Последний раз

День, ночь — не отличить. Солнце и луна — на одно лицо. Четыре комнаты кружатся в одном безумном хороводе, пляшут под Его дудку. А окна так и манят: “К нам. Иди к нам, Акира. Мы поможем”. Индивидуальное помешательство, заключенное в твоей квартире. Вот уже несколько дней. Алкоголь почти на исходе. Пустые бутылки расползлись по твоему дому. Уже давно иссякли три пачки сигарет. Использованные упаковки от них так и остались лежать на кухне, ведь ты выкурил всё за первые два дня. Бычки торчат в немногочисленных цветочных горшках, отравляя их обитателей. Запах перегара впитался в атмосферу, прочно обосновываясь на новом месте. Сколько ты провел в Его капкане? Лежишь на кровати, расправив руки, в ожидании. На тебе мятая, нестиранная одежда, в волокна которой заползли молекулы спиртного и курева. Под кожу введена сетка из тонкой лески, не дающая расслабиться до конца. Твоя кожа. Теперь она – наглядная карта Его зова и проклятия, Его отчужденности и иронии, слишком горькой, чтобы быть выпитой до дна. За окном сгущаются сумерки. А значит, Он скоро придет, в очередной раз. Каждую ночь. Изо дня в день Он приходит за тобой. Приходит чтобы… Твои нервная система работает на пределе, экономит энергию. Не позволяет истерике вырваться наружу. Непозволительная роскошь для тебя. Сейчас тот самый редкий миг, когда ты находишься между двумя сплошными. Ты в сознании. Между литрами выпитого алкоголя, сопровождающимися протестами печени, и встречами с Ним, оставляющими после себя лишь бредовые идеи о…самоубийстве. Ну же? Ну?! Чего ты ждешь?! Вперед, в ванную за таблетками. Про них ты забыл. Они там, в шкафчике над раковиной ждут своего часа. Наглотайся — и дело с концом! Нет, только не сейчас. Не сейчас, когда в венах четкой мыслью пульсирует: “Это Он. Как же так.” Его фраза якорем держит тебя в этом мире. Его почерк. Твоё имя, запечатлённое в потоке желчи. Выведенное черным цветом. Он произносит его с теплотой. Имя, которое уже не стереть, даже если он того пожелает. Этанол в твоей крови почти достиг критической отметки. Организм просит пощады – ты почти ничего не ел за всё это время. Зачем? Зачем ты цепляешься за свое имя произнесенное им так неосторожно, будоража тебя, давая ложные надежды? Ответы. Они жестоки и беспринципны. Колесо судьбы уже набрало обороты. -Тебе не остановить Его, — подкалывает второе “я”. -Ты почти труп, — злорадствует внутренний зверь. Труп… С тех самых пор. Устало сомкнуть веки, позволяя вклиниться в нити памяти вашим встречам и мыслям о Нём. Привычное сплетение. Они рушат его, создавая новое веретено воспоминаний. Сметает. Вихрь из нескончаемого ужаса, смешанного с надеждой, и отчаяния, приправленного потусторонним теплом. Ночи отражают Его несуществующее дыхание. Его аромат забился в шероховатости квартиры. Аромат, что нельзя уловить. Даже мебель в твоей квартире. Кажется, даже она на Его стороне. Встречи с Ним за гранью дозволенного, вне света разумного. Они следуют друг за другом по цепочке, по колючей проволоке… *** -Посмотри на меня, — ты прижат к полу, — посмотри на меня, Акира Судзуки, — незримая хватка сцепила руки над головой, прижав их к горизонтальной поверхности, — из-за тебя…из-за тебя я стал таким, — не пошевелиться. Он просто сидит на тебе, не прикладывая ни малейших усилий, чтобы удержать, — Бежать бесполезно. Мы связаны крепче, чем ты думаешь. — Его бестелесность, Его близость сводят с ума, медленно, с удивительной точностью, — Тебе лучше смириться. — О чем ты? – Едва сформулировать. Через силу, с заплетающимся языком, пытаясь сфокусировать взгляд. Доза алкоголя поспособствовала этому. Двоится. Потолок, двери, стены… -Думаешь, сможешь отделаться от меня, если будешь нализываться в стельку?! – Наклоняется к тебе. Ни одна деталь его одежды не пошевелилась. С чего бы? А в глазах всё тот же лёд. Где-то в самом центре глазного яблока притаился айсберг. – Нет, милый, я буду с тобой до самого финиша. Пока ты не пересечешь черту, — касается скулы. Отсутствие тактильного контакта. Лишь холод, проникающий в вены. Он молчаливо наблюдает, как Его палец скользит по дышащей теплом коже. — Я…я знаю. Я виноват. – Отрывается от своих наблюдений. Теперь Он смотрит на тебя. Чересчур колко. — Прости…Я…я действительно не хотел. -Да ты хоть знаешь, каково это? — Пытается поймать твои волосы. И вновь Его пальцы нанизаны, не более. Более — не дозволительно. На секунду в его естестве оживает грусть. На секунду, но ты заметил. – Знаешь, каково это умереть от твоих рук? Умереть так? Нет. Ты и понятия не имеешь. Ты…Просто ты жив. – Горечь вступает в свои права. И Он поддается ей. Теряет власть над ситуацией. Невидимые тиски размыкаются, давая возможность вырваться из Его ловушки. Подскочить, забыв о том, что Он сидит прямо на тебе. Рассечь Его, заставив распасться на мириады лоскутков, созданных сероватым туманом. Непослушное тело. Кружащаяся обстановка. Не сконцентрироваться. Доли секунды. Пытаешься добраться до ближайшей комнаты — до ванной. Паника захватила власть над нервными окончаниями, закоротила рецепторы. Не соображаешь. Толчок. Земля уходит из-под ног. Падаешь, сильно приложившись головой. Тупая боль запускает когти в виски. -Что ты…— прикоснуться ко лбу, ощутить влагу на своих пальцах. Кровь. -Что я сделал? Ничего сверхординарного. Показал тебе силу своих эмоций. – Приближается грациозно и плавно, левитируя над ламинатом. – Мы не можем касаться Вас, живых. Но с помощью эмоций мы способны на многое. – Указывает на скомканную ковровую дорожку, собранную позади Него. – Например, выдернуть ковер с помощью телекинеза. — Зачем… — Уже не предпринимаешь попыток подняться. Он — кукловод. А ты – его кукла, инструмент. -Зачем я это делаю? – Стоит прямо над тобой. — Я уже упоминал, что буду с тобой до конца. И не успокоюсь, пока наша история не подойдет к своему логическому завершению. Знакомый жест рукой – и ты снова погружаешься в пучину тьмы, пока Он не позволит тебе выйти. И вновь последняя фраза выгравирована в тебе: “Наша история…”