~***~
— Ты спишь? — прошептала Тен-Тен в темноту. — Нет. — Я тоже. Весь день провалялась тут. Сакура лежала к ней спиной. Она потерла глаза ребром ладони, прежде чем перевернуться на спину. — Ты плохо себя чувствуешь? — Я вчера напилась и переспала с Хиданом. Тен-Тен ожидала, что это приведет Сакуру в ужас, что та начнет задавать вопросы из серии: «А как же Дейдара?». Но та лишь кивнула, будто это было в порядке вещей. — И как это было? — спросила она. — Не знаю. Не помню. — Значит, не так уж и плохо, — заключила Сакура шепотом. — Наверное. Сложность разговоров с Сакурой для Тен-Тен всегда заключалась в том, что ей не удавалось предугадать реакцию подруги. Та могла хладнокровно одобрить небывалую дикость или неожиданно взбунтоваться против мелочи. Тен-Тен знала, что эти реакции не спонтанны, была внутри Сакуры некая четкая система ценностей, тем не менее, совершенно недоступная для понимания. Говорить с ней можно было только наощупь. Но так совпадало, что в самых неожиданных и неприятных ситуациях, где отвернулся бы кто угодно, Сакура всегда проявляла мягкость. Вот бы разгадать эту головоломку… Вместо этого, пришлось продолжить наугад: — Я разругалась вчера с Дейдарой, но даже не помню на какую тему. По всей видимости, это подстегнуло меня. А сегодня он извинился. — Да вы ни о чём конкретном не разговаривали, просто кричали друг на друга. Пораженная Тен-Тен села на кровати и уставилась в то темное место, где предположительно находилось лицо Сакуры. — Ты слышала нашу ссору? — Конечно. Вы орали на весь дом. Ты хотела, чтобы он перестал вести себя, как ребенок. А он кричал, что «всё это» — не знаю что — совсем не важно. Мне кажется, Вы просто пытались задеть друг друга. — Блеск. — Не злись на него. Он узнал очень плохую новость вчера. — Мне кажется, сейчас вообще не моя очередь злиться… — с обреченностью в голосе проговорила Тен-Тен. — А что за новость? Глаза, привыкшие к темноте, различили, как Сакура вдруг приложила палец к губам. Тен-Тен напряглась. Обе, не сговариваясь, очень тихо выползли из кровати. Потому что с первого этажа доносился странный звук. Будто кто-то скрёб ножом по стеклу. — На что это похоже? — прошептала Тен-Тен. Сакура отрицательно помотала головой. — Жесты. Общаемся только жестами, — отчеканила она почти беззвучно. — Почему?.. К негодованию Тен-Тен, напарница ничего не ответила. Четким движением отворила дверь и почти нос к носу столкнулась с Сасори. Тот указал в направлении лестницы и, мягко ступая, пошел вперед. Мерзкий скрежет нарастал. Тен-Тен перегнулась через перила — внизу также наготове уже стояли Дейдара и Адао Кеньшин. Сасори отдал команду спускаться. Звук исходил от ближайшего к входной двери окна. Было слишком темно. Но когда Сакура начала концентрировать чакру, чтобы чуть подсветить пространство вокруг, Сасори накрыл её руку и отрицательно качнул головой. Тен-Тен видела, как Сакура провела по своей руке кончиками пальцев, дублируя его прикосновение. Скрежет оборвался, сменился шебаршением, которое также почти сразу стихло. Кеньшин обнажил обе катаны и стал в красивую боевую стойку. По плечам Дейдары уже ползли импровизированные глиняные существа. Сакура приготовилась к моментальной концентрации чакры, застыла в смертоносной готовности, словно стрела под натянутой тетивой. Все балансировали на грани между полным спокойствием и атакой. — Вам не кажется, что для шиноби там кто-то слишком?.. — неуверенно вполголоса начала Тен-Тен, но тут же собрала на себе сразу три ожесточенных взгляда. Пришлось замолчать. «Что за идиотские правила?» — мысленно возмутилась она. Раздался щелчок. Тихая ругань. Глаза Тен-Тен округлились, а в следующую секунду вдребезги разлетелась правая оконная створка. Стеклянные брызги прыснули на пол. Все разом пришли в движение. — Осторожно! Сверкнули лезвия. Сакура в два прыжка оказалась у цели. Глиняная летучая мышь ухватилась маленькими цепкими лапками за ввалившуюся через окно тень. — Не нужно, стойте! — истошно завизжала Тен-Тен, закрывая пришельца собой. — СТОЙТЕ! И все замерли за секунду до катастрофы. — Тоби очень неуклюжий мальчик, очень неуклюжий, — досадливое бормотание у Тен-Тен за спиной заставило Дейдару раздраженно хлопнуть ладонью по выключателю. — Семпааай!!! — Не надо! Весь в осколках, с двумя порезами поперек щеки, но вполне живой, Тоби, вскочил на ноги и с разбегу кинулся обнимать Дейдару. — Семпааай! Тоби так давно Вас не видел! Явно шокированная Сакура наблюдала за всем этим, слегка приоткрыв рот. Она за малым не превратила Тоби в лепёшку. Как только Дейдаре удалось стряхнуть Тоби с себя, тот так же намертво повис на шее у Тен-Тен. Кеньшин с крайне обескураженным видом спрятал оружие в ножны. Все расслабились, кроме Сасори. Тот не сводил с Тоби холодного взгляда. — Отойдите от него, — приказал он. — Тоби так рад! Так рад! — Я сказал, отойдите от него немедленно, — повторил Сасори. Тен-Тен его не послушала, но Дейдара схватил её за локоть и заставил отступить. Она сердито сверкнула глазами через плечо. Теперь Тоби переминался с ноги на ногу, стоя в центре комнаты и поочередно смотрел на окруживших его людей. Мастер медленно прошел вперед, и, смяв в руке ворот свитерка, заставил Тоби заглянуть себе в глаза. — Как ты нас нашёл? — угрожающе прошипел он. — Шёл-шёл и нашёл… — Вы пугаете его! — возмутилась Тен-Тен. — Дейдара, пусть замолчит! Это было слишком. Он вел себя абсолютно по-хамски. Тен-Тен собиралась высказать этому командиру пару ласковых, но Дейдара зафиксировал её руки, прижав к себе спиной, и закрыл рот, так что она только издала возмущенное «ммм!». «Прекрати шуметь», — прошептал он ей на ухо. — Отвечай, как ты нас нашел, Тоби. — Тоби хороший… ой нет, не нужно лезвия, не нужно! Беспомощно выкручиваясь, Тоби попытался отодвинуться от застывшего у горла скальпеля, но тщетно. В этот момент Тен-Тен въехала Дейдаре по правой ноге — тот не шелохнулся. — Тоби, — стремительно подключилась к допросу Сакура, — мы просто хотим понять, кто тебе сказал, что мы здесь, понимаешь? Кто тебя привел? — Тоби везде-везде про вас спрашивал! И никто не знал! — тоненьким голоском лепетал Тоби. — Это Неджи-сан подсказал мне, что вы где-то здесь и я… — Неджи?.. — Что за Неджи? — Джонин Конохи, мы пересеклись с ним в пути, — пояснил Дейдара. — Да! Неджи-сан… Тоби с благоговейным ужасом взирал на Мастера большими влажными глазами, тот, в свою очередь, явно сдерживался. И, в конце концов, контроль победил. Сасори отвёл скальпель и отпустил невольника. Осев на пол, Тоби продолжил заливаться лепетом: — Неджи-сан подсказал… Тоби приехал в эту деревушку, вернее сначала в соседнюю…. Там никто не помог… Нервы у всех были ни к чёрту. Сакура мягко положила Сасори руку на плечо, он устало тёр переносицу. Излишняя бдительность. Тоби лепетал. — А потом приехал в эту и тоже всех-всех спрашивал… Потом какая-то милая девушка подсказала Тоби, что, должно быть, вы все здесь… Сасори напрягся. — Девушка? — Такая милая брюнетка с локонами и огромными-огромными!.. — Свет! Живо! За лестницу! Стоило Сакуре лупануть рукой по выключателю, как стекло снова зазвенело, теперь уже пробитое железными снарядами. Она пригнулась. Снова почти ничего не было видно. Успела только схватить Тоби за шкирку и отшвырнуть его к лестнице, когда перед ней вырос первый силуэт. И вокруг воцарился хаос. В доме оказалось слишком много людей. Она не видела где Сасори, пыталась отыскать его глазами, пыталась отыскать глазами хоть кого-то из своих, но очень быстро поняла, что соперник не позволит ей вертеть головой. Он на серьезном уровне владел тайдзютсу, и его руки были усыпаны красными шипами, которые постепенно заострялись. Сакура поняла, что в какой-то момент враг пустит шипы в ход. Первая серия взрывов заставила стены и пол содрогнуться. Удар — блок. Удар — блок. В доме было недостаточно места, чтобы развернуться с мощной силовой атакой. Поэтому куноичи выскочила через разбитое окно, сразу как представилась такая возможность, уводя за собой трёх нападавших. И когда Сакура огляделась, пытаясь оценить ситуацию, в груди у неё всё заледенело. Враги были повсюду. Две техники одновременно угодили в неё с противоположных сторон, Сакура от боли не могла вдохнуть, скорчилась, отпрыгнула назад. Но там её тоже поджидала атака. Человек с шипами осыпал её ударами, словно она была безвольным тренировочным манекеном. Куноичи зло тряхнула головой. Умудрилась выполнить перекат, угодила противнику в пах, а потом в область шеи, тот отлетел, но вскочил на ноги без какой-либо паузы. Её побеждали без шансов. Два сюрикена впились в бок. Сакура запустила их в нападавшего, попала в плечо. Тот выдернул их, отбросил в сторону. Его раны моментально затягивались. Шипы вдруг пришли в движение, мерзко отделились от тела, оставляя на руках сморщенные обвисшие по краям полости. Каждый шип разделился на два, потом ещё на два. Противник сформировал из них целое смертоносное облако. Уклониться от всех она не смогла бы ни при каких обстоятельствах. Словно в замедленной съемке Сакура видела, как к ней приближаются сотни острых снарядов, а периферийное зрение зафиксировало повторную воздушную атаку, которая также предназначалась ей. Куноичи отскочила назад и вбок, только потому, что не желала покорно ожидать смерти. Но смерть казалась неминуемой. Волна раскалённого воздуха облизала бок. От боли помутился рассудок, Сакуру протащило по земле, где её настигли первые шипы. Потом её тряхнуло и снова поволокло. Выжила чудом. Стиснула зубы. Не знала, куда приложить ладонь, болью взрывалась каждая клеточка. И тогда она собрала в кулаке всю чакру, какую смогла, и вдарила по земле, прямо перед собой. Метровые трещины расползлись в стороны. Её подхватили чьи-то руки, иначе она стала бы жертвой собственной ловушки. Всё залила чернота. Когда она открыла глаза, поняла, что потеряла сознание секунд на тридцать, не больше. Дейдара, весь потрёпанный, с распоротым бедром отправил бомбы в полёт и бросил на неё быстрый взгляд. Он затащил её за низкую стену крыльца, словно за баррикаду. Сакура, шатаясь, поднялась на ноги, выглянула из укрытия. — Где… Сасори? — Не знаю. Я нашел только тебя. Всё очень плохо. — Вижу, — прохрипела она. — Они не умирают. Вообще не падают. — Нужно держаться, — твёрдо сказала Сакура. — Нужно найти остальных. Дейдара молча кивнул. Крыльцо затряслось под напором огненных дисков, камни раскалились. Сакуре пришлось отскочить от них. Она смотрела по сторонам, пыталась выловить своих, но видела только наступающих врагов. Ей стало страшно, что возможно Сасори убили ещё в доме. Или он еле живой лежит сейчас там. И где Тен-Тен?.. — Я в дом, — бросила она Дейдаре. — Не вздумай, там тебя прихлопнут, я там был! — Я должна. — Сакура! Всё вокруг полыхало и трещало. С крыши лилось нечто раскалённое. Одновременно их окружал и дым, и ледяные вихри, и металлические свистящие снаряды, которые скопом осыпались, ударяясь о стену дома. Враги мешали сами себе, потому что при нулевой видимости, которую они сами создавали, сложно было выцепить мишень. Но рано или поздно крыльцо рассыплется. Оно уже пошло трещинами. — Кеньшин! — крикнул Дейдара куда-то в темноту. — Я в дом, — упорно повторила Сакура, готовясь к прыжку. — НЕТ! Эй, Кеньшин! Она выскочила из-за стенки, перекатилась по земле, дым ударил в ноздри — горели рядом стоящие деревья, огонь вот-вот должен был перекинуться на здание. Передвигаться можно было разве что на ощупь. Казалось, она проскочила уже метров пять, а на деле практически не сдвинулась с места. Сакура не боялась смерти. Сакура не боялась боли. Бесстрашие, яростное и жгучее, гнало её вперед, заставляло подниматься на ноги раз за разом. Не чувствовала левую руку, но видела зияющий дверной проём. Рвалась вперед. Когда добралась, обнаружила, что больше нет лестницы. Дым стоял стеной. Видимо, второй этаж всё-таки горел. Трещало дерево. Было слишком жарко. Но даже сгори там всё дотла, она бы не развернулась. — Сасори! Тишина. — Тен! Тоби! Продвигалась вдоль стены. Заставляла себя не думать о том, что возможно уже одна осталась в живых. На месте, где была лестница, Тоби не оказалось. Нужно было возвращаться. Помочь Дейдаре. Хотя бы умереть с ним бок о бок. Земля подпрыгнула под ногами, возвещая Сакуру о том, что подрывник ещё жив. Или был жив до этой секунды. — Сасори! Дым особенно глубоко просочился в лёгкие. Она закашлялась, до слёз, до тошноты, не могла перестать. Тело скрутило. Уцепилась пальцами за стену, но тут же отдёрнула их — стена была раскалённой. Ожёг, на автомате, затянулся плёнкой чакры. Сакура понимала, что нужно выходить, пока не поздно, но медлила. И вдруг увидела две бесформенные груды. Сердце заколотилось. Потому что не может так выглядеть тело живого человека. Отбросив в сторону доски, засыпавшие труп, Сакура перекатила его на спину и не узнала лица. Это был кто-то из нападавших. Она сразу кинулась ко второму. Хотела рассмотреть лицо, но обнаружила, что тело ещё шевелится. — Если бы. Сакура рухнула на колени. — Тихо, молчи! Руки разрывали одежду, пытались найти основное ранение. Мокрая липкая ткань. Открытый перелом. Позади неё, прямо над входом, обрушилась прогоревшая балка. — Холодно. — Тише, Тоби. Чакра окутывала ранение, Сакура попыталась вправить ребро обратно. Оно схватилось, как надо, хотя могло вывернуться. — Придётся потерпеть. Держись. Раскалённый воздух прожигал лёгкие. Если они не выйдут отсюда сейчас же — задохнутся. Сакура помогла Тоби подняться, перекинула его руку через плечо. Два шатающихся шага. Плывущий в стене проём. «Я дойду», — прорычала Сакура себе под нос. Легочный спазм. Она уцепилась пальцами за стену. Мелькнула безумная мысль, что возможно лучше будет задохнуться тут. Но Сакура никогда бы не позволила себе сдаться. Из последних сил она выволокла Тоби на улицу. Он кашлял, пытаясь что-то сказать. Уже отсюда Сакура видела, что Дейдары у крыльца не было, как и не было самого крыльца. Судя по звукам, кто-то оттянул боевые действия дальше от дома. Значит, кто-то ещё был жив. Она довела раненого Тоби до лысых зарослей кустарника, прямо под холмом. А потом отцепила от себя его руки, хотя тот умолял не оставлять его одного. В бою необходимо принимать сложные решения. Последнее, что сделала Сакура, прежде чем уйти, накрыла его своей серой кофтой.~***~
Конан не сказала ни слова. Прошла по коридору, оставив открытой дверь. А он остановился, едва перешагнув порог. Вода стекала на деревянные доски. Не хотел наследить, запачкать тут всё. Долго топтался на месте, потом стянул с себя промокшую обувь. Холодные босые ноги по шершавому полу. Свет не горел нигде. Коридор вильнул влево и уперся в крохотную кухню. Было страшно нарушить тишину, и он молчал. Его молчание обретало физически осязаемую форму, скапливалось густой массой, заполняло комнату. Но заговорить — означало запустить необратимый процесс саморазоблачения. Потому Хидан не мог, он только смотрел. Смотрел на неё, давился чёрствой мыслью, что больше никогда не сможет к ней притронуться. Пропихивал мысль всё глубже в глотку, лишь бы не забыться, не сорваться, не выглядеть жалким. На ней был тоненький халат, хотя кухня пропиталась хрустящим холодом. И все изгибы тела, такие знакомые, едва угадывались под тканью в темноте. Конан перемещалась с удивительно мягкой пластикой. Её движения сливались в единый бесконечный танец, в чистую женственность. Только волосы, всегда собранные, сейчас растеклись по плечам тёмно-синими волнами. Солёной морской глубиной. Даже не вдумывался, что она там делает, пока о стол не звякнула горячая чашка. Дождь молотил в окно. Хидан мёрз. Промерзал изнутри, застывал, покрывался трещинами. Она даже не смотрела на него. Прошла вдоль стола пару шагов, скользя кончиками пальцев по холодной поверхности. — Не думала, что ты явишься. — Я, в общем… — голос сипло вырвался и заглох. Хидан нервно выстукивал двумя пальцами по бедру. Покачал головой, набрал воздуха, рассказал сам себе целую историю, а вслух — два слова. Он не обманывался. Изначально понимал, что идёт сюда не для того, чтобы она ничего не узнала. Скорее для того, чтобы она узнала обо всём лично от него, а не от грёбаного Акасуны. Воспоминание об ухмыляющемся наглом лице которого — внезапно выбило Хидана из ступора. — Ладно, слушай, — с неожиданным напором заговорил он. — Знаю, ты б ещё сто лет мою рожу не видела. Я съебу. Только выложу всё, как есть. Конан молчала. Он не видел её лица. Не видел реакции. В комнате было слишком темно. — Это я всё устроил, — на одном дыхании проговорил Хидан. — Я сливал информацию. Я достал чертежи, отправлял их в Иву. Выкрал по одному, часть перерисовал. Записи тоже передал я. В общем, говорю же — всё я. По доброй воле. Предал Пэйна, тебя предал. Я тот самый предатель, понимаешь? — он говорил и говорил, на разный манер одно и то же, подбираясь к самому главному, а лицо Конан оставалось скрыто темнотой. Хидан запихнул руки в карманы. — Молчишь… — протянул он, поперхнувшись нервным смешком, — это хорошо, это ведь не всё… Тут есть ещё нюансы. Просто, как даже сказать… Я бы мог сказать, что я жалею. Но я ведь не жалею нихуя. Не жалею, понимаешь? Знаю, я сделал тебя несчастной, хоть ты и не осознаешь, насколько я в этом виноват, но сейчас поймёшь… Проблема в том, что я ненавижу себя только за это. Только за то, что причинил тебе боль. Но в остальном… Ты так смотришь, будто не слушаешь. Ты слушаешь? Я… Не знаю, виноват ли я. Хотя, блять, конечно я виноват. Но я не ту хуйню имею в виду… Я так и сказал изначально. Я не жалею. Конан? Немного отвык от того, как ты умеешь… Не отвечать нихрена. Ты ведь часто так, — он снова хохотнул, прерывая на секунду поток бессмыслицы. — Предсмертные судороги. Хотя я и сдохнуть-то не могу. Я бы рад. Просто посмотри на меня. Это я его убил. Не своими руками, куда мне до него, но… Это я. Таков был мой уговор с Таку. Ты ещё не поняла, видимо. Я договорился. Договорился с Таку. Я ему чертежи, геном, всю информацию… А он… А он убьёт Пэйна. Это я. Я сделал. Понимаешь? Ну, что ты молчишь? Я, конечно, представляю, в каком ты ахуе… Может надо было как-то по-другому. Типа извиниться. Но кто, блять, извиняется за такое?.. Я могу, если… — Хидан. — Что?.. Она прервала его, назвала по имени, а он уже и забыл, как его зовут. Говорила так спокойно, что ему начало казаться, будто Конан сошла с ума. И делся куда-то весь нервозный смех. Вот-вот с её губ должен был сорваться смертельный приговор. Он отодвинул стул и осел на него, почувствовал вдруг, как его разом покинули все силы. Ссутулил плечи, отвел взгляд, но почти сразу заставил себя снова смотреть на неё. Пусть даже ничего было не разглядеть. — Всё это время… — она каждое слово будто извлекала откуда-то из глубины, плавно вытягивала их, как рыбак сети. — Где ты был? Хидан поперхнулся бессмыслицей, которую чуть было не ляпнул вслух. Он не понимал. Неужели она не услышала, в чём он признался? Взъерошил серебряные волосы, не мог сидеть спокойно, дёргался. Как только сел, сразу захотелось вскочить обратно. И он вскочил. — Да я… везде, я не знаю, я много где был. Ты хочешь?.. — Нет. Ты не понял меня. — Не понял. просто… — Не понял, — снова оборвала она. — Я спрошу по-другому. Ты был не здесь. Где тогда? Неужели не ясно? Нигде он не был! Он просто трус! Так и хотелось выкрикнуть это, заорать во всё горло, но он не мог кричать на неё сейчас. — Я думал, что ты не захочешь меня видеть. Силуэт Конан покачнулся. Она смотрела в окно, на пересекающиеся дождевые дорожки. — И сейчас не хочу. Но ты здесь. Раньше, когда они виделись, проще всего было ничего не отвечать. Всё решали прикосновения. Она ведь за тем и приходила. Но он любил с ней разговаривать. Несмотря на то, что чувствовал себя дебилом иногда. На самом деле, всё не должно было вот так закончиться. Не должно было. — Я ухожу, — сказал он. По крайней мере, она не плакала. Уже оборачиваясь, Хидан окинул взглядом кухню, и понял, что в этом доме вообще ничего не происходит. Всё было завалено какими-то коробками, вещами, которые вряд ли принадлежали Конан. Больно смотреть. — Я ждала, после… — её тихий голос поймал Хидана уже на пороге. Он застыл. — После того, как Пэйн проиграл, что ты появишься. Потому что иначе… для чего всё это? Никак не могу понять. Стоя в проходе, он положил руку на дверной косяк и обнаружил, что дерево вздулось от сырости. Откуда-то сверху сочилась вода. Что за?.. — Конан, ты давно здесь живешь? Он проигнорировал то, что она сказала, не потому что не мог ответить. Просто это место. Только сейчас он присмотрелся к этому жуткому месту. Ладонь ощупала влажную стену. — Иногда я думаю об этом, и мне кажется, что ты решил забрать у меня всё просто так. А теперь ты приходишь и… Хидан вслепую нашел выключатель. Механизм клацнул, и свет беспощадно обнажил окутанную темнотой свалку. Груды раскисающего картона, куски битой посуды, сметённые в угол, пожирающую плинтус и дверные косяки, плесень. Его испуганный взгляд только заметался от одной жуткой детали к другой, а потом Хидан повернул голову и увидел. Увидел, что с ней стало. Конан говорила что-то, но он не мог расслышать. Всё замещал гул в висках. Он смотрел на её опущенные расчёсанные в кровь руки, длинные красные полосы, запёкшиеся тёмные раны на запястьях. На её заляпанный кровью халат. Худое безжизненное лицо, заострившиеся плечи. Как он только не разглядел? «Ясин меня разбери, что здесь творится?» — прошептал он. — Конан? — Я никак не возьму в толк, насколько ты тут, а насколько там. Понимаешь? Если всё сложить и отнять… Разные бывают мысли… Очень разные… — она помотала головой, спутанные клочьями волосы всколыхнулись. — И я не могу собрать их в одну, почти никогда. Пол скрипнул под ногой, словно старая корабельная палуба. Медленно и осторожно Хидан приближался к ней. Он был в ужасе. — Конан, ты давно здесь? Ты здесь одна? — Ты уходить собирался. — Я ещё немного побуду, если ты не против. Она безразлично пожала плечами. Смотрела в одну точку, куда-то на угол стола. Хидан проследил за её взглядом — ничего там не было. Он не знал, что собирается делать. Ему было страшно задавать ей вопросы. — Ты здесь давно живёшь? — С весны. С весны она бы тут не протянула в таком состоянии. Ей видимо недавно стало хуже. Но всё-таки она узнала его. И отвечала на вопросы. Небольшой нервный срыв? Так может выглядеть нервный срыв или не может? Нужен был врач. А у него из знакомых медиков только психопат. И его подружка. Тен говорила, она очень хороший медик. — Где ты был? Голос у неё был нормальный. Обычный голос. Но Хидан не знал, она спрашивает, потому что её не устроил ответ или потому что она забыла, что уже спрашивала это. — Я просто не знал, где ты, — сказал правду, отчасти. Её руки. У неё были такие красивые руки. А сейчас на них не осталось живого места. И когда Конан обняла себя, а потом расцепила их, проскребая ногтями кожу — он понял, как появляются эти полосы. Нельзя было оставлять её здесь. — Ничего больше нельзя исправить, никто не борется, — проговорила она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. Голос был нормальным, но взгляд. В нём не осталось ни капли воли к жизни. Пустота. Хидан, который подкрадывался всё это время к ней, вдоль загромождённой стены, мягко положил ладонь на выступающую лопатку. Он был готов к тому, что Конан дёрнется или закричит, но она даже не заметила. — Пойдём-ка отсюда, что скажешь? У тебя есть какие-то вещи? — Что? Нет. Я останусь тут. Так он и знал. — Тут холод собачий, надо бы туда, где потеплее. — Скоро везде будет холодно. — Почему? — он продолжал поддерживать разговор, но на самом деле занимался другим. Извлёк из-под груды коробок старое детское одеяло, отряхнул его. Прикинул, что ещё нужно забрать. — Потому что я видела, что они готовят. Никто не выживет. — Кто готовит? Что готовит? Наполнил бутылку водой, сгрёб со стола её разорванный браслет-цепочку. Конан, не обращая внимания на то, что вопросы поверхностные, говорила, глядя на угол стола, словно на магическую доску предсказаний. — Он хочет открыть врата. И мы все умрём. — Он? — нашел её старый свитер, выудил из-под ножки стула. — Таку. Я была в Сэнки. Хидан, который сосредоточенно проводил ревизию ящиков, в первый раз вдумался в то, что она говорит. — Погоди. Что? — Я была в стенах Сэнки. Никто не выживет. Пэйн хотел это предотвратить, но… — она в первый раз пошевелилась за эти несколько минут. Плавным движением пригладила спутанные волосы, обернулась, посмотрела на него, немного растерянно, будто не узнавая. — Хидан? — Да? — А ты где был?..~***~
Дом на холме полыхал, словно факел. Тен-Тен прижималась спиной к груде деревянных стволов, спиленных и скрепленных веревками, неизвестно кем, неизвестно для какой цели. Помимо стволов тут также имелся покосившийся сарай, небольшая яма и куча ржавых инструментов и гвоздей, которые она планировала использовать вместо оружия. Пока она не выбралась из эпицентра схватки, было действительно жарко. Она не представляла, как убить хоть одного из этих бессмертных монстров. Кеньшин на её глазах отрубил нападавшему руку, а тот невозмутимо приложил её обратно, словно на суперклей посадил, и всё срослось! Если бы Тен-Тен не споткнулась и не покатилась вниз с холма, её бы там прихлопнули. Теперь каждый взрыв, раздающийся вдалеке, давал ей надежду. И она бы кинулась на помощь, без раздумий. Мешало одно неприятное обстоятельство. — Слушай, их убивают, пока мы прячемся. Какого чёрта ты там делаешь? Доканывающий взгляд, который Сасори состряпал для неё, смешав ненависть и пренебрежение один к одному, вот всё, что она получила в четвёртый раз подряд, вместо ответа на свой вопрос. Он бесил её так, что она всерьёз рассматривала вариант рубануть его ржавым топором. Невозможно было представить, как Сакура терпела этого урода. «Рыжий выблядок», — вспомнила Тен-Тен, не без удовольствия, как Хидан его окрестил. Невероятно точно. Его отвратительные манеры абсолютно нивелировали тот факт, что Сасори спас её от слепой вражеской атаки и запихнул сюда, за офигительную гору дров. — Скажи хотя бы, долго ещё это… Это! Что ты там выделываешь. Молчание. — Эй. Молчание. — Да пошёл ты нахрен! Я в бой. Не успела Тен-Тен даже высунуть носа из укрытия, как её сбило с ног и проволокло спиной по земле. Худосочная фигура Сасори вытянулась над ней. Его поза выражала презрение в некой острой форме, близкой к карикатуре. — Ещё раз меня отвлечёшь или рыпнешься, — прошипел он, — и я выкину тебя обратно в дым, где тебе пустят кишки, даже до ста не успеешь сосчитать. И поверь, я без труда сделаю невинно-удивлённое лицо, когда Сакура обнаружит твой труп. В этот момент, совершенно неожиданно, Сасори изобразил то самое «невинно-удивлённое лицо», и оно вышло правдоподобно. Фрик. — Сложно что ли отвечать, когда с тобой разговаривают? — Тен-Тен раздраженно отряхнулась от опилок и поднялась на ноги. — Я не обязан тебе отвечать, это во-первых. А во-вторых, ты меня дико бесишь. — Надо же, какая взаимность, — мрачно пробормотала куноичи. — Думаешь, на Дейдару тоже невинное лицо сработает? Что-то я сомневаюсь. Сасори вернулся к своему странному занятию. И хотя Тен-Тен понимала, что он вряд ли делает это просто так, она не могла найти ни единого рационального объяснения. Перед ним на длинном запечатывающем свитке лежала целая гора ампул. И он наполнял их одну за другой, словно чокнутый фармацевт. — Твои представления о привязанностях Дейдары сильно искажены, — снизошел до ответа Сасори, не отвлекаясь от дела. — Как-то у него появилась страшно выводящая меня подружка. Неделю продержалась. Мне начало казаться, что она никуда не денется. Вы чем-то похожи: противный смех, непроходимая глупость, полное отсутствие уважения. — Эй! — Так вот… — невозмутимо продолжал он. — Она меня достала (имей в виду, ты близка к этому). И я выследил её вечером и прихлопнул! — В каком смысле? Сасори посмотрел на неё. Его губы растянулись в диковатой улыбке. — Да в прямом! — объявил он с воодушевленной интонацией. — Не переношу наглых сучек вроде тебя. Хочешь знать, как именно я её убил? — Не слишком. — Шея. Маленькие хрупкие позвонки. Просто один вылетел из другого. Хруст. Минимум крика. Не люблю марать руки, но я говорил, она очень раздражала меня. Как ты. — Слушай, я уяснила, что я тебя раздражаю! Сбавь обороты, ок? — Погоди, там дальше самое интересное. Я протащил её в мастерскую. Слил кровь. Чуть приукрасил на свой вкус, добавил лезвий, пару скрытых ловушек. Сделал марионетку — вышло хорошо. У меня всегда выходит хорошо, на самом деле. Тен-Тен не удержалась и закатила глаза, несмотря на угрозу гибели. Сасори как раз сосредоточенно наполнял последнюю ампулу. — И на следующем нашем совместном задании я пустил её в ход. Всё ждал, что Дейдара оценит, обратит внимание. В конце концов, я даже указал ему на свою новую работу. И знаешь, что? — Что, — вынужденно подыграла Тен-Тен. — Он её не узнал! Что ж, это впечатляло. Но Тен-Тен не знала, может ли от лишнего алкоголя тошнить двое суток подряд. Потому она мысленно разделила ответственность за тошноту между Сасори и бутылкой саке. Интересно, Сакура догадывается, какой он омерзительный и больной? Как бы поделикатней ей намекнуть? — Я закончил, — сообщил Мастер. — Теперь вторая часть плана, в которую придётся тебя посвятить. — И какая же? — Ты будешь приманкой. — Что?! — Хочешь подробности? Без проблем. Сейчас мы поднимемся обратно на холм. Я зашвырну тебя в толпу бессмертных, а потом ты побежишь и попытаешься сделать так, чтобы один из них отбился от группы. — Я не стану этого делать! Ты ненормальный! Неужели никто кроме меня этого не понимает?! — У меня для тебя плохие новости, — Сасори покачал головой, — но обсудим это, если ты выживешь. Вперед. Напрасно Тен-Тен рассчитывала оказать ему достойное сопротивление. Она практически полностью лишилась контроля над собственным телом. Сасори шёл впереди, а она волочилась за ним, словно ленивая собака на поводке. — Ты не можешь так поступить! Сасори! — Я слышу эту фразу очень часто.… ты себе не представляешь. Посмотри на всё иначе. Ты ведь хочешь, чтобы у нас появились шансы спастись? Нам не победить без хитрости. Он ускорил шаг, и Тен-Тен дважды споткнулась, за малым не вывихнув себе ногу. — А в чём тут хитрость?! — Не твоего ума дело. Шагай. Если бы знала заранее, что он за тип, ни за что бы не кинулась останавливать Хидана. И тот размозжил бы ублюдку его рыжую патлатую башку. Впереди громыхнуло, и столп пыли поднялся над холмом, смешиваясь с едким дымом. Они явно приближались к месту схватки. Огромная трещина разодрала землю на две части, поползла им навстречу, постепенно истончившись. — Сакура ни за что тебе этого не простит. Так что как только ты меня туда зашвырнёшь, придётся тебе потрудиться, чтобы меня убило наверняка. Он остановился, и Тен-Тен, проковыляв ещё пару шагов, остановилась тоже. Бой кипел. Слышен был лязг оружия где-то в стороне. По всей видимости, боевые действия сместились от вершины холма гораздо ниже. Прикидывая, как лучше поступить, Сасори оглядывал местность. Потом он приблизился к Тен-Тен. — Ты не умрёшь, — повелительно произнёс он будто священнослужитель, наделяющий саном прилежного последователя. — До тех пор, пока будешь делать то, что я говорю, разумеется. В его руке переливалось несколько ампул. Только сейчас она обратила внимание, как он ловко перекатывал их, меняя местами одну с другой. — Ты должна выманить одного из них. Ясно? Вместо ответа Тен-Тен поджала губы. Она была готова умереть, лишь бы не подчиниться ему. Хотя, если подумать, то — нет. Она не была готова умереть. — И ещё кое-что… — губы Сасори снова тронула легкая улыбка, он опустил взгляд и плавно обогнул Тен-Тен, со спины. Покинул поле зрения. Это нервировало. — Сакура простит мне что угодно. — Нет. Скованность движений правда могла пугать. Но Тен-Тен чувствовала, что он всё ещё здесь. — Она простит, — прошелестел его голос. — Не сможет не простить. Тишина. Свобода движений. Абсолютно голый участок земли. Нужно было спрятаться. Найти бы кого-то из своих, пока психопат испарился. Тен-Тен огляделась, но не обнаружила его. И тут на неё обрушилась первая атака. Удар молнии рассёк воздух бледной полосой в полуметре от куноичи. Плохо дело. По такой технике сложно определить местоположение противника. Она перекатилась вправо — наугад. И тут же чуть не стала жертвой второго электрического разряда. Выманить! Как она могла выманить того, кого даже не видно? И куда? Чтобы появились шансы, необходимо перебраться на другой участок. Например, к началу лесопосадки: редкие, но массивные деревья дадут ей преимущество. Уворачиваться и бегать от атак Тен-Тен умела, как никто другой. Прыжками, перекатами, парой замещений на теневого клона, она добралась до места. И противник вынужден был гнаться за ней. Только он оказался не один. Её преследовала группа из трёх человек. Техникой молнии, очевидно, владела мощная широкоплечая куноичи, которую поначалу Тен-Тен приняла за мужчину. Она руководила другими двумя: смуглым и невероятно стремительным парнем в броской красной экипировке и вялой неторопливой блондинкой. Блондинка тащилась за ними следом, будто шла по другим делам. Тен-Тен рассудила, что она медик — потому держится позади. Атаковали они при этом как-то разрозненно, как если бы из них только вчера сформировали команду. Один раз Тен-Тен даже удалось поднырнуть под ветку так, что они чуть не угодили атакой друг в друга. Всё продвигалось неплохо, если вообще можно было извлечь из этой ситуации хоть какой-то позитив. Тен-Тен понимала, рано или поздно она устанет и ошибется. Она была всё ещё жива лишь потому, что команда не имела опыта целенаправленно загонять в угол. И стоило ей подумать об этом, как, будто из ниоткуда, перед ней нарисовалась та самая блондинка-медик. Два других врага остались далеко позади. Вот он — самый удачный момент, чтобы прикончить эту отбившуюся от стаи хлипкую лань. На удивление сработал оружейный «свиток», который она слепила из подручных средств — мятого пергамента, куска угля и воска, любезно предоставленного ей Сасори. Откуда у него с собой имелся воск, Тен-Тен понятия не имела. Коряво, но достаточно эффектно распечатались два топора, стая ржавых гвоздей и длинная ручная пила. Всё это взмыло в воздух. Блондинка страха не выказывала. Она стояла, опустив по швам бледные руки. Одежда на ней мало походила на боевую. Белые газовые шарфы, пояса, даже короткий шлейф (собравший под собой целый ворох сухих листьев). Это настораживало, но времени на анализ не оставалось. Гвозди метнулись в цель, достигли её в долю секунды и словно угодили в воздушное желе, увязали в чём-то невидимом, задрожали рябью. Не задумываясь, Тен-Тен собрала руки в печать, прогоняя иллюзию, но это не помогло. Потому что гвозди увязли во вполне реальной воздушной аномалии. Блондинка флегматично протянула вперед руку и силовое поле пропало. Гвозди осыпались. А многочисленные газовые шарфы и прочие элементы её одежды надулись и взлетели, колыхаясь под несуществующим порывом ветра. — Умри, — сказала блондинка, которая теперь больше походила на банши. Тен-Тен попыталась уклониться, когда шелестящая ткань обвила её щиколотки и руки, сомкнулась петлёй на шее. Острая пила резанула по материи, но отделившиеся от одеяния лоскуты не ослабили хватку. В глазах потемнело. Тут же подоспели двое отставших врагов. — Аби, я тебе сказала держаться в стороне, — прорычала мужеподобная куноичи. Для Тен-Тен грубый голос уже слышался издалека, словно эхо в пещере. Она снова попыталась вырваться, но только беспомощно трепыхнулась в воздухе. — Крепкая. Никак не сдохнет, — тихий голос, кажется, принадлежал банши. Тело Тен-Тен поднялось выше, а потом его с разгону вмазало в дерево. Она вскрикнула, но не успела даже сориентироваться в пространстве. Её рвануло в другую сторону. Бам! Хрустнули рёбра. Тошнота. Тен-Тен не верила, что выберется, но она откуда-то из темноты, в которую проваливалась, смогла уловить сохранившуюся связь с оружием. И вместо следующего удара в ствол, она рухнула на землю. Банши хлопала ресницами, глядя на кровавые пятна, расползающиеся по белоснежной ткани. — Как это так? — проговорила она искренне удивлённо. И невозмутимо выдернула из-под ключицы гвоздь. Тен-Тен ощупывала тело, которое, кажется, выдержало удары. Ей вдруг впервые стало страшно. Она почувствовала себя загнанной в ловушку. В дюжих руках второй нападавшей скопился клубок электричества. А потом вдруг врагов стало гораздо больше. Они выбегали с разных сторон, перекрикивались. Загрохотали техники, но в неё ничего не угодило. Откуда ни возьмись, перед ней вырос высокий боец в изодранной до лохмотьев одежде, в котором Тен-Тен с трудом узнала Адао Кеньшина. Земля под ногами дрогнула. Рядом с крыла птицы спрыгнул Дейдара. — Нашли всё-таки, хм! Сейчас будет весело! — Волной их крошим, а, Дей-кун? — крикнул Кеньшин через плечо. — Волной! И как в прошлый раз! Я с Тен! Кеньшин широким движением взмахнул двумя катанами, воздух затрещал, подёрнулся пеленой, окружавших их врагов отбросило в разные стороны. Дейдара зашвырнул живые бомбы и рванул Тен-Тен за руку. Птица спикировала, пронесла их не далее, чем на сто метров и они снова оказались на земле. — Ты жива? Потрясно выглядишь, — подрывник присвистнул. — Да уж, — страдальчески выдохнула Тен-Тен — всё тело болело. А потом она повернула голову и обнаружила, что на неё в упор смотрит проклятый Сасори. — И ты здесь! — выпалила она. — А куда я, по-твоему, должен был деться? — поинтересовался Сасори. — С заданием ты не справилась. — С заданием?! Ты пытался меня убить! — она неконтролируемо подалась вперед, потому что больше всего на свете хотелось вправить ему нос, но Дейдара вовремя её подхватил. — Успокойся, Тен, всё хорошо. — Ничего не хорошо! Твой чокнутый напарник чуть не угробил меня! Только что! — Сасори? — Дейдара мягко улыбнулся. — Не переживай. У Сасори странные методы. Но у него всегда всё под контролем. — У меня всё под контролем, — подтвердил Сасори и посмотрел на неё. Пугающе посмотрел. Его взгляд сообщал Тен-Тен прямым текстом: «я безнаказанно прихлопну тебя в любой момент». — Нет! — она вырвалась у Дейдара из рук. — Ничего у него не под контролем! Он психопат! Он прямо сейчас рассказал мне, как убил твою подружку, сделал из неё марионетку, а ты! — она с изобличающей воинственностью ткнула в Дейдару пальцем, — ты даже не узнал её! Подрывник секунду смотрел на Тен-Тен в снисходительном недоумении, а потом расхохотался. Он смеялся долго и даже, кажется, утёр проступившие слёзы. — Это он, наверное, про Ёрико. Цветочницу. Не беспокойся, конечно, я узнал её. Просто Сасори страшно бесился, пока я делал вид, будто не узнаю. Сасори поперхнулся воздухом от негодования. — Ах ты, сукин сын! — Ну, прости, — на глазах у обалдевшей Тен-Тен Дейдара дружески хлопнул напарника по плечу. — «Прости»? — повторила она паническим эхо. — Вы поладите, — пообещал Дейдара. — Сакуре он тоже сначала не нравился. «Хрена с два мы поладим», — подумала куноичи. — К делу, Дейдара. Вы убили хоть одного? — Нет. Кеньшин разносит их волной. Я зашвыриваю бомбами. Но всё без толку. Их слишком много и любое повреждение затягивается само по себе. Мы даже не можем отступить, потому что кто-то должен их сдерживать. Осталось три минуты, потом я должен буду подменить Адао. Кстати, в последний раз я видел Сакуру живой где-то… — Я ничего не спрашивал про Сакуру, — резко оборвал его Сасори. — Ну, мм… Ладно, я понял. — Нужно выцепить одного из них. Сделайте это, наконец. — Не кипятись, мы еле живые, — попытался смягчить напарника Дейдара, но тот больше не улыбался. Птица, постоянно поддерживать на лету которую подрывник уже не мог, тяжело взмахнула крыльями и оторвалась от земли. — Это будет непросто. Я достану Кеньшина оттуда — все ринутся на нас. — Ладно, к чёрту одного, — нетерпеливо рявкнул Сасори. — Рассредоточим их на месте. Он извлёк из сумки свиток, присел на одно колено и с хмурым видом призвал марионетку. Человекоподобное существо с массивным деревянным туловищем и короткими ножками. Она напоминала жука, который научился ходить на задних лапах. Лицо у куклы оказалось неприятно зубастым. И Тен-Тен сразу отвернулась. Чуть в стороне от них спрыгнул на землю с птичьей спины Адао Кеньшин. Он тяжело дышал и явно был на пределе, а то и далеко за ним. Изодранные ошмётки одежды почернели от крови. Из правого плеча рыцаря торчал кунай, который он извлёк грубым рывком и отбросил в сторону. Рана на глазах затянулась. — Если бы не сыворотка Хидана, я умер бы уже раз двадцать, — сообщил Кеньшин. — Они вот-вот будут здесь. Я только сбил их с ног. Не осталось сил на серьёзные техники. — Если бы не сыворотка мы бы все уже умерли, — безрадостно сообщил Дейдара. — Давайте, собирайте остатки своих сил и по команде: Дейдара берет Тен-Тен и за те деревья. Кеньшин, ты на другую сторону, — Сасори махнул рукой, — а я буду где-то здесь. Создавайте видимость боя, не тратьте чакру. По команде атакуем только того противника, на которого я укажу. Ясно? — Ясно, Сасори-сан, — отчитался Кеньшин. — Ясно. Дейдара потянул Тен-Тен за руку, и они вместе укрылись в указанном месте. — Что он задумал? — прошептала она, когда Мастер скрылся из виду. — Понятия не имею. Но, надеюсь, он задумал что-то, иначе нам крышка. — Дей-кун. — Да? — Давно ты видел Сакуру?.. Подрывник, который и без того хмурился, совсем помрачнел. — Давно, — сказал он. — Я видел её в самом начале боя. А потом она кинулась в горящий дом. С северной стороны показались первые преследователи, сразу пятеро. Недолго думая, Дейдара слепил с десяток глиняных стрекоз. — Ну, погнали. Цепочка взрывов началась как раз тогда, когда с другой стороны на врагов ринулась атака Кеньшина. Противники, которых становилось всё больше и больше, сыпали атакующими техниками во все стороны, пытаясь угодить в цель. Через минуту всё окружающее пространство в радиусе трех сот метров превратилось в безумную самоуничтожающуюся систему. Это было похоже на гигантскую мясорубку, в которой горстями перемалывают петарды. Противники подрывались на глиняных ловушках Дейдары, на собственных ловушках, но всё равно не падали. Собирались по частям. Гораздо быстрее и увереннее, чем Тен-Тен видела раньше. Что бы там не придумал Сасори, она осознавала, их всё равно убьют. Невозможно было победить при таком перевесе сил. И хотя это было совершенно неуместно, но она вдруг поняла, что обязана признаться Дей-куну в том, что произошло между ней и Хиданом. Прямо сейчас. Потому что Тен-Тен не готова была унести эту тайну на тот свет. Потому, набравшись решимости, она выпалила на одном дыхании: — Я переспала с Хиданом. — Что ты сказала? — подрывник наклонился поближе, потому что грохот стоял невыносимый. — Я переспала с Хиданом! — проорала Тен-Тен, пытаясь победить шум взрывных атак. Дейдара всё равно выглядел непонимающим. И она приступила ко второй части признания: оправдательной. — Я была очень пьяна вчера, и так получилось, что… Дейдара развёл руками. — А до этого ты с ним не спала что ли? — Что? С чего ты взял, что я с ним спала до этого? — Ну просто… Не важно! Переспала, я понял. Погоди, — он выглянул из укрытия, зашвырнул очередную бомбу куда-то за дерево и снова пригнулся. — Ты не выглядишь рассерженным, — перекрикивая взрыв, Тен-Тен чуть не сорвала горло. — Ты не злишься? — Я злюсь, — крикнул Дейдара. — Но сейчас не время! Если мы выживем, я обязательно буду очень зол. Договорились? — Чудненько… — Тен! — Что? — Означает ли твоё признание, что я должен перечислить всех, с кем я спал за это время? — А ты много с кем спал? — Ну, смотря, что понимать под «много». — Нет! — крикнула она. — Но я хочу знать, какой процент этих женщин убил и выпотрошил твой напарник-психопат! — Ни одной! — объявил Дейдара, а потом скривился, словно не был слишком уверен в своих словах. — По крайней мере, мне хочется так думать, — добавил он. — Тоже чудненько, — вздохнула она. Эта нездоровая дружба стояла ей поперек горла. Хотя, если их убьют, то разницы не будет. Ничего не происходило. Дейдара явно едва держался на ногах. Только сейчас Тен-Тен обнаружила на его боку глубокий порез, который тянулся по рёбрам, вплоть до бедра. Сама она уже вообще ни на что не была способна. Противники получили команду рассредоточиться, и это означало, что вот-вот их с Дейдарой найдут и прирежут прямо возле этого дерева. — Всё-таки умрём вместе, — бессильно усмехнулась Тен-Тен, привалившись затылком к ребристому стволу. В руке у неё был второй оружейный свиток, который она пообещала себе распаковать, чтобы не умирать безоружной. Дейдара ей подмигнул. На губах его скользнул лишь призрак той привычной улыбки, которая всегда сводила её с ума. — Звучит неплохо, хм. Я всегда мечтал умереть в бою. — А я мечтала завести кота. Они оба вяло рассмеялись. Откуда-то сверху спрыгнул первый шиноби с повязкой Принятия. Тот самый смуглый тип в красном костюме, который преследовал Тен-Тен. Увидев их, он принялся складывать печати, одну за другой, готовый атаковать. — Вы уже выглядите, как трупы, — сообщил он. Тен-Тен собиралась угостить его топором, но Дейдара её остановил. — Была команда. — Но… — Была команда, Тен. Не слишком верилось в чудесный план спасения. Особенно, когда в плечо врагу впились две ампулы, а тот их легко стряхнул с себя. Сасори, который ампулы запустил, спокойно проследил за этим. — Что это? Яд? — шиноби расхохотался. — Яд не действует на нас. Мастер поднял руку. Сигнал атаковать. Гвозди Тен-Тен моментально рванулись вперед, нашли цель. Шиноби даже не пытался уклониться. Улыбка врага растянулась ещё сильнее. — Что это такое? — неожиданно радостно спросил он, глядя на торчащие из тела шляпки гвоздей. — Это обезболивающее, — ответил Сасори. Лицо шиноби удивлённо вытянулось. Он как-то особенно медлительно извлёк из себя сначала один гвоздь, потом другой. А потом он вдруг пошатнулся, и удивление сменилось испугом. Руки его беспорядочно шарили по груди, будто он не узнавал собственного тела. И, наконец, он рухнул, как подкошенный. Сасори, который без особых эмоций следил за этим процессом, прошел к телу и брезгливо перевернул его носком ботинка на спину. Шиноби был мёртв. — Это что за фигня такая? — первым дар речи вернулся к Дейдаре. — Обезболивающее, — повторил Сасори так, словно это всё объясняло. — Только не нужно тормозить! — раздраженно добавил он. — У нас много работы.~***~
— Нет. — Нет, не нашел. А ты, Тен? Тен-Тен отрицательно покачала головой, у неё руки дрожали. — Я понял. Значит, нужно уходить отсюда, — объявил Сасори ледяным тоном, и все посмотрели на него. — Мы ищем всего минут двадцать, — вставил своё несмелое замечание Кеньшин. — Двадцать пять минут. У нас больше нет времени. Нужно уходить отсюда. Не успел Сасори договорить, как Тен-Тен грубо выругалась и, стиснув кулаки, зашагала обратно по направлению к холму. Дейдара хотел её окликнуть, но передумал. Искать Сакуру возле дома — лишено смысла — они всё там облазили, но процесс поиска успокаивал нервы. Им всем нервы не мешало успокоить. Особенно его напарнику. — Давай начистоту. Ты считаешь, что её убили? — Я просто должен принять решение. Независимое. Ни от чего. — Твоё решение слишком независимое, — с нажимом проговорил Дейдара. — Её не обязательно убили. — Двадцать пять минут. — У нас не осталось сил. Мы слишком медленно всё делаем. Сасори, это всего двадцать пять минут. Множество раз Дейдара становился свидетелем того, как напарник принимает сложные решения. И он никогда с ним не спорил. Но сейчас промолчать не сумел. Хотя бы потому, что Сасори сам пожалеет об этом. Всё-таки удивительно, как у него хватило духу. Мастер казался абсолютно спокойным и собранным. Они планомерно выследили и убили почти весь отряд под его руководством. Всё это время вопрос о поисках Сакуры пресекался. Но сейчас это было слишком. Казалось, Сасори наперёд знал, что она мертва. Иначе как он мог? — Мы не можем её тут бросить. Если возможно было переубедить напарника один раз в жизни, сейчас как раз тот самый момент. Сасори отвернулся от него, посмотрел на восток, где солнце уже наполовину выползло из-за холма. Нет, он не был спокоен. Просто умел так выглядеть, Дейдара знал. — Я сказал, что нужно уходить, — проговорил Сасори не дрогнувшим голосом. — Я не сказал, что я пойду с вами. Такого подрывник не ожидал. Он сначала даже не нашел, что сказать. — Ты хочешь, чтобы мы ушли и без тебя тоже? — Да. — Ты прикалываешься? — Мы убили не всех. Нас попытаются добить. — Вот именно! И что ты сможешь тут — один! — воскликнул Дейдара, а потом прикусил язык, потому что услышал свои слова со стороны. Но было поздно. Терпение напарника явно лопнуло, маска спокойствия рассыпалась в миг. Сасори яростно сверкнул глазами. — Забирай свою буйную подружку, и чтобы через три минуты духу вашего здесь не было, — процедил он. — У вас сутки, чтобы добраться до Каэнси. — Слушай, я не… — Я нашла Тоби! Радостный крик Тен-Тен перебил попытку Дейдары извиниться. Пока они шли к месту, Сасори отстраненно молчал. Становился всё мрачнее и мрачнее. Усталость и боль доканывала их всех. Тоби был жив. Он сидел под деревом, словно испуганный ребенок, и смотрел на них большими невинными глазами. — Ты как, Тоби? Ты не ранен? Сидящая рядом на корточках Тен-Тен пыталась его осмотреть со всех сторон. — Тоби был ранен, — ответил он, — но Сакура его вытащила и вылечила. Прямо из горящего дома! Тоби думал уже, что совсем пропал… — Куда она пошла? — Тоби не… — Куда она пошла?! Ну-ка отвечай, нахрен! Даже Тен-Тен молча отошла в сторону, когда Сасори вцепился Тоби в горло. Несчастный и испуганный столь резким допросом, Тоби не смог заставить себя ответить, но он протянул дрожащую руку и указал направление. Мастер его отпустил, протёр ладонь об одежду, словно вляпался во что-то неприятное. — Значит так, — заговорил он, — Кеньшин, ты пересекаешься с Хиданом. Он знает, как меня найти. Но на всякий случай возьми, — Сасори протянул рыцарю небольшой свиток и обернулся к Дейдаре. — Ты забираешь Тен-Тен и полудурка, и я уже пятьдесят раз сказал, где и через сколько ты должен быть. А я останусь. Никто не возражал, но все продолжали стоять на своих местах. Сасори наклонился и поднял с земли её присыпанную листьями кофту. Отряхнул, перекинул через руку. — Я не понял. Какого чёрта вы всё ещё здесь?