~~* * *~~
Курт запредельно счастлив, и ему впервые в жизни кажется, что уже ничто не может омрачить его настроение. Однако он ошибается. На самом деле, не случается чего-то ужасного: земля под ним не разверзается, мир не проваливается в тартарары. Просто позднее (приблизительно около двух ночи, когда они возвращаются домой), Блейн просит Курта ложиться без него. Якобы он немного задержится. Курт не пытается выяснять причины подобного – в конце концов, ему и самому есть, над чем поразмыслить. Но когда проходит час, а затем и второй, а Курт остаётся в постели один, что-то заставляет его встать и отправиться на поиски. Блейн обнаруживается на заднем дворе. Он закутан в тёплую дутую куртку Берта, предназначенную для «полевых работ», и он просто стоит, спрятав руки в карманы и запрокинув голову; непонятно что ищущий взгляд юноши неотрывно устремлён в усыпанное лилейно-белыми звёздочками ночное небо. Появления Курта Блейн не замечает. И Курт ощущает нечто болезненное, будто укол в сердце, потому что то, чему он становится свидетелем сейчас, – как раз часть того, что всегда останавливало его, заставляя думать наперёд, и накладывать ограничения, и прятать очевидное… Справившись с собой, Курт становится рядом с Блейном и, юркнув рукой в карман куртки, находит ладонь юноши. Блейн сразу же сжимает его пальцы – даже прежде, чем приходит в себя, чтобы осознать, что больше не один здесь. - Привет, незнакомец, – тихо шепчет ему Курт. Это уже достаточно устоявшееся у них обращение, но впервые, произнося его, Курт настолько буквален. - Тебе привет, – отзывается Блейн негромко. Он встряхивает головой, прежде чем чуть удивлённо посмотреть на Курта. – Разве ты не должен сейчас спать? - А кто виноват, что я разучился засыпать один? Несмотря на обвинительный тон фразы, Блейн радостно сияет, стоит ей прозвучать. Затем его ликования поубавляется, когда он произносит: - Ты прав, нам обоим уже нужно быть в постели. Я только…это ведь РОЖДЕСТВО, Курт. Понимаешь? В это время постоянно происходит… – он не может подобрать нужного определения, – что-то. То есть, происходило, всегда. Я это…знаю, почти помню. И я подумал, если я подожду, то смогу увидеть. – В завершении своего объяснения Блейн пожимает плечами, и Курт, аккуратно вывернув свою руку из обхвата, заставляет себя кивнуть. - Ясно. И как, дождался чего-то? Блейн кажется задетым за живое, когда качает головой отрицательно и снова поднимает взор. Он упрямо вглядывается в равнодушное небо, а Курт делает два шага назад. - Нет, ничего не… – вдруг Блейн вздрагивает, словно его осеняет. – Я такой дурак! - Ты находишь? – скептически бормочет Курт, пока Блейн восторженно прокручивает свою новую теорию в мозгу. Улыбнувшись ярко и уверенно, юноша, наконец, ступает в сторону Курта, чтобы снова оказаться рядом, и говорит быстро, глядя ему в глаза: - Я должен был сразу понять! Что-то и произошло!! Что-то невероятное, снова. Только не там, откуда я ждал, а между нами. – Блейн активно машет руками, указывая, будто их вышедшая на некий новый уровень связь имеет плотность и уловима глазом. – И знаешь, что я скажу? Это самое лучшее Рождество! Курт, зардевшись, улыбается тоже, и Блейн восторженно пробует эту улыбку с его губ, начиная всё заново. Мальчики ещё нескоро возвращаются в дом. Во всяком случае, оттенки забытого неба над их головами успевают потеплеть, а что до звёзд – их уже и не различить.~~* * *~~
После предшествующих четырёх продолжительных месяцев лишения, наконец, дорвавшись до желаемого, Блейн с энтузиазмом пользуется любой возможностью поцеловать Курта, пока они занимаются последней подготовкой к новогодним торжествам, порученной им Бертом. Не важно, короткое ли это прикосновение к любимым губам, или долгий головокружительный процесс, когда кажется, что можно сойти с ума от удовольствия. Блейн просто не теряет ни единого шанса. А самое замечательное, что Курт не ворчит на него за навязчивость, не возмущается и, похоже, всякий раз отвечает с тем же воодушевлением, с каким к делу подходит сам Блейн. Ну, разве жизнь не прекрасна?~~* * *~~
В общем, мальчики отвлекаются сверх меры часто, заметно тормозя запланированную Бертом деятельность, и когда мужчина заходит в гостиную, чтобы поторопить их, то застаёт, как раз таки, в один из весьма пикантных моментов: самозабвенно целующимися, стоя по разные стороны одной стремянки, вместо того, чтобы развешивать под потолком сияющие гирлянды. И это открывает для Берта настоящий марафон юмора на весь остаток недели до самого Нового года. Создаётся впечатление, что он поставил себе цель – пройтись по актуальной теме так и эдак, старательно доставая подколками смущающегося Курта и до неприличия довольно улыбающегося Блейна. Впрочем, ребята слишком переполнены внутренней эйфорией своих прогрессирующих отношений, чтобы по-настоящему обращать внимание на добродушное подтрунивание отца. К тому же, буквально за день до праздника, Берт сам даёт кое-какой повод для ответных действий. Он впервые поминает в разговоре Кэрол, словно бы вскользь и издалека. Вроде бы, они несколько раз встретились в городе – совершенно случайно! – в последние дни. Это не выглядит подозрительно, и Курт поначалу даже не принимает это всерьёз. Но потом имя миссис Хадсон всплывает снова, и тогда Курт думает, глядя на имитирующего равнодушие отца: «Ага, попался!». А в предпоследнее утро уходящего года Берт объявляет поражённым мальчикам, что Кэрол будет соприсутствовать на их праздничном ужине. На вопрос Курта о причинах этого, его отец начинает довольно пространно и, даже сказать, робко бормотать что-то о том, что её единственный сын решил отмечать вместе со своей девушкой, Куин, и друзьями, так что вдовая Кэрол осталась бы на Новый год совсем одна, а этого никак нельзя допустить. - Вы же не против? – уточняет Берт в итоге, и особенно присматривается к реакции своего сына, словно от его мнения зависит исход всей ситуации. Вообще, всей. - Конечно, мы за! Вместе веселее, – жизнерадостно отзывается Блейн за обоих, и Курт только кивает в поддержку. В конце концов, это действительно очень грустно – проводить семейные праздники в одиночестве. Однако чтобы поддеть отца, он подхватывает самым строгим тоном: - Только смотрите мне, ведите себя прилично в этом доме. Берт недоумённо глядит на сына секунд десять, прежде чем рассмеяться. - Кто бы говорил. Да я ставлю сотню баксов, что вы двое как всегда будете настолько зациклены друг на дружке, что не заметите, даже если мы с Кэрол вознамеримся сыграть свадьбу прямо у вас перед носом. И хотя это озвучивается лишь в самом несерьёзном виде, но у Курта слова отца потом долго не идут из головы.~~* * *~~
Он не выдерживает уже к ночи и, когда Блейн, ложась последним, тянется к ночнику, чтобы выключить свет, Курт выпаливает: - Боже, Блейн, а вдруг они и впрямь поженятся! - Что, всё-таки прямо завтра? – усмехается Блейн, откидываясь на спину. Лежащий рядом Курт воспринимает это, как знак готовности, и тут же перекладывает голову с подушки Блейну на грудь. Так комфортнее. - Нет. В принципе. - Ну и что в этом такого? - Ты не понимаешь, папа… – Курт нервничает и, сам того не замечая, барабанит пальцами по животу Блейна, и тот быстро накрывает его ладонь своей, чтобы успокоить и обеспечить поддержкой. – С того самого момента, как мамы не стало, папа никогда больше не… - У него никого не было, да? - Он и не пытался никого найти. - И ты думаешь, что его попытка построить отношения с миссис Хадсон – плохая идея, потому что она никогда не будет той, кем была для него твоя мама? – предполагает Блейн, опуская глаза на макушку Курта, словно пытаясь, не видя лица, прямо по ней понять, что испытывает второй мальчик. - Нет. Мне и в голову не пришло бы сравнивать их, и папа, я уверен, не станет делать этого тоже. Я просто…переживаю за него. Он слишком быстро…увлёкся. – Проговаривает Курт. Блейн молчит, словно этот аргумент – самый незначительный довод «против», который только можно было придумать, так что Курт продолжает, настойчивее: – Они знакомы – без году неделю, разве можно узнать что-то наверняка за столь маленький срок? - Напомню, что тебе понадобился срок куда меньший, чтобы влюбиться в меня без памяти, – примирительно шутит Блейн. Курт даже приподнимается на локте, чтобы одарить собеседника возмущённым взглядом: - Так ведь мы – другое дело, Блейн! Как ты можешь сравнив… Ой. – Ещё даже толком не договорив, Курт понимает, во что он вляпался. На лице Блейна расцветает безудержная улыбка победителя. Курт краснеет, как маков цвет, и только благодарит мысленно любые возможные высшие силы, что свет уже погашен, и его румянец незаметен. – Не-не-не. – Выдаёт он, а затем утыкается лицом в плечо Блейна, вероятно, в той самой наивнейшей детской надежде, что если ты не видишь кого-то, то и кто-то автоматически перестаёт тебя видеть. Разумеется, это не срабатывает. - Да-да-да, Курт. – Ухмыляется Блейн. Он явно не собирается оставлять всё, как есть. – Ты только что практически открыто признал, что… - Тебе послышалось. – Бурчит Курт в ткань его пижамы, и он слышит нотки настоящего самодовольства в интонациях Блейна, который опровергает: - Я абсолютно уверен в том, что я слышал. - Попробуй доказать это в суде. - Ты… - Не произноси этого вслух. - …совершенно определённо… - Не произноси! – Курт практически переходит на отчаянный писк, но Блейн «безжалостно» заканчивает с торжеством в голосе: - …влюблён в меня. Курт мог бы сказать, что угодно, но всё было бы излишне, потому что – правда-то в том, что ему, на самом деле, нечем возразить. И Блейну это известно, как никому другому.~~* * *~~
Кэрол приносит с собой подарки на всех; Курт прекрасно видит, что женщиной движет искреннее желание побаловать их троих, а не, так сказать, подольститься. Так что, когда миссис Хадсон находит его за последней вознёй на кухне, он первым благодарно принимает из рук гостьи небольшую коробку в зелёной обёрточной бумаге и извиняется только, что не подготовил ничего в ответ. Та улыбается и отмахивается, что, мол, Курт и так взял на себя всю готовку к ужину, словом – они квиты. Курт аккуратно снимает обёртку и заглядывает в коробку: там книга (судя по всему, Берт порекомендовал своей новой подруге выбрать именно такой вид подарка, зная любовь сына к литературе). Мальчик с любопытством рассматривает изображённый на обложке стильный женский силуэт в ключе экстравагантности и независимости, а затем несколько раз пробегается глазами по заголовку и имени автора. Он не знает эту писательницу. Мэлоди Мэллоун – кто это вообще? На заднике книги Курт быстро читает анонс. Какой-то не особо мудрёный детективчик в стилистике первой половины двадцатого века. Ему никогда особенно не нравился этот жанр, но мальчик, конечно, не говорит об этом миссис Хадсон, потому что, во-первых, это невежливо – критиковать даренное от души, - а во-вторых, в какой форме он ни изложил бы своё мнение, этой женщиной любые его слова будут услышаны непременно как обвинение. «Ты не моя мать, я не принимаю тебя». Курт этого не хочет, так что, просто относит книгу в комнату и ставит в ряд с другими детективами; затем он возвращается, чтобы понаблюдать, как разворачивает подарки его семейство. Берт получает отличный праздничный галстук фиолетового цвета в задорную ёлочку, и Курт про себя воздаёт Кэрол должное за неплохой вкус: вещь хороша и почти даже провокационна в своей цветовой контрастности. Затем, пока его папа скромно целует гостью в щёку и тепло благодарит, внимание мальчика привлекает радостный звук, изданный Блейном, когда тот под нетерпеливо разорванной блестящей обёрткой обнаруживает свитер с вышивкой в виде целой гильдии разнообразных снеговиков. И хотя вещь оказывается значительно великовата, Блейна это не останавливает в намерении напялить её на себя тут же и выглядеть таким радостным, будто ему презентовали квитанцию на единоличное владение всем северным полушарием Земли, а не всего-навсего огромный свитер, из рукавов которого торчат лишь кончики его пальцев. Курт смеётся, глядя, как Блейн вертится перед ним, демонстрируя обновку со всех сторон, и взрослые улыбаются тоже. Потом они дружно приступают к ужину. Про книгу Курт благополучно забывает. Надолго.