~~* * *~~
Каждое мгновение, проведённое рядом с Блейном, прекрасно по определению. Однако нельзя не заметить, что сейчас, после того, как Курт не только показал себя здравомыслящим человеком, урегулировав их намечавшийся почти-конфликт, но и беспрецедентно грандиозной персоной (потому что не колебался, потому что ‘приехал, господи, это ты, что ты здесь делаешь, ты действительно здесь!’, потому, что являлся Куртом, etc), в поведении Блейна нет-нет, да просвечивает нечто странное. Не в плохом смысле слова, нет. Просто, их совместное времяпрепровождение нынче ощущается окрашенным какими-то особыми, еле уловимыми чувствами – среди прочих, более очевидных. Блейн ведёт себя, как гиперактивный, до глубины души восхищённый, радующийся всему и не способный остановиться ни на секунду шарик энергии, стремительно кружащийся возле Курта по неизменной орбите; он изливает свои восторги и любовь на своих приятелей-коллег и мастерски превращает в друзей любых попадающихся на пути незнакомцев; отрабатывает каждую концертную программу так, словно его роль в танце – это его возможность дышать… И всё это вместе – ровно то, что Курт в Блейне знает и любит, но с небольшим довеском, которого определённо не наблюдалось раньше. Курт тонко улавливает различия и думает: вот это, должно быть, что-то вроде особенного обожания, какое бывает исключительно после примирения. Это – лёгкая осторожность по отношению к другому, в принципе, объяснимая сейчас, когда всё ещё не удалось прочно избавиться от опасения, что мельчайшее неловкое слово или поступок спровоцируют неожиданный разлад. О, а это, вероятно, прежнее благоговение, но какого-то иного уровня. Что вполне объяснимо тоже. В конце концов, мальчики – оба – всё ещё только учатся друг у друга, как ценить самих себя так же, как каждого ценит партнёр. Это искусство сложно освоить, но они пытаются, потому что наградой будет свобода от опасности когда-нибудь снова усомниться во взаимности. Курт рад, что у него есть возможность лишний раз продемонстрировать Блейну, сколь много тот на самом деле для него значит. (Не говоря уже о таких маленьких радостях Курта, вроде неисчислимого количества закулисного видео с участием легендарной Кассандры Джулай и её блестящей танцевальной труппы на его смартфоне, за владение которым, несомненно, любой фанат отдал бы почку. По меньшей мере)~~* * *~~
Время самым коварным образом пролетает так быстро, что Курт, в самом деле, не отказался бы являться каким-нибудь Тайм-лордом: просто чтобы уметь, скажем, растянуть радостные мгновения, если не застрять в них на полторы-две вечности, для начала. Ведь галлифрейской расе было по силам нечто вроде этого, не так ли?.. Хмм, Курт не уверен, а на сообщение с прямым вопросом Доктор, что закономерно, отвечать не торопится.~~* * *~~
В самый день необходимого возвращения, Курт просыпается ещё задолго до рассвета и звонка будильника, в номере какого-то средней категории отеля одного из южных штатов (в столичном городе которого Кассандра собирается выступать четыре дня подряд). Первое, что он замечает, приподняв голову, – Блейн, на чьей груди ему так уютно лежалось, тоже не спит. И, что-то ему подсказывает, в принципе, не спал уже какое-то время. Курт не знает, чего это порождает больше: некоего варианта умиления или же беспокойства. - …утро, – бормочет он тихонько, коротко касаясь губами ярёмной ямочки Блейна, прежде чем снова со всем комфортом устроить свою голову на прежнем месте. – Рано ещё, спи. - Не могу. Я занят. - Что ты делаешь? - Ты подумаешь, что я чересчур сентиментален, – отзывается Блейн, поглаживая обнажённую спину любимого между лопаток. - Нет такого понятия, как ‘чересчур сентиментален’, не в мире Курта Хаммела. – С шутливой деловитостью напоминает тот, улыбаясь, и Блейн, негромко рассмеявшись, сдаётся: - Ладно, но я отказываюсь от всякой ответственности, знаешь. Потому что звучит действительно слащаво, даже в моей собственной голове. - Теперь ты совершенно точно заинтриговал меня. - Я слушаю твоё сердце. – Выдаёт Блейн, одновременно будто как вещь, признаваться в которой ему неловко, и как нечто бесценное, имеющее для него сакральное значение. Курт молчит немного, а затем просто спрашивает легчайшим шёпотом: - И как оно звучит?~~* * *~~
Блейну не нужно ни секунды на раздумья, чтобы определить для самого себя ответ на этот вопрос. Потому что улавливать этот волшебный ритм – о, он практиковался в этом уже какое-то время, адски скучал по возможности делать это каждую секунду вдали от Курта, и, признаться, это именно тот вид деятельности, заниматься которым он мечтал бы до скончания веков. И, для справки, после тоже. В сердцебиении Курта источник его стабильности, ощущение защиты, обещание слияния, признания в любви, захватывающая красота и самая таинственная интрига, которую можно вообразить, но никогда – разгадать. Как, однако, верно выразить всё это в нескольких словах, Блейн не знает. Поэтому, пожав свободным плечом, он только аккуратно приподнимает кончиками пальцев лицо Курта за подбородок, чтобы можно было смотреть ему в глаза, и целует своего парня так, что, возможно, это даже можно зачесть, как ответ.~~* * *~~
- Не верится, что три недели уже прошли. – Жалуется Блейн; время подходит к половине восьмого утра, и к общему неудовольствию им уже давно пришлось покинуть тёплую постель, чтобы вовремя оказаться в аэропорту. – Ты уверен, что я не могу, не знаю, просто сказать тебе: «Останься», и ты, аллилуйя, останешься? - Боюсь, пока я не позволю себе пойти на поводу у этой просьбы, как бы ни было соблазнительно, – улыбается Курт, качая головой, и Блейн, внезапно отпустив ручку чемодана на колёсиках, оказывается вдруг перед ним, останавливая на ходу, резко, но с обдуманной осторожностью, обняв его за талию. – …Ух ты. - А кто сказал, что это была бы просьба? – интересуется Блейн низким, бархатистым голосом, глядя на любимого самыми решительными глазами. – Вдруг приказ? - Ооу. И с чего бы тебе раздавать мне приказы? – включаясь в манеру диалога, мурлычет Курт. Блейн многозначительно приподнимает брови, пряча улыбку: - С того, что я тиран? Ну даааа, точно. Курт смеётся, не выдержав, и, уткнувшись лицом в плечо бой-френда, ему удаётся как-то приглушить свой хохот, который чуть было не становится причиной нескольких косых взглядов и вербального выражения неудовольствия окружающих людей за привлечение лишнего внимания. Всё-таки, они находятся в общественном месте, напоминает он себе, старательно успокаиваясь. Стоит вести себя воспитанно. - Не хочется разрушать твои иллюзии, милый, но даже если бы ты соревновался в этом с миской сливок, её и то признали бы более деспотичной, чем ты. – Наконец, удаётся выговорить Курту. – Такова жизнь. Смирись. Блейн деланно ворчит что-то, выпуская его из объятий, а затем, без особой необходимости поправив чудно сидящий берет Курта, замечает: - Это унизительно или достойно гордости, то, что ты так про меня думаешь? Я в тупике. - Пусть это тебя не терзает: я люблю тебя именно потому, что ты – самый далёкий от домашней диктатуры человек из возможных, – отмахивается Курт, прежде чем добавить, не без игривого высокомерия: – А сейчас, мистер Тиран, с моего позволения, ты можешь продолжить сопровождать меня и моё имущество к пункту досмотра. - Кто-то из нас всё-таки обставил бы миску со сливками, да? – добродушно бурчит Блейн (словно не он сам изначально настоял на том, чтобы взять на себя багаж), посмеиваясь, и послушно снова берёт в одну руку чемодан, а в другую – ладонь Курта. Тот довольно улыбается их забавному взаимодействию и, чтобы не дать себе успеть погрузиться в слишком уж большую и ставшую довольно привычной грусть из-за перспективы скорого расставания, рисует в воображении новую встречу, концентрируясь на тепле пальцев Блейна. В конце концов, это куда важнее любых мыслимых печалей – то, что он может чувствовать это тепло своей кожей. Чувствовать себя цельным.~~* * *~~
Признаться, Курт на ежедневной основе – в силу избранной профессии или просто по своей натуре – ставит под сомнение множество вещей на этом свете. Но абсолютно точно не факт того, что он – невероятно счастливый человек. И в моменты, вроде этого, ему кажется особенно неуместным жаловаться на что-то. Вообще.~~* * *~~
Именно эти мысли помогают ему выдержать прощание, не расчувствовавшись до слёз, когда Блейн клятвенно обещает ему на ухо ещё раз, что никогда больше не поставит под сомнение их отношения. Эти мысли кружат рядом во время перелёта, и они же дают ему силы практически весь следующий месяц порхать как на крыльях, занимаясь своей работой. Курт успешно проводит чтения, мини-презентации и беседы со своими читателями. Иногда Финн находит время составить ему компанию в поездках по соседним городам и со всей своей внимательностью слушает его, поглядывая на реакцию остальной публики. Чендлер сопровождает его в каждой поездке неукоснительно и, вопреки своему внешне инфантильному характеру, ответственно занимается всеми организационными вопросами, лихо устраняя форс-мажоры. Даже те, которые, тут надо отдать должное высокому классу мастерства Хейла, оказались бы по плечу далеко не всякому агенту. Кроме прочего, Чендлер всячески поддерживает боевой дух своего друга и клиента, и, насколько Курт разбирается в человеческой природе, делает это всё-таки не только потому, что мужчине за это платят.~~* * *~~
Курту удаётся довольно быстро приладиться к своему новому графику, его только слегка беспокоят две вещи. Во-первых, то, что он с трудом выкраивает время на работу с текстами, но здесь он не испытывает слишком уж большого стресса – он знает, что наверстает всё. Куда серьёзнее «во-вторых»: то, что Финн после чтений всегда пользуется всяким шансом пофлиртовать с красивой девушкой (и уйти с ней в неизвестном направлении) на правах брата писателя. То, что в Нью-Йорке Финн ходит на свидания. И вопрос лишь в том, что является симптомом более показательным: частота этих свиданий или факт, что его избранницы ни разу не повторились? Курт сперва старается не обращать внимания на донжуанскую деятельность Финна, но вскоре игнорировать это оказывается практически невозможно: тот, очевидно, какое-то время назад нырнул с головой из своей затянувшейся фазы Шарлотты Йорк в фазу Саманты Джонс, и это довольно-таки трудно назвать благоприятным исходом. Потому что, надо же, парень теперь пытается кадрить практически всё, что движется. Это совсем не похоже на Финна, и остаётся только надеяться, что это тоже окажется лишь временный период. Сантана, услышав от обеспокоенного Курта это заключение по поводу сводного брата, тоже хмурится и кивает, соглашаясь. - А ещё, – добавляет девушка с задумчивым видом, словно вознамерившись превратить его лёгкое волнение за брата в реальные страхи, – скрестим пальцы, что он перешагнёт этот период без собственных внеплановых детей. Или, знаешь, без венерических заболеваний. Даже не знаю, что было бы проблемнее?.. - Ты совсем не помогаешь, – морщится Курт. - Я и не планировала, – жмёт Сантана плечами с деланным безразличием. – С ним тебе нужно говорить об этом, не со мной. И это идея, на самом-то деле.