Лекарские байки.

"Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой". О. Уайльд Да, да... смена рассказчика. В ушах словно шумел морской прибой, приступами накатывала тошнота, а при попытке сглотнуть пересохший язык ловил лишь медный привкус попавшей в рот крови. Сорванное горло саднило. Болело, казалось, всё. И – нет, это не проявление неврастенического склада характера. Нам в Университете всегда говорили, что волосы и ногти не могут болеть в принципе – в них нет нервных окончаний. И я этому верил, со стоическим терпением выслушивая нытьё очередной «миссис Принглз». Теперь же впервые в жизни усомнился в своей уверенности. Болело ВСЁ. Меня немилосердно знобило, словно я балансировал на краю ледяной бездны, ежесекундно рискуя сорваться вниз. Сознание обволакивала звенящая пустота, в которой уже начинали звучать предвестники моих ночных кошмаров: шипящий голос Воландеморта, крики гибнущих друзей, а также презрительный смех Дурслей: «Никчёмный подкидыш, ты никогда ничего не добьешься в жизни, ты закончишь свои дни в ночлежке для бездомных пьяниц». И только тёплые руки, прижимавшие меня к груди, и яростно бившееся в ней сердце удерживали от падения в Бездну. Паника постепенно отступала, стихал шум в ушах, давая мне возможность расслышать горячий низкий шёпот, в котором ругательства сменялись восхищением и мольбой очнуться… выжить. «Северус». И, напрягая не желавшие слушаться связки, я прошептал (на большее меня просто не хватило): - Это самый лучший комплимент… Северус… Низкий смех, раздавшийся в ответ, окончательно прогнал из моей головы «демонов» ледяной бездны, заставив меня вздохнуть от облегчения… тотчас же закашлявшись из-за острой боли в межреберьях. - Тшшш, осторожно, тебе ещё пока нельзя делать резких движений. - Пить… Стоило мне это прохрипеть, как к губам тотчас поднесли стакан с восхитительно прохладной чистой водой. Меня так мучила жажда, что я готов был проглотить её залпом, но сильные руки удержали меня от этого необдуманного решения, давая отпивать вожделенную жидкость лишь маленькими глотками. А я всё пил и пил, пока насытившийся измученный болью организм не откинулся ему на грудь, почти проваливаясь в усталое беспамятство. - Подожди, не спи, нам ещё надо привести тебя в порядок, - Северус осторожно подхватил меня на руки и куда-то понёс, а я провалился в дрёму, уютно уткнувшись носом ему в шею. Тёплая вода, окутавшая моё тело, поначалу заставила меня дёрнуться, испытывая остаточную боль в чересчур чувствительных нервных рецепторах, но постепенно напряжение прошло под осторожными действиями обмывающих и массирующих рук. Прошло всего несколько минут с начала этого массажа, а я уже готов был растечься лужицей от облегчения…чесслово… и даже замурлыкать, если бы не сорванное горло. И даже полное отсутствие одежды, как на мне, так и на Северусе, меня в тот миг совершенно, ну ни капельки не волновало и не напрягало. Сознание норовило провалиться в сон, и, если бы не настойчивый любимый низкий голос над ухом, уговаривавший меня потерпеть и не засыпать, я бы уже давно пребывал в нирване. Он снова устроил меня в своей постели и хотел куда-то уйти, но я изо всех сил вцепился в его руку непослушными пальцами, как будто от его присутствия зависела моя жизнь: - Не уходи… - Тебе необходимо поесть, а мне – убраться в кабинете… Даже сквозь призму накатывавшего сна эта мысль показалась мне разумной, и я смог-таки разжать хватку, выпуская его руку из плена. Моего лица невесомо коснулись сухие губы, а потом донеслись удалявшиеся в сторону гостиной шаги, замершие после тихого стука, практически царапанья во входную дверь. Кто-то пришёл? Сонливость исчезла, словно ее и не было. Я напрягся, рефлекторно натягивая одеяло до подбородка непослушными руками, и весь превратился в слух… - Профессор, это я… Намеренно приглушённую речь Рона прервал звук открывающейся двери. Шаги. Затем дверь вновь закрылась. Я почувствовал, как её окутывают невидимые глазу нити Защитной магии. И голоса зазвучали громче. - Мистер Уизли, что-то случилось? - Ничего, всё идёт по плану. Делегация из Министерства и две группы авроров как приклеенные сидят возле дома на Гриммо, залив все окружающие дома и участок улицы чарами «Отвлечения Внимания». Малфой с Гермионой варят зелья. Кстати, первую партию переправим сегодня ночью. Астория ведёт скрытую разведку настроений в обществе. Я периодически показываюсь под Оборотным, чтобы подогреть их внимание и послушать очередную проповедь о пользе послушания… Добродушный юморной говорок старого друга был настолько привычен, что я невольно расслабился, позволив уставшим мышцам лица растянуться в слабой усмешке, тотчас же превратившейся в улыбку «от уха до уха», стоило мне только услышать неподдельное изумление в голосе Северуса: - Мистер Уизли, а вы, оказывается, обладаете чувством юмора? И где вы его прятали до сих пор? Ах, да! Наш Мастер Зелий же слышал в исполнении Рона только злобное огрызательство. Ничего, пусть привыкает… - Да оно как-то меня никогда и не оставляло. Просто не было повода демонстрировать его вам, - смешинки в голосе друга сменились нотками тревоги. – Как Гарри? - Хорошо. Было трудно, но он справился отлично. Дальше будет легче. Вас к нему я пока пустить не могу. Он не хотел бы, чтобы друзья видели его беспомощным. - Он такой, - в голосе Рона зазвучала уверенная гордость. – Кажется – тростинка, и в чём душа держится, а копнёшь глубже – сталь… Ой, вы же тут уже сутки без нормального питания, я вам провиант принёс! – зашуршали какие-то свёртки и свёрточки, звякнули тарелки и тяжело опустилось на журнальный столик что-то весомое. – Тут какой-то особо-полезный суп, каша с мясом и горячий шоколад. А для вас, профессор, Астория положила ещё сэндвичи с ветчиной. Хорё… то есть, Малфой говорит, что вы их любите. Ах, да! И кофе. В ответе Северуса мне послышались нотки колебания: - Оставьте всё на столике и возвращайтесь на Гриммо. Я сейчас приберу в кабинете и накормлю Гарри. - Так за чем дело стало? Вы кормите, а я всё уберу. - К сожалению, там нельзя применять магию. - Уф, профессор, я думал, что там что-то сложно-секретное… Вы же знаете мою маму? Послушанием мы с братьями никогда не отличались, а она всегда считала, что труд облагораживает, так что если я что-то и умею, так это наводить порядок маггловскими способами. Не переживайте, всё сделаю в лучшем виде. В ответном «спасибо» Северуса не было и тени его обычной холодной язвительности. Знакомые шаги приближались, а я лежал и… боролся со стыдом. Обо мне тут все заботились, носились как с писаной торбой, а меня тошнило от одной мысли о еде. - Не спите, мистер Поттер? – в бархатном баритоне явственно звучала усмешка, и второй вопрос, не озвученный зельеваром, словно бы повис в воздухе: «Уши греете, мистер Поттер?» Ну, вот, Северус опять вернулся к официальному обращению, а я-то думал… Вопреки моей обычной осторожности и нежеланию привлекать внимание, хотелось выдать что-нибудь эдакое, в стиле «вежливо огрызаться и мы умеем»: - А что мне ещё остаётся, мастер? Зрение мне сейчас недоступно, а блаженное неведение – жизненное кредо дураков, не находите? И откуда что взялось? Преувеличенно вежливо-насмешливые фразы срывались с языка будто сами собой… Это что же такое получается? Меня настолько сковывала боязнь увидеть негативные чувства в обращённых ко мне лицах, что я предпочитал сглаживать любые конфликтные ситуации, пряча голову в песок, словно страус? М-да-а, Поттер, это уже диагноз. Вот так доживёшь до двадцати пяти лет и такое о себе узнаешь… Меня разобрал идиотский смех: интересно, что же я о себе узнаю в пятьдесят… Если доживу, конечно. - О-о, смотрю, к вам, мистер Поттер, уже начало возвращаться чувство юмора. Это хороший признак. А посему устраивайтесь поудобней в постели и будьте добры употребить по назначению доставленные припасы. По обеим сторонам от меня на кровать опустилось что-то тяжёлое, упершись мне в грудь твёрдым деревянным краем. Я едва успел подтянуть повыше измученное тело, иначе с этой преградой суждено было бы встретиться моему носу. Что-то звякнуло, забулькало, стукнуло о столешницу придвинутого вплотную кроватного столика. Дохнуло влажным теплом, и окружающее пространство затопил запах куриного супа с примесью каких-то трав. Поначалу желудок скрутило болезненным спазмом, и к горлу подступила тошнота, заставившая меня непроизвольно отшатнуться… Х-ха! Кто бы мне позволил? Сильная ладонь опустилась на затылок, пропуская между пальцами ещё влажные после мытья волосы, и осторожно, но настойчиво притянула меня обратно к импровизированному столу, а возле моих губ тотчас же очутилась полная ложка раздражающе пахнущей жидкости. - Профессор, - от возмущения я даже непроизвольно перешёл на школьное обращение, напрочь позабыв про «мастеров» и «северусов», - вы что, меня ещё и с ложечки кормить будете? Так смею заверить, с этим процессом я уже почти четверть века справляюсь самостоятельно… Сказал – не хочу, значит – не буду! Воспользовавшись моей тирадой, он попытался было влить в меня порцию супа, но я успел упрямо сжать губы, заслужив с его стороны заинтересованный хмык. Ну, всё, теперь меня, фигурально выражаясь, языком на мелкие ленточки нарезать будут. Я приготовился стоически вынести готовую обрушиться на мою голову волну язвительных комментариев, но к тому, что произошло в следующую секунду, был совершенно не готов… Сухие губы чувственно прошлись по моей шее, на какое-то мгновение прихватив кожу за ухом. Вот уж не знал, что это такое эрогенное место. Я судорожно сглотнул, пытаясь унять табун мурашек, разбежавшийся по всему телу, и тотчас же прямо над моим ухом раздался низкий шёпот: - А как же? Если понадобится, не только с ложечки кормить буду, но и нос зажать не погнушаюсь… чтобы вы, мистер Поттер, рот вовремя открывали… Нет, ну не мерзавец ли?! Ничего, не вечно за ним будет оставаться последнее слово, подумал я и открыл рот. Тёплая жидкость потекла по пищеводу, заставив желудок напрячься… На несколько секунд мне даже показалось, что он всё же выйдет посмотреть на хозяина, но обошлось – суп благополучно достиг цели, распространяя по измученному организму тепло. Куда-то в сторону отошли тупая головная боль и выматывающая слабость… а затем очнувшийся от стресса желудок требовательно заурчал, посылая мозгу настойчивый сигнал: «ХОЧУ ЖРАТЬ!!!» Как перехватил ложку у Северуса, я даже не заметил, опомнившись, только когда в тарелке не осталось ни капли этой вкуснятины. - Ну, вот, а вы есть не хотели, - мне пододвинули тарелку с кашей, и в голосе зельевара явно слышалась добрая усмешка, но затем к ней присоединились коварные нотки. – Что значит – стимул. Я теперь, по крайней мере, знаю, какими методами воздействовать на ваше упрямство… Мне многое хотелось ответить на это… да рот был занят, а потому я решил спустить наглое заявление на тормозах, во всяком случае, до момента насыщения. В последовавшие четверть часа мы, не сговариваясь, прекратили дискуссию, потратив это время на еду, лишь сбивчиво поблагодарив на прощание покинувшего покои зельевара Рона. Только расправившись с горячим шоколадом, таявшей во рту булочкой с корицей и впервые за сутки почувствовав себя человеком, а не до конца упокоенным инфери, я в изнеможении откинулся на спинку кровати и втянул носом будораживший сознание аромат кофе, глотнуть глоточек которого хотелось до безумия. Но я как целитель знал, что пациенту в моём положении кофеин нежелателен, а значит, мне его не дадут. В крови бурлил кураж. Возможно, не получавший пищи больше суток организм воспринял поступление питательных веществ как опьянение, а может быть, дело было в чём-то другом, но… Парни в Академии, да и потом в Университете не раз намекали, да и говорили открыто, что с моей внешностью я мог бы из преподов верёвки вить, но я всегда посылал их лесом. Что во мне хорошего? Тонкий, звонкий и прозрачный субтильный тип с вороньим гнездом на голове и зелёными глазищами на худом лице. Прямо скажем – не Аполлон. Да и не любил я привлекать к себе чьё-то внимание, а тут мне впервые в жизни захотелось воспользоваться методом одного персонажа из маггловских мультфильмов… Ага, того самого: с хвостом, в шляпе и сапогах. И я, не откладывая дела в долгий ящик, взял за образец кошачьи повадки самого Северуса и, попытавшись превратить в мурлыканье хрипящее карканье сорванного голоса, вежливо-вежливо (аж у самого внутри чуть всё не слиплось от приторности) попросил: - Мастер, а нельзя ли успешно выздоравливающему глоточек этого восхитительного кофе? Установившаяся возле кровати тишина приятно согрела самолюбие. Мне всё-таки удалось лишить эту язву дара речи… Жаль, что его лица я сейчас видеть не могу. - Мистер Поттер… как я уже имел возможность убедиться ранее, вы полны сюрпризов. Рождественские Мистерии приобретут в вашем лице гениального актёра, - во вкрадчивом баритоне зазвучала опасная усмешка. – Вы же колдомедик и понимаете, что правильный ответ «нельзя». - Но ведь из каждого правила есть исключение, - я понимал, что играю с огнём, но это уже было сильнее меня. – Он же с молоком и почти остыл. Всего. Один. Глоток. - Хмм… Хорошо, только потом не возмущайтесь, я всего лишь выполнил вашу просьбу. Один. Глоток. Довольный тон меня насторожил, мысли лихорадочно заметались, пытаясь угадать подвох, но того, что произошло в следующий момент, мне просчитать не удалось бы никогда. Его приближения я не услышал, лишь стремительное движение воздуха – и вот на мой затылок вновь легла сильная рука и слегка потянула за волосы, вынуждая немного запрокинуть голову… а в следующий момент к приоткрытому в невысказанном протесте рту прижались губы Северуса… делясь со мной глотком тёплого ароматного кофе… и тотчас же отстраняясь. А в ответ на моё невольное чертыханье, он ответил лекторским тоном: - Надо яснее излагать свои пожелания. Чем вы недовольны? Вы же получили свой глоток кофе. И что это было? Очередное издевательство? Попытка соблазнения? Или извращённое чувство юмора? Не знаю. Но вспыхнувшая в душе злость мгновенно избавила меня от любых остатков желания пожалеть себя. Я молча выпил Укрепляющее и заставил себя уснуть почти сразу же после того, как моя голова коснулась подушки. Внутренний хронометр сработал через восемь часов. Прислушиваясь к окружающей меня тишине, я осторожно уселся, затем спустил ноги с кровати и, наконец, встал, держась за витой столбик и ёжась от прикосновения прохладного воздуха после тепла нагретой постели. Чёрт! Как же я мог забыть, что на мне нет ни нитки? А ещё с Северусом препирался, кретин! Кстати, о Северусе. Я прислушался, пытаясь на слух определить его местоположение. Сонное дыхание доносилось… со стороны кресла, стоявшего в углу спальни. Пользоваться трансфигурацией в моём присутствии зельевар не мог, а значит… Он что, провёл всю ночь в кресле? Ну, и кто из нас идиот? Стараясь не шуметь, я нашарил оставленную на стуле одежду – домашние брюки с пижамной курткой – и, натянув их, отправился в ванную решать насущные вопросы и обдумывать будущую язвительную речь. Речь я обдумал и физиологические проблемы почти решил, когда за спиной, как всегда бесшумно, возник Северус: - А позвать меня на помощь было ниже вашего достоинства, мистер Поттер? - Ну, почему же ниже? Я ведь не ставил перед собой глобальную задачу по побегу из ваших подземелий. Кстати, у меня ультиматум: или вы спите на кровати, или я тоже перебираюсь на диван в гостиную. Выживать вас из собственной спальни не входит в мои планы. - Поттер, а вы в курсе, что кровать в спальне одна? - А вы, мастер, боитесь, что я покушусь на вашу честь? – пропадать – так с музыкой, его ведь ничем, кроме наглости, не возьмёшь. - Ну, что ж, один – один, мистер Поттер. И смотрите, вы сами это предложили… Так и началось наше странное сосуществование. Мы спорили, мирились, пытались подколоть друг друга, обсуждали до хрипоты методы колдомедицины и своих коллег. Ночью спали вполглаза, упорно балансируя между тем, чтобы не свалиться с краёв огромной кровати и не скатиться к центру. А на следующее утро нас ожидал второй этап лечения. Северус был прав – его перенести оказалось легче, чем предыдущий. Он был несколько короче и не вызывал такой запредельной боли… так… несколько часов на уровне «Круцио». В этот раз сознания я не потерял, но и встать самостоятельно с кушетки тоже не смог. И снова сильные руки Северуса и его слова вытаскивали меня из марева полузабытья и дарили желание жить и бороться. А вот совместное мытьё и расслабляющий массаж уже будили несколько неоднозначные чувства. В них появилась толика возбуждения, пока ещё лёгкая и эфемерная, но со временем грозившая превратиться в проблему. И вновь, стоило опасности уйти, а мне немного прийти в себя, как поведение Северуса становилось вежливо-насмешливым с редкими элементами провокации, и мы с упоением играли, порой доводя друга до белого каления. А ночами засыпали на разных концах большой постели… чтобы по утрам неизменно просыпаться в объятьях друг друга. Герми вместе с очередным обедом передала через Рона несколько книг по колдомедицине и Боевой Магии, зачарованных таким образом, чтобы взявший фолианты в руки маг слушал их содержимое, словно аудиокнигу. Мерлин благослови нашу практичную подругу! Нет, пока Северус был со мной и мы вели беседы, порой больше походившие на словесные дуэли, мне было не до скуки, но за 12 часов до начала очередного этапа лечения он запирался в своей лаборатории, и я оставался один на один с безжизненной тишиной подземелий и собственными тревожными мыслями, так что подарок пришёлся как нельзя кстати. На удивление, авантюра моих друзей увенчалась просто невиданным успехом. Ребята смогли выиграть нам не шесть дней, как предполагалось вначале, а целых одиннадцать. За это время мы успели провести четыре курса лечения, и накануне нашего разоблачения Северус даже позволил мне ненадолго снять повязку. Правда, это знаменательное событие происходило почти в полной темноте, если не считать проникавшего через дверь в гостиную приглушённого света магических светильников. Даже такой слабый свет заставлял глаза слезиться, но это было такой мелочью по сравнению с тем, что я видел. ВИДЕЛ!!! И не просто какие-то размытые контуры предметов, тотчас расплывавшиеся, стоило мне только отойти на несколько шагов, как раньше. Зрение было острым, как никогда в моей жизни. А светобоязнь? Ну и что? Я верил словам Северуса, что она – дело временное и поправимое. Мне, если честно, в тот момент больше всего хотелось его расцеловать, и только опасение нарваться на ехидную отповедь удержала вашего покорного слугу от активных действий. Так что я не имел ничего против, когда мой зельевар, вновь ловко наложив повязку, умчался в лабораторию варить какое-то суперсложное зелье, позарез необходимое нашему мерлиноугодному заведению. Всё же даже помощь Драко и Герми не могла полностью освободить его от обязанностей перед госпиталем. Перед уходом он в своей излюбленной манере велел мне немедленно отправляться спать. Я, конечно, едва не падал от усталости, но огрызнулся для порядка, ибо нефиг мной командовать таким тоном. На что он, лишь задумчиво хмыкнув, бесшумно приблизился, застав меня, как всегда, врасплох, и резко толкнул ладонью в грудь, опрокидывая на кровать, попутно ловко избавив от пижамной куртки: - Мистер Поттер у вас есть два варианта на выбор. Первый: вы, как послушный пациент, снимаете оставшуюся одежду и отправляетесь в гости к Морфею… - А второй? - Вы всё равно туда отправляетесь, только спеленатым одеялом, как кокон гигантского шелкопряда. Так каково будет ваше правильное решение? Нет, ну как разговаривать с этим тираном, если для него есть только два мнения: его и неправильное? Демонстративно стянув пижамные брюки, я подхватил с прикроватной тумбочки недочитанный фолиант по Боевым Искусствам (сомнения брали, что уставший разум сможет что-то запомнить из «радиовещания», но очень уж хотелось сохранить лицо) и устроился поудобнее в постели, укрывшись одеялом. Всё бы ничего, но поселившийся в душе за последние недели кураж таки дёрнул меня за язык: - Как скажешь, «мамочка»… В следующую секунду тяжёлое тело придавило меня к кровати, фиксировав конечности наброшенным сверху одеялом. Пахнуло таким знакомым запахом трав. Тёплое дыхание коснулось моего лица, заставляя меня судорожно сглотнуть, непроизвольно облизнув пересохшие губы. - Мистер Поттер, в следующий раз выбирайте выражения, а то мне может прийти в голову… поцеловать вас на ночь. Наши губы почти касались друг друга, дыхание смешивалось и я, не успев испугаться своего порыва, выдохнул: - Ничего не имею против… - и рванулся вверх, впиваясь в его рот поцелуем. На какое-то мгновение мне показалось, что Северус оттолкнёт меня, попутно обдав ливнем насмешек, но он лишь судорожно вздохнул… и перехватил инициативу. Большие ладони обхватили мою голову, запутываясь пальцами в непослушных волосах. Его рот терзал мои губы то нежно, то страстно, почти до боли, пил моё дыхание, будто не в силах насытиться им и оторваться. Все мысли о глупом желании подразнить его разом вылетели из моей головы, оставив после себя лишь распространявшийся по телу со скоростью лесного пожара огонь. Я обнял его изо всех сил, прижимая к себе, и ответил - отчаянно, яростно, так как будто от этого зависела моя жизнь. Никто и никогда до этого не вызывал во мне таких чувств. Даже наша «любовь» с Кингсли казалась теперь лишь маленьким слабым огоньком, пародией на этот лесной пожар, охвативший мои душу и тело. А в голове билось только одно: «Я как будто всю жизнь шёл к тебе…» Сквозь нарастающий шум крови в ушах до меня донёсся хриплый, полный желания стон. Мой? Его? Не знаю. Но меня он только подстегнул, заставив ещё безогляднее отдаться поцелую… А вот Северус вздрогнул, напрягся и внезапно отодвинулся, тяжело дыша: - Стой… Гарри… стой… Не сейчас… Да что за долбаная мантикора? Я же чувствовал его возбуждение! Что значит «не сейчас»? Он же сам всё это начал… Раздраконенное тело охватила злость. Не соответствую высоким стандартам «Тёмного Казановы» значит?! Видимо, со мной опять приключился обычный казус, и последнюю фразу я произнёс вслух, потому что он тотчас же склонился обратно, в этот раз лаская мои припухшие губы почти невесомыми прикосновениями: - Завышенное самомнение – глупость, но заниженное – ещё большая дурь. А «не сейчас» означает – когда выздоровеешь и сможешь адекватно оценивать свои чувства, а не тянуться ко мне из благодарности… - Благодарности? Да я кое-кого сейчас убить готов! После моего выкрика его поцелуи вернули былую страстность, но стоило мне опять потянуться навстречу, как Северус с вздохом сожаления отстранился: - Тебе надо выспаться, а мне – поработать, и не провоцируй меня на большее, от своего решения я не отступлюсь. Мне только и оставалось, что с досадой врезать кулаком по кровати, собираясь высказать всё, что думаю о его внезапно проснувшихся рыцарских замашках, но ответом мне был лишь звук удалявшихся шагов. Пытаясь отвлечься от никак не желавшего проходить возбуждения, я открыл было книгу, но, поняв, что ни слова не могу запомнить из лекции невидимого чтеца, захлопнул фолиант и, решительно укрывшись одеялом, приказал себе спать. Вот только выполнить собственный приказ удалось далеко не сразу. Уснул я под утро и проснулся от тревожного ощущения какой-то неправильности. Прислушался. Вокруг казалось, всё было тихо и спокойно, но я слишком доверял своей интуиции, чтобы проигнорировать её предупреждение. Стараясь не шуметь, поднялся с кровати и, быстро натянув одежду, скользнул из спальни в гостиную, настороженно выискивая источник тревоги. Так и есть! Кто-то весьма ловко пытался вскрыть Защиту на дверях в личные покои зельевара. И, судя по всему, сделать это пытались профессионалы, потому что Сигнальные чары помалкивали в тряпочку. Выследили? Ну, что ж, мы и так ухитрились сохранять тайну достаточно долго. Поколебавшись мгновение и проведя мысленный подсчёт времени, прошедшего с последнего приёма Корректирующего зелья, я вздохнул с облегчением. Больше суток, а значит, использование беспалочковой магии мне не повредит. Осторожно прикоснувшись к двери, я активировал Опознающую составляющую Защиты и невольно улыбнулся. Ну, кто бы сомневался! Мастер Раптор, шеф Рейнольдс и Оскар Верлейн. Так и знал, что они первыми раскусят наш блеф. Хотел было облегчить им дело, сняв заклинания, но потом передумал, сконцентрировавшись на том, чтобы послать патронуса Северусу с известием о незваных гостях. И как только мой Сохатый унёсся прочь, с удобством устроился в кресле, развёрнутом в сторону входной двери, и приготовился ждать. Первым из лаборатории вернулся Северус, тотчас же поинтересовавшийся, готов ли я к предстоящему сражению. Не успел я кивнуть головой, как дверь в гостиную бесшумно распахнулась, и в проёме возникли наши незваные гости. Как потом мне рассказывал ехидный зельевар, ему их появление больше всего напомнило картину одного русского художника, кажется, называвшуюся «Рыцари»* или что-то вроде того. Но я ни этого полотна, ни представшей его глазам картины, к сожалению, не видел и поэтому лишь поставил перед фактом застывших на пороге корифеев Боевой магии и Колдомедицины: - Чем обязан раннему визиту высокого начальства? Как гражданин Магической Британии, я имею полное право лечиться так, как считаю нужным. Я ожидал в ответ чего угодно: грандиозного разноса за то, что самовольно покинул отделение, выговора за издевательство над Авроратом, чьи подразделения почти десять дней были вынуждены безвылазно сидеть под дверью особняка на Гриммо, или вовсе – трёхэтажного мата, но услышал лишь задумчивый голос Главного Аврора: - А ты был прав, старик, парень действительно нахватался наглости от Снейпа… Мордред подери, Альберих, и когда я перестану тебе проигрывать? На что под насмешливые комментарии Оскара Верлейна мастер Раптор самодовольно ответил: - Никогда. За тобой сто галеонов. А мы пока тут побеседуем с нашими заговорщиками-новаторами. Ну-с-с, молодые люди… - видимо, заметив, как напряглись наши лица в ответ на угрозу в его голосе, и оценив опустившуюся на моё плечо в защитном жесте руку Северуса, Главный Колдомедик рассмеялся своим лающим смехом и, уже сменив тон, продолжил: - Я вообще-то хотел поинтересоваться вашими достижениями. Драться ни с кем не надо. Можете расслабиться. Моё сознание затопила волна облегчения вперемешку с острым желанием послать этих игроков куда подальше, но в этих чувствах не было ничего нового… я испытывал их каждый раз после тесного общения с непосредственным начальством. Поэтому я лишь сжал лежавшую на моём плече руку Северуса и коротко предложил: - Проверяйте. (Продолжение следует) ______________________________________________________ * Имеется в виду картина В. Васнецова «Богатыри»