Двое на перекрёстке

Человек, не посвящённый в мир нечисти, никогда до конца не осознает с какой скоростью домовые и кикиморы разносят сплетни. Ничто не распространяется так быстро, даже чума или грипп. Прошло всего 10 минут с начала первой пары по Носфероторике, а, то, что Владу к Универу привёз Муранов на своём новом «мерсе» и что её шея пестреет букетом из засосов, горячо обсуждали все; от первокурсниц до преподавателей. Влада пыталась отвлечься и старательно записывала каждое слово, которое произносила Ада Фурьевна, стараясь не замечать шёпот и смешки, доносившиеся отовсюду. Записывала бездумно, не вслушиваясь в смысл сказанного. Голова трещала от тревожных мыслей, Владу подташнивало. После произошедшего вчера, ей было о чем подумать. Внутри царил полный хаос. Влада, то погружалась с головой в панику, то ее накрывала волна злости. Изнутри просто раздирал этот диссонанс. Тело, впервые получившее достаточно энергии, чувствовало себя прекрасно; Влада ощущала, что без усилий может поднять преподавательский стол вместе с Адой. Изменения температуры воздуха не ощущались, она не содрогалась больше от порывов ледяного декабрьского ветра, не щурилась, чтобы увидеть, что же фурия нацарапала своим мелким почерком на доске и слышала даже то, чего совсем не желала слушать. Зато душа просто разрывалась. Совесть грызла Владу настолько сильно, что начала болеть голова; боль пульсировала в висках, отзываясь ломотой в затылке. Омерзительно, просто омерзительно, она ужасная, она убила человека. Чувство вины все глубже пробиралось под кожу, выворачивая наизнанку, не переставая терзать девушку ни на секунду. Теперь Влада осознала с каким жутким грохотом и разрушаются воздушные замки. Мечта — красивая, окрыляющая, её невероятная мечта о любви с вампиром обернулась жесткой пыткой, вдребезги расколовшись. В груди жгло от невыплаканных слез и Влада глубо дышала, стараясь взять себя в руки. Она точно не могла разрыдаться посреди лекции, когда глаза каждого устремлены на неё. Всё-таки, плюсы бытия вампиром определено были. Сейчас, когда тело пребывало в сытости, ей ничего не стоило, как и любому вампиру, принять выражения невозмутимости и спокойствия. Валькирии на галерке упрямо не сводили с Влады глаз, желая всё же прожечь в ней дырку и узнать что она на самом деле чувствует. Такая заинтересованность к её персоне Владе, которая не любила находится в центре внимания, не нравилась совсем. Хихиканье кикимор бесило, язвительный гогот троллей и вовсе злил так, что кровная пелена застилала очи, а что до валькирий, которые пялились на неё, не стесняясь, во все глаза… В целом и общем, Влада как всегда чувствовала себя ужасно. Звонок, больше походящий на помесь кикиморского квизга с вурдалачьим завыванием, вывел девушку из транса и она наконец отложила карандаш. Стоило собрать вещи в сумку и направится к выходу из Атриума, как к ней подскочила, размахивая множеством зелёных косичек, Дрина Веснич.  — Владочка, привет. Я кое-что спросить у тебя хотела… Просто я сплетням не очень доверяю… Вы с Мурановым… ну…правда вместе.?  — Правда. — раздался знакомый до боли голос за спиной и Владе на плечо легла тяжелая рука. Девушка закусила губу, упрямо удерживая выражения полного безразличия на лице. Дрина ахнула от испуга — вампиры зачастую появлялись очень тихо и незаметно. Сейчас же застывшая в дверях Атриума пара заставила всех отвлечься от складывания учебников в сумки и замолкнуть. Даже Ада Фурьевна встала из-за своего стола, натянув напряжённую улыбку.  — Здравствуйте, Муранов. — мило прощебетала фурия. — Могу я поинтересоваться причиной вашего отсутствия на моей лекции?  — Можете. — благосклонно кивнул Гильс. — Я в Темном Департаменте изучал бумаги — готовлюсь к принятию титула Темнейшего. Фурия тут же расцвела широченной улыбкой и вампир оскалился в ответ. Это походило на какой-то совсем не комедийный спектакль, где каждый прекрасно осознавал истинное положение дел, но почему-то делал вид, что ничего не понимает. Влада хмыкнула, поправив на плече свою старую сумку, набитую учебниками. На лице фурии, как бы она не сдерживала себя, явно были написаны её истинные мысли. Дрина стояла рядом, все так же вцепившись в её рукав, смотря на «обмен любезностями» с чуть приоткрытым ртом. Ада Фурьевна спрашивала Гильса ещё о чём-то, но Владу больше заинтересовал разговор двух кикимор, который она теперь, благодаря чуткому слуху, прекрасно слышала: — Ты видела её шею?! Я конечно подозревала, что Муранов горяч, но чтоб настолько… Ох… Он её чуть не съел… — А ты видела какие у неё глаза стали красные? Ещё вчера обычные были, а сегодня уже прям вампир: багровыми огнями светит, жуть. На неё сегодня Димка в коридоре из-под потолка учебник уронил, так Огнева его не глядя поймала… Действительно, как только Влада наелась, черты её лица обострились; обозначились острые скулы, глаза засветились багровыми искрами, а кожа стала ещё бледнее. Вампирская реакция тоже больше не подводила; книгу она на лету и правда поймала и не споткнулась в вестибюле, когда её со всего маху толкнул в плечо толстый тролль. Куда ни глянь одни преимущества. Если б ещё знать, что делать с сосущей болью внутри? Влада опомнилась только тогда, когда вампир с силой сжал её талию и поняла, что Дрины и фурии уже нет рядом. Накрыла паника напополам с трепетом; любовь к Гильсу никуда не делась, несмотря не его страшный поступок, но обида и злость на него бушевали в душе так же сильно.  — О чем задумалась? — поинтересовался вампир, когда они вышли в обнимку в заполненный нечистью коридор Носферона. Каждый считал своим долгом оглянуться и пошушукаться, так что новость о том, что Муранов с Огневой всё-таки воссоединились, обрастала новыми абсурдными подробностями непозволительно быстро. Влада шла, крепко вцепившись в руку Гильса, впервые рассекая темноту универских коридоров красными огнями своих глаз, и сохраняла выражение полного спокойствия, хотя на самом деле её тянуло стошнить. Как она может делать вид, что все в порядке и успокаивать себя, чтобы получить побольше времени на то, чтобы собраться с мыслями, если всё внаглую напоминают ей насколько круто и безвозвратно изменилась её жизнь за какие-то сутки?  — О том, что меня бесит то, что моя жизнь настолько сложна. — честно призналась Влада.  — Не грусти, малыш, я знаю, что поднимет тебе настроение. — Гильс вытащил из волос девушки карандаш и волосы, переливающейся волной рассыпались по плечам. Влада поперхнулась воздухом и подняла глаза на Гильса. Невозмутимость слетела с её лица, которое теперь выражало крайнюю степень шока.  — «Малыш»?! — переспросила она, будто бы хотела, чтобы её уверили в том, что она ослышалась. — Муранов, где ты нахватался этих милых человеческих обращений? Если бы не была уверена, что это ты произнёс, никогда бы не поверила. Человеческие романтичные обращения настолько не вязались с Мурановым в её голове, что это даже ненадолго отвлекло её от любопытных студентов, тычущих в неё пальцами. Гильс и слово «малыш» не соотносились вообще никак, как Ада Фурьевна без фиолетовой помады. Вампир загадочно улыбнулся:  — Адаптируюсь под человеческий жаргон. Всё-таки моя девушка выросла среди людей. Влада весело и громко расхохоталась, так, что на обнимающуюся в нише вестибюля пару начали оглядываться снующие туда-сюда преподаватели.  — И какие ещё любовные слова ты выучил? Муранов засунул руку во внутренний карман своей косухи и вынул оттуда сложенный вчетверо лист, который Влада тут же выхватила.  — Котик, солнышко, зая, медвежонок, цыплёночек… — темные брови все больше хмурились. — Скажи честно, тебе это Геркина Настя написала? — пробежав глазами по кошмарному списку, уточнила Влада.  — Ага. — беспечно отозвался вампир, словно не сомневался, что Влада сразу догадается, кто же автор сих дифирамбов. — Это ты ещё не слышала, как она его называет.  — Скажи. — тут же загорелась девушка и вампир упрямо замотал головой. — Гильс, ну скажи, я же умру от любопытства. Пожалуйста… — маленькие пальчики пробежали по сильной груди.  — Только не смейся при нем, ладно? — сдался Гильс, уже не сдерживая улыбку. Влада кивнула. — Лапуся. Муранов стоически пытался держать маску невозмутимости, пока Влада вытирала слезы смеха, уткнувшись затылком в стену. Стоило только представить высокого черноволосого крепкого парня с багровыми глазами, откликающегося на ласковое «Лапуся», как хохот сотрясал все тело.  — Так вот. — безапелляционно продолжал вампир. — Сегодня вечеринка в моей новой квартире. Мы туда идём. Вместе. — Влада открыла рот, чтобы запротестовать, но Гильс с нажимом произнёс последнее слово, взглядом давая понять, что она может даже не пытаться спорить.  — Зачем это Гильс? — устало вздохнула Влада, уже прекрасно понимая, что придётся сдаться. — Я не люблю вечеринки… мне и идти не в чем…  — А я тебе зачем? — раздался звонкий голосок сбоку и из-за плеча Муранова высунулась зелёная голова. — Владочка, я же прекрасно разбираюсь в одежде, ты будешь великолепна! Дрина подпрыгивала на месте от нетерпения. Кикиморская душа желала поскорей окунуться в царство красивой одежды и косметики.  — Гильс, это обязательно? — всё-таки уточнила Влада, надеясь, что ей все не придётся провести остаток дня в магазине. Муранов улыбнулся и убрал упавшие на лицо пряди волос, с нежностью взглянув ей в глаза. Сердце затрепыхалось в груди раненой птицей. Гильс смотрел на неё, как на самую большую ценность, как смотрят на то, чем дорожат и… любят?  — К сожалению, да. Сегодня все узнают, что ты официально моя девушка, а завтра я представлю тебя отцу. После этого тебе придётся часто появляться на разных мероприятиях со мной. И выглядеть должна соответственно своему статусу. — Муранов обстоятельно и терпеливо объяснял ей все, как маленькой девочке и впервые подобная форма общения не злила Владу. Верить или нет? Гильс крепко держит её в своих руках, будто боится отпускать. Мягко гладит большим пальцем щеку, прямо смотрит в глаза, без насмешки, с любовью. Противоречивые чувства раздирали Владу изнутри. Да, отношения с Гильсом оказались не совсем такими, какими она их себе воображала, что давило на сердце камнем. Но теперешнее отношение к ней вампира заставляло приятное тепло разливаться по телу; хотелось раствориться в этом ощущении и полностью укутаться в его большие руки. «Тебе нужно просто немного времени». — успокаивала себя Влада. — «Все нужно хорошо обдумать, найти равновесие… Я полностью растеряна. Нужно скорее прийти в себя». Влада все же кивнула и на прощание Гильс оставил на её губах маленький горячий поцелуй, всучив перед уходом кикиморе чёрный кусок пластика.