~~* * *~~
Курт ощущает себя крайне обнадёженным, полным небывалого воодушевления. Ноябрь проходит по стабильному расписанию, наполненному приятными и важными делами: тексты, телефонные разговоры с родителями, работа по дому, репетиции Блейна и ланчи с Сантаной, прогулки по городу и встречи с новыми друзьями, подготовка к релизу, уход за любящей внимание Райан… Дней в календаре незаметно становится всё меньше. Это даже смешно: зима близко. И, поскольку ему не было оставлено большей конкретики, он со всей радостью ждёт абстрактно, зимы.~~* * *~~
В самом начале декабря, однако, столь вожделенная встреча срывается, не успев и начаться.~~* * *~~
Курт и Блейн проводят тот день, как заслуженный выходной в это стрессовое для них обоих время. Они посещают утреннее костюмированное шоу, приуроченное к близящемуся Рождеству в мультикультурном стиле, обедают в любимом итальянском ресторане, полдня бродят по раскинувшемуся, к вящей радости Курта, прямо посреди одной из центральных улиц книжному базару. Их развлекательная программа в тот вечер завершается на катке, одном из самых любимых их мест в городе в это время года. Оттуда они возвращаются домой румяными и счастливыми. Будучи в игривом настроении, Блейн уже в лифте начинает незамысловато выцеловывать весь путь от уха Курта вниз по шее, за воротник, Курт довольно смеётся, притягивает мужа ближе, но как-то вспоминает вовремя, когда им нужно покинуть кабину на верном этаже. Они жарко целуются, не выпуская друг друга из объятий, как подростки, на протяжении всего, по существу, короткого (но не в нынешних условиях) путешествия по коридору до квартиры. Достать ключи и на ощупь отпереть двери, разумеется, тоже становится непростым делом. Уже почти покончив с которым, Курт и слышит – приглушённо и почти неуловимо – знакомое урчание за дверью, в обычное время, услаждающее слух, но нынче, будто почти осуждающее даже и совершенно внезапное. Доктор не мог выбрать времени более несподручного.~~* * *~~
Замок поддаётся с последним щелчком, и Блейн, не замечая перемены настроения в партнёре, чувствующем себя, что олень, замерший в свете фар, пытается естественным образом направить их обоих внутрь помещения, не прерывая поцелуя. Курт, однако, целиком занят мысленным анализом звука (судя по угасанию которого можно решить, что это, скорее, знак отлёта ТАРДИС, а не её приземления), поэтому поддаётся направляющему движению скованно, и закономерно ударяется спиной о металлическую дверную ручку. Его кардиган, конечно, смягчает удар, так что это не столько больно, сколько неожиданно – и отрезвляюще, так что Курт всё равно охает. - Прости, детка, прости, – виновато бормочет Блейн, отстраняясь и глубоко втягивая ртом воздух, чтобы немного выровнять дыхание. – Сильно ударился? - Ничего страшного, пустяки, – успокаивает Курт. Он встаёт устойчивее, отчего Блейн автоматически вынужден отодвинуться ещё дальше от него, и оправляет свою одежду. Подумав, Курт без особой нужды выравнивает пальто и на Блейне, расправляет его сбитый предыдущей активностью шарф. Это всё помогает ему выиграть время, прежде чем заходить в дом. Так будка вернее успеет скрыться. Блейн наблюдает за его руками, колдующими над их верхней одеждой, со странным выражением во взгляде, но и с бесконечным терпением. - Очень мило, Курт, – сдержанно благодарит он, пытаясь сохранять вежливую серьёзность на лице. – Ты закончил? - Да, порядок, – кивает тот в ответ деловито, и Блейн всё-таки ухмыляется: - На чём мы, стало быть, остановились? Ах, точно… В этот раз у него получается ввести их обоих в квартиру без проблем, и он возвращается к поцелуям, одновременно ловко расстёгивая пуговицы кардигана Курта, но в какой-то момент Блейн всё-таки замечает, что его муж несколько отвлечён. Курт всё ещё исполнительно обнимает его, да, но в то же время вертит головой, стараясь осмотреть как можно большую площадь помещения вокруг них. Блейн вздыхает не без разочарования и снова чуть отстраняется, смиряясь. - Ладно. Что стряслось? В связи с прямым вопросом, Курт не может не сконцентрировать на Блейне всё своё внимание, и выглядит при этом весьма правдоподобно нормально. - О чём ты? – интересуется он непосредственно, успокаивающим жестом поглаживая спину Блейна, внимательно рассматривающего его в ожидании объяснения его поведения. – Правда, милый, всё в порядке. Я просто подумал… может, нам заказать еды на дом? Потому что мне совершенно лень готовить прямо сейчас, а я голоден. - Голоден? – уточняет Блейн со смесью недоверия и почти радости. Потому что речь о Курте, который обожает периодически возиться на кухне, но сам никогда не был большим поклонником съестного, и часто, особенно во времена творческих трудов, что иной раз длятся безостановочными периодами дольше полутора-двух суток подряд, остаётся будто бы нисколько не заинтересован в пище. Ему намеренно не хочется отвлекаться, или, в большинстве случаев, он элементарно забывает о человеческой необходимости пополнения запасов энергии. Чувство голода словно не относится к Курту совершенно. Это всё обычно подспудно беспокоит Блейна, и он силится по мере своих сил контролировать, чтобы супруг не только готовил для других, но и сам стабильно питался, что воспринимается Куртом с некоторой слегка раздражённой, но снисходительной благодарностью за «материнскую заботу». Блейн отчаянно старается быть ненавязчивым и не форсировать; и определённо, он не привык к тому, чтобы Курт добровольно признавал желание поесть. Так кто Блейн такой, чтобы отказать себе в редкой возможности хорошенько накормить любимого? - Окей, знаешь что? Обожди часок, – просит он, мгновенно переключая энтузиазм из одной сферы в другую. – Я сейчас приготовлю ужин! - Ты лучше всех, – улыбается Курт, коротко обнимая Блейна за шею и целуя в губы, прежде чем тот, на ходу стаскивая верхнюю одежду, отправляется в сторону кухни с весёлым свистом. Курт глядит ему вслед с непередаваемой теплотой ещё какое-то время, а затем отправляется на тихую инспекцию квартиры. Может, ему удастся сообразить, зачем прилетал Доктор.~~* * *~~
Для того, чтобы вычислить причины, не требуется большой находчивости, потому что они оказываются изложены в письме, что Курт обнаруживает на журнальном столике в гостиной среди прочей корреспонденции, и быстро пробегается взглядом, всё меньше и меньше тревожась. Райан уже не шипит разъярённо, вертясь на небольшом периметре неподалёку; она лишь запускает когти в ковёр, принюхивается с подозрением, шерсть на её спине всё ещё слегка дыбиться, выдавая беспокойство. Исходя из этого поведения, Курт знает, где материализовалась ТАРДИС. Он присаживается возле кошки на колени и осторожно, успокаивающе, гладит её, пока напряжение не покидает зверька. - Молодчина, Рай, – хвалит Курт негромко, кошка умиротворённо и довольно принимает его внимание. – Защитница дома, да, ты хорошая девочка. Но, будь так добра, в следующий раз, не пугайся ТАРДИС, ладно? Доктор друг, малышка, и он очень славный. Он свой. Свой. И, мы ведь надеемся, что он станет прилетать чаще теперь, правда? Правда, девочка, правда, – тихо смеётся он, пока Райан активно тычется лбом в его ладони, чтобы поощрить поглаживания шёрстки. – Поэтому нам нужно, чтобы ты к нему привыкла. Мы можем это, конечно же, мы можем, умница. Аккуратно подхватив Райан одной рукой и прижимая её к груди так, чтобы она с удобством расположилась, возвышаясь головой над его плечом, как она это любит при передвижениях, Курт уходит вместе с нею в спальню, где снова разворачивает послание Доктора, наскоро оставленное на листе одного из вездесущих блокнотов местного писателя.Привет, дружок! Это я. Как ты уже наверняка сам понял. В общем. Залетал тут в гости ненадолго, но, как стало ясно, у тебя сегодня крайне занятой день, так что, боюсь, дожидаться долее смысла не имеет. Очень жаль. Но не расстраивайся! Я придумаю что-нибудь и выберу более удачное время для визита, в следующий раз. Жду не дождусь. Теперь-то я вон уже как отлично ориентируюсь на местности, и ты, наконец, здесь, так что наши текущие времена относительно совпадают, по крайней мере, для меня (странно звучит: одностороннее совпадение??) ((наша жизнь, в общем и целом, странная; но ты ведь и любишь её за это, правда же?)) Пока же, мне следует возвращаться в ТАРДИС и найти аптечку, чтобы позаботиться о царапинах, что твой очаровательный Цербер оставил у меня на руке, когда я неосмотрительно рискнул погладить её, по старой памяти. Нужно было тебя послушаться. Ты был прав: она явно не слишком общительна, когда речь заходит о новых знакомствах. Я уже хочу, чтобы наша встреча опять не была первой. До этого, твоя кошка мне нравилась куда больше. Потому что нынче-то мне понадобится много, оооооочень много пластыря. В такие моменты, даже немного обидно, что моя раса регенирирует лишь в случаях смертельной опасности. А это был бы крайне полезный навык в быту, согласись?.. Ведь, при регенерации, такой минимальный ущерб, как царапины, я сумел бы залечить за миллисекунду. Я как-то раз всего за мгновение отрастил себе новенькую кисть взамен утерянной. Представь, как здорово? Тайм-лорд ящеричного типа. Ха-ха. Можешь смело использовать эту ситуацию в одной из своих книг. Думаю, будет заба О, мне кажется, я только что услышал твой голос из коридора снаружи. Не то, чтобы ты что-то говорил, это было больше хихиканье. Так и не скажешь, что ты уже взрослый парень. Бродишь по коридорам, хихикаешь… Мы поэтому с тобой так отменно ладим, да? Хорошо, сдаётся мне, вы там оба уже возвращаетесь, так что, к сожалению, мне наверняка пора делать ноги, пока твой не Так, вы уже у самой двери, исчезаю, пока-пока
~~* * *~~
- Тайм-лорд ящеричного типа. Болтуша, – добродушно усмехнувшись, комментирует Курт, и сам слышит, насколько ласково звучит его голос. Парень прочищает горло, повторно складывая листок вчетверо, и размереннее обращается уже к Райан, дремлющей у него на коленях: – Доктор был здесь, Рай. И прилетит к нам ещё. Обязательно. Потому что он тоже скучает по нас. Мы будем ждать его, девочка, да же? Мы подождём.~~* * *~~
Нынешнее ожидание, будь благословенно, не оказывается слишком продолжительным, напряжённым или маетным. За всеми заботами, на работе и дома, Курт практически не замечает ход времени. Любые свободные же часы он с упоением тратит на Блейна, который заслуживает всё внимание мира, и – пару раз – ему удаётся дозвониться до ТАРДИС, чтобы немного поболтать. Это не то же самое, что личная встреча, но человек умеет быть доволен тем, что в силах получить, так ведь? Слышать Доктора, беседовать с ним – неимоверно восхитительно. Особенно, с учётом трёх лет врозь и в тишине, как альтернативы.~~* * *~~
В день релиза. Разумеется, это должно было приключиться именно в день релиза. Курту следовало бы догадаться, что дата всенепременно выдастся символичной. И волнительной. И физически изнуряющей. Потому что Курт на ногах с шести утра сегодня, и ни разу не присел до самого момента – уже посреди официальной части мероприятия, – когда ему нужно общаться с репортёрами, отвечать на вопросы читателей и подписывать первый тираж. Что тоже не относится к числу расслабляющих видов деятельности. На всей протяжённости акции, всегда неподалёку, с ним Блейн. Присутствуют и родители, разумеется, а с ними Финн, Куинн и Ноа с малышкой, Сантана и Бриттани. Из Калифорнии ради такого события прилетают Мерседес и Сэм. Поддержать его морально и обеспечить дополнительную PR-помощь приходит и его новый друг, Эллиотт Гилберт – тоже молодой писатель, недавно с шумом сделавший себе имя, успешно издав в книжном формате художественно-биографический блог, что много лет вёл под ником “Старчайлд”. Знакомые лица вокруг, среди моря чужих людей, успокаивают Курта и обеспечивают его необходимой верой в себя. Он, в уже привычной манере, с блеском держится перед телекамерами, умеренно острит, отвечая на особо провокационные вопросы журналистов, заботливо и с мягким юмором помогает теряющимся время от времени от смущения фанатам обрести почву под ногами, чтобы сформулировать то, что они хотят у него узнать, в свою очередь. Разумеется, в какой-то момент не может не всплыть тема относительно недавнего бракосочетания Курта Хаммела и Блейна Андерсона, что Курт улыбчиво подтверждает, не вдаваясь в большие подробности, до сей поры уже не освещённые в массмедиа, а затем переводит общее внимание на самого Блейна, сидящего в первом ряду. Тот поднимается, салютуя радостно галдящим зрителям вокруг, благодарит за запоздалые поздравления, одаряет всех улыбкой, не забывая подмигнуть персонально мужу и послать ему воздушный поцелуй (что вызывает реакцию у окружающих ещё более бурную), а затем спокойно возвращается на своё место, чтобы интервью Курта продолжилось. Это, по сути, один из самых щекотливых для Курта моментов, потому что до этого он уже получал – по почте и в сети – разные виды откликов как от своих читателей, так и от поклонников сценического творчества Блейна. И виды эти были диаметрально противоположны. Большинство, конечно, держалось нейтрально и уважительно. Но вот та часть фанатов, которая считала личную жизнь кумиров их собственным делом тоже, вызывала опасения. Тут были и бешеные восторги, и резко негативные поношения. Поэтому, Курт и опасался намедни, что будет с залом, если этот вопрос публично всплывёт. Ему не хочется иметь дело с непредсказуемыми эмоциями посторонних, особенно, в присутствии своих родных и близких. Теперь же, когда эта ступень благополучно пройдена, Курт считает, что никаких трудностей возникнуть больше не должно. Доктор со всей прирождённой лёгкостью доказывает ему обратное одним своим существованием. Не то, чтобы Курт жаловался, однако.