Правда или вызов?

      Как же всё-таки неприятно оказываться в должниках. Джесси придерживался мнения, что долги нужно либо отдавать сразу, либо же поскорее о них забыть. И какой вариант выбрать с Гэндзи? Ситуация усложнялась ещё и тем, что совершенно непонятны были его мотивы. Они совсем не друзья, чтобы ожидать от него подобной поддержки. И к тому же своей ложью Гэндзи загнал сам себя в ловушку. Надумай он рассказать правду, то подставит тем самым себя.       Когда они втроём отчитывались перед Жераром и целым штатом офицеров, его ложь прозвучала не менее убедительно. Начальник разведки в основном молчал, зато от остальных лился нескончаемый поток вопросов, на которые в основном отвечал Норман.       Лишь один раз Жерар вступил в разговор и попросил техников выяснить, с кем пыталась связаться Оливия. Джесси с телефоном расстался без особого сожаления.       В конце концов их отпустили. К радости изнывавшего от тоски и жары Кима.       Обратный полёт проходил в напряжённом молчании. Джесси мрачно косился на Гэндзи, который с невозмутимым видом затачивал один из своих мечей. Металлический шорох действовал на нервы, но, кажется, кроме Джесси его никто не замечал. Киборг проверил остроту лезвия, пустив блики по салону, и принялся за полировку.       «Ведёт себя так, будто ничего и не произошло».       Норман оторвался от разглядывания сплошной пелены облаков за окном и оглядел своих спутников. Взгляд его остановился на Джесси, белесые брови нахмурились. Спасаясь от возможных расспросов, пришлось сбежать в кабину к Киму.       Весь полёт Джесси провёл как на иголках в ожидании неприятного разговора. Но Нормана, видимо, занимали другие проблемы.       Рейес встречал их возле ангара, на всякий случай пересчитал вернувшихся и уточнил:       — Без потерь на этот раз?       Ему никто не ответил. Джесси вообще старался лишний раз не отсвечивать.       — Адамс, за мной, — скомандовал Рейес, и понурый Норман побрёл за командиром к штабу.       Больше так продолжаться не может, решил Джесси через два дня трепания себе нервов. Нужно с этим разобраться.       Гэндзи нашёлся в библиотеке. Склонившись над листом писчей бумаги, он кисточкой выводил аккуратные столбики иероглифов.       Хоть они и жили в одной комнате, но последние два дня практически не общались. Гэндзи вставал ещё до побудки и появлялся уже после отбоя. Его тренировки перешли на следующий уровень. Военной подготовкой с ним занималась Ана. Тахир обучал огнестрельному оружию и вселенскому терпению. Физической подготовкой Рейес занимался лично — быстрый и выносливый Гэндзи оказался достойным противником.       В отличие от Джесси он получил прекрасное образование, а потому мог не тратить свободное время на бесполезные лекции. Вместо этого он либо навещал Торбьорна, совершенствуя протезы, либо Ангелу, работая с оставшимися частями тела.       И по-прежнему разрабатывал мелкую моторику. Иногда и вот таким оригинальным способом.       Без всякого приветствия Джесси уселся напротив киборга и в лоб спросил:       — А ты объяснишь, почему так поступил?       Гэндзи, как раз макнувший кисточку в чернильницу, удивлённо поднял глаза. Потом посмотрел на свои записи и несколько неуверенно ответил:       — Потому что этот иероглиф пишется именно так.       — Я про Дорадо.       Гэндзи бросил быстрый взгляд по сторонам, но библиотека пустовала. Джесси вообще не понимал, каково её назначение на базе. За все те дни, что он провёл здесь, посетителей было от силы с десяток человек. И практически все они просто искали место для уединения.       — Почему ты не сказал Норману правду? — прямо спросил Джесси, буравя взглядом его исполосованное шрамами лицо.       Гэндзи положил кисточку на специальную подставку.       — Потому что я с тобой согласен. Насчёт Оливии и всего остального тоже. Overwatch повёл себя бесчестно.       К такому ответу Джесси не был готов.       — И к тому же, — продолжил Гэндзи, — что бы изменилось, скажи я тогда правду?       Он прав. «Лос Муэртос» сбежал, последняя связь с «Сомброй» потеряна. Миссия провалена, ищи не ищи виноватого.       Гэндзи вновь взялся за кисточку, макнул её в чернильницу и принялся выводить новый столбик иероглифов.       — А вдруг я работаю на «Сомбру»? — внезапно спросил Джесси, наблюдая за его чёткими движениями. — Поэтому и предупредил «Лос Муэртос».       — Тогда ты нас познакомишь, — усмехнулся в ответ Гэндзи. Механическая рука дрогнула, и на бумаге образовалась некрасивая клякса. Поморщившись, он отложил испорченный лист в стопку справа от себя и взял чистый. — А если я на них работаю? Поэтому и помог тебе. Об этом ты не думал?       — Не думал, — растерялся Джесси. — А ты работаешь?       — Всё может быть.       Разговор начал принимать совсем уж странный оборот.       Джесси откинулся на спинку стула. Кажется, он всё же сумел понять мотивацию киборга. Они оба из преступного мира, и у обоих своё, пусть и несколько извращённое для всех остальных, понятие чести. Но если Джесси Рейес дал хоть какой-то выбор, то Гэндзи в Overwatch попал не по своей воле. То, что случилось в Дорадо, было своеобразным актом неповиновения. Попыткой показать, что действует он в своих интересах.       Гэндзи закончил первый столбик и остановился:       — А ты бы как поступил на моём месте?       — Не знаю, — честно признался Джесси. Ему не приходилось пока делать такие выборы, но видя, как посмурнел его собеседник, поспешил добавить немного красивой лжи: — Наверное, также. — И постарался увести разговор в более безопасное русло: — Решил заняться каллиграфией?       Гэндзи чуть дёрнул уголком рта, не то от нервного тика, не то в попытке улыбнуться.       — Не думал, что когда-нибудь мне ещё пригодятся уроки сёдо. Мой учитель всё же оказался прав.       На бумаге появились ещё два иероглифа. Джесси слегка вытянул шею, вглядываясь в странные письмена и ничего в них не понимая.       — А что ты пишешь?       — История о двух братьях-драконах. Отец часто нам… — Гэндзи замолчал. Лицо его посерело, кисточка в руках мелко задрожала, грозя испортить очередной лист. Он с силой сжал кулаки и прикрыл глаза.       Так, надо опять искать новую тему для разговора. Джесси пошарил глазами по столу в поисках вдохновения.       — Ты так с обеда здесь и сидишь? Пишешь одно и то же? — Он одним движением пролистал исписанную стопку бумаги. — А это что? — Из-под самого низа он извлёк лист, на котором вместо ровных столбиков был набросок женского лица.       Молниеносным движением Гэндзи вырвал лист из его рук и положил на стол, для надёжности придавив ладонью.       — Это что, наша доктор Циглер? — прищурился Джесси.       — Нет. — То, как быстро он ответил и как нервно огляделся, будто бы доктор пряталась где-то в тёмном углу, выдало его с головой.       — А мне кажется, именно она. Хотя, — Джесси попытался приподнять уголок листа, но Гэндзи отодвинул его на самый край стола, — нос у неё всё же не такой большой.       Киборг нахмурился, перевёл взгляд на свою ладонь, будто мог видеть сквозь неё. Воспользовавшись его замешательством, Джесси выдернул лист и отодвинулся на стуле подальше. Гэндзи дёрнулся было в его сторону, но остановился — слишком уж глупой была ситуация.       Всего лишь несколькими штрихами Гэндзи удалось ухватить основные черты лица. Длинный росчерк — острый подбородок, аккуратный носик, пара волнистых линий — волосы, распущенные по плечам. Кстати говоря, Джесси ещё ни разу не приходилось видеть Ангелу без строгого узла. Хотя в последнее время она предпочитала простой хвост.       — Хорошая работа, — похвалил Джесси, возвращая рисунок. — Ангеле понравится.       Гэндзи безжалостно смял своё творение, недобро глядя на Джесси. Не говоря ни слова, он собрал всю бумагу и письменные принадлежности. Встал и, больше не обращая внимания на собеседника, направился к двери.       Отлично пообщались.              ***              Через десять дней вернулся поисковый отряд, привезя с собой тело Эктора Арайи. Его извлекли из-под руин обрушившейся церкви. Попыткам продолжить поиски помешал просевший грунт, став могилой для Аре и Йонаса. Через два дня они были объявлены погибшими при исполнении.       День похорон выдался прохладным и ветреным. Джесси поёжился в слишком тонком для подобной погоды пиджаке. Слева от него, низко опустив голову, молча скорбел Ким. Вчера ему пришлось собирать вещи Аре, чтобы отправить их родным. Справа, заложив руки за спину и расправив широкие плечи, стоял Норман. Рядом с ним Милена нервно теребила кончик тугой косы, обеспокоенно поглядывая то на Моррисона, то на единственный закрытый гроб, покрытый флагом с серым кругом.       Миниатюрная пожилая женщина в длинном чёрном платье и закрытым вуалью лицом громко причитала, заливаясь слезами. Стоящий рядом с ней мужчина, судя по возрасту, — старший сын, успокаивающе обнимал её за плечи. После торжественной церемонии прощания они должны будут забрать гроб с телом Эктора Арайи, чтобы похоронить на родине. Родственники Аре приезжать отказались категорически и, если верить слухам, в выражениях при этом не стеснялись. Сложно их за это винить — они ведь даже похоронить его по-человечески не смогут. Всё, что им достанется — памятная надпись на мемориальной доске. И, скорее всего, какая-нибудь медаль за отвагу. Со стороны Йонаса присутствовал лишь его брат. Других родственников у близнецов не было.       Ульрих стоял с потерянным видом, кажется, даже не осознавая, где находится. Когда официально объявили о смерти Йонаса, у него случилась настоящая истерика. Грегу даже пришлось вколоть ему сильное успокоительное.       Моррисон положил ладонь на гроб с телом Арайи. Джесси с задних рядов плохо было видно его лицо, зато голос, полный скорби, слышался даже с такого расстояния. Он говорил о доблести и мужестве, выражал соболезнования — стандартный набор фраз, которые он произносил уже не в первый и далеко не последний раз.       Отдельно топтались спецназовцы. В костюмах они выглядели до смешного нелепо и практически неузнаваемо. Остальные агенты так же разбились на группы, пусть даже они этого и не замечали. И у всех в голове билась одна и та же мысль: если такое случилось с одним из нас, может и со мной.       Моррисон закончил свою речь, кивнул рабочим, чтобы те готовили гроб к транспортировке, а сам подошёл к скорбящему семейству выразить свои соболезнования лично.       Старший Арайя вскинул голову, задвинул мать за спину и, судя по сжатым кулакам, готов был пустить их в ход. Моррисон что-то тихо сказал, и все стоявшие поблизости притихли. Даже сеньора Арайя перестала всхлипывать. Джесси поморщился и отвернулся, а Моррисон тем временем подошёл к Ульриху.       — Идём. — Норман тронул Джесси за плечо. Милена уже направлялась к выходу с кладбища. — Ким?       — А? — тот рассеяно поднял голову. — Я… Дай мне пару минут.       Остальные агенты тоже начали расходиться. Джесси притормозил возле мемориальной доски. Сколько же здесь имён? Скоро сюда добавится ещё три.       Нормана он нагнал уже у машины. Тот уткнулся в телефон, не обращая внимание на происходящее вокруг.       — Жерар пишет, Елена идёт на поправку, — сообщил он, когда Джесси подошёл к нему почти вплотную. — Её скоро выпишут.       Джесси пару секунд пытался понять, о чём он говорит. Как же быстро ему удалось переключился с похорон на повседневность. С другой стороны, если убиваться по каждому погибшему агенту, недолго сойти с ума.       Милена уже заняла водительское сиденье и прогревала двигатель, периодически поглядывая на ворота в ожидании Кима.       — И что с ней будет потом? — спросил Джесси.       Норман убрал телефон и привалился к задней дверце.       — Ей выплатят обещанный гонорар, возьмут стандартную подписку о неразглашении, и больше Overwatch её не побеспокоит. И в следующий раз выбирать внештатных агентов будут более тщательно.       — А что с ней не так?       Норман фыркнул.       — С таким характером я вообще удивлён, как она дожила до своего возраста.       Джесси насторожился. «Она такая тихоня», — вспомнились слова Оливии.       — А что с её характером? — осторожно спросил он.       — Да это просто взрывная смесь. Она в первый же день в тюрьме влезла в драку. Стоило уже тогда понять, что с ней работать не получится, но искать кого-то другого было поздно. — Норман махнул рукой Киму, как раз выходившему из ворот и продолжил: — А после этого сцепилась с главой местной банды. Да ещё и охраннику досталось, когда он попытался их разнять. Тогда-то её и посадили в одиночку.       Джесси почувствовал, как неприятно скрутило желудок.       «Пришлось заступаться за неё».       Подошедший Ким молча забрался на заднее сиденье. Норман оттолкнулся спиной и уже собрался занять место рядом с Миленой, но Джесси его остановил:       — У Елены был проколот нос?       Норман, уже взявшись за ручку двери, обернулся, удивлённый таким вопросом.       — Не помню, — пожал он плечами. Но, подумав, добавил: — Вроде бы нет. В её личном деле об этом не говорилось. Что за вопрос?       — Просто вспомнилось, — промямлил он.       — Абсолютно случайно и именно сейчас? — уточнил Норман. Его глаза внимательно изучали лицо Джесси, улавливая малейшие изменения мимики.       — Вы что там застряли? — Милена перегнулась через пассажирское сиденье и опустила стекло.       Джесси вскинул голову, глядя Норману прямо в глаза.       — Да вот хотел пирсинг сделать. Думаешь, мне пойдёт?       — Прокалывай сразу язык, — посоветовала Милена. — Ощущения весьма… своеобразные.       — А ты откуда знаешь? — Норман моментально забыл обо всех подозрениях и переключился на Милену.       Но та лишь загадочно улыбнулась и закрыла окно. Джесси забрался на заднее сиденье рядом с молчавшим Кимом и отвернулся к окну.       Оливия его раскрыла. Но в какой момент? Хотя тут и думать нечего — на дороге, когда он впервые назвал её по имени. Ведь формально они не были знакомы. Или даже ещё раньше — когда решил оставить Гэндзи посреди пустыни и забрать по сути совершенно незнакомого ему человека с собой.       И после пары невинных вопросов убедилась, что ни один из них с Еленой не знаком. Миссия провалилась, по сути даже не успев начаться. И поделать с этим он уже ничего не может.       Внезапно Джесси успокоился. В конце концов, он может либо рассказать всё Рейесу сам и получить заслуженное наказание, либо не говорить ничего и надеяться на счастливый случай. Второй вариант казался ему намного привлекательней. Не требовал никаких усилий и позволял договориться с совестью.       Тем же вечером почти перед самым отбоем Афина вызвала его в кабинет Рейеса. Джесси направился туда с твёрдым намерением отрицать всё до последнего. Без всяких церемоний толкнул дверь кабинета, да так и остановился на пороге.       За столом его встречал вовсе не командир, а удивлённый такой бестактностью Жерар. Они молча смотрели друг на друга, пока дверь за спиной Джесси не закрылась, отрезав все пути к отступлению.       Начальник разведки пришёл в себя первым.       — Bonsoir, — дружелюбно поприветствовал он. — Проходи, садись.       Озадаченный тем, что Жерар ведёт себя в кабинете Рейеса, как в своём собственном, Джесси послушно прошёл к предложенному стулу. Он пока не понимал, насколько его дела плохи. Это ведь Жерар руководил операцией по накрытию «Сомбры», может он лично захотел допросить того, кто её провалил? Тогда почему он ведёт себя так миролюбиво?       — Прости, что так поздно. Но, боюсь, другого случая нам поговорить в ближайшее время может не подвернуться. Тем более без лишних ушей.       Намёк явно был в сторону всевидящего ока Афины.       — Ты про «Сомбру»? — прямо спросил Джесси, желая, чтобы Жерар, наконец, перестал вести себя так, будто всё в порядке.       — Нет, не совсем, — немного удивлённый подобным предположением, ответил Жерар. — Вообще-то, об Амале Паул.       А вот это подло. Ощущения были такими, будто ему отвесили оплеуху.       — Амалы больше нет, — бесцветным голосом ответил он.       — Я это знаю, — кивнул Жерар и перешёл к делу. — У меня есть основания полагать, что организация, от которой скрывалась Амала, связана с «Сомброй». Амала не говорила, от кого именно пытается спрятаться?       — Нет, — всё так же безэмоционально ответил Джесси. Всё, что считал нужным, он уже рассказал Рейесу, или Жерар думает, что сумеет добиться большей откровенности?       — Совсем ничего? — не отступал начальник разведки. — Вот посмотри, — он взял со стола инфопланшет и повернул экраном к Джесси. На него смотрел схематично нарисованный глаз с вертикальным зрачком и тремя точками сверху и снизу. Точно такой же был на обрывке бумаги, оставленной ему Амалой. И на обратной стороне игральных карт, вручённых ему во время заключения на базе в Кингс-Роу. Хотя, не совсем такой. На рисунке Жерара было только одно кольцо радужки. Случайная это ошибка или намеренная? — Тебе знаком этот символ?       Это очень опасные люди.       — Нет, — уверенно ответил Джесси. Немного подумав, он всё же добавил, стараясь, чтобы ложь выглядела естественно: — Хотя, кажется, видел в какой-то книге.       Жерар явно был разочарован его ответом. Но всё же решил попробовать зайти с другой стороны:       — Может, она хотя бы сказала, почему пытается спрятаться от них?       На этот вопрос Джесси уже отвечал Рейесу.       — Она подслушала какой-то разговор. — И, упреждая следующий вопрос, добавил: — Я не знаю, о чём именно.       Эта организация чуть ли не прямо заявила, что может достать Джесси где угодно. Амала отказывалась говорить про них, так что и он сам предпочитал помалкивать. Видимо, тактику он всё же выбрал правильную, раз уже два года не замечал нигде этот символ. И всё же нужно предупредить Жерара.       — Она сказала, — начал Джесси, и Жерар насторожился, словно охотничья ищейка, почуявшая добычу, — это очень опасные люди. Больше ничего.       Жерар явно был разочарован, ожидая чего-то другого. Предупреждение его не сильно обеспокоило.       — Ну да, по-другому и не бывает.