Смерть во льдах

    Джанни Санторо обнаружился в кабинете своего патрона: он стоял у архивного шкафа, двери которого были раскрыты настежь, и перебирал разноцветные папки-скоросшиватели. Сам мистер Ровалс говорил по телефону и широким жестом пригласил меня войти. При виде меня итальянец просиял и подошел ближе. – Вы будете меня допрашивать? – спросил он, стискивая длинными пальцами ярко-зелёную папку. – Как увлекательно! – Рада, что вы столь воодушевлены, – криво ухмыльнулась я. – Куда мы можем пройти, чтобы не беспокоить мистера Ровалса. – О, мисс Дрю, вы не мешаете! – воскликнул мой наниматель, отведя динамик трубки ото рта. – Пожалуйста, располагайтесь прямо здесь; я постараюсь говорить тише! Джанни улыбнулся и галантно указал мне на самое удобное кресло для посетителей. Как только я приземлилась на сиденье, он тут же плюхнулся напротив, всё ещё прижимая к груди скоросшиватель. – Итак, – вполголоса начала я. – Вы давно здесь работаете? Ответ на этот вопрос был мне известен, но я хотела разговорить собеседника, сделав так, чтобы он почувствовал ложный комфорт и расслабился. Опыт подсказывал мне, что такая тактика, как правило, даёт неплохие результаты. – Восемь лет, мисс Дрю, – итальянец провел пальцем по своим тоненьким усикам, придававшим его лицу жуликоватый вид. – А родом вы из Калабрии? – подняла брови я. – С Сицилии, – улыбнулся южанин. – Из Палермо. Я приехал в США, когда мне было двенадцать. – Но как вас занесло на Аляску? – продолжила опрос я, с неподдельным интересом глядя собеседнику в глаза. – О! – мистер Санторо всплеснул руками. – Во всём виновата жажда приключений! Эти заснеженные места, эти белые равнины, эти непроходимые ледяные джунгли давно влекли меня! Когда я увидел объявление мистера Ровалса, то не стал медлить ни минуты: связался с ним, и вот – я здесь. Джанни вещал совершенно искренне; я, наблюдавшая за ним, не смогла уловить ни слова лжи, так что тут было одно из двух: либо итальянец – прекрасный актёр (что не столь невероятно, ведь прекрасные уроженцы Апеннин подарили нам самых прославленных звёзд кинематографа), либо он и вправду говорит то, что думает. – Где вы были, когда произошла кража? – я откинулась на спинку кресла. – И вообще, будьте любезны, опишите мне, как это произошло. – Честно говоря, точно не установлено, когда именно семена стянули, – мистер Санторо вальяжно положил ногу на ногу. – С вечера они лежали на месте, а утром – пуфф! – пропали. Профессор долго искал их, думая, что сам по рассеянности куда-то задевал, тратил драгоценное время, и лишь к ланчу он удосужился поднять тревогу. Мистер Ровалс, разумеется, не стал даже и думать о том, чтобы вызывать полицию да и к чему? В этом захолустье есть лишь шериф, который целыми днями только и делает, что поедает пончики, да патрулирует у местного бара. Конечно, он не смог бы раскрыть подобное дело. Да и мистер Ровалс предпочёл решить всё мирно. Я медленно кивнула. Что ж, он вещал вполне логично, и теперь, благодаря этой информации, в моей голове начала складываться полная картина произошедшего. Разумеется, пока ещё не было ясно, кто именно совершил кражу, но расследование понемногу двигалось вперёд. – Вы сами кого-нибудь подозреваете? – задала я финальный вопрос. – Конечно, – итальянец забарабанил пальцами по салатовой поверхности папки и, поставив ноги ровно, резко наклонился ко мне. – Это мистер Гарри Дайкс. И Джанни кинул осторожный взгляд в сторону своего начальника, чтобы удостовериться, не слышал ли он последние слова южанина. Но бизнесмен преспокойно говорил по телефону, строча что-то в ежедневнике, и явно не обращал внимания на то, что происходило в его собственном кабинете. – Почему вы так считаете? – я понизила голос. – Но это очевидно, разве нет? – зашептал мистер Санторо. – Этот человек ценит только прибыль, только нал. Думаете, зачем он согласился участвовать в этом проекте? Всё просто: его привлёк запах долларов! Услышав о том, что мистер Ровалс намеревался выдать партию семян нунавутам бесплатно, мистер Дайкс воспринял это не очень хорошо и попытался изменить ситуацию, но не тут-то было! Когда ему не удалось уломать мистера Ровалса действовать по волчьим законам финансистов, он решил попросту выкрасть плоды непосильных трудов, чтобы самому загнать их подороже. Я кивала в такт пламенным речам моего собеседника. Мне не хотелось признаваться в этом самой себе, но в его рассуждениях присутствовала некая логика, пусть с эмоциями и был явный перебор. – Большое спасибо, – я встала с кресла, и Джанни поспешил за мной. – Ваши показания очень помогли. – Рад, что оказался полезен, – итальянец широко улыбнулся. – Надеюсь, этот хитрый денежный мешок получит по заслугам! Я вышла из кабинета Ровалса, махнув напоследок рукой самому предпринимателю, который всё ещё вел свои бесконечные переговоры, и снова устремилась в до боли знакомое крыло этого здания. Мне предстоял самый важный допрос, и я искренне надеялась, что профессор уже ушел от Санни, потому что мне хотелось побеседовать с учёным мужем наедине. Удача мне улыбнулась: оказавшись в коридоре, я увидела быстро удалявшуюся спину мистера Ли. Насколько я могла судить, достопочтенный исследователь направлялся к себе в лабораторию. Я ускорила шаг и примерно на полпути нагнала корейца. Он заметил меня, недобро искоса зыркнул, но продолжил двигаться вперед на предельной скорости, чуть ли не переходя на бег. Сущий милашка. – Профессор, мне необходимо вас допросить, – выдала я, стараясь не запыхаться. – Пройдемте в лабораторию, и там я... – Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы, – отрезал учёный. – Вы не авторизированное лицо, не работаете в полиции, и у вас нет никакого права докучать мне. – По-моему, мистер Ровалс ясно дал понять всем, – мягко возразила я, – что приветствуется любое содействие следствию. А к услугам властей не прибегали, потому что мой наниматель сам этого не хотел. – Меня это не интересует, – мистер Ли, не стучась, прошел в кабинет Шарон и приблизился к двери в свои владения. – Я не обязан ни слушать вас, ни комментировать ваши домыслы, а вы не можете меня заставить! И он завозился с замком. Я глубоко вздохнула и огляделась. Секретарши не было на месте, но компьютер её стоял во включенном состоянии. На мониторе присутствовал лишь развёрнутый во весь экран почтовый клиент. Вполне невинно. Подождав, пока учёный откроет дверь, я проскользнула следом, хотя противный соотечественник Санни и пытался захлопнуть створку сразу за собой. Я пошла по тесному коридору, чуть ли не дыша профессору в спину. Он же начисто игнорировал меня и упрямо шел молча. – Вы не слишком любезны, – не удержалась от шпильки я. Мистер Ли ничего не ответил, приоткрыв низкую дверку, за которой находились ступени. Я держалась за ним, почти что наступая на пятки. Что ж, если предыдущая фраза не помогла, то эта станет в самый раз... – Почему вы не сообщили, что вы кореец? – внезапно выпалила я. Профессор остановился и резко обернулся. – Откуда вам известно? – быстро спросил он, обеспокоенно глядя мне в глаза. – Неважно, – нахмурилась я. – Отвечайте на вопрос. Он фыркнул и, открыв лабораторию, естественно, прошел туда первым. Держу пари, этот парень пользовался бы бешеным успехом на балах. Во всяком случае, при белом танце у него не было бы отбоя от партнерш. – Какая разница? – бросил учёный, подходя к предметному столику. – Для этих идиотов всё одно: что китаец, что японец, что вьетнамец... Я не стал конкретизировать, откуда я, да и почему это важно? Я выполняю свою работу безупречно. – Тут произошла кража, – жестко вымолвила я, подходя к сейфу и проводя рукой по его электронному замку. – Если вы скрывали что-то одно, то резонно предположить, что и со всем остальным дело обстоит не столь чисто. Мистер Ли фыркнул и, надев хирургические перчатки, начал смешивать какие-то реактивы. – Мисс, каждый человек склонен придерживать при себе некоторую информацию, – важно вымолвил он, просматривая на свет содержимое прозрачной толстостенной колбы. – Вам не хватает жизненного опыта и мудрости, чтобы осознать столь простую истину. – О, возможно, – я стиснула зубы, но решила никак не реагировать. – Помогите мне набраться сих неоценимых знаний, рассказав, что же именно произошло три недели назад. – Я же уже сказал, – жестко отрубил профессор, свирепо глядя на меня поверх очков. – Я не стану отвечать на ваши вопросы. Разговор окончен. Я медленно прочитала про себя до десяти и, пожав плечами, двинулась к выходу. Конечно, нужно было осмотреть место преступления, но сделать это можно и попозже, когда этого несносного грубияна там не будет. Три недели – это немалый срок; след всё равно остыл, и осмотр лаборатории служил лишь формальностью. Я поднялась по крутым ступеням, прошла по узкому коридору и вышла в кабинете Шарон. И тут меня ожидал шок. На полу тесного помещения, лицом вниз, лежал Эндрю Ровалс. Я быстро присела на корточки и прикоснулась двумя пальцами к шее, чтобы нащупать артерию. Пульса не было. Я шумно сглотнула и, выкрикнув: «На помощь!», перевернула тело на спину. Он был тёплый, цвет лица – нормальный; казалось, Ровалс просто устал и отчего-то решил прилечь прямо на полу. Но реальность являлась куда более страшной. Я надавила ему на грудь три раза, а потом, зажав нос, открыла ему рот и начала делать искусственное дыхание. Один через три, как и учили на уроках оказания первой помощи. – Что случилось? – раздалось от двери. Я подняла голову. На пороге стояли Шарон и Санни. – Я услышал крики, – вымолвил кореец, мягко отстраняя секретаршу и проходя внутрь. – Что такое? Ему плохо? – Хуже не бывает, – я беспомощно посмотрела на Ровалса. – Я не смогла нащупать пульса. Мисс Ноулз ахнула и немедленно осела бы на пол, но азиат ловко подхватил её и осторожно усадил на стул. – Займись пока ей, Нэнси, – бросил он. – А я осмотрю Энди. Я послушно подошла к Шарон и беспомощно нагнулась над ней. Санни же присел у тела предпринимателя и тремя пальцами надавил на его левое запястье. Я выбежала в коридор и, свернув к себе, забежала в ванную. Набрав в стаканчик для полоскания холодной воды, я бросилась назад в кабинет и, не особо церемонясь, плеснула её в лицо англичанке. Шарон открыла глаза и резко нагнулась вперед, хватая ртом воздух. Я покосилась на корейца, всё ещё хлопотавшего над телом Ровалса. Азиат зачем-то поднёс к глазам правую руку бизнесмена, но, как только секретарша пришла в себя, тут же встал, отпустив конечность несчастного. – Боже, б-боже.., – мисс Ноулз поднесла ладони к щекам. – Эндрю!.. – Нужно позвать «скорую» и полицию, – Санни скрестил руки на груди. – Нэнси, я позвоню местному шерифу, а ты проследи, чтобы тут ничего не трогали. И кореец спешно вышел из помещения. – Ч-что с ним? – Шарон запустила пальцы в свою высокую прическу. – Что тут произошло?! Я закусила губу: это была самой неприятной частью моей работы. Я не выносила передавать друзьям и родственникам погибших страшные новости, а тут... Я сама ещё не оправилась от шока. – Мы пока не знаем, – я решила выбрать обтекаемую формулировку. – Скоро приедут врачи; возможно, мистера Ровалса ещё можно спасти. Англичанка опустила голову и резко выдохнула. – Это невозможно.., – прошептала она. – Но как?.. Он же был абсолютно здоров... Я беспомощно пожала плечами. К счастью, от необходимости отвечать меня избавили: в кабинет секретарши вошли трое. – Что такое? – Гарри Дайкс, деловито оглядевшись, подошел к телу и внимательно посмотрел на него. – Этот парень сказал мне, что с Энди плохо. – Мистер Ровалс! – возопил Джанни Санторо, с размаху падая на колени. – О! Нет! Дарлин Такер же отступила на шаг назад, прикрыв рот рукой; её глаза расширились от ужаса. Я переводила взгляд с одного лица на другое. Выражения были разными по наполненности: шока, испуга, ужаса, горя... Но ни одно не казалось притворным. – Мне кто-нибудь объяснит, что случилось? – властно вымолвил Дайкс, сурово хмурясь. – Мистер Ровалс, – я кивнула на тело. – Возвращаясь из лаборатории. Я обнаружила его здесь. Пульса нащупать не удалось. Санни пошел звонить шерифу. – Шерифу? – миллионер фыркнул. – Зачем? Мы теряем драгоценные секунды! А если Энди ещё можно спасти? Надо вызывать врачей, а не этого безмозглого нунавута! – Но это невероятно.., – едва слышно прошелестела его супруга. – Ему было всего около сорока пяти... – Опасный для мужчины возраст, – профессор Ли, появившийся из-за малозаметной дверки, ведущей в лабораторию, как черти из табакерки, поджал и без того тонкие губы. – В такие годы проявляются проблемы с сердцем, и я не удивлюсь, если его настиг приступ. От двери раздалось мягкое покашливание, и взоры всех присутствовавших незамедлительно обратились туда. Санни, держа в руках сотовый телефон, коротко кивнул и вымолвил: – Скоро прибудут шериф и врач. Мисс Ноулз ахнула и, внезапно разрыдавшись, закрыла лицо руками. Дарлин подошла к ней и положила руку британке на плечо. Джанни Санторо замер, всё ещё стоя на коленях. Профессор Ли недобро прищурился. И только Гарри Дайкс не растерял ни грамма своей жизненной энергии, которая в своё время помогла ему встать на ноги и забраться так высоко. Он деловито кивнул и указал на дверь. – Прошу всех выйти, – вымолвил финансист. – Если Энди ещё можно помочь, ему понадобится воздух и пространство. Дорогая, позаботься, пожалуйста, о мисс Ноулз, а также прими успокоительное сама. Мистер Санторо, ради бога, перестаньте причитать; лучше приготовьтесь встречать медиков и полицию! Профессор, прошу, пройдите в коридор. А вы, юноша, останьтесь здесь; может, бедняга придет в себя. Как зачастую бывает в экстремальных ситуациях, все немедля подчинились. Я тоже вышла из помещения, бросив прощальный взгляд на несчастного. Ровалс и вправду погиб? Но как? Почему? Неужели, сердечный приступ?.. Я стояла в коридоре, наблюдая за тем, как Гарри Дайкс деловито организовывает всех остальных. Пока я не вышла из состояния шока и не могла спокойно размышлять, кроме того, меня прогнали от трупа. Что ж, делать нечего: придется подождать до приезда официальных лиц, а потом, если всё же произошло неизбежное, я включусь в расследование. Ведь иначе я никогда не смогу спать спокойно.