Солнце в соседнем окне

Вы когда-нибудь целовали солнце? Держали его в своих ладонях? Губы горели огнём. Потому что я не смела даже мечтать о том, чтобы однажды она оказалась здесь. В этой комнате, которая больше не вызывала у меня ненависти. Серые обои и старые фотографии заиграли столькими оттенками. Это всё она. Она превращала тьму в чистый свет, холод в тепло, одиночество в счастье. Пока она рядом, ничто не имело значение. Только её губы, творившие со мной это безумие. Мы так и стояли посреди комнаты. Две безумные, две одержимые. Она – такая горячая, желанная и впервые такая близкая. И я, сдавшаяся без боя, потерявшаяся в причинах и следствиях. Наши тела знакомились друг с другом стремительно, жадно, без перерывов на дыхание. Я хотела чувствовать её каждой частичкой своей измученной души и не пускать ни одну чёртову мысль в сознание. Пожалуйста, пусть этот поцелуй никогда не оборвётся и не придётся ломать голову над тем, что происходит с нами. Она пришла сюда. Я впустила. Мы обе виноваты в том, что сейчас происходит. Но к чёрту! Ты только не отрывай своих губ, умоляю. И ты не отрываешь. Ты обхватываешь ладонями моё лицо, чуть наклоняя голову. Я держу тебя в своих руках, хотя и не помню, как обняла тебя за талию. Как прижала крепко-крепко. Ты, наверное, чувствуешь мои кости, да? Тебе неприятно? Не похоже. Совсем не похоже. Ты целуешь меня. Страстно, горячо, жадно. Вылизываешь своим влажным языком мой пересохший рот. И улыбаешься, клянусь, ты улыбаешься даже в поцелуе. Девочка, не смейся надо мной, пожалуйста. Я едва стою на ногах, эта дрожь в коленях делает меня совсем беспомощной. Это ты делаешь меня беспомощной. Твои губы отстраняются, и я в панике хватаю ртом воздух, силясь их найти. Открываю глаза. Ты не улыбаешься больше. Но в твоих сапфировых глазах – пожар. Огонь, жар тысячи солнц! Мне страшно. И в то же время этот неистовый взгляд не позволяет мне пошевелиться, не позволяет думать о чём-либо, кроме твоей невероятной, пугающей красоты. Ты отходишь на полшага и будто любуешься мной. Зачем ты так смотришь на меня? Пытаешься доказать мне, что я красивая? Я так не думаю. Я не такая, как ты. Я запуталась. Я не знаю, кто я такая. А ты касаешься своими быстрыми тонкими пальчиками пояса моих джинсов и притягиваешь к себе, так что я буквально врезаюсь в тебя своими выпирающими рёбрами. Мне так неловко, но ощущать твоё тепло – это эйфория. Я просто не могу ни о чём думать, когда ты так близко, что сердце ищет пятый угол. Поцелуй меня, пожалуйста. И ты целуешь. Снова так, что перехватывает дыхание. Закрываю глаза, отдаваясь этому наслаждению. Твои руки. В этот раз они владеют мной безраздельно, властно, уверенно. Они забираются под футболку и гладят спину – пальчики обрисовывают каждый выпирающий позвонок, а я просто не могу найти в себе силы, чтобы отнять руку от твоих волос. Какие они мягкие, как шёлк. Нет, гораздо мягче. Они блестят в солнечных лучах, легко проникающих в комнату сквозь белый тюль. Но мне кажется, что эти золотистые локоны светятся сами по себе, безо всякой помощи обычного солнца. Я вдыхаю твой запах. Сладкий. Невыносимо сладкий. Как у жёлтой акации, которую мне всегда запрещали нюхать из-за болезни. Может, и на тебя у меня должна быть аллергия? Ты слишком сладкая, ты вызываешь учащённое сердцебиение и затруднение дыхания. Моё тело рядом с тобой сходит с ума в горячке и щёки пылают пунцом. Может, это просто аллергия на тебя? Я знаю, что такое бывает. Аллергия на солнце. - Посмотри на меня. Рита. Посмотри, — говоришь ты ровно, в то время как моё дыхание, рваное, горячее никак не может восстановиться во время этой лёгкой передышки. - Я боюсь ослепнуть, — тихо, смеясь тебе в плечо, сквозь слёзы, которые взялись неоткуда и выступили на глазах. - Рита. Посмотри… И я поднимаю глаза. Я ловлю её взгляд. Сильный, будто удар током. Я смотрю молча, боясь пошевелиться. А её пальцы внезапно снова оказываются на поясе моих джинсов. Я чувствую, как они пытаются расстегнуть пуговицу, но не отрываю взгляда от её невероятных глаз. Потому что боюсь. Боюсь, что сознание очнётся. Боюсь, что если на миг отведу глаза, то просто испугаюсь и всё оборвётся. Нет. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Мне страшно, но я не хочу. Поэтому просто продолжай. Но тебе ведь не нужно моего разрешения. Ты высвобождаешь металлическую пуговицу из петлицы и рывком расстегиваешь молнию. И вот уже твои пальцы скользят вниз по моему впалому животу, чуть царапая кожу коротенькими ноготками, под край белья, ниже. Я замерла, я боюсь вздохнуть. Мне стыдно. Мне дико стыдно, оттого что ты касаешься меня там. Но твоё лицо невозмутимо спокойно, и лишь глаза — страстные, до краёв наполненные желанием. Твои пальцы, я чувствую, как они проникают в меня. Осторожно, не сразу. Сначала просто лаская, поглаживая, собирая влагу, которой я истекаю, ощущая жар и невыносимую дрожь где-то в глубине себя. Моё тело само изгибается, стремясь навстречу твоим умелым пальцам, желая, чтобы они оказалась внутри как можно скорее. На уровне инстинкта, а не сознания. Желание, управляющее мной против моей воли. Ты улыбаешься, видя, что мне сложно держать глаза открытыми. Должно быть, румянец на моих щеках уже выглядит действительно болезненным. На фоне моей обычно бледной кожи. Мне всё труднее стоять на ногах. Не могу. И твоя рука, поддерживающая меня под спину, вряд ли поможет. Ты всё поняла без слов. Делаешь шаг вперёд, вынуждая меня отступить назад, к кровати, но при этом продолжая ласкать меня между ног. От бессилия я просто готова упасть на незаправленные простыни и смятое у стены одеяло, но ты опускаешь меня осторожно. Я даже не понимаю, как ты это делаешь. Я вообще ничего не хочу понимать. Я просто хочу отдаваться твоим невероятным ласкам. Таким умелым. Ты ведь не первый раз делаешь это с другой девушкой, да, Марина? Поцелуй. Ещё один. Показавшийся мне самым горячим. Потому что одновременно с твоим языком, проскользнувшим меж приоткрытых губ, в меня проникают твои влажные пальцы. Глубоко. Быстро, но осторожно. И так приятно. Что слёзы проступают в уголках глаз, и я закусываю губы, чтобы сдержать стон. Твои губы. Ты улыбаешься. - Не закрывай глаза, — шепчет она, и я подчиняюсь. Ресницы дрожат. Всё моё тело покрывается испариной и извивается в ритме её движений во мне. Но я смотрю, не смею оторвать взгляда. - Глубже… — шепчу чуть слышно, хрипло, с надрывом, и тут же заливаюсь краской, понимая, что произнесла это вслух. Она улыбается. И эта дьявольская ухмылка ей безумно идёт. - Кха… — рвано выдыхаю, когда её пальцы входят так глубоко и с силой упираются куда-то вверх. «Ещё, ещё…» — бьётся в голове отчаянная мысль, но губы больше не слушаются. Они только хватают воздух, пытаясь найти то ли кислород, то ли её лицо. Стон. Который я уже не в силах сдержать, когда её пальцы начинают двигаться во мне ритмично, быстро. Слишком быстро. Мне жарко. Мне так жарко. Я стискиваю губы, вцепляясь ногтями в её плечи, накрывая её руку своей ладонью, чувствуя напряжение мышц и эту сумасшедшую ласку, которую она дарит мне там, внутри. Хочется плакать. И кричать. И хочется прижать её к себе. И не отпускать. Ни на миг. - Марина… — шёпот в полузабытьи. Улыбка, и я внезапно ощущаю холодную пустоту, там где ещё секунду назад было так нестерпимо жарко. Распахиваю глаза и вижу, как она усаживается на пятках меж моих раздвинутых бёдер. Лёгким движением стягивает через голову футболку, обнажая свою красивую грудь. Подтянутая, упругая, нежная. Она возбуждена, её налитые затвердевшие соски буквально просятся к губам. И я не могу удержаться. Поднимаюсь на локтях и жадно обхватываю губами, всасывая, покусывая. Удерживаясь на одной руке, другой ласкаю её нежную кожу, сминая в страстном желании чувствовать её, делать ей приятно. Ты улыбаешься и чуть слышно постанываешь. Откидываешь голову назад, рассыпая волосы по спине, открывая доступ к своей изящной шее. И я тут же припадаю к ней губами, быстрой нежной дорожкой поцелуев добираясь до мочки уха, чтобы слегка прикусить её, не удержавшись. Твои девственные ушки — ни одного прокола. Тебе нравится, когда я там целую, ты вздрагиваешь и впиваешься ногтями мне в руки. А они продолжают массировать твою грудь, осторожно, задевая пальцами такие болезненно твёрдые соски, а потом просто крепко прижимаю тебя, когда твой стон вырывается наружу, я словно теряю остатки разума. Это ведь впервые, знаешь? Но почему-то мне кажется, я знаю, что нужно делать. Мои пальцы в который раз хватаются за пояс твоих шортиков, не решаясь переступить границу. Но ты сама помогаешь мне сломать запреты в моём сознании. Неужели они ещё остались? После всего того, что уже случилось? Можно подумать, есть ещё пути к отступлению. Нет. Все мосты давно сожжены. Твоим пламенем. Вниз. Ты резко дёргаешь мою руку, вынуждая прикоснуться ко внутренней стороне бёдер. Они такие горячие. Но там ещё горячее. - Там, пожалуйста… — шепчешь мне в самое ухо, и я просто не могу тебя ослушаться. Любая твоя просьба превращается для меня в приказ. Я не снимаю с тебя шорты, я просто чуть отодвигаю мешающую ткань, вместе с бельём и мои пальцы тут же проскальзывают в твоё горячее влажное лоно. Стон. Твой? Мой? Одновременно. Я просто не могу иначе передать свой восторг. Девочка моя, какая же ты горячая. Ты хочешь этого не меньше, чем я. Ты тоже плавишься от этих эмоций. И я так хочу, чтобы тебе было хорошо. Я никогда не делала этого для другой девушки, но ведь нет никакой разницы, да? Я просто подчиняюсь этим чёртовым инстинктам, проснувшимся внезапно от одного твоего пьянящего сапфирового взгляда. Запускаю два пальца глубоко внутрь тебя. Полувсхлип, полустон – закусываешь губы – тебе хорошо. Двигаюсь в тебе, повторяя те же движения, что пару минут назад совершала ты. Я ведь правильно делаю? Ответом мне служит только рваное дыхание и сдавленный шёпот «ещё»… Уже три пальца двигаются в тебе, а губы жадно хватают твою влажную кожу, язык скользит по ней, оставляя влажную дорожку вокруг груди. Твои пальцы вцепляются мне в волосы, стаскивая резинку, рассыпая ломкие пряди по плечам, а ты всё шепчешь «да… вот так…» И я просто дурею от твоего хрипящего голоса. Тянусь за поцелуем, и ты сама жадно впиваешься в мои губы, вгрызаясь, закусывая едва не до крови. А после зализываешь их своим нежным язычком. - Рита, — улыбаешься ты, глядя мне в глаза, и я снова чувствую твои пальцы в себе. Я даже не заметила, как они вошли. Просто ощутила резкий толчок вверх внутри себя и чуть не взвизгнула от бешеной волны наслаждения, ударившей разрядом по телу. Как хорошо! Я пытаюсь повторить этот трюк с тобой, но ты только терпеливо всхлипываешь, покусывая собственную нижнюю губу, и улыбаешься. Вздрагиваешь от каждого движения, но не перестаёшь ласкать меня, и я тоже не останавливаюсь. Только не сейчас. Так хорошо. Невероятно хорошо. - Быстрее, — шепчешь мне на ушко, обжигая своим дыханием, и сама же убыстряешь темп. Я подчиняюсь, окончательно теряя рассудок. Я уже не в силах понять, где мои руки, а где её. Кто кого ласкает и когда наши губы сталкиваются в воздухе, чтобы на пару секунд сплестись языками, а затем снова расстаться, не в силах удержать очередной стон. Ты трёшься о внутреннюю сторону моих бёдер, а мне кажется, что каждая из нас ласкает саму себя. Сознание окончательно плывёт. Слишком жарко. Слишком… Жарко… Крик. Мой крик? Ну да. Она улыбается, хотя и подёргивается в моих объятьях, в такт движению моего бьющегося в сладостных судорогах тела. Задыхаюсь. Просто задыхаюсь. Жадно хватаю ртом воздух, слушая, как колотится сердце в висках. Это было… было… - Что это было? – в забытьи шепчу пересохшими губами, когда дрожь переходит в робкие мурашки, а затем и окончательно сходит на нет. - Ну,… я думаю, ты… — улыбается своими хитрющими сверкающими глазами. Смеётся. Девочка, я готова отдать полмира за твой смех. А другую половину я бы приберегла для поцелуя. Самого настоящего последнего поцелуя. Такого, после которого сердце остановится и больше уже не будет ничего. После которого умирают предельно счастливыми. И неважно, что будет после этой смерти. Сознание медленно приходит в норму. Осознаю, наконец, смысл её слов. Краска удушающей волной заливает лицо. - …А ты? – робко, отводя глаза – можно подумать, у меня есть шанс скрыться от твоего смеющегося взгляда. - Не всё сразу, малыш. Но мне было очень хорошо, правда. Рита, ты слышишь? – берёт моё лицо в ладони и поворачивает к себе. – Очень. А потом этот поцелуй. Неужели тот самый? Последний? Ты ведь теперь уйдёшь, да? Последние лучи заката?