~***~
Здесь было непривычно шумно. Со всех сторон Сакуру окружали люди, они толкались и спешили куда-то по своим делам. Чтобы не выделяться на улицах Каэнси ей пришлось переодеться в неудобную городскую одежду. Никто не привык здесь видеть шиноби, разгуливающих с катаной наперевес. И всё равно Сакура периодически ловила на себе внимательные взгляды. А может, она просто не привыкла к большим городам, в которых все друг на друга смотрят. В конце концов она накинула на голову капюшон плаща, чтобы избавиться от паранойи. Путь сюда занял у неё почти два дня. Сакура надеялась, что, получив серьезное ранение, Дейдара сразу вернётся сюда, и таким образом они максимально быстро пересекутся. Что делать, если они уже покинули этот адрес, Сакура даже думать не хотела. Гостиница «Серый лист» находилась на довольно узкой, но оживленной улице. Найти её удалось без труда. Сакура обошла дом с обратной стороны, по пожарной лестнице забралась на пятый этаж и оценила обстановку. Несмотря на то, что погода стояла ясная, в коридор естественный свет практически не проникал, и оттого он оказывал довольно гнетущее впечатление. Она по возможности бесшумно прокралась к двери с табличкой «512» и прислушалась. Из номера не доносилось ни звука. Её одолевали дурные предчувствия. Она нерешительно постучала. Но ничего не произошло. Тишина была ей ответом. «Значит, их здесь больше нет», — подумала Сакура в ужасе. Где теперь искать Дейдару? Как можно выйти на похитителей без его помощи? Она сделала глубокий вдох, затем выдох и постучала ещё раз, более настойчиво. Тишина. Нужно было уходить. Сакура попыталась сохранить спокойствие. Она сделала несколько шагов по направлению к пожарной лестнице, но потом, в приступе тупого отчаяния развернулась и надавила на дверную ручку. Когда дверь подалась вперед, она испытала куда больший приступ ужаса, чем когда ей никто не ответил. Потому что это могло означать только одно — их убили. Дверь распахнулась и с силой ударилась об стену. Сакура шагнула в номер. Её взгляд поверхностно обежал комнату и остановился в углу у окна. Там, в кресле, подобрав одну ногу к груди, а на второй устроив толстенную книгу, сидел он. Совершенно живой и невозмутимый. Сасори дочитал до конца предложения и поднял голову. — А, это ты, — сказал он так, будто они не виделись всего пару часов, а потом его взгляд снова вернулся к изучению книжного листа. Сакура какое-то время молча смотрела на него. Сердце зашлось от запоздало выброшенной в кровь порции адреналина. А может и не поэтому. Сасори перелистнул страницу. Она медленно прошла вперед, плавно закрыла за собой дверь, а затем обернулась обратно к нему. Он исхудал. Если такое вообще было возможно, ведь он и без того был совсем сух. Взгляд его скользил по строчкам. Челка лезла в глаза и от этого он слегка хмурился. — Я ищу Дейдару, — наконец сказала Сакура. Сасори положил палец на страницу, чтобы не потерять место, на котором остановился, и посмотрел на неё в легкой растерянности. — Какое сегодня число? — Число?.. — это был неожиданный вопрос, Сакура заморгала. — Сегодня второе. — Ноября? — Разумеется, ноября, — она недоуменно вскинула бровь. Он какое-то время молчал, будто что-то прикидывая в уме. — Значит, я видел его 5 дней назад, — проговорил он задумчиво, и добавил, — давно же я не ел. Чтение возобновилось. Сакура огляделась по сторонам. В комнате царил полнейший бардак. Она замкнула дверь на щеколду, привалила свою сумку к стене и повесила плащ. Дейдара сюда не возвращался. Сасори сидел прямо перед ней. Переваривая в голове два этих утверждения, Сакура прошла на кухню. Она на автомате поставила чайник. В холодильнике обнаружились яйца и закрытое молоко. В мойке валялась посуда. Когда Сакура закончила её мыть и вернулась в комнату с тарелкой в руке, она уже немного пришла в себя. И всё-таки ей казалось, будто все это происходит не по-настоящему. Сасори молча взял вилку и тарелку, а потом бросил капризный взгляд на её содержимое. Очевидно, оно прошло некий ценз, потому что он не спеша принялся есть. Взгляд его снова вернулся в книгу. И тут Сакура почувствовала, что все происходит по-настоящему и что сейчас она выбросит эту книгу в окно. Она уже собиралась выхватить её, как вдруг Сасори сказал: — А пить что? Сакура закипала, но она молча вернулась на кухню. Потому что знала, что стоит ей открыть рот и сказать хоть слово, и она уже не сможет себя так ловко контролировать. Она достала чашку, насыпала в неё ложку растворимого кофе, ложку сахара, залила кипятком. Из комнаты до неё донеслось невозмутимое: «Добавь сливки». Она добавила. И к моменту, когда Сасори забрал кофе у неё из рук, эти самые руки била нервная дрожь. Он отхлебнул. — Нет, у Дейдары так вкусно не выходит, — отметил он с видом знатока, чем несколько снизил уровень затянувшегося напряжения. Сакура выхватила у него книгу и с глухим звуком захлопнула её. — Но это не значит, что Дейдару не нужно искать, — проговорила Сакура, разделяя каждое слово. Сасори спокойно посмотрел на неё. — Я был занят, — сказал он. — Целых пять дней. — Отдай, там самое интересное место, — произнес Сасори, и в этот момент Сакура осознала, что он вовсе не тронулся умом, он издевался над ней. Она развернулась на сто восемьдесят, распахнула окно и собиралась зашвырнуть книгу куда подальше, но Сасори успел её перехватить. Он бережно отложил книгу на тумбочку и скрестил руки на груди. Теперь, когда он стоял рядом с ней, Сакуре показалось, будто Сасори стал немного выше, чем был. Хоть это и абсурдно. — Я тебя слушаю, — сказал он. — Мою подругу похитили, — начала она с самого важного, но Сасори её перебил: — И поэтому ты решила приехать ко мне? — Я ехала не к тебе! — отрезала Сакура. Сасори кивнул в притворном понимании. Ей захотелось его ударить. — Я ехала, потому что мою подругу похитили из-за Дейдары. Я надеялась, что он будет здесь. — Но его тут нет, тут только я, — констатировал Мастер. — Он ранен и потерял много крови. — С чего ты взяла? — Это долго объяснять. — Тогда, пожалуй, действительно не нужно. — Тебя вообще не волнует, что с ним? — куноичи возмущённо всплеснула руками. Сасори цокнул и вместо её лица принялся изучать потолок. — Это тоже долго объяснять, но ничего с ним не случится, если он не совсем дурак. — В смысле? — Это что, твои вещи? — он кивнул в сторону сумки. — Как видишь. — Я научу тебя, как со мной связаться без переезда ко мне с вещами. Раздался щелчок. Сакуру перемкнуло. Она рванулась к двери, подхватила сумку, плащ, звякнула дверная щеколда. И вот она уже в коридоре, пытается рассмотреть дорогу, сквозь застившую всё вокруг чёрную пелену. Свернула на обычную лестницу. Четвертый этаж. Третий этаж. Катилось бы оно все к чёртовой матери! Второй этаж. Проходная. Дверь истерически взвизгнула под напором. Толпа людей. Глоток холодного воздуха. — Эй! — донеслось откуда-то сверху. — А ну вернись! Сакура свернула налево и поплелась, не оборачиваясь. Прохожий больно толкнул её в плечо. Плакать не хотелось. Хотелось, чтобы всё вокруг исчезло. Она накинула плащ на плечи и ускорила шаг. Хотелось скорее уйти. Она брела, не разбирая дороги. Фасады сменялись прозрачными витринами. Звуки милосердно выбивали мысли из головы. В сумерках стали загораться первые огни. Улица расплывалась, сливаясь в сплошную пеструю мазню. Это слёзы всё-таки нахлынули и покатились по щекам. Сакура остановилась и дала им волю. Она плакала до тех пор, пока слёзы совсем не закончились. Окончательно стемнело. Дыхание пришло в норму, она почувствовала, что внутри что-то встало на свое место. Ноги были тяжелыми от непрерывного быстрого шага. Сакура огляделась по сторонам. Она понятия не имела, где находится. Первый прохожий неохотно, но подсказал. Каэнси красивый город. Красивый и, кажется, бесконечный. Вечером толпа не казалась такой напористо агрессивной. Больше никто не толкал её в плечи. Снова витрины чередовались с закрытыми фасадами. Город гудел новыми, ночными звуками. Проходная. Второй этаж. Третий этаж. Мрачный коридор, освещенный электрическим светом. Гордость, это, видимо, не про неё. Дверь всё ещё была открыта. Сакура сквозь усилие шагнула в номер. Сасори сидел в том же кресле, только теперь его взгляд был направлен куда-то вверх, сквозь приоткрытое окно, на мутный клочок ночного неба. Книга лежала закрытой на тумбочке, куда он её пристроил во время их дневного разговора. Нужно было сказать что-то. Например, что ей очень нужна его помощь. Это было правдой, но не всей. А он почему-то хотел услышать всё до конца. Потешить свое самолюбие. Сасори не спеша поднялся, по всей видимости, чтобы наградить её взглядом «так я и думал». Он оперся спиной на подоконник и устроил на нем оба локтя, так что кисти свободно свесились. Сакура забыла всё, о чем думала, пока смотрела на него. Нет, она не могла уйти, не в этот раз. — Ты вернулась, чтобы молчать? — поинтересовался Сасори нагловатым тоном. — Я подбираю слова. — Я бы не торопил, но у тебя есть меньше четырех минут, если ты хочешь мне сказать. — Сказать что? — Что-то, что кажется тебе наиболее важным. Сакура поняла, что он не отвяжется и сдалась. — Я действительно приехала, в том числе и потому, что хотела увидеть тебя. — Важным, но при этом не очевидным, поспеши, — нахально ответил он, но впервые за всё это время уголки его губ чуть вздернулись в улыбке. Сакура понадеялась, что, наконец, эти выпады на тему её приезда должны иссякнуть. Выдерживать их уже не было сил. И что это за дурацкая игра «уложись в три минуты?» Она потребовала объяснений. — Что происходит? Почему поспешить? — Потому что осталось три минуты до нападения. — Что? Сакура растерянно огляделась. В номере было тихо. — Ты не понимаешь, как нужно, — он достал из кармана некий блестящий предмет, наподобие большой монеты, покрутил его в руке и убрал обратно. — Я приведу пример на будущее, как звучит важное и не очевидное. По порядку. Первое: через 2 минуты 30 секунд сюда ворвутся люди, которые будут пытаться нас убить. Второе: я помогу тебе, если ты поможешь мне кое с чем. Третье: мне пришлось ждать, пока ты вернёшься, хотя я засёк их полтора часа назад, и если меня убьют, это будет твоя вина. Четвёртое: отойди от двери. Позади неё что-то хрустнуло, а затем угрожающе шелестящий звук принялся нарастать. Сакура обернулась и отступила к окну. Дверь странным образом видоизменялась. Она выгибалась, как будто что-то невидимое выталкивало её из комнаты. Дерево под напором издавало хруст. — Как прогулка? — поинтересовался Сасори с неуместной беззаботностью. — В следующий раз оденусь потеплее, — напряженно ответила Сакура, сжимая кулаки. Доски с треском ломались и разлетались. За дверью обнаружилась непроглядная чернота, поглощавшая деревянные обломки. Кто бы там ни сбирался на них напасть, Сасори это явно не беспокоило. Он крутил в руках два свитка, напевая себе под нос незатейливую мелодию. Возможно, он выдумывал её на ходу. Вот только для Сакуры события развивались слишком быстро. Она пыталась подстраиваться под них, пыталась вести себя адекватно ситуации, но это удавалось ей с большим трудом. Сасори просто засЫпал её пищей для размышлений, а всего через минуту они стояли бок о бок, готовясь отразить атаку, неизвестно кого, неизвестно ради чего. — Сасори. Он хмыкнул и оставил менее потрепанный свиток в руке, а второй отправил в сумку. — Да? — Что значит «поможешь мне кое с чем»? — она хотела, чтобы это прозвучало как можно более обыденно, но на самом деле такие туманные планы авторства Сасори не вызывали у неё доверия. Он развернул свиток на полу. Перед ними возникла человеческая фигура в бесформенных лохмотьях цвета песка. Потом Мастер выпрямился и посмотрел на Сакуру, как ей показалось снисходительно. — По-моему, сейчас не время. Но если кратко… я хочу себя усовершенствовать. — Опять?! — Понимаю, ты считаешь, что я и так хорош. Но мы это уже обсуждали, кажется. — А тебе не приходит в голову, что мне совершенно не интересна твоя дальнейшая судьба и я просто не хочу участвовать в создании очередного разрушительного оружия? — возмущенно выпалила Сакура, как раз в тот момент, когда в номер ворвались незваные гости. Их было четверо. Сакура живо представила, как обернутся для этой маленькой комнаты активные боевые действия. — Открывай окно, — велел ей Сасори. — Зачем окно? — выдохнула она. Если это было частью некого хитрого маневра, Сакура не могла понять, в чём он заключался. Больше было похоже на план бегства. Но она прекрасно знала, что Сасори никогда не убегал. Враги внимательно разглядывали их и боевую куклу. — Мы будем уходить через окно. Это очевидно. Поторопись, — пояснил Сасори отстраненно, он изучал врага. — Мы не будем драться? — Не будем. — А зачем ты призвал марионетку? Зачем мы стояли здесь всё это время? — логика происходящего отчаянно ускользала от Сакуры, но она дернула на себя щеколду и окно отворилось. Шиноби, стоящие перед ними, оживились. В руке у одного из них уже скапливалась энергия молнии. Трое других, кажется, владели тайдзютсу. — Хотел тебе показать кое-что, — сказал Сасори, моментально оказавшийся на подоконнике. — Смотри. Сакура оглянулась. Все четверо ринулись на них. Марионетка закрутилась словно волчок, а потом разом выплюнула целую тучу иголок и всевозможного колюще-режущего оружия. Враги повалились на пол, как подкошенные. В нескольких сантиметрах от лица Сакуры в стену вонзился нож. Она бросила на Сасори возмущенный взгляд, но он жестом распорядился, куда она должна смотреть. Враги какое-то время, стеная, валялись по полу, а затем затихли. Из каждого тела, словно из игольницы, торчали рукояти ножей и кунаев. Сакура нахмурилась. Из окна дуло. Надо было его закрыть, но Сасори напряженно вглядывался в поверженных пришельцев, и она покорно подчинилась его немому приказу — смотреть. Вдруг рука одного из мертвецов уверенно перехватила рукоять поразившего его оружия, извлекла лезвие из раны и отбросила в сторону. Сакура открыла рот. Остальные мертвецы также зашевелились, пытаясь извлечь из себя многочисленные орудия убийства. — Что происходит? — прошептала Сакура пораженно. — Вот об этом я расскажу тебе по дороге, — сказал Сасори. Он спрыгнул с подоконника, прошел через комнату, переступая через барахтающихся шиноби. Подцепил одного из них за шиворот и подволок к окну. — И на примере покажу, — добавил он. Кукла заключила пленного в объятия, и он бесследно исчез в складках желтой материи. Сакура нерешительно кивнула. — Ладно. Куда теперь? В окно? Сасори глянул вниз, потом оценил успехи зомби по извлечению лезвий. — Я видел ещё людей и, боюсь, они ждут нас на лестнице, поэтому да, в окно. Ловко свесившись, Сакура уцепилась за карниз. Она неплохо умела держаться на отвесных поверхностях. Нога уперлась в какой-то настенный выступ, эстетического назначения. Шаг за шагом и вот Сакура уже спрыгнула на землю, в группу перепуганных зевак. Рядом спрыгнул Сасори. Он отряхнул одежду, хотя едва ли успел испачкаться. Сакура рассеянно подумала, что у него прогрессирует невроз. Между ними на землю плюхнулась взлохмаченная марионетка. Толпа ахнула и расступилась. Нужно было уходить с оживленной улицы. Несмотря на ночное время суток, их представление собрало полный зал. Видимо рассудив также, Сасори свернул в первый же переулок. Там оказалось гораздо темнее. Несколько особо любопытных зрителей последовало за ними. Кукла плюнула в них порцией игл. Когда Сакура кинулась обратно, чтобы помочь несчастным, та же кукла железной хваткой вцепилась куноичи в плечо и потащила её за собой. — Это же обычные люди! Обычные люди! — выкрикивала она Сасори в спину, но тот быстрым шагом продвигался вперед. Из-за угла на них выскочили двое вооруженных шиноби. Один сразу же метнул в Сасори огненный шар. Мастер выставил ладонь, шар исчез, а потом вылетел из ниоткуда в обратную сторону. Шиноби отпрыгнул, в бедро ему впился кунай. Это Сакура подключилась к бою, насколько это было возможно, будучи пойманной за руку. Шиноби на свой страх и риск повторил огненную технику, Сасори снова непонятным образом обернул её против хозяина. Огонь сильно опалил нападавшему бок. Второй шиноби возник прямо перед Сакурой. Она до хруста вмяла ему кулак в грудную клетку. Он отлетел. Отсутствие второй руки серьезно мешало. Но Сакура боялась отламывать кукольную кисть, потому что черт знает, какими ловушками она может быть напичкана. Нападавших явно прибыло. Сасори призвал ещё одну куклу, напоминающую паука, и под её прикрытием прошел к Сакуре. — Будем уходить отсюда совсем, — заявил он. — Совсем — это как? Почему они не умирают?! Отпусти меня, наконец! — Не паникуй. Кукла ослабила хватку, и Сакура выдернула руку из западни. — Что происходит?! — выпалила она. Только что на её глазах человек, которому она совершенно точно проломила грудную клетку, поднялся на ноги, без каких-либо медицинских дзютсу, а потом снова набросился на неё. Сакура была не из слабонервных, но ничего подобного она не видела. Сасори не выглядел удивленным. Но когда он вообще выглядел удивленным? У него на всё одна реакция. К горлу подкатывала тошнота. — Не паникуй! — повторил Сасори и несколько раз щёлкнул пальцами в воздухе, привлекая её ускользающее внимание. — Я всё тебе объясню. Сейчас ты должна успокоиться и послушать меня. Эй! Сакура! После того, как он раздраженно прикрикнул, Сакура, наконец, посмотрела ему в глаза. Это отчасти привело куноичи в чувства. — Я слушаю тебя, — сказала она. Рядом с ними в стену срикошетил сюрикен. Враги пытались пробиться через паукообразную марионетку. Какая-то техника отшвырнула их назад, и внимание Сасори вернулось к разговору. — Сейчас нас выбросит в другое место, но я не уверен, что знаю куда. Мы попробуем. Не спрашивай как! — оборвал он Сакуру, предвосхищая очередной поток вопросов. — Ты не должна отскакивать и отбегать! Просто не шевелись! Готова? Кукла за спиной Сасори полыхала, словно факел. В стену снова прилетело два железных снаряда. Человек, насквозь пробитый катаной, извлек её из себя и с ней же ринулся на них. Сакура заставила себя не смотреть туда и кивнула. — Да, — сказала она, — да готова! И всё потемнело.~***~
Потолок был странного цвета. Как будто его неоднократно затапливали. Или нет? Как будто кто-то начал беспорядочно мазать его желтой краской, а потом убежал по срочному делу и умер. Или нет? Как будто прямо в слоях штукатурки развивалась колония мерзостных микроорганизмов, сначала она захватила малый кусочек, но с годами разрасталась и множилась, поглощала всё больше территории. Теперь потолок уже практически полностью был поражен. Всё кончено. Его было не спасти. Он гнил заживо. Он умолял: «Прикончи меня! Прикончи меня! Взорви меня на мелкие кусочки. Я не могу пожелтеть ещё больше. Это дело чести. Взорви меня, умоляю!» Короче говоря, Дейдаре решительно не спалось. Он перевернулся на бок, чтобы потолок, наконец, перестал с ним общаться по душам. Кровать издала зубодробительный скрежет, как если бы огромный паром врезался в металлообрабатывающую фабрику… Так, все, хватит! Он сел. Этот дом скверно влиял на его душевное состояние. Дейдаре срочно нужно было увидеть что-то прекрасное. Поэтому он подошел к зеркалу, поднял с пола сумку с глиной и принялся воссоздавать то любопытное существо, которое не так давно спасло его от преследователей. Мельком он, конечно же, в зеркало посмотрел. Лунный свет эффектно подсвечивал пряди у самого лица. А пятно крови на рубашке выглядело чертовски круто. Он был немного похож на привидение. Пальцы сами собой сминали глину, заставляя её принять нужную форму. Кстати, о привидениях. Отчасти потому ему и не спалось. Дейдаре совсем не понравилось сообщение о том, что в этом доме игольщики живут не одни. Особенно, когда на ужин никто дополнительный не спустился. Подрывник был не из слабонервных, и в реальном бою не боялся абсолютно ничего. Но когда Дейдара думал о привидениях, холодок пробегал по позвоночнику. И если где-то на белом свете и могли водиться привидения, так это в ужасном доме с желтыми потолками, погибающими от засилья микроорганизмов. Глиняное существо было готово. И представляло оно из себя вот что: огромная круглая голова с зубастой пастью во всю ширину, вытянутое туловище, на толстых бульдожьих ножках, перепончатые крылья и чересчур длинный хвост шнурок. Дейдара поманил творение рукой, и оно рысцой подбежало к хозяину. Хвост-шнурок нелепо волочился по полу и шуршал. Конечно, Дейдара мог без труда его укоротить, но когда уродец взлетал, то хвост очень гордо змеился в воздухе, поэтому упущение было осознанным. Существо уставилось на своего создателя пустыми чёрными глазницами и обнажило острые глиняные зубы. Давненько подрывник не лепил ничего подобного. Пожалуй, ещё с тех пор, когда он играл с глиной, будучи мальчишкой. Тогда он мог представлять, что глиняные существа оживают и обладают собственной волей. Дейдара говорил с ними. Но сейчас он видел в ожившей скульптуре лишь взрывную глину. — Ну, что уставилось? — попробовал он повторить детскую фантазию. Но ничего не произошло. Слова повисли в воздухе. Похоже, он окончательно и бесповоротно повзрослел. Дейдара вздохнул и сел на пол, по-турецки сложив ноги. Запас чакры внутри подопечного закончился, словно севшая батарейка, и Дейдаре пришлось почесать уродца за ухом, чтобы тот снова крутился перед ним и шуршал хвостом. Сасори не оценил бы подобного расточительства боевых ресурсов, но он в принципе ничего в искусстве не понимал. А Тен-Тен его творение могло понравиться. В конце концов, её обнаженная глиняная копия с пышными формами, кажется, пришлась ей по душе. Дейдара усмехнулся, но почти сразу погрустнел. Всё закончилось тогда не очень хорошо. Всё в принципе закончилось не очень хорошо. Он снова взглянул на себя в зеркало. — Не удивительно, что я ей нравлюсь, — подмигнул он своему отражению и усмехнулся, чтобы как-то поднять настроение. Это немного помогло. Вообще-то ночью у него настроение почти всегда было отвратительное. Дейдара был впечатлителен, и дурацкие мысли без труда проникали в его голову под покровом темноты. Обычно они отступали после парочки оглушительных взрывов. Дейдара покосился на глиняное существо, оно радостно завиляло хвостом, готовое разорваться на части. Но идея была скверной. Игольщики вряд ли оценят взрыв в гостевой комнате по достоинству. А они наводили на Дейдару жуть. И ему было интересно, он попал к самым безумным приятелям Сасори, или это еще цветочки? — По крайней мере, ужин состоял из лапши и острого супа, а не из заспиртованных глазных яблок и языков… — не без иронии протянул он вслух. Делать было нечего. Усталость одолевала, и когда Дейдара вернулся в кровать, он практически сразу провалился в глубокий сон.~***~
Их выбросило из невесомости прямо на пол. Сакура хватала ртом воздух и оглядывалась по сторонам. Темнота. Рядом поднялся с пола Сасори (она надеялась, что это он), и в следующую секунду зажегся свет. Сакура заморгала, привыкая к освещению. — Нам повезло, — сообщил Сасори и вышел в соседнюю комнату. Судя по всему, они оказались в заброшенном доме. Комната была довольно большой. Белые полотна укрывали всю мебель, кроме книжных стеллажей. На полках бархатным слоем лежала пыль. Пол был устелен паркетом, но лак с него уже давно слез, отчего доска местами покрылась тёмными пятнами и вкраплениями. Первое, что сделала Сакура, поднявшись на ноги, это открыла окно. Воздух здесь был застоявшимся и затхлым. Вид открывался неопределенный, то есть вычислить где они находятся он никак не помогал. Сосны, слегка припорошенные снегом, покосившаяся старая беседка, глушь. Они оказались неизвестно где. То, что Сакура увидела во время последнего боя — переворачивало все её представление о возможностях человеческого тела. Неудивительно, что Дейдара обратился за помощью. Сколько они уже прячутся от подобных неубиваемых монстров? В комнату вернулся Сасори и теперь аккуратно освобождал мебель от пыльных простыней. Сакура занялась тем же. Какое-то время они оба молча приводили комнату в порядок. За дверью обнаружилась прихожая, проход в кухню, лестница на второй этаж и спуск в подвал. Дом оказался довольно большим. Но из всех направлений Сакура освоила только путь на кухню. Это место казалось ей небезопасным, как и всё, что так или иначе было связано с Сасори. Из крана вяло текла ледяная вода. Было странно наблюдать за тем, как Сасори ставит чайник. Это создавало ложное ощущение того, что он обычный человек. После того, как их молчаливая уборка завершилась, Сакура села за стол, который занимал собой весь центр комнаты. Она по-детски устроила подбородок на сцепленных в замок руках, а потом и вовсе прильнула щекой к прохладной столешнице. Когда Сасори вернулся в комнату, она уже почти уснула в таком положении. Он поставил перед ней пузатую чашку с каким-то мутным отваром и сел напротив. Сакура выпрямилась и сонно потерла глаза. — Что это такое? — спросила она слабым голосом. — Пей, — велел Сасори, но, видимо оценив её несчастный вид, смягчился, — это успокоительный отвар. Запах у отвара был приятный, но незнакомый. Покрутив в руках чашку, Сакура отхлебнула. На вкус он был горьковат. — Спасибо, — сказала она, на что Сасори нахмурился и кивнул. Он тоже выглядел уставшим, и Сакура не решалась пытать его вопросами. Немного помолчав, он начал сам. — Думаю, ты помнишь Таку. Он был моим учеником. Не слишком способным, но любознательным. Он всё хватал по верхам. Поэтому, пока мы работали вместе, он так и не преуспел ни в чём конкретном. То, что мы с тобой оказались в этом доме — вышло случайно, но именно здесь я учил Таку основам того, что умею сам. Было и такое, что он изучал самостоятельно. Например, его очень интересовал призыв и удержание в этом мире демонов. Когда ему что-то было непонятно, мы вместе разбирали древние тексты, поэтому я также немного стал в этом понимать. Потом наши пути разошлись. Я не видел его больше десяти лет. Чем он занимался всё это время, я не знаю. Но очевидно, он не тратил время зря. Обычно, рассказывая что-то, Сасори смотрел прямо в глаза, но в этот раз его взгляд был направлен куда-то сквозь столешницу, в омут воспоминаний. Поэтому Сакура спокойно разглядывала его задумчивое лицо, знакомое ей до мельчайших деталей. Оно почти не менялось, но иногда Сасори слегка хмурил брови, как будто был раздражен ходом собственных мыслей. Ей нравился его бесстрастный тон. И то, как его руки, сцепленные в замок, покоились на столе без каких-либо лишних движений. Сама Сакура, пока его слушала, успела раз пять сменить положение и, в конце концов, обнаружила, что притянула колени к груди и обняла их руками. Ей вообще было сложно не шевелиться. — Ты меня слушаешь? — спросил он внезапно. Сакура энергично закивала. Сасори продолжил. — Я не уверен, но каким-то образом он научился внедрять во взрослого человека улучшенный геном регенерации. Кроме того, он обучает их контролировать чакру. Поэтому, когда в шиноби попадает отравленная игла, чакра обволакивает рану и не позволяет яду проникнуть в кровь. Этот контроль не всем дается одинаково. Если в тело такого шиноби входит около двадцати — тридцати игл одновременно, то скорее всего он умрет. Но бывают и такие, которые справляются с этим. Таку называет эту организацию Принятием. Желающих получить подобную неуязвимость много. Не думаю, что у него есть проблема нехватки людей. Даже если процент приживаемости гена невысок. В основном за нами приходили зомби. Их сложно убить, но они не обладают практически никакой ударной мощью. С большой долей вероятности, шиноби более высокого ранга пока что заняты чем-то ещё. — Но это ужасно, — горячо запротестовала Сакура, — это огромное преимущество. Если они нападут на какую-то скрытую деревню, им практически не смогут противостоять. — Так и есть, — согласился Сасори. — Что же нам делать? — Сакура, — он снисходительно улыбнулся, — ты снова путаешь наши задачи. Я ничего не буду с этим делать, сразу, как только это перестанет касаться меня лично. Разумеется, он не будет. Сасори даже мог бы присоединиться к этому Принятию. Но она, Сакура, она чувствовала, как неотвратимая угроза зависла над всем, что она любит. Кто сможет ей помочь, если не он? — А если я соглашусь? Соглашусь на то, что ты там задумал… — Тебе это не понравится, — предупредил Сасори. Сакура обратила на него умоляющий взгляд. Он усмехнулся, но пояснять не спешил. Она оказалась на крючке. — Скажи мне, — попросила она. Дейдара говорил что-то про помощь с техникой, но она тогда совсем ничего не поняла. Сасори тем временем выдерживал томительную паузу. Он достал из кармана тот самый плоский блестящий предмет и положил его перед собой на стол. Теперь Сакура видела, что по форме это было что-то вроде шара, который сплюснули под прессом. Края предмета оказались гладкими и закругленными. Судя по цвету металла, он мог быть из серебра. Что это такое и как относится к их разговору, Сакура не понимала. Глаза Сасори чуть расширились, в возбужденном безумии. — Я хочу слить свою чакру с частью демонической сущности, чтобы она стала со мной неделима, — сказал он. — Нет, — резко выдохнула Сакура. — Нет, я не стану. Сасори рассмеялся. Именно так он и представлял себе её реакцию. Но потому они и наблюдали сегодня так долго то, с чем придется столкнуться миру шиноби. Именно поэтому он дал ей все это подробно рассмотреть. Оставалось только выждать, пока она осознает, что её участие в этой задумке неизбежно. — Сакура, ты боишься сделать меня опаснее, но что может быть опаснее того, что ты сегодня видела? — бросил он заготовленную заранее фразу. На лице Сакуры снова отразилось отчаяние, но почти сразу оно уступило место непоколебимой решимости. Она неожиданно вскочила с места и, уперев руки в крышку стола, нависла над ним. — Нет, — сухо отрезала она. К этому Сасори тоже был готов. Он откинулся на спинку стула, с удовольствием разглядывая её забавные попытки к сопротивлению. Он сказал: — Тогда погибнут твои друзья, твои близкие, твой родной дом сравняют с землей. Ты готова пойти на это, лишь бы лишить меня власти? — Я не стану этого делать, — брови Сакуры сошлись на переносице. Сасори тоже поднялся с места. Ему не нравилось, что он смотрит на неё снизу вверх. Так было гораздо лучше. Сакура снова стала маленькой и беспомощной. — Ты думаешь, я один ищу пути стать сильнее? Сакура… Взять хотя бы Таку. От того, что ты мне не поможешь, в мире не станет меньше зла, — он произнес это плавно и убедительно. Это был идеальный и четкий аргумент, против которого она не могла пойти. Так он думал. Но Сакура пришла в даже большее раздражение. — Я не стану этого делать не потому, что я боюсь разрушений, которые ты принесешь в этот мир! Она произнесла это с таким возмущением, будто не могла понять, почему в принципе приходится объяснять её очевидные мотивы. Но Сасори действительно было непонятно. Он замер, и на секунду на его лице промелькнула растерянность, которую он тут же безжалостно стер. — А почему ещё? — поинтересовался он. Он мог попросить всё что угодно. Но попросил это. Сакура не имела представления, как справиться с надвигающейся угрозой мировой войны, но одно она знала точно — она ни за что не станет помогать Сасори в этом эксперименте. Совмещение чакры с демонической энергией? Да он с ума сошел! Но Куноичи видела, что он совершенно не понимает, в чём проблема. И пришлось пояснить в лоб. — Сасори! Я не стану этого делать, потому что это опасно для тебя! — воскликнула она. Уму непостижимо, что он ей такое предложил. Неужели он не понимал, что она никогда не пойдет на это? Ни ради себя, ни ради других. Да ни ради чего! Сасори молчал, а потом ожидаемо разразился хохотом. Но это было не важно, потому что ни его издевательства, ни угрозы, не могли бы её заставить причинить ему вред. Сакура скрестила руки на груди и стоически выдержала, пока он смеялся, а потом пока он смотрел на неё с пренебрежительной иронией. — Опасно для меня? — переспросил он, давясь очередным смешком. — Да. Он запрокинул голову и криво улыбнулся в потолок. — Это смешно. Это так смешно. Ничего смешнее в жизни не слышал. И глупее. — Я подожду, пока ты просмеешься. — Сакура, глупышка. Меня не надо беречь. Я способен на ужасные вещи. Сейчас я тебе что-нибудь расскажу… — Можешь не утруждаться, я не стану этого делать. — Но ты не можешь отказать. Таку камня на камне не оставит в твоей деревне и вообще везде, куда он сможет добраться. — Я могу отказать, и я делаю это прямо сейчас. Он перестал улыбаться. — Это абсурд! — Война ещё не началась. Неизвестно, как всё обернется. А ты здесь, передо мной, и просишь помочь тебе совершить самоубийство. Нет, этому не бывать. — Самоубийство — это если бы я делал это сам! За этим ты мне и нужна, глупая девчонка! — А почему не кто-нибудь другой? — поинтересовалась Сакура и тут же прикусила язык, опасаясь, что подала ему идею. Но не мог же он не рассматривать такой вариант? Сасори фыркнул. — Только такую дурочку, как ты, моя жизнь интересует больше, чем этот предмет, — он указал на серебряный слиток. И теперь Сакура точно знала, что это такое. Но что важнее, она теперь точно знала, насколько он ей доверял. Приятное чувство разлилось в груди, но Сасори гневно сверкнул глазами, и всё вернул на свои места. — Ещё пара дней вместе со мной, и ты будешь молиться, чтобы во время этой операции что-то пошло не так. Он круто развернулся и вышел из комнаты. Сакура кинулась за ним. — Сасори! Она нагнала его на лестнице, он остановился и вопросительно посмотрел на неё. — А как же Дейдара? Он ранен! Мы должны его разыскать, я тебя прошу! — Я уже знаю, где он. Ложись спать. Сакура, конечно, собиралась что-то спросить, но он отмахнулся и продолжил подниматься по лестнице. Разговор был окончен.