~~* * *~~
А иногда, напротив, ребята обосновываются в спальне Блейна. Тут меньше разного рода обстановки и гораздо просторнее. Так что, преимущественно, мальчики здесь танцуют. Блейн начинает это, когда однажды заявляет Курту с гордостью, что его подружки уговорили вступить в танцевальный клуб. Тогда Курт, вздёрнув брови, интересуется, умеет ли, несомненно, талантливый Блейн и это, или же просто хочет научиться? Блейн обдумывает ответ с минуту, словно прислушиваясь к себе изнутри, чтобы понять, а затем привычно улыбается. - Я покажу, – заявляет он с характерной убеждённой интонацией, и Курт ощущает что-то вроде дежавю, но слишком занят, пытаясь понять, что затеял Блейн, сдвигающий продольно стоящую кровать параллельно к стене, и не акцентирует внимание на предчувствии. Закончив подготовку, Блейн становится перед Куртом, церемонно заложив одну руку за спину, а вторую протягивает перед собой – он приглашает. Курт смотрит на галантно расшаркивающегося перед ним Блейна, а затем хмыкает и принимает его ладонь, предварительно слегка присев в шутливом реверансе. Первый раз они танцуют без музыки – следуя настроению Блейна, который то ведёт их пару в вальсе, то переходит на бойкие рок-н-ролльные движения, подпрыгивая, как мячик, и вертя Курта, словно тот подхвачен вихрем. Впрочем, эта метафора не так уж и отдалённа. Зря ураганам дают лишь женские имена, думается Курту. Потому что «Блейн» - подошло бы идеально для подобного внезапного и мощного природного явления.~~* * *~~
Курту нравится танцевать с Блейном. Во время медленных танцев он может обнимать товарища за шею, глядя тому в глаза с такого близкого расстояния, что в обычных условиях кажется немыслимым. А ещё ему очень по душе ощущение рук Блейна на своей талии. Касания эти невероятно бережные; Курт каждый раз позволяет Блейну вести, чтобы чувствовать их. Когда же играет подвижная музыка, мальчики веселятся. Они прыгают, и машут руками, и подпевают вокалистам, и отплясывают что-то невообразимое, пока не заканчивается энергия, и – они просто опадают на пол, смеясь. В один из таких моментов, лёжа рядом с раскрасневшимся и хохочущим Блейном, Курт хлопает в ладоши и, повернув голову в сторону друга, видит, как тот смотрит на него тоже. Что-то в его животе закручивается горячей и колючей спиралью; чтобы сохранить ясность мысли, он пытается представить себя со стороны: вот он – прямо сейчас – взлохмаченный из-за активного времяпрепровождения мальчишка с шальными глазами и сбитым дыханием, в домашней одежде, никакого тебе аристократического лоска или голливудской глянцевой красоты. Но устремлённый на него открытый взгляд Блейна всё равно…ВЛЮБЛЁННЫЙ, - вдруг осознаёт Курт с лёгким потрясением. Это не укладывается в голове. И он боится даже предположить, как сам смотрит на Блейна в ответ, потому что смех другого юноши вдруг резко стихает, словно кто-то одним щелчком выключил звук. И они двое растерянно слушают тишину.~~* * *~~
Через несколько дней после того небольшого, но весьма шокирующего откровения, Курту даже удаётся убедить себя в том, что оно не имеет глобального значения. Ему и хотелось бы пойти на поводу у практически неприкрытых чувств Блейна, но он всё ещё переживает за последствия. Он избегает возможностей личных катастроф – как для себя, так и для славного мальчика, которого оставили на его ответственность. Это очень, очень важно – сберечь их обоих в сохранности. И Курт осторожничает.~~* * *~~
Во время обеденного перерыва в последнюю ноябрьскую пятницу Блейн предлагает Курту посетить его тренировку – посмотреть, как он танцует, готовясь к Рождественскому концерту. Его голос звучит просительно, словно он допускает, будто Курт может отказаться под предлогом занятости или отсутствия интереса. Но это всё ерунда несусветная, и, конечно же, Курт радостно соглашается. Вот почему гораздо позже тем днём, после занятий, Блейн, жизнерадостно треща обо всём на свете, бойко тащит Курта за руку по направлению к спортивному залу, забронированному под репетицию клуба сегодня. Курт едва поспевает за странно окрылённым товарищем, которому уже, очевидно, не терпится пуститься, наконец, в пляс, и пытается понять, чем объяснимо подобное перевозбуждение. Ему как-то не приходит на ум связать между собой превышающую и без того высокий уровень жажды активности Блейна с собственным присутствием как будущего очевидца этой активности. Перво-наперво, оказавшись на месте, Блейн знакомит Курта с приятелями. Курт немного смущается, хотя не может сказать, будто не встречался со всеми этими людьми прежде, просто раньше ему не выпадало возможности общаться с ними. Здесь и улыбчивый и легконогий Майк Ченг, президент танцевального клуба; и Бриттани Пирс – светлое существо с телом взрослой женщины и душой пятилетнего ребёнка; и привлекательный, хотя и несколько туго соображающий Сэм Эванс, чьи движения полны уверенности… Ребята поочерёдно выражают свою радость при знакомстве с Куртом, хотя и заметно, как они поглядывают на него с любопытством. Курт считает, что это из-за его многолетней славы аутсайдера, и только вдруг заметив взгляды того же содержания, которые новые его знакомцы переводят с него на Блейна, он понимает, что природа их интереса несколько иная. Ему самому становится безумно любопытно, что Блейн понарассказывал о нём этим ребятам. Когда с официальной частью оказывается покончено, Тина Коэн-Ченг, девушка Майка, которая не состоит в клубе, но присутствует на каждой репетиции, называет Курта отчего-то «коллегой», подхватывает его под локоть и ведёт к рядам сидений – она-то прекрасно знает место, где самый лучший обзор. Из приятно лёгкого разговора с Тиной, который Курт ведёт, внимательно глядя на то, что происходит на открытой перед ними тренировочной площадке, где танцоры разминаются, мальчик неожиданно для себя открывает, что Тина, как и прочие школьники, свято убеждена, что Курт и Блейн встречаются. - Нет, мы не… - пытается оспорить ошибочное мнение он, но сам слышит, как вяло звучит его возражение. – Хочу сказать, мы всего раз целовались. И то, думаю, по ошибке. Потому что Блейн был дезориентирован в мире, как новорожденный; потому что он оказался оставленным посреди незнакомого места с запиской, где говорилось, что он должен это сделать. А вовсе не потому, что он этого действительно хотел. - Серьёзно? – удивлённо вскидывает брови Тина. – Вы живёте вместе. Я вижу вас двоих в школе каждый день. И вы похожи на людей, которые… - Шуш! – Курт испуганно шикает на девушку, пока та не наговорила глупостей. Музыка для подготовительных упражнений сменяется совсем другой мелодией – более стройной, разнообразной. Майк трижды хлопает в ладоши, и остальные ребята выстраиваются в шеренгу. – Смотри, кажется, они начинают номер. - Да я его уже тысячу раз видела, – фыркает Тина на его попытку уйти от разговора. В конце концов, он не обязан обсуждать свою личную жизнь – даже с человеком, который, судя по всему, искренне переживает за Блейна. – Ты лучше объясни мне, я кое-чего не понимаю. – Она недолго теребит одну из выцветших фиолетовых прядок своих тёмных волос. – Блейн тут каждый день поёт тебе восхищённые хвалебные оды. В каждом его рассказе фигурируешь ты. И если вы не встречаетесь, то что же вас связывает так крепко? Только не говори мне, что он твой потерянный в младенчестве брат, недавно обретённый! Потому что меня, конечно, привлекают истории с инцестом, но, сдаётся, только в пределах манги. - Мы не родственники! – возмущается Курт, на этот раз очень натурально. Ведь отвергать идею об отношениях с Блейном – это одно, и совсем другое, когда кто-то допускает даже мысль о том, что Блейн по каким-то причинам (особенно по таким фатальным, как генетические) может быть недоступен для него. Гхм, ну, в теории, конечно. Не то, чтобы, знаете, Курт хочет иметь Блейна в доступе. Нет и нет. …кого он пытается обмануть? - Ясно, ясно, не родственники, я поняла, успокойся, ты почти перекричал музыку. – Хихикает Тина, обмахивая Курта руками, словно пытаясь остудить, и ему становится неловко за свою несдержанность. Чего он, собственно, так остро отреагировал? Курт сердится на себя. Так что, он тормозит беседу, принявшую ненадлежащий оборот, и полностью сосредотачивает свою внимание на танцующих перед ним молодых людях. Его взгляд сам собой отслеживает любое передвижение Блейна по залу. Следить за его переливчатыми движениями одно удовольствие: тело Блейна видится расслабленным и пустым – таким лёгким, что он, кажется, вот-вот должен взлететь вверх в очередном своём прыжке или махе руками вверх. Курт нервно сглатывает, когда его накрывает малоприятное ощущение, которое рождает порыв опрометью броситься вниз, в зал, и схватить Блейна, чтобы удержать. Курт определяет что это, снова: боязнь потери. Все эти его страхи и опасения, вцепившиеся в новое выражение. Блейн не выглядит, как человек этого бренного серого мира. Он яркий, и живой, и необъятно многогранный. Курт знает, что нехорошо пытаться ограничивать такое вот невозможное существо рамками его собственной, Курта, посредственной жизни. Но, чёрт возьми, как же ему хочется! Просто быть рядом. Всегда? Всегда. Курт смотрит на танец Блейна, который протекает гармонично и энергично, словно юноша вкладывает в него всю душу, и Курт не может не улыбаться, несмотря на горечь, которая заставляет горло сжиматься. А потом, когда музыка смолкает, Блейн останавливается вместе с остальными, но, в отличие от ребят, которые тут же начинают осаждать Майка вопросами о своих промахах и просьбами о советах для совершенствования, Блейн сразу вскидывает голову, и ищет взглядом Курта, и вопросительно смотрит только на него. Курт улыбается ещё шире, чтобы выразить свой восторг от успехов друга, и поощрительно поднимает вверх большой палец. Некая напряжённость, которая раньше едва замечалась в Блейне, покидает его, и Курт просто не может заставить себя поверить, чем она могла быть обусловлена. Потому что Курту слишком трудно придать себе и в собственных глазах столько важности, сколько видит в нём Блейн.