тебе будет чем запустить в меня в следующий раз. – Спасибо… – сама от себя не ожидая, произнесла Усаги. – Теперь хоть по помойкам лазить не будешь. Кстати, мы можем опоздать в кино. Блондинка свирепо взглянула исподлобья, скрежеща зубами: – А я не соглашалась пойти с тобой в кино. – А я тебя и не спрашивал! Брюнет направился к входной двери: – Я буду ждать тебя… – … целую вечность? – стебалась Усаги. – Ну, если вечность заканчивается через десять минут, то да. – Парень закрыл дверь с обратной стороны. Усаги поднималась в свою комнату: ну разве можно быть таким язвительным хамом? Проходя мимо зеркала, она, посмотрев в него, с уверенностью произнесла: «Можно! Но переплюнуть меня тебе вряд ли удастся, парниша». Через десять минут рядовая Цукино, одев самую привлекательную улыбку из своего гардероба, одевала протянутый брюнетом шлем, бубня про себя, что её укладка безнадежно испорчена. – Сказал бы хоть, как тебя зовут. Брюнет посмотрел на говорящий шлем и улыбнулся: – Меня зовут Сейя. Усаги хмыкнула, усаживаясь сзади него: – Что за дурацкое имя! – Ты еще не знаешь, насколько дурацкая у меня фамилия, работа и братья. А теперь у меня ещё и дурацкая ты. Да я счастливчик!!! Парень повернул ключ в замке зажигания, и Honda CBR 1000RR Fireblade рванула с места. – Нашел куда пригласить девушку…. – бубнила себе под нос Цукино, отправляя в рот очередную порцию попкорна. – Фантазии – ноль…. Что за прикол тратить время на эту сопливую мелодраму, если в соседнем зале сеанс крутого боевика? И, главное, делает вид, будто ему ой как интересно! Усаги от скуки хотелось выть. Она вертела головой по сторонам в надежде на то, что этот тип заметит, что ей вовсе не интересен этот фильм «про любоффф». – Эй, хватит крутить своей пустой головой! Не видно же ничего! – послышался голос толстого болвана, сидевшего сзади неё. В глазах Усаги мелькнул злорадный огонек: – Это у меня голова пустая? Это тебе, сумоист несчастный, хотя бы пара извилин не помешает! Усаги толкнула в бок брюнета: – А ты чего молчишь? – Сама разбирайся. – Трус несчастный! Сидит и втыкает в экран, пока меня оскорбляют всякие жирные свины! Толстяк, обидевшись на такую бестактность, толкнул спинку сидения брюнета: – Эй, заткни этой своей рот! Иначе это сделаю я! Брюнет пожал плечами: – Да пожалуйста. Она действительно слишком шумная. Цукино взбесило такое спокойствие: – Что-о-о-о? Это я шумная? – Да не слышно же ничего! – взвыл толстяк. – Эй ты, помолчи! Иначе он – она ткнула пальцем в брюнета, – тебе так накостыляет, мало не покажется! Толстяк буркнул: – В следующий раз, когда выведешь её куда-нибудь, не забывай надеть ей намордник! – Что-о-о-о? – Усаги взбесилась, – И ты это стерпишь? Брюнет решительно поднялся с места и обратился к толстяку: – Пошли, выйдем!