Разлом Акатоша

Привычная для Винтерхолда вьюга окутала городок. Стоял такой холод, что мороз закрадывался даже куда-то в душу. Руины некогда великого поселения не были видны сквозь эту метель. Казалось, только безумец мог высунуть нос из укрытия. «Вот именно — безумец. Безумец, ставший таковым из-за… Дагон его знает, из-за чего, » — альтмер сделал глоток красного вина. Вот не сказали эти Псиджики, куда и кто, вот и приходится сидеть в таверне и глотать вино. «Ладно. Надо сосредоточиться. Что за ересь может меня… Ну, или Нирн, поджидать? Око Магнуса они уже забрали. Ладно. Отпадает. Луны упадут на Тамриэль? Отпадает, тогда бы всё было безнадёжно. Внезапно вернётся Защитник Сиродила?» Арелотар впал в ступор, осознав то, что он только что за бред только что промелькнул в его голове. «Чего только после вина не подумаешь, » — он вздохнул. «Впрочем, ничего подходящего. Абсолютно ничего.» Вот ещё один бокал вина выпит. Уже четвёртый. «Делаем выводы — это был просто глюк. Ничего нет, а впереди лишь очень скучная скучища.» Дверь таверны распахнулась. Вошёл человек, в тёплом плаще, побелевшим от снега, а его лицо скрывал капюшон. Всё места были заняты, кроме места около архимага. «Наверное, тоже померещилось?» «Померещилось» же просто сел. Походу, это странное создание зашло только немного погреться, а потом оно пойдёт по своим делам. На руке в перчатке сверкнуло кольцо, мелькнуло изображение месяца и звезды. — Что это? — поинтересовался Арелотар. Незнакомец промолчал. — Это… Луна-и-Звезда? Но… Как? Кто ты? Нет… Нереварин? — Был им. Когда-то. Но сейчас я — погибший. Пропавший. Потерянный. Мой земной долг был исполнен уже… Какой сейчас год? Арелотар вообще не понимал, что происходит. А Нереварин разве не пропал на Акавире? — Двести третий. Четвёртая эра. — Двести лет… — тяжко вздохнул незнакомец, — Казалось, всего один миг, а время так пошатнулось… И... Мне кажется, что большее зло всё ещё впереди... — Слушай, говорить загадками — это не дело. Надо действовать. Как твоё имя? — Бенаран. А за окном метель, снег и вьюга, и кружатся в бешеном танце белоснежные кристаллы...