Прошло полтора года.
На работе просто аврал. Видимо, именно осенью, когда и так нет желания что-либо делать, люди заболевают и всей дружной толпой идут ко мне. Вот да, я устроился работать в больницу терапевтом. Бумажная волокита, куча пациентов с различными болезнями отвлекают меня от событий прошлого. Надо позвонить психотерапевту и сказать, что ее услуги мне больше не нужны. И насрать, что скажет об этом Майкрофт. От старшего и младшего Холмсов я не слышал ничего. Раз Англия цветет и пахнет, значит с Майкрофтом все хорошо. А если бы что случилось с Шерлоком, я бы узнал об этом. Спросите, как я бы это сделал? Никак. Просто знал бы. Отправив очередного пациента к окулисту, я откинулся на спинку кресла и завел руки за голову. Совесть ежеминутно напоминала о том, что я делал с Шерлоком. От воспоминаний в горле встал ком, а на глаза навернулись слезы. —Джон, до конца рабочего дня осталось 40 минут. Можешь идти домой. Все равно записей на сегодня нет, — сказала девушка, стоя в дверном проеме. Вздрогнув от неожиданности, я стер слезу ладонью. Действительно, здесь мне нечего делать. —Спасибо, Мэри, — ответил я, вставая с кресла. — Кстати, ты не занята сегодня вечером? —Нет. Приглашаешь меня на ужин? Или свидание? — еле сдерживая улыбку, спросила девушка. —Сначала ужин, а там как пойдет.***
За последние несколько месяцев я сменил несколько девушек. Одна хотела большего, другой нужен был лишь секс, а третья сама не понимала, чего хочет. Мэри стала той, которая нужна была мне. Она стала моим другом. Ей не нужен был секс со мной, мои деньги или сердце, чтобы принести его в жертву в полнолуние. Она просто была рядом. Приготовление ужина разбудило во мне аппетит. Давно не испытывал такого. Все это время я заставлял себя есть, из-за чего сильно исхудал. Приготовил я спагетти с мясом и грибами. В подборе вина к определенным блюдам я не был силен, поэтому достал белое сухое. От звонка в дверь мое сердце чуть не упало в пятки. В мою дверь так давно не звонили…***
Ее смех и веселые истории душили писклявый голосок совести. Стоило возникнуть недолгому молчанию, как голосок начинал петь свою излюбленную песню. —Можно кое-что спросить? — резко сменила тему Мэри. —Конечно. Без проблем. —На твоем лице всегда есть тень грусти и тоски, даже когда смеешься или ведешь обычную беседу. В чем проблема? Не знаю почему, но этот вопрос выбил меня из колеи. Конечно, мы друзья, но даже ей я не рассказывал о тайнах, которые рвут мою душу. Не рассчитав силу, я сломал вилку, которую держал в этот момент. Острые края впились в ладонь до крови, но я не обращал на это внимания и продолжал сжимать сломанную вилку. Испугавшись столь резкой перемены моего поведения, Мэри, вскочив с места и начав оказывать медицинскую помощь, не задавала вопросов. Ее руки тряслись, завязывая бинтом ладонь. Я понимал, что напугал ее. Я понимал, что потерял еще одного друга из-за собственной несдержанности. Совесть взяла это на заметку.***
—Спасибо, Джон. Все было очень вкусно. Давно я так хорошо не проводила время, — сказала Мэри, стоя в дверях. —Прости, что напугал тебя. Я, правда, не хотел. —Все хорошо. Я понимаю тебя. Если захочешь рассказать об этом, я всегда рядом. Проводив Мэри, я поплелся на кухню. Девушка все убрала за меня. С забинтованной ладонью это было бы гораздо труднее. Почувствовав слабость в ногах, я прислонился к стене и сполз вниз. Уткнувшись лицом в колени я, наконец, заплакал так, как многие мужчины считают непозволительным.