Их желания

Коидзуми Акако сидела на ветке паркового дерева и теребила в руках любимую метлу. Ветер немилосердно трепал её белый плащ, а хвостик монокля то и дело бил по лицу, но отступать она не собиралась. Не существует человека, чьи чары бы оказались сильнее её собственных, а хитрость превзошла бы точность её предсказаний. И этот раз не был исключением: преступник собирался просто парализовать Кида, а затем загипнотизировать. Ни фантазии, ни вкуса. Даже у самого Куробы оригинальней выходит. Даже после пятнадцатого похожего трюка за день. «Разумеется, меня помогать никто не просил, и потому я ничего не попрошу взамен. Но зачем я вообще это делаю? - в который раз задалась вопросом девушка, - Да, без меня и моих предсказаний Куроба давно бы сидел за решёткой, но всё же». Осознание яркой вспышкой озарило разум девушки. «Не могу же Я быть его фанаткой. Глупости какие!», - память услужливо подкинула пару сворованных тетрадей, носовой платок и монокль Куробы, намекая на обратный вывод. Лицо ведьмы предательски залилось густой краской. - Да ни за что! Чтобы Я полюбила такого как ОН! Не бывать этому! – забыв про всякую осторожность и вскочив на ветке, закричала Акако, - Никогда этого не будет! Коидзуми Акако никогда, слышите, никогда не полюбит фокусника! НИ-КОГ-ДА! – для большей убедительности девушка погрозила кулаком ночному небу и наткнулась взглядом на белый треугольник дельтаплана. Не теряя ни секунды, Акако оседлала любимую метлу и кинулась наперерез великому вору, ещё на подлёте, крича, чтобы тот сворачивал, что впереди западня. Кид, кивнув, заложил глубокий вираж и опустился над парком. Слишком низко. Слишком удачно для снайпера. Парализующая пуля ударила точно в плечо, и парень, так и не завершив фигуру, завалился на бок, перевернув дельтаплан. Акако кинулась следом, не обращая внимания ни на что, кроме его остекленевших глаз: ни на неестественно быстрое падение дельтаплана, ни на странно маленькую скорость полёта её сверхскоростной, быстрейшей в Японии метлы. Она не замечала ничего, кроме его глаз и просыпающегося осознания: она никогда не влюбится в фокусника, потому что уже влюбилась. Влюбилась так сильно, что ей уже не важно, где он будет, с кем и когда. Ей важно, чтобы он был. Как угодно, пусть хоть с этой дурнушкой Аоко. Пусть у них будет трое детей, а она останется одна. Нужно просто чтобы он жил. А остальное – ерунда. Просто чтобы он жил... На крыше Токийского музея современного искусства стоял Кайто Кид и со смесью удивления и ненависти смотрел на человека в чёрном дорогом костюме, в маске, заставляющей вспомнить американские страшилки и сюрреалистичные картины Сальвадора Дали, и девушку, одетую во всё белое, словно подражая Кайто Киду, вытянувшуюся по стойке смирно. Парень точно знал, что она снова спасла его от неминуемой гибели, только сама попалась в эту западню. - Меня зовут Старьёвщик, - тем временем мерзко почти пропел человек, - будем знакомы, Кайто Кид.